Ответственность
Наконец Оксана доехала. Выйдя из машины, она потянулась и размяла затекшее тело. На стоянке было оживленно: рядом с автомобилем Рихарда нецензурно совещались какие-то ребята. Оксана достала из машины клетку с Кешичем и направилась к мосту. Часть новых досок уже была настелена, но часть пути предстояло пройти, словно по канату, по тонкой металлической полоске. И это было бы нетрудно, если бы не клетка в одной руке и сумка с фотографиями и прочими необходимыми вещами в другой. Держаться за перила было нечем. Оксана в нерешительности остановилась на середине моста.
– Помочь? – услышала она знакомый голос и обернулась.
– Помоги, – она протянула Рихарду сумку.
– Может, лучше клетку?
– Не-е-е...
– Не доверяешь?
– Не то что бы... но как-то...
– Как хочешь! С одной рукой идти сложно, да еще с таким ценным пассажиром.
– Да уж как-нибудь, – Оксана глянула вниз и отважно ступила на полоску. Сердце слегка замирало, когда она перехватывала рукой перила, балансируя клеткой, которая была достаточно тяжела, чтобы при малейшем неверном движении уронить ее в реку. Но слава богу, мост миновали без приключений.
– Дальше провожать не буду, – улыбнулся Рихард, возвращая сумку, и Оксана ощутила странное тепло в груди.
– Саша нашелся? – спросила Оксана у открывшей калитку Галины.
– Нашелся, – кивнула та.
– Где? Что с ним? – Оксана бросилась в дом.
– В вашей комнате, спит...
– А нашли-то его где? – сбросив обувь, она вошла в гостиную. Галина едва за ней поспевала.
– Я ж говорю – в комнате.
– Как? – Оксана поставила клетку на стол и начала расстегивать плащ.
– Заглянула утром, а он лежит в постели как ни в чем не бывало, – развела руками Галина. – Ой! А это что за чудо?!
– Это Кешич. Знакомьтесь, – и Оксана побежала наверх.
Возле Александра дежурила Анюта. Когда Оксана вошла, она как раз доставала градусник.
– Сколько? – спросила Оксана.
– Нормально, – кивнула девушка. – Меньше сорока.
– В себя приходил? – Оксана положила ладонь на его лоб.
– Приходит иногда, пить просит.
– А где был, рассказал?
– Не-а... Говорит, всю ночь здесь спал, а про вчера вообще не помнит. Про какой-то лес бормочет, про войну, про камень какой-то...
– Камень? Хм... Ладно, ты иди, отдохни немного, а я с ним посижу.
– Да я не успела еще устать, – пожала плечами Анюта. – Только что Машу с Дашей сменила.
– Как? Разве они не в школе? Сегодня же первое сентября.
– Они не поехали. Не смогли через мост сломанный перейти – высоты боятся.
– Ясно... Ну ладно. Раз не устала, тогда посиди еще немного, а я пока поговорю с Галиной.
Спустившись вниз, Оксана достала из сумки и положила на стол папку с фотографиями.
– Уже напечатала? – Галина оторвалась от общения с попугаем и взялась просматривать рисунки дочери.
Оксана села рядом.
– Обычные детские художества, – пожала она плечами. – И чего здесь может увидеть психиатр? Небо, солнце, трава, горы... странно, трава почему-то желтая.
– А может быть, это осень?
– Наверное...
А горы больше похоже на пирамиды. Слишком правильная форма.
– Точно! – улыбнулась Галина. – Даже расположены так же: маленькая, большая и средняя.
– Если это пирамиды, то желтая земля – это песок пустыни. Вполне логично. Вы были в Египте?
– Не довелось пока, – Галина взяла следующий рисунок. – А это что?
– М-м-м... – Оксана забрала у нее снимок и вгляделась. – Я бы сказала, что это какая-то башня с куполом наверху... что-то типа минарета... или космический корабль, ракета.
– Или просто свечка, – улыбнулась Галина. – А это, наверное, Князь, – подала она следующий рисунок.
– Или сфинкс, – засмеялась Оксана.
– Точно! Поза та же... Но где она могла это видеть?
