У Йенса дрожит подбородок.
"Мы снова друзья? Ты опять мой новый друг?"
"Ну да, - говорит Фвонк, - но чтобы такое поведение больше не повторялось".
"Понятно".
"И ты киваешь непроизвольно, выступая по телевизору".
"Я это знаю", - говорит Йенс.
* * *
101) В ночь на понедельник в подвальную дверь снова барабанят. Фвонк встает, начиная к этому привыкать, - так новоиспеченный родитель не засыпает глубоко, чтобы слышать звуки из детской.
"Мне приснился очень странный сон", - сообщает Йенс с нижней ступеньки.
"Я думал, ты не ночуешь здесь под понедельник", - говорит Фвонк.
"Обычно нет, - отвечает Йенс, - но мне нужно было дополнительное время на себя, я был не готов вернуться в действительность".
102) Они сидят на кухне за столом, налит чай, Йенс сжимает кружку двумя руками, по-девчачьи.
"Ну, слушай, - говорит он. - Мне приснилось, что я собрался пописать и вдруг увидел, что из головки торчит какой-то сгусток, клубок крови и жил, на вид противный, я застеснялся, что жена увидит, и поэтому стал осторожненько вытягивать его, но за ним полез наружу мочеточник, уже в этом было что-то зловещее, понимаешь, да, я испытывал, мягко говоря, беспокойство, стоя посреди ванной с собственным мочеточником в руках, я оглянулся, убедился, что жена на что-то отвлеклась, и быстренько выкинул все хозяйство в мусорный ящик под раковиной и выдохнул с облегчением. Но потом, позже, мне снова захотелось по-маленькому, и тут только я сообразил, что же я натворил, - если теперь пописаю, то моча разольется внутри и затечет неизвестно куда, что наверняка не очень хорошо, подумал я и решил потерпеть, и терпел, терпел, пока совсем не приспичило, тогда я сказал жене, что пробегусь на лыжах, а сам поехал в больницу, там была огромная очередь, я попытался объяснить свою ситуацию проходившей мимо медсестре, и тут же все кругом замолчали и стали прислушиваться, и все меня узнали, а сестра холодно ответила, что вряд ли это серьезно, поэтому мне надо занять очередь и ждать, как делают все. В холле там проходил фестиваль студенческой анимации, несколько сотен мультиков, я пытался смотреть, но не мог расслабиться, потому что чудовищно хотел писать и страшно жалел, что так глупо выбросил свой мочеточник в помойку. Что скажешь?"
"Да, странный сон", - сказал Фвонк.
"Думаешь, он о чем?"
"Честно сказать, не знаю. Возможно, в целом о системе здравоохранения или об очередях в больницы".
"Ты правда так думаешь?"
"Как вариант".
"Черт, с этими очередями мне надо было давно разобраться, но столько всего навалилось, руки не дошли, я не могу поспеть везде".
"Еще бы, конечно, тебе приходится думать очень о многом".
"Не то слово! Все остальные министры отвечают за что-то одно, а у меня все подряд, как принято говорить, весь спектр - политика внешняя и внутренняя, террор, рыба, птица, злоупотребления в начислении пособий и окружающая среда. - (Его тошнит.) - На мне всё, а всё - это ужасно много!"
"Да, всё - это много", - соглашается Фвонк.
"Но такой сон - это не шутки, надо что-то делать, надо звонить министру здравоохранения, вот прямо сейчас и позвоню, смотри-ка, а у меня ее номер в быстром наборе".
"Анна-Грета? Привет, дорогой соратник, да, это я, хо-хо, знаю-знаю, что сейчас довольно поздно или, скорее, рано, как посмотреть, знаешь, что хотел сказать - нам надо уже разобраться наконец с этими очередями в больницы, черт возьми, это ни в какие ворота не лезет, мы самая богатая страна в мире, а тут такое, хорошо, ладно, ладно, поговорим завтра, но это приоритет номер один, согласна, да, и оппозиция наконец-то заткнется, думаю я, ха-ха, ну все, ладненько, договорились, пока-пока".
