- Интересно бы на них глянуть, - с оттенком пренебрежения в голосе, процедил Хамза, - что-то я таких не встречал…
- А ты хочешь с ними встретится? Без оружия, на переговорах? Если так то могу их спросить, а они то захотят с тобой разговаривать?
Они встретились. Никто и не собирался поднимать белый флаг капитуляции, но был показан белый цвет парламентеров, белый цвет перемирия и только на время переговоров. Вадим пришел один, если его и страховали бойцы из группы, то их не видели. Вместе с Хамзой подошел невысокий коренастый хорошо одетый мужчина, по виду явно за сорок, по манере поведения, по характерным жестам угадывался столичный бизнесмен. Стола переговоров не было, встреча происходила на малолюдной в это вечернее время улице. Все были явно напряжены и готовы к резким ответным действиям. Крупными хлопьями шел снег, на дорожном покрытии он быстро превращался в грязь, было сыро промозгло и пасмурно.
- Макс, - не здороваясь, первым назвал свой псевдоним Вадим.
Подошедшие к нему горцы переглянулись, их лица как окаменели, имя: Макс было им знакомо. В лицо они его видели в первый раз.
- Хамза, - не протягивая руку представился мой бывший студент.
- Гамзат, - назвал свое имя второй из пришедших и сразу клокочущим голосом и с такой же клекочущей ненавистью спросил, - Это ты бил наших братьев?
- Я уничтожал врагов, - жестко ледяным тоном ответил Вадим, - тех кто грабил, насиловал и убивал на моей земле.
- Это наша земля, - непримиримо сказал Гамзат.
- Нет, - уверенно возразил Макс, - это наша земля и пока мы живы, такой и останется. Если на твоей земле пришельцы будут грабить и насиловать женщин, убивать мужчин, глумится над твоим народом и его обычаями, то что сделаешь ты?
- Убью, - решительно бросил Хамза.
- Вот это я и делаю, - чуть усмехнулся Макс.
Это усмешка взбесила Гамзата он сильно побледнел, в его голосе прорвался легкий акцент:
- Тогда мы зарэжим тебя, на куски порэжим…
- Начинай, - бросил Макс и весь как подобрался.
- Давай! - с угрозой повторил он, - можешь прямо тут попробовать.
- Потом, - остановил резню Хамза, - успеем, сначала поговорим…
- Резаться или говорить, выбор за тобой, - пожал плечами Макс, - а я пришел на переговоры.
Они заговорили о взаимных обидах, о древнем праве на защиту своего народа и своей земли. Они говорили, пока еще говорили, еще не была обнажена холодная сталь оружия.
- … это вы веками были крепостными рабами и остались такими, - это Хамза, - а мы никогда не теряли свободы. И никогда не потеряем ее.
- … раб мечтающий о свободе уже не раб, у нас все больше людей готовых взяться за оружие… - это Макс, - Помните это мы всегда побеждали в открытом бою.
- А мы купили вашу победу, - это Гамзат, - ваша власть ее нам по дешевке продала, вместе с вами в довесок и ваши женщины рожают от наших мужчин, это мы вас завоевали. И наши дети и внуки будут тут править. Помни об этом.
- Ты сильный человек, - это Хамза, - а твой народ уже умер, прими Ислам, тебе простят все. Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, простил Вахши убийцу своего дяди после того как Вахши принял Ислам. А Пророк Мухаммед, мир ему и благословение, во всем пример для нас. Многие русские принимают нашу веру, потому что ваша уже мертва.
- Нет, - это Макс, - нет, это предательство. Нет. И если наша вера мертва, то лучше умереть вместе с ней. Но наша вера Россия, а Русь это Жар - Птица Феникс, умирая она в пламени всегда возрождается. И горе ее врагам. И помни, я тебе предательства не предлагаю, знаю ты его не примешь.
Они замолчали, не надолго, но замолчали. Крупными хлопьями падал с темного неба снег, грязи на дорожном покрытии стало больше. Было холодно, промозгло и пасмурно.