– По телевизору... или это все-таки Князь.
– Ой! А это кто?
Оксана заглянула в удививший Галину рисунок.
– Дед Ефим.
– Почему ты так решила?
– Посох его кривой... борода...
– А это у него что?
– Не знаю, ключ какой-то.
Галина опустила стопку фотографий и, задумавшись, перевела взгляд куда-то в окно.
– Это ключ фараона, – сказала она. – И посох тоже. Я вспомнила, где она все это видела: у них была детская энциклопедия, а там целый раздел посвящен Египту. Не думала, что ее это так увлечет.
– Поехали дальше, – толкнула ее локтем Оксана.
Дальше были цветочки, бабочки, куклы...
– Ой! А это что?
– Это ваш чердак с привидениями, – засмеялась Оксана.
– А зачем?
– Нечаянно! – развела руками Оксана и забрала оставшиеся темные фотографии. Машинально перелистывая их, она задумчиво спросила: – Где же Сашка-то прятался?
– Кстати, о Саше, – вспомнила Галина. – Мы все-таки решили отвезти его в больницу.
Оксана замерла и перевела взгляд на Галину.
– Если честно, то мне тоже так было бы спокойнее. Вот только как быть с моим сном? Наплевать?
Галина пожала плечами.
– Но я не могу взять на себя такую ответственность, – вздохнула она. – Если не дай бог что, я ж себе не прощу. Сон есть сон, но мы-то живем в реальности.
– Не могу с этим не согласиться, – кивнула Оксана и снова вернулась к рассматриванию фотографий чердака.
– Ниче себе! – заорал вдруг Кешич.
Обе головы резко повернулись в его сторону.
– Слава богу, говорить не разучился! – улыбнулась Оксана.
– Так он еще и говорящий?! – восхитилась Галина.
– Еще как говорящий! Он все говорит в тему, представляешь?!
– В смысле?
– Если я, к примеру, удивляюсь, то он кричит "ниче себе", если чихаю, то "будьте здоровы". Я у него уже около десяти слов в лексиконе насчитала. И все в тему.
– Как насчитала? – удивилась Галина. – Разве не ты его обучала?
– Не. Я его вчера на улице поймала, то есть подобрала. Представляешь... – и Оксана со всеми подробностями описала Галине свою встречу с Кешичем.
– А чему ты сейчас удивилась? – спросила Галина. – Почему он закричал "ниче себе"?
– Хм, – Оксана пожала плечами, – наверное, все-таки иногда бывает невпопад.
Они немного помолчали, разглядывая попугая.
– А может быть, и впопад, – нарушила тишину Галина. – Я в тот момент, когда он закричал, вспоминала вчерашнее утро, как ты мне свой сон рассказывала. У меня тогда состояние было, которое кроме как "ниче себе!" и не назовешь. Вот странно: прошли всего сутки, а я уже перестала верить. А вчера у меня даже сомнений не было, что не надо Сашу в больницу везти.
– Аналогично, – кивнула Оксана. – Но одно дело верить, совсем иное – нести ответственность за свою веру. Знаешь, когда он вчера исчез, было жутковато, но зато совесть чиста: он же сам сбежал, и мы сделали все, что могли. Вроде как и указания деда Ефима выполнили, и на себя никакой ответственности не взяли.
– Да. Сегодня задача усложнилась, – вздохнула Галина. – Совесть требует увезти его в больницу, и та же самая совесть мучает за то, что не доверяем сну.
– Наверное, это разные уровни совести, – предположила Оксана. – Помнишь, Саша про матрешек рассказывал?
– Ага, – кивнула Галина. – Одна "матрешка" верит деду Ефиму, а другая – врачам. И которой из них должны верить мы? Ответственность-то лежит не на "матрешках", а на нас.
– По теории поступать надо так, как требует та, которая ближе к Богу, хотя на практике всегда легче согласиться с той, которая ниже.
– И какая из них ближе к Богу?
