Вчера получаю от него письмо. Глазам не поверила, читала несколько раз. Суть в том, что вся эта моя сокровенная переписка велась не с Греем, а со специальным агентством, которому особо продвинутые люди заказывают проверку своих жен, мужей, невест. Плати – и раскрутят тебе любого партнера на откровенность. А дальше тебе решать, будешь ты продолжать отношения или пошлешь на три буквы. Я сначала даже в толк не взяла, кто же это меня проверял. Да и не поверила, что это правда. Я подумала, может эта его бывшая в его переписку залезла и гадит.
Луша часто задышала и расплакалась.
– Плачь, плачь, это хорошо, – повторяла, как заведенная, Тина.
То, что рассказывала сейчас дочь, просто не помещалось у нее в голове.
– Мам, они мне написали, что проверку заказал Борис. И дальше шло предложение: или я заплачу за неразглашение определенную сумму, или они все ему передадут, включая мою обнаженку, и плюс – выложат в открытом доступе. Везде, где только можно. С указанием всех моих координат, имени, фамилии и всего прочего.
– Сколько же они хотели? – спросила Тина.
– Это абсолютно не важно, – твердо ответила Луша, – Много они хотели, мам. Но даже если бы мало, ни копейки нельзя давать шантажистам. Это классический шантаж. И, конечно, они сделают, то что обещали. Это психология шантажиста, я этим много как раз интересовалась, когда училась. Писала реферат на эту тему. Как чувствовала. Шантажисту нельзя – а: ничего давать, б: верить. И надеяться, что он отстанет, тоже нельзя. Его надо выявлять и привлекать к ответу. Но я этого не смогу сделать. Я убита. Наповал.
Луша опять бессильно заплакала.
– Ты им отказала?
– Да. Я им категорически отказала. Сказала, что мне абсолютно все равно, что они сделают со всеми полученными сведениями и что будет с моей жизнью в целом. Они пообещали, что с моей жизнью будет – хуже некуда. Наверняка уже выложили везде, где только можно. Теперь меня никакой работодатель не возьмет на мало-мальски приличную работу. Голая фотка и откровенности – это, конечно, не предел мечтаний для юриста в солидной организации.
– А Боря? Это не клевета? Это действительно он все заказал?
– Да, мам. Сегодня утром я все окончательно и выяснила. Он ничего не скрывал, сказал, что должен был подстраховаться, так как современный мир полон жестких подстав. И поэтому надо хотя бы в семье полностью доверять друг другу. В общем, я не прошла краш-тест, мам.
– Это он не прошел, – горячо отозвалась Тина, – Жених твой. И это к лучшему, сама ведь понимаешь. Хотя от этого тебе сейчас не легче. Но ведь счастье, что все на ранней стадии выявилось.
– Если бы мы просто расстались, я бы как-то лучше это все пережила. НО вот так – это садизм какой-то. И к тому же у меня всегда фоном всех личных дел шла мысль о работе, о том, что буду профессионалом, буду делать свою карьеру, добиваться всего по максимуму. И Боря это знал, кстати. Может, и ревновал. Даже точно. Когда узнал, где буду работать, а перед тем – стажироваться, он аж в лице изменился. Я тогда это заметила, но подумала, что мне это показалось. Но – нет, не показалось. И самое страшное для меня то, что у меня теперь перекрыты пути в профессию. Полный крах! Понимаешь? Полный!
– Нет. Подожди. Это мы сейчас еще обдумаем. Но сначала послушай: ты молодец! Я тебя всегда уважала, а сейчас еще больше. Ты не испугалась и плюнула на шантажиста. Достойно себя повела. Ты – человек, Луш! Прошла ты свой краш-тест, еще как прошла. А в остальном – кто не падает, тот не поднимается. И за одного битого двух небитых дают.
Тина воодушевилась, произнося это. Она почувствовала, что все они одолеют. Как, она пока не знала, но одолеют.
Луша больше не плакала, смотрела на мать безучастно.
– До свадьбы доживет! – повелительно произнесла Тина, – Ты это придумала, ты и увидишь, как была права. И заживет, и доживет. И – все к лучшему.