Йенс торжествующе смотрит на Фвонка.
"Вот так-то!" - говорит он.
103) Всю неделю Фвонк вообще не выходил из дому. Брюхатые начали патрулировать улицу, они хитрые как лисы, вахту несут по очереди, сменяясь каждый час, но Фвонка не проведешь - вы за мной следите, а я залягу на дно, ха-ха, он старается даже в окне не мелькать, чтобы не доставить им удовольствия видеть себя испуганным, ну-ка, выследите меня, дуры брюхатые, думает он, черт бы вас побрал.
104) Средь бела дня в дверь позвонили, первая мысль Фвонка - инстинктивная: сделать вид, что его нет дома. Это, конечно же, брюхатые. Снова звонок. И еще раз. Фвонк прокрался в прихожую, чтобы рассмотреть силуэт за матовой стеклянной дверью. Вроде бы живота не видно, но дверное стекло все искажает. Посетитель увидел прижатые к стеклу нос и щеку Фвонка и забарабанил по стеклу пальцем с длинным ногтем.
Ситуация унизительная, конечно, но по личной шкале унизительности Фвонка - средней паршивости, он переживал и худшее. Но придется открыть, это последний шанс как-то сохранить лицо. За дверью обнаруживается Женщина-в-брючном-костюме.
"Ты?"
"Почему не открываешь на звонок?"
"Я думал, это брюхатые".
"У тебя с ними какие-то нерешенные проблемы?"
"У меня - нет, но у них со мной, видимо, да".
"Дурной вкус - связываться с женщинами в положении".
"Я знаю".
"Позволено мне будет войти?"
"Смотря за чем приехала".
"Мне нужна информация о Йенсе. У меня ощущение, что вы сошлись довольно близко. Раньше он рассказывал мне обо всем на свете, но, поселившись у тебя, замкнулся".
"Какого рода информация?"
"Любого фактически. Мне просто важно понять, в каком он сейчас состоянии, умственном, я имею в виду, чтобы знать, надо ли оградить его от дел и поездок в ближайшем будущем".
Фвонк задумался.
"Что я с этого буду иметь?"
"Обычно мы выдаем подарочную карту фешенебельного "Стеклянного магазина", но можешь взять деньгами".
Фвонк не отвечает.
"Если не хочешь так, мы сумеем, я думаю, найти другие варианты".
"Входи", - говорит Фвонк.
105) Через пару дней вечером Фвонк откладывает кисть и краски и отрывает Йенса от амбициозного "Капла"-проекта, перегородившего всю комнату.
"ЖБК была здесь позавчера", - говорит он.
"Кто?"
"Одна из твоих секретарей, не знаю, как ее зовут".
"Ты имеешь в виду Хельгу?"
"Может быть".
"А что ей было нужно?"
"Хотела вызнать, как ты сейчас".
"И что ты сказал?"
"Всякие неважные мелочи".
"Отлично".
"Еще мы переспали".
"Ого, думаю, вам обоим это доставило удовольствие".
"Мне, во всяком случае, я еще несколько часов потом был страшно доволен. Мы договорились, что она приедет на следующей неделе и я расскажу еще что-нибудь".
"Ты не сказал, что мы смешали кровь?"
"Нет, конечно. Я рассказывал только всякую ерунду".
"Отлично. Думаешь, надо строить под потолок?"
"Думаю, да".
106) Во вторник Йенс, сам не свой, вдруг возник посреди гостиной.
"Мне нужно где-то скрыться, - сказал он, - завтра утром час вопросов и ответов, и я пас, не могу, и все, мне прислали список возможных вопросов, и в нем все до одной самые неприятные темы, национализм и отслеживание компьютеров и черт с дьяволом и его прабабкой, а я и так все последние дни чувствую себя очень хрупким и совсем нестойким, и это усиливается. Ты должен позвонить Хельге и сказать, что у меня температура".