– Несложно догадаться, – усмехнулась Оксана. – Переложить ответственность на других всегда легче. К тому же если врачи не смогут помочь, то скажут: "Извините, медицина оказалась бессильна!" И вроде никто не виноват. А если мы тут будем заниматься самодеятельностью с уксусом и живицей, то это будет уголовное знахарство. Вот такая вот несправедливость! – И Оксана снова начала перелистывать темные фотографии.
– Так повезем или нет? – снова засомневалась Галина.
И тут зазвенел телефон.
– О! Связь наладили! – обрадовалась Оксана. – Але! Да, здравствуйте, Анна Даниловна... Да, нашелся... Вроде бы нормально... Около сорока... Спит... Намазали... Не знаю... не знаю... Да, да! Вот мост дочинят, сразу же погрузим его в машину и привезем. Нет, нет! Никакой самодеятельности!
– Значит, повезем! – облегченно вздохнула Галина.
– Конечно! Анна Даниловна знает, что нужно делать, а мы нет. Как можно нести ответственность за то, в чем не разбираешься? К тому же дед Ефим сказал, что его нельзя везти в город, пока мост не починят...
– Жаль только, что так и не узнаем, где он прятался, – улыбнулась Галина. – Любопытно – жуть.
Оксана вдруг замерла, глядя на один из снимков.
– Ну почему же не узнаем? На, погляди.
– Где это он? – вытаращив глаза, прошептала Галина.
На темном фоне мутными пятнами белели лицо Александра в полупрофиль и рука. Зажмурив глаза и приоткрыв рот, он тянул вверх ладонь, словно в надежде, что в последний момент кто-то схватит за нее и вытащит его из трясины.
– Галя, Оксана! – на лестницу выбежала перепуганная Анюта. – Саша задыхается! – и она бросилась обратно. Оксана с Галиной, с грохотом уронив стулья, рванули наверх следом за ней.
Александра трясло в лихорадке, лицо перекосила судорога, воздух со страшным хрипом рывками вырывался из груди.
– О боже! Что делать? – застонала Галина.
– Какая температура? – спросила Оксана.
– Недавно была тридцать девять с половиной, – выпалила Анюта.
– Беги за мужиками! – распорядилась Оксана. – Их там толпа возле моста.
Анюту сдуло словно ветром.
– А ты ищи на чем понесем, – приказала Оксана побледневшей Галине.
Та кивнула и, слегка пошатываясь, вышла из комнаты.
Оксана попыталась вспомнить, что во время подобных судорог делала Анна Даниловна. Она взяла ладонь Александра и начала массировать ее. Но легче ему не становилось, возможно, потому, что Оксана не знала, на какие точки надо давить. Она постаралась успокоиться, закрыла глаза и представила трехмерный крест. Зажгла сердце, как учил ее Александр, и, дождавшись, когда свечение станет более-менее устойчивым, начала переливать ручейки огня из своих ладоней в его. Сначала показалось, что его затрясло еще сильнее, но Оксана не позволила панике вновь завладеть собой и продолжала колдовать. А что ей еще оставалось делать?
Со стуком открылась дверь, и Галина внесла в комнату носилки, сделанные из двух длинных жердей и связанной по углам простыни. На удивление легко девушки переложили на них хрипящего Александра и, почти не чувствуя тяжести, подняли и понесли к реке.
На середине пути их сменили мужчины, которых уже вела на помощь Анюта. К тому моменту как они подбежали к мосту, рабочие уже набросали на недоделанный участок временных досок.
– Давай ко мне! – крикнул Рихард. Он уже завел двигатель и вывел машину на старт.
– Да! Давай к Рихарду, – скомандовала Галина. – Он быстрее ездит.
Оксана запрыгнула на заднее сиденье "хаммера", мужчины положили туда же Александра. Дверь захлопнулась, и автомобиль рванул, оставляя за собой клубы пыли.
Никогда еще Оксане не казалось, что автомобиль едет медленно. Она даже закрыла глаза, чтобы не раздражаться от едва ползущего за окном пейзажа. Прижав голову Александра к груди, она следила за его дыханием. Вдох, выдох, вдох, натужный выдох, как будто бы воздух приходится проталкивать сквозь горло... ну? Где вдох?! Оксана встряхнула его. Послышался сип, как будто он пытается втягивать воздух сквозь соломинку.