Тут Клава подскочила и побежала к двери. Сеня пришел, встречать отправилась.
– Девчонки! Вы дома? – раздался бодрый голос рыцаря.
– Придется ему рассказать, ты не против? – шепнула Тина.
– Чего уж, конечно. Иначе Сеня ничего не поймет, что тут у нас случилось, – согласилась Луша.
Короткий пересказ свершившихся событий занял минут пятнадцать. Сеня погладил Лушу по голове и велел не беспокоиться, репутация ее не пострадает ни при каком раскладе.
– А вот кое-кому я помогу сесть. И не в кресло, и не на трон, а на нары, – пообещал их защитник.
– Ты серьезно? Ты сможешь? – восхищенно удивилась Тина.
– Конечно, серьезно, жена. Думаю, дочь твоя, как юрист, понимает, что имеет место уголовное преступление. Во всяком случае в этом направлении надо копнуть. И по-быстрому. Кстати. Если эти подонки действительно все выложили в сеть, как обещали, это очень хорошо. Мы их накроем. И долго это не провисит. Сейчас действовать надо.
Сеня удалился в спальню и долго с кем-то общался по телефону.
– Луш, давай встанем, покушаем, а? Ну, чуточку чего-нибудь. Или винца выпьем? Давай я Лизу позову, она вроде дома должна быть, не на даче. Знаешь, я на своей шкуре испытала: когда совсем плохо, надо, чтоб люди вокруг были. Суетились, вздыхали, жалели, надоедали, лезли с расспросами так, чтоб хотелось их выгнать. Вот в нормальных больших южных семьях там как? Горе – так уж на весь мир. И радость – на всю округу. Как-то легче, когда все вместе. Отвлекаешься. А?
– Зови Лизу, – сказала вдруг Луша и еле заметно улыбнулась.
– И кушать, да?
– И кушать! – согласилась дочь.
Сеня заглянул к ним на минуту, взял номер телефона "хитрожопого жениха", невзирая на Лушины гордые протесты, что с ним все кончено. Потом еще кое-что уточнил.
– Сень, ты уверен, что помогут? Что стоит затеваться? – встряла Тина.
– Более чем, – ответил муж и снова ушел в спальню.
Зашла Лиза. Тина вкратце пересказала ей Лушину историю.
– Вот говнюк! – отреагировала подруга, – Он тебя проверял? А на деле – это ты его проверила. Зачем он тебе такой?
Луша снова наладилась плакать. Тина радовалась ее слезам: это лучше, чем каменно молчать, повернувшись к стене.
– Девчонки, а я ведь о таком недавно в газете читала! В Москву возвращались, в самолете газеты раздали и вот, не помню, в какой из них, прямо точно описывались истории такие. Про агентство, которое женихов и невест подставляет по заказу их вторых половин. Там до самоубийств доходило. Если девушка отказывалась платить, ее позорили на весь свет. И главное: как-то у них все было продумано, не придраться. Невозможно уголовное дело завести.
– Я тоже что-то такое видела в интернете, – озарило Тину, – Но так, вскользь. Меня это особо не волновало. Да! Именно так и делалось: переписка в социальных сетях, увлечение, фотки… Я еще подумала, что девочки уж очень глупые какие-то. Доверяют, абсолютно не зная кому. Смотри-ка! Ничто нас не минует! Такая жизнь пошла!
Тина восклицала, не зная еще, насколько она права, произнося "ничто нас не минует".
– Я посмотрел: ничего пока в сети про тебя не выложено, – сообщил Сеня, обращаясь к Луше, – Это значит, у нас есть хороший шанс. Или тебе снова позвонят, или ты сама на них давай выходи. Но нам нужно, чтобы была твоя встреча с передачей денег. Подождем немного. Эти свой куш не упустят. А с Борей твоим я обязательно встречусь.
– Зачем? – встрепенулась Тина, испугавшаяся, что Сеня собирается драться.
– Войну ему объявлю. Может, эта гнида не в курсе, что Лушу шантажируют его "детективы". Вот пусть будет в курсе. И по соцсетям расскажу о его подвиге, как он подставу невесте устроил. С фамилией. Открыто. Но у меня должны быть доказательства на руках, чтобы за клевету не привлекли. Этот ушлый, он сможет. Надо его прижать так, чтобы неповадно было.