"Я не очень люблю врать", - отвечает Фвонк.
"Ничего не поделаешь, к тому же это быстро - две минуты, и готово, а в награду мы проведем весь день завтра вдвоем, как и положено кровным братьям. У тебя ведь нет никаких планов?"
107) Они провели тихий вечер вдвоем. Построив гигантскую круглую башню, полностью скрывшую телевизор, Йенс уселся на диван решать кроссворд. Время от времени он задает вопросы.
"Птица, которая кричит по ночам?"
"Сколько букв?"
"Четыре".
"Сова".
"Черт, это ты ловко. А я почему-то думал о мелких птицах, а их уйма, просто с ума сойти, но, конечно же, ты прав, это сова. А я их не люблю, сов, потому что они напоминают мне одну очкастую сову-всезнайку, коллегу по правительству, но это между нами".
"Очкастых сов не бывает", - говорит Фвонк.
"Не важно".
"Они называются очковые, только не совы, а змеи и обезьяны".
"Если ты такой пурист по части слов, то подыщи себе жильца из литературоведов. А я экономист, причем очень хороший".
108) Пока Фвонк сочиняет на ужин незатейливый омлет, Йенс смотрит "Отель "Парадиз"" и сообщает появившемуся с едой Фвонку, что ему очень жаль этих молодых людей: у них не жизнь, а вечный стресс. Они пребывают в постоянной тревоге и страхе, притом должны быть успешны, искать союзников где ни попадя и ничем не брезгуя и ложиться в койку с заведомыми идиотами. "Это почти как быть мной, - говорит Йенс, - только я не могу выиграть денег".
109) "Как тебе кажется, я по натуре победитель?"
"Безусловно".
"Ты говоришь не от чистого сердца".
"Именно от чистого".
"Нет, не от чистого".
"Как минимум ты производишь впечатление человека, вызывающего доверие, во всяком случае, таким ты казался, пока не завел привычки трезвонить мне в дверь по ночам и пить женский чай".
"То есть ты бы предпочел видеть премьер-министром Йонаса?"
"Да перестань ты уже о нем думать!"
"Как я могу не думать о нем? Он забивает собой мою голову даже больше, чем Фрукточница, ее я легко побеждаю в ближнем бою, она всегда так обижается на несправедливое обращение, что меня прямо бес под руку толкает и я закручиваю гайку туже и туже. Но Йонас никогда не обижается. Он вооружен до зубов и изворотлив, как ниндзя, всё при нем, он мог бы ходить с ядерной кнопкой в кармане, и ты бы в жизни не догадался. Он бы точно так же улыбался во весь рот, а ты бы с благоговением отменял все свои дела и встречи, чтобы побыть с ним подольше".
110) "Фвонк, а ты смотришь порно в Сети?"
"Нет".
"Никогда?"
"Да".
Они долго молчат.
"И я тоже нет", - говорит Йенс.
* * *
111) Ближе к началу часа вопросов и ответов Фвонк позвонил Хельге.
Йенс суфлировал из кулис.
"Привет, - сказал Фвонк, - приятно было повидаться. Я хотел сказать, что у Йенса разболелось горло и он не сможет принять участие в брифинге, к большому сожалению. Он передает привет и просит сказать, что ужасно расстроен. Нет, он не может поговорить сам, у него практически совсем нет голоса. Да, спасибо, так я и сделаю".
"Скажи, что нога тоже болит", - шепчет Йенс.
"Кроме того, у него болит нога и он тут хромает по комнате, бедняга".
"И еще дело, возможно, идет к голландской болезни, но это говорить не обязательно".
Фвонк кладет трубку.
"Должен передать тебе привет и пожелания выздоравливать поскорее".
"Она ничего не заподозрила?"
"Мне кажется, нет".
Йенс в восторге хлопает в ладоши.
"Свободный день! - произносит Йенс, сглатывая слезы. - Целый день свободы, чтоб мне треснуть!"