- Я вот зачем пришел, - решил закончить этот разговор Макс, - предупредите своих, наше терпение на исходе. Вы тут стали заложниками этой власти, они хотят столкнуть нас лоб в лоб. Но эта власть не вечна, рано или поздно ее переизберут или скинут и защищать вас здесь станет некому. Прекращайте беспредел, а то будет море крови и вашей и нашей. Нам лишние жертвы не нужны, вашей смерти мы не хотим. Как говорил ваш Пророк: "У вас своя вера, у нас своя. Идите с миром" Вот и идите с миром…
- Пророк Мухаммед, мир ему и благословение или посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, - сухо с явным нажимом в голосе сказал Хамза, - так правильно надо говорить упоминая о нём, назвать его иначе это оскорбить чувства верующих.
- Да нам без разницы как говорить, - пожал широкими плечами Макс, - можно и так. Главное, или идите с миром ребята или…
- Или что? - ледяным тоном с угрозой спросил Гамзат.
Не отвечая ему Вадим так посмотрел на Хамзу как будто мерку снял.
- Я знаю кто ты, - скупо уверенно как ножом отрезая фразы заговорил Вадим, - У вас в Дагестане уже идет война, вы поднялись, за что? это ваше дело. Возможно скоро и у нас поднимется народ, это будет уже наше дело и лучше вам в него не встревать. Подумай об этом. Прощай! Следующий раз мы можем встретится только с оружием в руках. И помни это наша земля и мы не отступим. Но лучше обойтись без войны.
Они ни о чем не договорились, белый флаг переговоров был убран. Поднялся ветер, еще сильнее замело снегом, похолодало, грязь замерзла. Они разошлись, так и не обнажив оружия и может быть впервые каждый из них пошел в свою сторону не пролив крови, впервые в той истории творцами которой они стали по зову крови, по зову своей земли и по зову своей веры.
Глава тринадцатая
"Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу, - ПЬЮТ И ВОРУЮТ".
Салтыков-Щедрин
Рано утром сидевший в кресле вестибюля гостиницы рослый холеный зрелый мужчина отложил книгу которую читал и взял призывно звонивший сотовый телефон.
- Да, - быстро и резко ответил он на звонок и далее раздраженно заговорил упоминая технические термины, - Нет это необходимо переделать, строго придерживайтесь технического задания и…
Разговор захватил его целиком и не обращая внимания на брошенную книжку он быстро встал и пошел на выход.
- Уважаемый! - окликнул я его и взяв книгу напечатанную на английском языке, протянул ему, - Вы забыли.
- Благодарю уважаемый, - обернулся и насмешливо улыбнулся он, - оставьте ее у портье, я вечером заберу.
- Иди ты на х… - не меняя спокойного доброжелательного тона, посоветовал я и бросил книжку на кресло.
Густые брови у него на лице в немом изумлении поднялись, он с некоторым изумлением смотрел на этого на вид вполне приличного человека равнодушно выплюнувшего ругательство, более приличное и подходящее человеку несколько иного типа.
- Я… - зло начал он.
- Не знаю как вы, - бросил я, - но вот я в персонал гостиницы не вхожу и обслуживать вас не собираюсь. Желаю всего наилучшего там, куда вас послали.
Уходя я глянул на обложку книжки, это был роман Джоаны Роулинг "Harry Potter and the Half-Blood Prince" Обалдеть.
Вечером когда уставший после дня суматохи в суде я тупо сидел на диване и смотрел в окно, в незапертую дверь негромко постучали. Вставать было лень и я громко предложил:
- Войдите!
Вошел мэтр и с ним сжимая в руке дорогой кожаный портфель зашел утренний так сказать знакомый. Видно там куда я его послал с утречка ему пришлось нелегко и вид он имел понурый и заметно расстроенный.
- Вы сейчас кто? - спросил я мэтра, игнорируя второго посетителя, - Пров Захарыч или Эдуард Викторович?
- Эдуард Викторович, - довольно усмехнулся мэтр, - мой рабочий день уже окончен. У меня знаете ли к вам небольшая просьба.