– Голову ему откинь, – посоветовал Рихард, глядя на нее в зеркало заднего вида.
Оксана послушалась.
– Ну что? Дышит?
Она пригнулась и, услышав сопение, немного успокоилась.
– Да вроде бы дышит.
– У него, похоже, лимфоузлы сильно увеличились, а ты ему голову задрала и совсем горло пережала.
– Спасибо за совет, – кивнула Оксана. – А ты откуда такой сведущий в медицине?
Рихард усмехнулся и ничего не ответил.
Трясина
Неожиданно упругий ковер из мха порвался под тяжестью Лиса, и он по колено провалился в шипящую грязь. Надо было сразу падать на спину, но он понял это слишком поздно – попытка вытянуть ногу глубоко утопила вторую. До ближайшего куста было уже не дотянуться. Он замер, наблюдая, как теплая топь постепенно засасывает. Опомнившись, он лег на живот, захлебнувшись смрадным дыханием болота, и, вырывая пальцами мох, попытался выбраться. Но любое резкое движение лишь ускоряло погружение.
Когда похотливая слякоть добралась до груди, началась паника. Мысли метались по извилистым тропам памяти, пытаясь найти выход, а душа, собрав небогатые пожитки для эвакуации, застыла, с мольбой глядя на надежду, которая и сама не очень-то верила в то, что ноги наконец упрутся в дно.
С трудом вдохнув, Лис начал кричать, почти ни на что не надеясь, просто потому, что надо было делать хоть что-то, хоть как-то отвлекать себя от медленно, но неумолимо приближающейся смерти. А жидкая тьма уже облизывала плечи и подбиралась к шее.
Он откинул голову, и взгляд растворился в безоблачной синеве. Было бы неправдой сказать, что стало спокойно, просто наступила та стадия безнадежности, когда в висках пульсирует лишь одна мысль – "только бы поскорее".
– А быстрее ехать нельзя? – нервно спросила Оксана.
– Еще быстрее?! Нет уж, извини. Сто двадцать по извилистой дороге – это максимум, на что я способен. Вот выйдем на трассу...
– Сто двадцать? – ужаснулась Оксана и взглянула в окно.
– Это же "хаммер", здесь скорость не чувствуется, – пояснил Рихард.
– Эх, градусник не взяли, – посетовала Оксана, щупая лоб Александра. – Кажется, опять температура зашкаливает.
– А если бы взяли? Что бы ты сейчас делала?
– Вода есть?
Рихард нажал кнопку, и открылся бар-бардачок между передними сиденьями. Оксана достала бутылку воды и начала смачивать лоб и шею Александра. Его снова заколотил озноб, и гримаса ужаса судорогой свела лицо.
– Оставь его в покое, – посоветовал Рихард. – Лучше расслабься и молись.
Оксана закрыла глаза, откинулась на подголовник и... "побежала" искать деда Ефима. Она неслась по ухабистым тропам деревни, высматривая, не мелькнет ли где старик в капюшоне.
Одновременно она летела на роликовых коньках по паркету графского замка. Бррр... привидится же! Какие коньки?! Откуда? Оксана растворила неуместные в данной эпохе наколенники, кожаные беспалые перчатки и жилетку с косой молнией. Но бежать в пышной юбке и узких туфлях было неудобно. Ладно, бог с ними, с роликами, пусть остаются, и она, задрав кринолин, покатилась дальше по лабиринтам коридоров. "Где же этот чертов планетарий?!" – заглядывала Оксана в каждую дверь, что встречалась ей на пути. Она была уверена, что Граф ждет ее именно там, но никак не могла вспомнить дорогу.
Что-то подсказывало, что деда Ефима она найдет в разрушенном доме. Вбежав в потрескавшийся холл мрачного особняка, она напрямик кинулась в кабинет. За столом друг напротив друга спокойно сидели седовласый старик в белой рубахе и черноволосый еврей в смокинге. Склонившись над шахматной доской, они были так поглощены игрой, что никак не отреагировали на вторжение Оксаны.