112) Маленькая красная японская машинка Фвонка едет на юг, к шведской границе. Охранники сели вперед, а Йенс с Фвонком устроились сзади. Йенс нацепил бороду и надел голубую шапочку Фвонка. Кроме того, на нем темные очки. Йенс мечтает затовариться в приграничной полосе и дрожит от предвкушения. Он никогда еще не ездил в Швецию на шопинг по дешевке, официальная линия правительства - выражать беспокойство по поводу несостоявшихся покупок норвежского товара.
"Я поражаюсь, Фвонк, речь о миллиардах, это, как ни крути, большие деньги, только представь себе, что мы могли бы построить на них дом для пожилых людей или поддержать полезное начинание. Сколько раз я сидел в лодке около Валена и смотрел в бинокль на эту Швецию обетованную, с дешевым мясом, дешевой выпивкой и всем подряд дешевым. Я так об этом мечтал, и вот сейчас оно свершится, но все останется между нами, ладно, ни слова Фрукточнице, это самое главное, достаточно одной фотографии меня в шведском торговом центре - и выборы, считай, проиграны, потому что Фрукточница сумеет выжать из такого снимка все, что можно, до последней капли".
"Мой рот запечатан семью печатями".
"Каждый раз, когда думаю о Фрукточнице, я вспоминаю злую колдунью из "Белоснежки", она приносит эти потрясающе красивые красные отравленные яблоки, - говорит Йенс. - Так мне легче наплевать на профессиональную этику и видеть перед собой живого врага. Таким приемчикам постепенно учишься. Обесчеловечивать своих врагов - техника хитрая, удобная и эффективная, так и Йонас считает, хотя при этом бесчеловечная, но и я не без греха, это только народ считает меня совершенством, но за это я не отвечаю".
113) "Фвонк, у тебя в машине есть Bluetooth? Я мог бы тогда запустить Дилана с моего мобильника".
"Я не знаю, о чем ты меня спрашиваешь".
"Нет, не страшно, я спросил на всякий случай, очень вдруг захотелось послушать Дилана, "Don’t Think Twice, It’s All Right", например; лучше этой песни ничего нет, ты согласен?"
"Она очень хорошая".
"Непревзойденная - вот верное слово. И мне нравится мораль - не думай два раза, одного хватит".
"Да, обнадеживает".
"Скажи? А еще утешает и подбадривает. Хотя официально я ратую за то, чтобы все думали как минимум два раза, я должен на этом стоять, потому что если я скажу, что одного довольно, сколько раз народ даст себе труд подумать, как ты считаешь?"
"Ноль?"
"Верный ответ. И начнется хаос. А нам только этого и не хватало, конечно же".
114) Йенс включил свою электронную штуковину и читает о торговом центре, куда они едут. "Три с половиной тысячи парковочных мест, невероятно! - вскрикивает он. - И парковка бесплатная, и экономишь шестьдесят процентов на продуктах и тридцать - на прочих товарах, круто, и смотри-ка, они и по воскресеньям работают, райская страна".
"Ничего себе", - говорит Фвонк.
"Мне это кажется прогрессивным, - говорит Йенс, - хотя, конечно, обидно за тех, кто работает, пока другие отдыхают, именно поэтому мы против работы магазинов в Норвегии по воскресеньям, но здесь другая страна, Фвонк, я тут ничего не решаю, господи, какое облегчение! И ты ничего не решаешь. Мы ничего не решаем. Ура! Я влюбился в это место".
115) "Фвонк, что ты собираешься покупать?"
"Точно не знаю, может, мяса?"
