- На следующей развязке налево, на первый съезд.
На сей раз я выполнил указание Эммы. Но затем решил опять испытать ее терпение. Сразу после паба "Старый заяц и псы" я резко свернул на Личгрин-лейн. Эмма молчала несколько секунд, пока компьютер ломал голову, вычисляя, что я задумал, а потом сказала:
- Через двести ярдов поверните направо.
- Понятно, к чему ты клонишь, - сказал я, - но мы все же свернем с маршрута. Надеюсь, ты не обидишься? Видишь ли, сейчас мы отправимся в сентиментальное путешествие. Вряд ли ты запрограммирована на такое.
- Приготовьтесь повернуть направо, - настаивала Эмма.
Не слушая ее, я повернул влево. И через пару сотен ярдов увидел то, что искал: серый, облицованный штукатуркой с каменной крошкой дом, не отличимый от соседних домов, так что не сразу его и найдешь, со скудным асфальтированным пространством перед входной дверью, где стоял древний зелененький "ровер-2000". Я затормозил напротив, на другой стороне улицы.
- Через двести ярдов сделайте полный разворот, - предложила вариант Эмма.
Не выключая двигателя, я вылез из машины, обошел ее и прислонился к дверце, глядя на дом. Здесь я прожил тринадцать лет, с 1976 года. Я, мама и папа. Дом совсем не изменился, ни в чем. Я постоял еще минуты две-три, поеживаясь на мартовском ветру, потом залез в машину и поехал дальше.
- Ну и что я должен был почувствовать? - рассуждал я, направляясь обратно на трассу А38, которая вела в центр города. - А может, подумать о чем-нибудь важном? Я уже двадцать лет с лишним не живу в этом доме. Да, я здесь вырос. Провел свое детство. И вот возвращаюсь, гляжу и, честно признаюсь, практически ничего не чувствую. Детство у меня было самым обычным, без каких-либо необыкновенных событий. Впрочем, как у всех в здешней округе. Ничем не примечательное детство. Вот так и надо написать на моем могильном камне: "Здесь лежит Максвелл Сим, самый обычный парень". Эпитафия - закачаешься. Неудивительно, что я надоел Каролине. Неудивительно, что Люси не рвется общаться со мной. Что мы втроем, с отцом и матерью, делали такого в том доме на протяжении тринадцати лет, чего не делали другие семьи в точно таких же домах в Бирмингеме или в любом уголке страны? А главное, зачем все это было? Вот что мне хотелось бы знать. Я ведь немногого прошу, а? Только выяснить, в чем смысл всего этого. Ну и в чем же он, мать его так?
- До развязки полмили, - сказала Эмма. - Держитесь левее, затем сразу сворачивайте.
У этой женщины на все найдется ответ.
13
- Следуйте прямо, расстояние две мили.
Теперь я ехал мимо старого завода в Лонгбридже. Точнее, мимо зияющей дыры в пейзаже, где когда-то стоял завод. Странное было ощущение. Когда возвращаешься в места, где жил раньше, ты, конечно, ожидаешь увидеть перемены, но скорее косметические перемены - редкие новые строения, разбросанные там и сям, кое-где яркие краски вместо блеклых прежних. Но тут все было совсем иначе: огромный завод в несколько корпусов, тянувшихся на много квадратных миль, вибрируя от шума станков, звеня голосами тысяч мужчин и женщин, что стекались сюда со всей округи, - все исчезло. Все разрушили и сровняли с землей, так что и следов не осталось. А посреди этой огромной городской пустоши возвели рекламный щит, возвещавший, что очень скоро феникс восстанет из пепла: на этом месте "по современному проекту" отстроят "эксклюзивное жилье" и торговый центр - поселок-утопию, где у людей не будет иных забот, кроме как поесть, поспать и пройтись по магазинам. Работать, очевидно, им уже будет не нужно, а значит, никакой тягомотины вроде раннего подъема по утрам с целью вовремя добраться до заводских ворот, чтобы заняться столь вульгарным делом, как производство. Мы что, совсем из ума выжили? И напрочь позабыли, на чем зиждется процветание, - на чем-то твердом, что можно пощупать? Даже таким, как я, которые в последнее время только и делали, что бумажки перебирали да новостные сайты проглядывали, ясно: мы движемся куда-то не туда - снос заводов ради возведения магазинов уже не кажется блестящей идеей, и вряд ли разумно менять крепкие основы общества на воздушные замки.