– А что мне делать, если эти позвонят? – оживившись, спросила Луша.
– Принимать условия. То есть – соглашаться на сумму. Но только с тем, что встречаешься лично. Никаких тайников, только личная встреча. Потому что тебе трудно собрать эту сумму, и ты не хочешь, чтобы кто-то посторонний нашел. Будет личная встреча – будут деньги. И пусть предоставят гарантии того, что никогда больше к тебе за деньгами не обратятся. Ну, ясно, что обратятся, но они должны понять, что ты одна принимаешь решение и тебе нужны их уверения в том, что отстанут.
– А если они не поверят мне? Почувствуют что-то? Испугаются? – встревожилась Луша.
– Знаешь, они, похоже, обнаглели совсем. Ты ж у них не первая и даже не десятая. Пока все у них выходило. Но, знаешь, каждый такой умник забывает, что сколько веревочке ни виться, а все конец придет. И приходит он всегда неожиданно, хоть и неизбежно. Но ты уж постарайся. Не дай им возможности что-то заподозрить. Говори грустно, но убежденно: деньги, мол, немалые, поэтому хочешь гарантий. Не будет гарантий, пусть публикуют. Тоже не конец жизни. Все преодолеем. За это дело очень хорошие люди взялись. Попались гады. Гарантирую тебе!
– А кто, Сень, эти люди? – наивно спросила Тина.
– Имена не назову. Поверь на слово. Армия – великое братство. У меня много братьев. Я их спасал. Они мне помогут. Слушайте, а здесь кормить людей собираются? Есть уж очень хочется!
– А все готово! Пошли на кухню, – встрепенулась Тина.
Поели, кто сколько смог. Луша поклевала клубники, выпила чаю. Достижение, – порадовалась за нее мама.
– Луша, иди, поспи. Или просто полежи спокойно. Все хорошо. И будет еще лучше, обещаю, – велел Сеня, – Ждем до вечера. Никуда не денутся. Хотят денюжку. Проявятся. Если нет, проявим сами. Лежи.
Луша послушно ушла лежать.
Лиза посидела еще немножко, посетовала на все усиливающуюся худобу Василисы, попросила Сеню найти доктора. Ей хотелось как-то незаметно для дочери обследовать ее и понять, что с ребенком происходит.
– Уже и в изостудии заметили. Странно все это. Позвонили, говорят, может, витамины какие ребенку подавать. Тает на глазах. Я ее специально на дачу не отправляю, чтобы она в изостудии своей в выставке поучаствовала, а они мне насчет витаминов звонят. Да я давно уже в шоке! Уж наверное больше, чем кто-либо другой на этом свете. Но что делать?
– Специалист нужен. Сама не разберешься, – согласился Семен, – Давай так: сейчас пару дней с Лукерьей разберемся, расставим все точки над i, а потом вплотную займемся Василисой. Видели мы ее недавно, твоя правда, надо что-то реальное предпринимать, а не вздыхать в пустоту.
– У меня от страха за нее живот сводит! – воскликнула Лиза. – Не знаю, чего боюсь, но боюсь ужасно. Может, это климакс начинается. Говорят, психуют из-за климакса. А я ужасно психую.
– Ты постарайся несколько дней подождать и не психовать. Разберемся, – пообещал Сеня.
– Красносельцева! Ну, разве зря я говорила, что ты везучая? Сень, ты наше счастье! Женька мой, когда я ему о своих страхах начинаю говорить, уже не выдерживает. Уходит и все. Тоже понять можно. Надоело ему. А ты просто поможешь и все. Спасибо тебе, Сень! – Лиза искренне радовалась появившейся надежде.
Как хорошо, что нельзя заглянуть в будущее! Великое счастье человечества. Лиза не знала, что совсем скоро ей предстоит узнать о причинах Васькиной худобы. И Сеня тут будет ни при чем.