"Конечно же мяса, еще бы, хотя нам следует потреблять меньше мяса, помня о сохранении окружающей среды. - (Его тошнит). - Да пропади оно все пропадом, ну съели одну курицу, велика беда. Даже если я ее не куплю, другой купит. Так, Фвонк, и бекон, по крайней мере несколько килограммов, и шоколад, и еще мне очень хочется купить сигареты, но я не могу вспомнить никого, кто продолжает курить, все бросили из-за назойливости этого министра-христианина, тоска зеленая, и скажу тебе, мне хочется облазить непродуктовые отделы супермаркета, в них встречаются истинные жемчужины, ты не поверишь, Фвонк, но даже в Норвегии".
116) Фвонку случалось ездить затариваться в Швецию и раньше, вместе с Агнес, дюжину раз всего, нет, даже побольше, пожалуй. Ей нравилась сама поездка, и привлекала доступность продуктов без глютена и сладостей без кумарина, но с тех пор торговый центр явно прибавил в размерах, он стал бесконечный, необозримый, и Фвонк только диву дается куражу Йенса, который затаскивает его в магазин за магазином. Охранники следуют за ними на почтительном расстоянии.
"Между нами, мальчиками, - говорит Йенс, - я в таком восторге - хожу себе как простой, обычный человек, это чистая фантастика - стать как все, ничем не выделяться. Прикинь, я расхаживаю тут совершенно анонимно, пока все прочие потеют на этом часе вопросов и ответов. Несуразная выдумка эти брифинги. С ними одна морока и мучения. Но здесь я не несу клейма моего трудного призвания. Здесь я - просто я, а ты - просто ты, и мы с тобой, Фвонк, друзья, правда ведь? Только вообрази все, что мы могли бы поведать друг другу, да мы с тобой, по сути, закадыки, я, по крайней мере, вижу это так".
"Я тоже", - отвечает Фвонк.
"Вообще-то, - спохватывается Йенс, - сейчас мы с тобой должны бы обсуждать, какая в Норвегии дороговизна. Мы пустили это дело на самотек, что уж тут кривить душой. Двенадцать-тринадцать крон за литр молока - разве это дело? А здесь цена вполовину. А взгляни на эти миленькие прищепки, и цвета такие оригинальные, а стоят всего десять крон, смех один, хоть бери на новогодние подарки, ну что ты будешь делать - вспомнил Новый год, тут же подумал о новогодней речи, черт бы ее побрал! А ведь у меня было такое прекрасное настроение… Слушай, а может, мне сказать об этом в моей речи, о том, что народ ездит в Швецию затариваться? Думаешь, будет умно с моей стороны признаться, что я тоже смотался в торговый центр через границу, что я не лучше, но и не хуже всех остальных, не проще, но и не сложнее? Я тоже люблю дешевое мясо, мог бы я сказать. Что думаешь, Фвонк? И продолжить, что такая поездка за границу в магазин производит сильное впечатление, поэтому я понимаю тех, кто этим занимается. Сама по себе такая вылазка - прекрасное событие, но, должен буду я сказать, это не отменяет экономической стороны проблемы, о которой каждый норвежец обязан помнить, это решение, которое каждый из нас принимает и за него отвечает, потому как вполне может оказаться, что цена приграничного шопинга несравнимо выше удовольствия от него в конечном счете. Проблема только в том, что народ никогда не заглядывает вперед, он ненавидит само это слово так же сильно, как термин "охрана окружающей среды"". (Его начинает тошнить.)
117) Йенс купил прищепки жизнерадостных расцветок, несколько упаковок бекона, нанизанных длинной связкой, три молочных продукта и один сезон телесериала, который нахваливал Йонас, целый килограмм жевательного мармелада плюс коробку жевательного табака, чтобы лежала в кабинете на работе, она наверняка пригодится, например, во время переговоров: у какого-нибудь скучного профсоюзного бонзы кончится табачок, а тут Йенс достает свой - вуаля, это наверняка будет воспринято как поразительное и прогрессивное новшество, сам-то Йенс табаком не злоупотребляет, но терпимо относится к этой слабости других. Широта натуры часто является признаком ее величия, считает Йенс, не забывший купить еще и сумку-холодильник, чтобы весь товар возвращался на родину отцов в комфорте.