- До поворота три четверти мили.
Я обнаружил, что ехать через Нортфилд более не обязательно: у местных властей нашлись деньги на строительство новой объездной дороги, настолько новой, что даже Эмма о ней не знала. Она путалась и сбивалась, пока я сновал по развязкам и тормозил на красный свет. Впрочем, даже когда она выдавала противоречивые советы и яростно ворочала мозгами, ее тон оставался абсолютно невозмутимым. Чем нельзя было не восхищаться. Какая женщина. В Селли-Оук ее проблемы закончились, и она уверенно провела меня по извилистому маршруту вплоть до Хегли-роуд. Я прибыл туда в начале четвертого и сразу зарегистрировался в "Кволити Отель Премьер Инн", где номер на одного стоит чуть более сорока фунтов за ночь - в рамках бюджета Алана Кета. Комната была не очень большой, и вид из окна открывался не самый восхитительный - второй этаж, окно во двор, - но меня это вполне устраивало. На столе я обнаружил чайник и пакетики "Nescafe", заварил кофе и прилег на полчасика передохнуть. Мне было немного тоскливо, и я уже собрался позвонить Линдси, но все же решил отложить звонок до вечера.
До визита к Бирнам оставалось полтора часа - достаточно времени, чтобы съездить в Кингз-Нортон, на кладбище. Так я и поступил. Мамина могила выглядела аккуратно. Я купил цветы в местном "Теско-экспресс" и прислонил их к памятнику. Вазы или другой емкости у меня с собой не было. Барбара Сим. 1939–1985. И только-то. Отец хотел очень простую надпись, "без завитушек", как он мне тогда объяснял. Умерла в сорок шесть лет. Я уже старше. Я прожил дольше моей матери, но, по-моему, пройдет еще немало лет, прежде чем я почувствую себя таким же взрослым, какой она мне всегда казалась. Мама родила меня в двадцать два года. Последние двадцать четыре года своей жизни она посвятила мне, все без остатка. Нянчила, растила, наблюдала, как я становлюсь самостоятельным. Она любила меня безоговорочно, таким, какой я есть. Возможно, она не блистала умом, и образования ей не хватало, и она не понимала поэзии моего отца (как и я, если на то пошло), но эмоционально она была куда старше своих лет. То ли обстоятельства сделали ее такой, то ли ее поколение, пережившее в детстве войну, взрослело быстрее, чем мои сверстники. Как бы там ни было, я преклонялся перед ней (именно так - никакое другое слово не годится), она была прекрасной матерью. Не сравнить с моим жалким родительским опытом.
1939–1985. Этого мало. Надо написать на памятнике что-то еще, по-настоящему значительное.
И что же?
- Она была очень милой, твоя мама. Мы с Дональдом всегда так считали. Поверишь ли, мы чуть ли не каждый день ее вспоминаем.
Миссис Бирн, налив молоко в чай, положила в мою чашку две ложки сахара - столько, сколько я и просил. Руки у нее слегка дрожали. Первые признаки Паркинсона? Взяв поднос с посудой, я последовал за ней в оранжерею.
- Весьма интригующе. - Мистер Бирн изучал ТО 009. Вертел щетку в руках, разглядывал на свет, хотя на улице уже смеркалось. - Каков твой план? Сколько ты надеешься продать?
- Беседовать с Барбарой было одно удовольствие. Бывало, сядешь с ней рядом на каком-нибудь собрании или в гостях и не заметишь, как время пройдет.
Миссис Бирн все еще вспоминала мою мать. Поддерживать разговор с миссис и мистером Бирн оказалось нелегко: оба высказывались одновременно и на совершенно разные темы.
- Продажи сейчас - не главное, - ответил я (мистеру Бирну). - Неважно, продам я что-нибудь на этой неделе или нет.