Небольшая просьба Эдуарда Викторовича, по самым скромным прикидкам тянула тысяч на сто, это в рублях. Его спутник Леонид Алексеевич, мэтр кивнул в сторону второго посетителя, очень уважаемый человек, оказался в форс-мажорных обстоятельствах. Он директор известного на Урале предприятия, приехал на судебный процесс в столицу, а тут просто нелепое, можно даже сказать роковое стечение обстоятельств, его юриста который должен был прилететь сегодня вечером, прямо из уральского аэропорта увезли без сознания с приступом аппендицита. На работе все были уверены, что он улетел в столицу, тут его нет, все выяснилось буквально час назад. Судебное присутствие завтра с утра, искать и найти вечером уже почти ночью в столице приличного специалиста затруднительно и…
- … и зная что вы весьма сведущи в юриспруденции, я решил, обратиться к вам за советом.
- Оплачиваемым советом, - перехватив портфель из левой руки в правую буркнул совершенно неизвестный мне, но возможно известный на Урале директор предприятия.
- Эдуард Викторович, - кисло улыбнулся я, - а почему вы и в нерабочее время так вычурно выражаетесь?
- Привычка - с, - иронично употребив в ответе давно забытый "ерс" засмеялся он, - не поверите, но дома я уже специально слежу за собой, чтобы не говорить этаким образом.
- Если ваш юрист болен, - обратился я уже к Леониду Алексеевичу, - утром заявите суду устное ходатайство об отложении дела, объясните причины. Если процессуальные сроки позволяют, судьи как правило такие ходатайства удовлетворяют.
- Как правило, меня не устраивает, - еще раз буркнул крайне недовольный Леонид Алексеевич, - про эти ваши сроки я ничего не знаю, но мне нужен толковый совет, а еще лучше представитель на суде, пусть дело рассмотрят, а то кататься сюда и дорого и отнюдь не ближний свет, а у меня дома дел невпроворот.
- А почему вы утром читали про Гарри Поттера? - обдумывая как бы потактичнее выпроводить посетителей невпопад спросил я, - возраст у вас как бы постарше, чем это бывает у поклонников фэнтези. Все эти чаши, крестажи, интриги, сексуальные переживания подростков, более уместны для детей.
- Вы я вижу тоже с романами об этом персонаже знакомы, - рассматривая меня и вероятно вспоминая утренний посыл на…, довольно желчно заявил Леонид Алексеевич, - а лично я стараюсь не забывать язык и постоянно читаю тексты на английском. Потом эти романы дают великолепный отдых мозгам.
- Ну я пойду и распоряжусь, чтобы вам принесли в номер легкий ужин и кофе, - откланялся мэтр.
- Ну показывайте свои бумажки и присаживайтесь в кресло, - мрачно предложил я просто буравившему меня взглядом Леониду Алексеевичу, - посмотрю, скажу, что можно сделать и сколько вы мне за это должны. Но предупреждаю, я не супер профессионал адвокатуры, а посредственный специалист из провинции…
Дела бывают разные, неискушенные люди услышав, что имярек выиграл дело на сто миллионов или пару миллиардов (а такие иски рассматриваются и в наших судах и намного чаше чем это можно представить) восхищенно качает головой. А по правовой квалификации такое дело совсем не сложное, и наоборот случается, что цена иска "грошовая", а его квалификация сложнейшая и выиграть его более чем затруднительно.
Дело у Леонида Алексеевича было из разряда тех, что "яйца выеденного" не стоит. Был долг, он подтвержден документально, все ссылки на нормативные акты в иске указаны, осталось озвучить заявление, ответить на уточняющие вопросы и иметь общее представление о порядке рассмотрения дела в суде, вот и все.
- Вот и все, - быстро закончил я консультацию, - могу вам все это конспективно набросать.
- Вы сумму видели? - чуть поколебавшись спросил Леонид Алексеевич.
- Приличная, но отнюдь не астрономическая, - пожал плечами я. Суммы в чужих исках меня меньше всего волновали.