Поздним вечером, как и предсказывал Семен, проявился Лушин шантажист. Позвонил и сказал, что дает ей последний шанс. Она действовала по инструкции, согласилась только на личную встречу, потребовала гарантий дальнейшего неразглашения, поторговалась насчет суммы. Разговор, естественно, записывался. Один раз Лушин собеседник в ярости бросил трубку, пообещав, что немедленно все выложит в сеть, и пусть она, дура, пеняет на себя. Но через пару минут все же перезвонил. На уменьшение суммы не согласился категорически. А по поводу личной встречи велел приходить в их агентство, где он с ней заключит договор на оказание услуг детектива и примет обозначенную сумму денег, вручив ей расписку. Расписка и будет гарантией.
Сеня одобрительно кивнул, соглашайся, мол. Луша записала адрес и попрощалась.
– Все идет по плану! – прокомментировал Сеня. – Завтра этих накроем, потом я осуществлю сладкую месть по отношению к Бориске. И – заживем! На дачу пора. Мама соскучилась.
– А деньги где взять для передачи? – заинтересовалась Луша, – Или бумагу нарежем?
– Будут тебе деньги. Все будет в лучшем виде. Спи. Утро вечера мудренее, – посоветовал Сеня.
– Какое же счастье, что ты взял меня замуж! – воскликнула Тина, когда они укладывались спать, – От нас одни хлопоты тебе. Но я одна ничего бы не сделала. Не выцарапала бы ее из всего этого болото.
– Мы еще не выцарапались, – обнял ее Сеня, – Но все будет в порядке. Главное: опыт. Ребенок получил урок жизни. На будущее. А с настоящим – разберемся.
Операция прошла успешно. Без накладок и сбоев. Луша получила крупную сумму денег и на такси, которое прислал ей Сеня, поехала "заключать договор". В конторе ее встретил вполне благообразный дядька, которого она узнала по голосу: он и беседовал с ней по телефону. Наверное, он и вел с ней всю эту нежную переписку, к которой она, как к свету, тянулась. Было противно, но очень хотелось довести все их планы до завершения, иначе могло стать еще противнее. От Луши требовалось во время чтения текста договора, прежде, чем она его подпишет, задавать вопросы, понимает ли ее визави, что он шантажист? Какие гарантии он дает ей, что не опубликует компромат? Сколько заплатил ему ее жених? Все это должно было записываться. Не так важно даже, что отвечал ей участник беседы. Главное – неуклонно задавать и задавать свои вопросы. И хоть что-то слыщать от него в ответ. В конце концов Луша передала шантажисту деньги, попросив пересчитать, и пообещала, что все подпишет, когда подсчет будет закончен. Естественно, мужичок взялся считать, и где-то на половине суммы в контору влетел бравый отряд ребят с автоматами. Скрутили дядьку, зафиксировали происходящее, составили протокол, увели. Все просто, когда за дело берутся профессионалы. Жаль, к каждому простому смертному невозможно приставить такого мастера по борьбе с человеческой глупостью и алчностью.
Сеня, получивший запись переговоров Луши с вымогателем и видеосюжет о его захвате, отправился на встречу с экс-женихом. Тот, собственно, согласился встретиться, чтобы получить назад врученное Луше кольцо, которое было подарено ей на помолвку. Дорогое кольцо с хорошим бриллиантом. Денег стоило немалых. Ясное дело, парень хотел справедливости: невеста фактически изменила, пусть не физически, но духовно. С какой стати ей оставлять дорогой подарок? Он легко, с чувством собственной правоты, назначил место и время.
Мужчины встретились в кафе. Старший, много чего в жизни повидавший, с нескрываемым интересом смотрел на бывшего жениха: интересная персона, немыслимая во времена его юности. Ссорились, изменяли, обманывали, плакали, расставались – все было, жизнь есть жизнь, люди есть люди. Но тут Семен приглядывался к новому для себе: подлые поставы, которые жених ради проверки организует невесте, – это было веяние нового времени, с этим в свое время он не столкнулся.
– У меня мало времени, простите, – вежливо сказал представитель нового племени людей.
– И у меня не больше. Сейчас я передам вам колечко. Но для начала гляньте на несколько фрагментов. Интересное видео, гляньте.