Это было правдой - до некоторой степени. "Зубные щетки Геста" уже наладили связи с основными сетями, торгующими фармацевтикой, включая супермаркеты; заказы обычно делались оптом по Интернету или телефону. Однако Алан рекомендовал не пренебрегать независимыми точками, и, если я вдруг наткнусь на такую, следовало нагрянуть туда и показать наш товар. Эта составляющая поездки мне не особо улыбалась. Я давно не предлагал товар незнакомым людям, заявляясь к ним нежданно-негаданно.
- Красиво сработано, спору нет, - похвалил мистер Бирн. - Нам такие тоже не помешали бы.
- Ну, тогда, - я вынул из внутреннего кармана пиджака еще одну щетку, - вот вам подарок. Прошу принять с наилучшими пожеланиями от "Зубных щеток Геста".
- Ты уверен?
- Абсолютно.
- Что ж, отлично. Правда, это отлично, Сью?
Миссис Бирн рассеянно кивнула, она явно думала о чем-то своем. Передав мне чашку с чаем и булочку домашней выпечки, она сказала:
- Значит, ты едешь в Абердин?
- Верно.
- Тогда ты должен обязательно навестить Элисон. Она тебе ужасно обрадуется.
- Ох, помолчи, Сью, - замахал руками мистер Бирн. - У него нет времени встречаться с Элисон. Скажи-ка, Макс, Гарольд сдает свою квартиру в Личфилде? Мы туда уже несколько лет не наведывались, а когда я с ним последний раз разговаривал, он собирался ее сдать.
- Но я не понимаю почему, - возразила миссис Бирн. - Почему нельзя, например, заглянуть на чашку чая? Ему ведь все равно ехать через Эдинбург, если он направляется в Абердин.
- По-моему, отец не нашел жильцов, - сказал я мистеру Бирну и обратился к его жене: - Кажется, там есть кольцевая дорога, так что мне не придется ехать через центр.
- Он упускает хорошие деньги, - заметил мистер Бирн.
- Да, но до Элисон легко добраться и от кольцевой дороги, - сообщила миссис Бирн.
- Пойду-ка я, принесу ключи.
- Пойду-ка я, принесу карту Эдинбурга.
Оба удалились, каждый по своим делам, а я пил чай, жевал булочку и смотрел на их сад. У них был большой красивый сад, спускавшийся уступами до самого водоема. За оградой виднелась тропинка, по которой можно было обойти водоем вокруг. Занимала эта прогулка около получаса, насколько я помнил. Я однажды гулял там с Элисон. Мне тогда было лет пятнадцать, и случилось это незадолго до нашего совместного семейного путешествия в Озерный край. Наверное, я пришел к Бирнам повидаться с Крисом, но не застал его и отправился гулять с Элисон по тропе, огибающей водоем. Элисон года на два старше меня, и в ту пору у нас с ней складывались немного странные отношения - полудружба, полуфлирт. (Я чувствовал, что мне полагается считать ее более привлекательной, чем она мне казалась на самом деле, - если вам понятно, о чем я.) Надо ли встречаться с ней в Эдинбурге? Заглядывать на чашку чая? Я не видел ее со свадьбы Криса, то есть более пятнадцати лет. Пожалуй, ничего страшного, если я с ней увижусь…
Мистер и миссис Бирн вернулись одновременно, но ход их мысли оставался параллельным.
- Когда тебе надо быть на Шетландах? - спросила миссис Бирн.
- Вот, возьми. - Мистер Бирн протянул связку ключей. - Кстати, это твой "приус" около дома?
- Думаю, неважно когда, лишь бы поспеть до конца недели, - сказал я миссис Бирн. - Да, мой, - ответил я ее мужу. - Но только на время поездки.
- Тогда почему бы тебе не поужинать с Элисон и Филипом завтра вечером?
- И как он тебе? Нравится?
Я догадался, что Филип - муж Элисон. Вроде бы я когда-то слыхал это имя.
- Боюсь, не получится. Завтра вечером я встречаюсь с Люси, моей дочерью, в Кендале. Да, отличная машина. Знаете, какой у нее расход бензина? Галлон на шестьдесят пять миль. А спутниковая навигация просто потрясающая.
- Кендал? Что твоя дочь делает в Кендале?