– Саша задыхается! – закричала она, ударив ладонью по столу. – Сделайте что-нибудь!
Дед Ефим крякнул и, делая вид, что не слышит, передвинул одну из фигур.
– Слушай! – нахмурился Йосиф Якич. – Ты же ферзя подставляешь! Мы что, в поддавки играем? – и он начал изучать игровое поле на предмет подвохов.
Дед Ефим загадочно улыбался.
– Хм... ну как знаешь, – пожал плечами Йосиф Якич и занес слона над головой черного ферзя, наблюдая за реакцией партнера. – Может быть, все-таки переходишь?
– Делай скорее, что должен! – спокойно ответил старик.
Йосиф Якич нахмурился и поставил слона обратно.
– "Делай скорее"... Где-то я уже это слышал, – потер он лоб. – Точно! Иоанн, глава тринадцатая. Нет уж! Второй раз я не попаду на эту приманку!
– Ты ходить-то будешь? – усмехнулся дед Ефим. – Или опять согласен на ничью?
– Давай отложим партию. Мне надо подумать. И кстати, у тебя внук задыхается. Спасать-то его собираешься?
– А зачем он мне нужен, спасенный? Какой от него будет толк? – развел руками старик. – Оксанке нужен, пусть сама его и спасает.
– Жестокий ты все-таки, – вздохнул Йосиф Якич и смешал фигуры на доске. – Ладно, ничья! Давай еще разок, сейчас я буду черными. Но признайся: ты блефовал?
Наконец Оксана нашла нужную дверь и вкатилась в огромный зал планетария. На сей раз здесь было светло. Сводчатый потолок напоминал облачное небо, а на уровне глаз по окружности зала проходила полоса горизонта, в одном месте нарушенная силуэтами великих пирамид и Сфинкса. Песочного цвета паркет дополнял иллюзию, которая была настолько искусно создана, что Оксана чуть не поверила, что находится в Египетской пустыне.
Посреди зала за круглым столом сидел Граф, держа в руке изящную трость с загнутой ручкой. Оксана подкатила к нему и, красиво затормозив, начала без всяких предисловий:
– Как я могу спасти Александра? И что дед Ефим имел в виду, когда говорил, что ему он "спасенный не нужен"?
– Ты почти научилась задавать вопросы, – улыбнулся Граф, указывая на кресло.
Оксана села.
– Ты везешь его в больницу и тем самым спасаешь. Врачи не дадут ему умереть.
– Значит, я успею?
– Конечно! – кивнул Граф, посмотрев на песочные часы, стоящие посреди стола.
Оксана облегченно вздохнула и напомнила второй вопрос:
– Но почему дед Ефим...
– Это длинная история, – прервал ее Граф.
– У нас есть время!
– Есть время? – усмехнулся Граф. – Ты уверена, что у тебя достаточно времени, чтобы понять деда Ефима? Тогда давай начнем с того, что же такое время и как оно может "быть у нас". Как ты себе это представляешь?
– Время? – Оксана задумалась и начала делать какие-то круговые пассы руками.
– Это ты показываешь стрелки часов, – засмеялся Граф. – А само время. Что это?
– Я не понимаю, как это относится к моему вопросу.
– Но ведь если я просто расскажу тебе эту историю в трех... ну пусть даже в трехстах словах, не факт, что ты поймешь. Нет смысла объяснять, если слушатель не владеет основными понятиями, о которых пойдет речь.
– Согласна, – кивнула Оксана. – И что же такое время?
– Если я скажу тебе, что время – это гравитация, ты сможешь это осознать?
– Что-о-о? – вытаращила глаза Оксана. – Это в переносном смысле?
– Абсолютно в прямом!
– Тогда пока не могу.
– Давай попробуем на примере песочных часов. От чего зависит время перетекания песка?
– От количества песка и от ширины "талии" колбы.
– А от силы тяжести?
– От нее тоже, но она постоянна.
– Как это постоянна? – удивился Граф. – На Юпитере она, например, в двадцать пять раз сильнее, чем на Земле, а на Луне в шесть раз слабее.