Борис не отказался. Хорошо воспитанный молодой человек, это чувствовалось. Семен включил видео и передал парню Айпад. Сначала слышались вопросы Луши о шантаже, потом она вынула пачку денег с предложением пересчитать, потом "детектив" считал, потом ворвался ОМОН…
– Узнал действующих лиц? – участливо поинтересовался Семен.
– Да, – недоуменно ответил парень.
– А в чем дело, сообразил?
– Нет. За что она ему деньги вручила?
– Неужели не понял? Скажи еще, что в этом не участвовал, – подначил Семен.
– В чем именно не участвовал? – настороженно ответил вопросом на вопрос молодой человек.
– В шантаже, – коротко ответил Семен.
– Понятия не имею о шантаже! – воскликнул Борис, – Я – да, обратился в агентство, предложившее мне проверить партнера. Случайно получил рассылку и согласился. Денег много не просили. Не знаю даже, что на меня нашло. Просто как под руку кто-то толкнул. Подумал, пустое дело, но почему бы и нет. Ради смеха. А получился не смех.
– Да, совсем не смех получился. Обратился ты, голубь, за помощью к нелюдям, на счету которых большое количество доведений до самоубийста тех, кого вот так вот "проверяли". Ты не думал, что невесту твою могут шантажировать? Тем, что выложат то самое дурацкое фото в сеть, тем, что опубликуют ее откровения? Не думал, что она жить не захочет после этого?
– Это не моя проблема! – воскликнул парень, – Это ее выбор. Я тут ни с какого боку отношения не имею. Нечего было переписываться.
– Повезло Лушке! – убежденно воскликнул Семен, – И всем нам повезло. Хорошо, что до свадьбы дело не дошло. Но ты знаешь, чисто как профессионал, что шантаж – это уголовщина?
– Знаю. Но я не шантажировал. Я узнал то, что хотел. Остальное – не мое дело.
– Ну, почему же не твое? Ты – соучастник, дружок. У арестованного нашли и договор с тобой, и все твои данные. Так что – инициатор – ты. А там посмотрим. Но так тебе это с рук не сойдет. Поверь моему слову. Неприятности гарантирую. Просто от женитьбы отказаться, если не доверяешь, не любишь, сомневаешься – это твое святое право. Но подставы устраивать права тебе никто не давал. Вот, забирай колечко и расписку пиши, что получил его назад, от кого и когда.
Семен демонстративно сфотографировал кольцо в коробочке на фоне Бориной растерянной физиономии. Потом попросил официанта запечатлеть всю сцену в целом: кольцо на фоне Семена и Бориса.
– Жди приглашения на беседу, – попрощался Сема, – С адвокатом приходи, тебе понадобится. Эх, молодежь, всему вас учить надо, что хорошо, что плохо.
Боря так и остался сидеть за столиком, хотя до этого сильно спешил.
– Остальное нас не касается. Все. Закрыли тему. Живем дальше, – велел Сема, пересказав детали встречи с женихом-затейником, – Давайте в себя приходить. Жизнь продолжается.
Она и продолжалась, готовя свои сюрпризы. Странное лето стояло на дворе, очень странное!
"Он точно сдох?"
Уже неделю они жили на даче. Луша постепенно приходила в себя. Пару раз сходили искупались на речку, загорели, обгорели. По утрам пололи грядки, вечером поливали: Сенина мама настаивала, чтобы сад и огород были в идеальном порядке, как при муже:
– Летом надо есть зелень с собственных грядок. Это силы на весь год! – повторяла она.
Ни один обед и ужин не обходились без дачных салатов: укроп, петрушка, кинза, редиска, приправленные сметаной, купленной у молочницы.
Дышалось легко, силы и вправду прибывали. Луша вечерами заходила к "мечте поэта", и та, если было желание, рассказывала что-то из своей молодости, что помнилось в ярких деталях.
– Из-за многого я волновалась, страдала, переживала. Не понимала, что это пустое. Все прошло. И где те, кто заставлял меня плакать? Никого не осталось! Значит, слезы мои – из ничего! Глупо. Но в середине жизни я это поняла. Когда родился Семен. Все остальное отодвинулось, ушло в туман. Жаль только, что раньше никто мне не объяснил. Запомни, что я тебе сейчас сказала. Иди! – так высказалась однажды старая дама.