- Шестьдесят пять? Недурно. Хотя сейчас есть маленькие дизельные автомобильчики, которые расходуют бензин почти так же. А двигатель у нее мощный?
- Э-э… мы с Каролиной расстались. Полгода назад. Они с Люси теперь живут в Кендале. Насчет двигателя я не в курсе, извините… до инструкции пока руки не дошли.
- Ох, Макс… я и не знала. Тебе, наверное, сейчас нелегко. И почему Крис нам ничего не сказал?
- Говорят, у нее беда с разгоном. Не хватает мощности, когда нужно рвануть с места.
- Да… печальная история. По правде говоря, ничего печальнее в моей жизни никогда не было.
Мистер Бирн с изумлением уставился на меня и не отводил глаз, пока жена не хлопнула его по колену и не сказала с укором:
- Он имеет в виду свой брак, а не акселератор. Ты такой невнимательный! - Она повернулась ко мне: - В любой семье случаются сбои. Но все поправимо.
- Они переехали на другой конец страны, - сказал я. - Боюсь, при таком сбое трудно что-либо поправить.
- А на семейную терапию вы ходили? - спросила миссис Бирн.
- Ты что, ходил налево? - спросил мистер Бирн.
- Дональд! - возмутилась его жена.
- Да, - ответил я. - То есть да, мы пытались сохранить наш брак, и нет, я не изменял жене.
- Макс, останься с нами поужинать, - предложила миссис Бирн. - Я приготовила пирог с курицей, его с лихвой хватит на троих.
- Я не хотел никого обидеть, - объяснил мистер Бирн. - Но с мужчинами ближе к пятидесяти творятся странные вещи. Их неудержимо тянет к молоденьким девушкам. В смысле, тянет переспать с ними.
- Это было бы здорово, - сказал я. - Остаться на ужин, я имею в виду, а не спать с молоденькими девушками. Хотя и с девушками тоже было бы неплохо, но… Боюсь, я не могу. Поужинать с вами, я про это. У меня… планы на вечер.
- Как жаль. Ладно, пойду заварю еще чаю.
Хозяйка исчезла на кухне, оставив меня один на один с мистером Бирном. Я с ужасом ждал, что он затеет этакий по-мужски откровенный разговор о моем рухнувшем браке, но зря я беспокоился. Мы беседовали о "тойотах приус". Мистер Бирн где-то вычитал, что производство этих машин настолько сложное и занимает столько времени, что экологическая выгода от гибридных двигателей практически сводится на нет. Вдобавок переработка использованных батарей по-прежнему под большим вопросом. Он буквально завалил меня информацией. Но с другой стороны, мистер Бирн, как и его сын, всегда отличался обширными познаниями.
Его жена вернулась к нам минут через двадцать. Почему она так долго заваривает чай, удивлялся я, пока ее не было. Но с ее появлением все немедленно разъяснилось.
- Прошу прощения, - сказала она, - я звонила Элисон. Мне повезло застать ее дома. Она свободна на этой неделе и будет только рада встретиться с тобой в среду.
- О… - растерялся я. - Замечательно.
- Филип сейчас в Малайзии, и она закажет столик в ресторане, чтобы вы могли спокойно поужинать вдвоем в уютной обстановке. Мальчиков, разумеется, тоже нет в городе, они оба в школе.
- Я очень благодарен, но…
- Ага! - мистер Бирн вскочил. - У меня возникла идея!
Он вышел из оранжереи, я же пытался сообразить, как утрясти это новое развитие событий и совместить с графиком моей поездки. Получалось, что ужин с Элисон на день удлинит мое путешествие и на паром в Абердине я сяду лишь в четверг вечером, а на Шетланды прибуду только на следующее утро. Это плохо? Необязательно. Другие торговые представители к пятнице уже, наверное, вернутся домой с выполненным заданием, ну и что? Мы ведь не в гонках участвуем. А если бы и так, я все равно не пришел бы первым. В этом сценарии роль Робина Нокс-Джонстона или Бернара Муатессье предусмотрена не для меня. Опять же, у меня сохраняются приличные шансы выиграть другой приз - за экономию горючего.
- Просто здорово… правда. Я с удовольствием увижусь с Элисон.