- Дело в том, что мне надо проиграть мое дело, - тихо сказал Леонид Алексеевич, - на основании судебного решения, дебиторская задолжность по данным бухгалтерского учета будет списана, ну и… остальное в общем вас не касается. Удивлены?
- Ничуть, - криво и довольно неприятно усмехнулся я, - сам несколько таких дел проводил, это грамотный юридически безупречный откат. Никаких тайных переводов в офшоры или глупых чемоданов с купюрами. Все проводится исключительно в рамках закона, никто никогда не прицепится, деньги абсолютно чистые, дополнительные расходы с их отмывкой не производятся. Ваш контрагент - партнер весьма грамотный и очень осторожный человек. Если вы намерены грамотно и обоснованно проиграть дело то надо сделать следующее…
Иногда проиграть дело, намного сложнее чем его выиграть, тут есть масса тончайших нюансов. Действительно специально проиграть, продуть, слить, беспроигрышное дело, это проблема. Но у нас в стране именно в этой области мы впереди планеты всей. Еще бы столько лет совершенствоваться в даче и получения взяток. Это по существу единственное наше достижение. Раньше были впереди при освоении космоса, теперь впереди в…
- Странно, что вы про космос упомянули, - довольный консультацией и пивший остывший кофе Леонид Алексеевич, добродушно улыбнулся, - у себя на предприятии мы готовим часть технических деталей и узлов именно для авиакосмической отросли.
- И как у вас там дела?
- А вы что по исковым документам сами не видите? - поставив чашку на столик развел руками Леонид Алексеевич и коротко добавил:
- Хреново, очень хреново. Мы похожи на старика, который уже давно вышел на пенсию, но продолжает работать, чтобы не подохнуть от нищеты. Сменить этого старика уже некому, новое поколение идет торговать, а не созидать.
- Что ж вы такие мрачные образы подбираете?
- Увы, но это не образ, - нахмурился Леонид Алексеевич, - у меня на заводе самому молодому квалифицированному рабочему сорок пять, самому старшему семьдесят. Средний возраст работника у станка пятьдесят восемь лет. Когда они уйдут, мы умрем. Заменить их некем. Даже тысяча гастарбайтеров не заменят одного грамотного рабочего, они просто не сумеют выполнить его работу. А подготовка новых кадров в стране убита. Я один потянуть все это просто не в состоянии, тем более вся прибыль уходит… - он брезгливо потряс листками бумаг, - вот куда она уходит.
- Вам то что? - протирая платком уставшие глаза, равнодушно отметил я, - вы в накладе не остались, вы этими листками трясете, но вы приняли условия игры, а значить тоже хапнете и на теплые моря старость встречать.
- А если мне не все равно? - как выпрыгнул он из кресла и выкрикнул, - Понимаете мне не все равно! И сытая старость мне не нужна! Вам этого не понять. А я хочу творить, создавать, а не просто вкусно жрать потом высирая в заграничном сортире переработанные желудком отходы. Эх, а может я…
А может это на сделанных тобой аппаратах человек с планеты Земля отправится исследовать чужие миры. Это давно еще в детстве говорил ему дед. И всегда с гордостью добавлял, ты мой внук, а я принимал участие в создании первых ракет, это я делал оборудование для ракеты на которой полетел Юрий Гагарин, ты должен пойти еще дальше.
Дед был белорусом. В июне сорок первого года, его тринадцатилетнего подростка отличника в учебе по школьной путевке отправили отдохнуть в пионерский лагерь в Подмосковье. Через неделю грянула война. Белоруссия была оккупирована, возвращать стало не куда. Подросток сумел пристроиться к эшелону увозившему техническое оборудование в эвакуацию, чтобы там в голом поле построить завод, который даст фронту оружие. Оружие Победы. Мальчик встал к станку, рядом с ним встали другие подростки, старики и женщины, а почти все мужчины ушли на фронт. Это про них потом будут петь:
Дни и ночи,
У мартеновских печей
Не смыкала наша Родина очей…
Двенадцатичасовой рабочий день в продуваемом ледяными ветрами цеху, спали у станков не раздеваясь, завтрак и обед это скудный рабочий паек. Никто не жаловался. Все для фронта, все для победы. Все для фронта… и падает в обморок усталая женщина мать троих детей, ее относят к угловой печке и отпаивают кипятком, а у станка уже встал другой… все для фронта. Сдавали кровь раненым, оплакивали близких погибших на фронте, посещали госпиталя, девушки отдавали праздничный шелк своих одежд на парашюты, все для фронта. Все… Все… Все…для победы. Жесткая дисциплина: прогул приравнивали к дезертирству; сделал брак - вредитель, враг народа. Дед и этого не скрывал, было и такое. Были и спекулянты и уклонисты, говна и тогда хватало. Жестокое было время, страшное, беспощадное и прекрасное, все знали ради чего страдают. Ради Победы.
Его дед за короткое время стал квалифицированным фрезеровщиком, умел хорошо работать и за токарным станком, его ценили, уже в пятнадцать уважительно стали звать по имени отчеству, а звали его Леонид Алексеевич.
Вся родня у деда погибла в оккупацию, корни были обрублены, возвращаться после победы было не куда и он остался на Урале. Тут он пустил свой корень и тут его приняла земля. Он работал днем и учился вечером. После войны вечерний техникум, потом институт. Он стал мастером участка после техникума, начальником цеха после института, затем главным инженером завода. Рано в восемнадцать лет женился, растил детей, потом нянчил внуков. А пройдя свой такой тяжелый и все же счастливый путь лег в уральскую землю, в ней он обрел вечный покой. Его старший сын Алексей Леонидович стал директором этого завода. В подлые девяностые, он сумел спасти предприятие от разорения и сдачи его корпусов в аренду под торговые склады и офисы, и умер от разрыва сердца. Он лег в эту землю рядом со своим отцом. Теперь тут в гостиничном номере передо мной сидит их сын и внук. И говорит:
- У меня знакомый есть, пожилой уже человек, соседствуем значит, дома рядом стоят, он профессиональный преступник - рецидивист имеет три ходки за грабеж. В девяностые круто и быстро социально адаптировался, теперь бизнесмен. Так вот он мне рассказывал, в зонах есть прослойка опущенных петухов, иначе говоря пассивных гомосексуалистов. Петушат или опускают в зонах педофилов, стукачей и тому подобные отбросы уголовного мира. Но не только за конкретные действия, как он говорил: "косяки", еще опускают просто слабых и не готовых и не умеющих за себя постоять. Так вот, - Леонид Алексеевич тяжело и мрачно смотрел на бумаги разложенные на столе, - у меня давно такое чувство, что у нас уничтожив профессиональное образование, разорив высокотехнологичные производство опустили всю страну. Теперь остается одно, откупаться ресурсами и как петухам в зоне жопу свою подставлять, сегодня чинушам, а завтра оккупантам.
- У вас просто депрессия, - тихо сказал я, - вот и видите все в мрачном свете. Столица тяжелый всех подавляющий город, а вернетесь домой, отдохнете, все пройдет.
- Ничего само по себе не происходит и не проходит, - отрезал он, - у меня не только техническое, но и экономическое образование. Пока отец был жив я его в Лондоне получил, да и в бизнесе уже давно работаю. Знаю о чем говорю. Хотите прогноз?
- Нет, - сразу отказался я.
Не люблю прогнозы, боюсь диагнозов. Сегодня жив и слава богу, а завтра день покажет…
Леонид Алексеевич как поперхнулся и нелепо застыл с открытым ртом. Не дать увлеченному человеку досказать свою мысль, это то же самое, что прервать половой акт. Грубо говоря стянуть мужика с бабы, когда он уже почти кончает, это жестоко. Да неловко получилось, человек о наболевшем, а я…
- Астрологические прогнозы не люблю, а вот ваше видение перспективы охотно послушаю, - бодро сказал я и уныло приготовился слушать.