- Вот и прекрасно. Значит, мы обо всем договорились.
Миссис Бирн счастливо заулыбалась и опять предложила мне булочек. Потянувшись за булочкой, я увидел свое отражение в стеклах оранжереи. Снаружи почти стемнело. Мне предстоял скучный вечер в одиночном номере "Кволити Отель Премьер Инн", но принять приглашение Бирнов поужинать было выше моих сил. Мне все еще приходилось дозировать количество человеческого общения в сутки; сегодня я бы больше не вынес. Я молча жевал, пока миссис Бирн негромко и неспешно рассказывала о том, что за эти годы произошло с ее друзьями, которых я либо никогда не знал, либо давно позабыл. Затем к нам вернулся мистер Бирн. Пыхтя и отдуваясь, он тащил большую картонную коробку.
- Вот! - торжествующе воскликнул он, опуская коробку на пол.
- Ох, Дональд! - сказала его жена. - Что это?
- Коробка с чердака, - ответил мистер Бирн.
- Я знаю, откуда она. Но что она тут делает?
- Ты же сама говорила, что глаза бы твои на нее не глядели.
- Говорила. Поэтому отнесла ее на чердак. А ты зачем ее приволок?
- Ей не место на нашем чердаке. У нас своего хлама полно. Это коробка Элисон.
- Знаю. И я давно прошу ее забрать свои вещи, но она постоянно забывает.
- Она не забывает. Она просто не хочет с этим связываться.
- Хорошо, не будем спорить. Ну и что дальше?
- Макс ее отвезет.
- Макс?
- Он же встретится с Элисон, верно? Почему бы не передать ей коробку?
- Ой, не говори глупостей.
Я взглянул на коробку такую большую, что мистер Бирн с трудом дотащил ее, и так плотно набитую бумагами, что картон едва не лопался. Однако в мой багажник она влезала без проблем, и я не видел причин отказывать моим хозяевам в услуге:
- Нет, все в порядке. А что в ней?
- Университетские работы Элисон. Почти тридцатилетней давности.
- Надо было их выбросить, - сказала миссис Бирн. - Выбросить - и дело с концом. Сжечь.
- Нельзя, - возразил ее муж. - Эти бумаги политы ее потом.
- А что толку? Она даже диплом не получила.
- Сью, ты, похоже, что-то путаешь. Диплом она как раз получила. Верно, она ни дня не работала, но это не одно и то же. И потом, никогда не поздно начать, особенно теперь, когда дети уже почти взрослые.
- Начать что? - поинтересовался я. После стольких лет я подзабыл, чему училась Элисон.
- Работать психологом, - ответил мистер Бирн. - Она всегда хотела заниматься терапией.
Какие-то смутные воспоминания зароились в моей голове, наведя на очевидную мысль: Элисон я едва знал, и в нашем "счастливом" детстве и юности нас мало что связывало. Так хочу ли я провести целый вечер за ужином с практически незнакомой женщиной? Впрочем, отступать было поздно. Мистер и миссис Бирн загорелись этой идей - одна по непонятным сентиментальным соображениям, а другому не терпелось избавиться от картонной коробки.
Спустя несколько минут я аккуратно укладывал ее в багажник:
- Вот… отлично вошла. - Чемодан и ноутбук я оставил в гостинице, так что в багажнике лежали только две коробочки с образцами щеток.
Миссис Бирн вышла меня проводить. Вечер был холодным, и у нас изо рта шел пар. Попрощался я наскоро - если не грубо, - отчасти потому, что миссис Бирн могла простудиться, но в основном потому, что хотел избавить себя от долгих проводов. Однако стоило мне сесть за руль, как из дома выбежал мистер Бирн.
- Ты кое-что забыл! - Он тряс связкой ключей от отцовской квартиры.
Надо же, то, зачем я сюда явился, напрочь вылетело у меня из головы. Я открыл окно и взял ключи:
- Спасибо. Чуть без них не уехал.
- Ты уверен, что это те самые ключи? - засомневалась миссис Бирн.
- Конечно, те самые, - ответил ее муж.
- По-моему, они не похожи на ключи от квартиры Гарольда.
Мистер Бирн ее проигнорировал: