Кстати, недавно какой-то музей (то ли в Саратове, то ли в Воронеже) обнаружил у себя истинного деревянного Чебурашку и показал его по телевидению. Это стало сенсацией. Работники музея собираются подать на Успенского в суд.
У нашего персонажа всегда прорва обширных планов, он, оборотистый, свое дело знает четко, знает, что будет делать завтра, послезавтра, через месяц - у него адская творческая жадность, боевой дух - он, шизик, готов делать все, охватить весь мир, а для этого ему явно не хватает одной жизни. Одни называют его баламутом, скандалистом, пронырой, настырным дельцом, другие - борцом за достойное существование (не наше, общее, а только свое); одни считают его творчество эстрадными хохмами, анекдотами, другие - ярким социальным юмором.
В рассказах Успенский обыгрывает любое сообщение по радио или заметку в газете, где говорится о дурацких сторонах нашей жизни; в детских рассказах(!) откликается на все политические события, вворачивает всякие новшества: "прикольно", "обратился к Лужкову" (думает, тем самым создает современность!).
- Ему главное в литературе - показать кукиш власти, - сказал Мазнин и, похоже, попал в точку.
В самом деле, в своей злости к властям этот летописец доходил до абсурда. В "Пионере" печатал повесть "Гарантийные человечки", так в ней было (если меня не подводит дырявая память) что-то вроде: "красные человеки сидели за красным столом и ели красные мозги". Такая политическая подоплека.
С Успенским мы знакомы давно - как я уже упомянул, лет сорок, пожалуй - с тех пор, когда он еще работал инженером. Первое, что он сказал мне при знакомстве:
- Не думай, я не еврей. А то, что у меня брат в Америке, это ничего не значит.
- Все его поведение и творчество говорит об обратном, - усмехались наши общие знакомые.
Кстати, почему-то среди его приятелей люди только одной национальности: Остер, Лившиц, Левенбук, Камов, Танич, Кушак… Имея в виду это "элитное" сообщество, один из моих друзей как-то заметил:
- Плохие люди всегда быстро объединяются, а хорошие, как правило, разрознены…
Недавно то ли брат Успенского, то ли его знакомые евреи присмотрели для него дом в Бостоне. По слухам, уговаривают его перебраться туда. Кстати, когда заходит разговор об эмиграции, я вспоминаю слова Пушкина (передам вольно): "…Многое в нашем Отечестве меня не радует, но я никогда его не променяю ни на какое другое".
Вторым делом он спросил, сколько я зарабатываю? (не что пишу, а именно сколько зарабатываю), и сообщил, что у него получается больше и скоро будет еще больше. Потом сказал, что его стихи лежат в "Детгизе" и попросил позвонить Роману Сэфу, чтобы тот дал положительный отзыв. С Сэфом мы приятели с большим стажем - познакомились еще когда я вернулся из армии, а он из лагеря, где сидел, по его словам, "за антисоветскую деятельность", но если я еще долго топтался на месте, то Сэф сразу (понятно, через "своих") рванул к успеху, и к моменту моего ходатайства за Успенского, уже считался величиной (ясно, дутой). На мой звонок он ответил то, что по сути дела и должен был ответить:
- Леня, дорогой! Ты напрасно печешься об Успенском. Если мне понравятся стихи, я так и напишу, если нет - зарублю (к сожалению, это был последний порядочный жест Сэфа; в дальнейшем он полез во власть и только и думал о своей карьере).
Спустя некоторое время в журнале "Детская литература" я сделал рисунок "Крокодила Гены", которого Успенский тогда написал. Видимо рисунок Успенскому пришелся по вкусу - вскоре я узнал, что он рьяно настаивал в "Веселых картинках", чтобы именно я иллюстрировал его вещи… Тогда у нас была общая компания, где мы встречались и болтали о всякой всячине…
Все это было в нашей молодости. С тех пор, благодаря неимоверной энергии и пробивным способностям, Успенский и пошел в гору, закончив триумфальным взлетом - собственным издательством, где издал десять томов(!) своих сочинений. Но как сказал тот же Мазнин, и я с ним совершенно согласен, из этих десяти томов надо составить один со стихами и повестью "Про дядю Федора" - остальное так, чепуха, можно забраковать как мусор - пусть это ест моль. Это остальное - "игровая" литература, которая просто веселит и не несет никакой смысловой нагрузки. Между тем, как известно, дети через игру познают мир, и серьезный писатель не может это не учитывать; другими словами, здесь одними хохмами не обойтись. Ну как поставить рядом живописного "крокодила" Чуковского и безликого "Гену" Успенского? И вообще, пустая развлекательность не в традициях русской детской литературы. Всяким "приколам" и "смешинкам" далеко до жизненных, подлинных вещей наших классиков. Как говорил поэт Одоевский, "талант - это поручение предыдущих поколений" (отвечаю только за смысл), и тех, кто отмахивается от предшественников, не может считаться истинно русским писателем, так я думаю.
Как-то я прочитал Успенскому свой рассказ "Праздники", где герой - мальчишка огорчен, что в году всего один день рождения и стал выдумывать себе праздники.
- Хорошо, - сказал Успенский. - Только надо короче: "жаль, что день рождения только раз в году…". Вообще я люблю тебя почитывать, всегда настраивает как-то…
Через неделю у его приятеля Тимофеевского появилась известная песня. Такое действо - состряпал песню и никаких гвоздей! Ничего не хочу утверждать, но странное совпадение.
Когда бы я ни встречал Успенского, он, очумелый попрыгун, куда-то несся, его постоянно ждали и там и сям - прямо разрывали на части этого маленького стремительного человечка ("еврейчик-живчик, ястребок", - говорили о нем художники). По словам Успенского, ему вечно кто-то мешал, вставлял палки в колеса; он, как и Коваль, повсюду, с выражением глубочайшей серьезности, говорил, что его зажимают. Между тем, у них напечатано все - абсолютно все, что они написали; их издавали (и издают) больше всех из нашего поколения. Зажимали! Что тогда говорить о Цыферове и Сергиенко, и нас с Мазниным, у которых половина написанного лежит в столе?! В свое время Успенский с Ковалем ходили к секретарю Союза писателей Ильину, чтобы тот помог им издаваться за границей(!). Ильин помог.
Успенский жаловался не только на редакторов, но и на плохие условия для работы (хотя, кроме квартиры и мастерской, имел дома на Клязьме и под Переяславцем). А ведь настоящий мастер ни на что не ссылается и не жалуется - писать-то можно и за кухонным столом и во дворе на лавке (Хемингуэй, как известно, писал и в кафе, а многие истинно русские писатели всегда были независимы от материальных благ).
Как-то случайно напоролся на Успенского на улице, и он сразу задергался, словно у него случился приступ эпилепсии:
- …Пробиваю свои книги в Финляндии, делаю мультфильм, работы полно. Извини, бегу…
В другой раз мы встретились в поликлинике; я лечил язву желудка, он пришел за справкой для покупки оружия.
- …Дом на Оке под Рузой строю (третий!), - сообщил Успенский. - Вот хочу ружье купить… (для охраны?).
- Сам строишь дом-то? - спросил я.
- Ну, как сам?! Рабочие делают под моим руководством. Трачу на это время.
Как-то, еще во времена нашей молодости, я взял у Успенского немного денег в долг (совсем сидел на мели), потом звоню ему: "могу отдать" - говорю.
- Отдай секретарю Толику. У меня дел по горло, не могу с тобой встретиться.
Я отдал деньги его секретарю (известно - связному с КГБ), но при встрече Успенский меня спрашивает:
- Ты деньги Толику отдал?
Это спрашивает он, богатейший из богатых моих дружков. И что? Какую-то ничтожную сумму (на два блока сигарет).
- А-а, отдал, ну хорошо. Нет, я ничего. Просто так спросил.
Я уже сказал, что суматошный Успенский не говорит, а выдает тьму нервных, обрывочных фраз (слова наскакивают друг на друга, некоторые он вообще проглатывает), за этим угадывается разбросанность его характера, ведь в манере говорить, как нельзя лучше, проявляется весь человек. Например, Снегирев был немногословен и, несмотря на его выходки, всегда чувствовалась основательность его натуры. Цыферов говорил спокойным, ровным голосом, что означало душевную уравновешенность, так мне кажется. Ну, а цветистые речи Мешкова выявляли художественного оригинала - это уж точно. Повторюсь, в говорильне Успенского явно проглядывает его суетливость, вечная мельтешня, вокруг него постоянно какая-то лихорадочная атмосфера. Возникает вопрос - такие люди могут создавать что-то капитальное?
Безусловно, Успенский пройдоха, ловкач и скандалист, все его поведение рекламное, публичное. Не лез бы в экран телевизора, не вел бы дурацкие передачи с анекдотами, не выпячивался бы, сидел бы на даче тихо, без шума писал бы стихи - остался бы в памяти неплохим детским поэтом, а так больше останется шоуменом. Ко всему, есть что-то противное в людях, которые постоянно лезут на публику и к власти (Успенский видит себя в кресле Михалкова), ведь большой мастер, как правило, скромен.
Как-то ко мне в изостудию Успенский привел свою дочь, сам уселся на стол, начал балагурить с детьми - это он умеет, знает массу загадок и развлекалок (одно время, вслед за Чуковским, собирал детские "перлы"); он прирожденный воспитатель - этого у него не отнимешь, в общении с детьми проявляются его неплохие качества. И здесь его словесный набор как нельзя кстати. На нашу выставку детских рисунков он привез три свои книжки, поднял их над головой.
- Одну подарю самому смелому из вас, вторую - самому умному, третью - самому талантливому.
К нему полетела вся студия.
Так же, как с детьми, Успенский неплохо общается с животными, которых во множестве держит за городом. Бесспорно, дети и животные - некоторая (но не существенная) часть его жизни. Жаль только, что в творчестве он пошел не по пути Носова и Бианки, а открыл что-то вроде детского филиала КВН. Впрочем, такова его природная суть.
Успенский уже глубоко немолодой - попросту старый гриб, а все суетится (его старческая болтливость перешла в нахальство), вокруг него прямо кипящий, бурлящий воздух (и как выдерживает такой бешеный темп?), а внутри его постоянно горит костер (и чем только поддерживает пламя?), но сколько бы он ни пробивал своего Чебурашку (на конфетах, зубной пасте) - это мертворожденный образ, полузверюшка без характера (так же, кстати, как и Мурзилка - с детства не могу понять, кто такой?). У меня, может, начисто отсутствует воображение, но за долгие годы работы в "Веселых картинках" и "Мурзилке" я не раз просил собратьев объяснить мне, что это за персонажи - внятного ответа не получил. Ну, разве можно Чебурашку сравнить с Буратино, Винни-Пухом или любым героем Андерсена? Уж если на то пошло, железный Самоделкин намного жизненнее плюшевого полузверька. Не говоря уж о поросенке Фунтике Шульжика. Когда я об этом сказал Кушаку, он заерепенился, разорался:
- Эдик сделал великое дело, создал новую куклу! И дети ее приняли. Детям-то лапшу на уши не навешаешь!
Навешаешь, и еще как. Всему нашему простодушному народу навешали. Давно известно: если человеку все время говорить, что он свинья, рано или поздно он захрюкает. Детям можно вдолбить что угодно, зарядить их на любую деятельность, им нравится все, что ни покажешь. Вот сейчас, пожалуйста, - динозаврики, черепахи-монстры, Барби - и дети уже забыли Доктора Айболита, Конька-Горбунка… Ну, разве можно сравнить добродушную куклу-матрешку с какой-то ледяной, погрязшей в роскоши секс-барби? (как говорит кукольница Л. Юкина, "матрешка - дочь для ребенка, а Барби - тетка, у которой ребенок прислуга"). Понятно - коммерция, навязывают американские ценности, их образ жизни. Европейцы давно поставили американцам барьер, а у нас рай для разных шустрых прохиндеев.
Да, ну ладно, о чем я говорил-то? О Чебурашке. Сама кукла еще ничего, но это заслуга художника. Так же, как "Ежик в тумане" и "Черепаха, лежащая на солнышке" - заслуга режиссера и композитора, а не Козлова. Сами по себе эти сказки абсолютно ничего не несут - ни сюжета, ни нравственной идеи - бестолковщина, одним словом, но дети поют эту чушь - "… и на солнышко гляжу".
Не так давно молодой литератор Валентин Постников, сын моего друга, продолжающий его дело (пишет "Новые приключения Карандаша и Самоделкина"), напечатал в газете статью "Кто придумал Чебурашку?". Успенский отомстил по полной программе: в очередной книжке "Похищение Чебурашки" поместил Постникова в сумасшедший дом и сделал из него доносчика.
Кстати, по словам Постникова, прежде чем выступать перед детьми, Успенский ставит три условия: чтобы заплатили тысячу долларов, чтобы собралось не менее ста детей и чтобы встречу показывали три канала телевидения (переплюнул Алексина!).
Перед последней Олимпиадой Успенский тихой сапой через "своих" пробил Чебурашку как эмблему наших спортсменов(!). Когда болельщики увидели это диво, они возмутились:
- Одно дело наш медведь, другое - какой-то не наш зверь. Вот потому наши и плохо выступают.
- Не удивлюсь, если Успенский пробьет Чебурашку на герб, - пошутил я в ЦДЛ.
- Так он предлагал, - вполне серьезно сказал Юрий Кушак.
- Ему осталось только Чебурашку наклеить на презервативы, - усмехнулся Валерий Шульжик.
Недавно по третьему каналу телевидения одна из журналисток сказала:
- За этой мягкой игрушкой скрывается предприниматель со стальными мышцами!
Поэт Владимир Степанов говорит:
- У всех сказочных героев есть родина и родители. Буратино и Чиполлино из Италии, их отцы - папа Карло и Чиполлоне; девочка Элли из Канзаса, дочь фермеров Джона и Анны. А кто такой Чебурашка? Его из какого-то тропического леса привезли в ящике с апельсинами. Герой без родины, без родителей!
Понятно, благодаря мультфильмам Успенский имеет оглушительную известность, но опять вопрос - не кощунство ли из народных сказочных героев (Бабы-Яги, Соловья-разбойника, Черта) делать перевертышей - этаких положительных героев? (естественно, с умыслом). Так можно переиначить и остальное: сделать из Емели "нового русского" и посадить его в "мерседес", клонировать Колобка. Можно раздраконить и зарубежную классику: припаять ногу Оловянному Солдатику, написать продолжение Дюймовочки, где она стала Гулливершей… - дальше можно не перечислять. Впрочем, многие уже этим занимаются. Всем компиляторам я говорю: придумывайте свое, оставьте великих авторов в покое.
Недавно Успенский выступил против засилья американских комиксов; я уж подумал - он печется о детях, оказалось - освобождает пространство для своих персонажей.
- …Надо пропагандировать наших сказочных героев, - говорил он, но позднее пояснил каких - не истинно народных, а кого он сделал из них.
Сейчас, когда телевидение захватили олигархи-преступники, экран наводнили пронырливые трепачи (все одной национальности); они восхваляют друг друга, раздают друг другу премии, травят анекдоты, устраивают дурацкие шоу, болтают о всякой чепухе - что придет в голову. Кстати, болтают часами, а вот дать выступить Солженицыну (не говоря уж о патриотах) или показать классический спектакль - нет времени. Понятно, вездесущий попрыгунчик Успенский не остался в стороне от такой кормушки (его чуткие уши сразу улавливают, куда дует ветер) и через "своих" (Швыдкого, Новоженого) получил целую передачу "В нашу гавань заходили корабли". Собственно, это очередной балаган на НТВ, пустозвонство, очередная еврейская тусовка, эстрада с кривлянием и псевдоэмоциями, где друг другу подпевают комплименты, но Успенский к этому фиглярству относится серьезно до смехотворности и не упускает случая покостерить все русское и наше прошлое - "страна была вся в решетках"(!).
- Передача была бы ничего без Успенского, - говорит Шульжик. - У него нет обаяния. Он ведет "гавань" как секретарь парткома. Они там все похожи на старушек, играющих в куклы.
- Наша передача живая, все остальные дохлые… на нашем фоне они кажутся покойниками, - говорит с экрана Успенский.
- Эти передачи вредны, - с пафосом говорит Мазнин, - они снижают эстетическое чувство (нет, чтобы просто сказать: "Чертовня! Режет слух!", а он сам этой фразой убивает всякие эстетические чувства).
Но все дружки Успенского (понятно, из числа "своих") так и норовят показать свои рожи на экране, и упрашивают его, чтобы пригласил на это дешевое наигранное веселье, а он им, зарвавшись:
- Записывайтесь в очередь!
Это же он, недоступный, распираемый самодовольством (а после каждой передачи его звездная болезнь обостряется), заявил в ЦДЛ при мне и А. Макарову, после чего огорошенный журналист (с немалым самомнением) возмутился:
- Он и раньше вел себя, как гад. Помню, он только вступил в Союз писателей, а я уже давно в нем состоял - после повести "Человек с аккордеоном" - встретил его здесь, а он: "Ты пришел взять у меня интервью?". Вполне серьезно, представляешь?!
Недавно в своей передаче Успенский заявил:
- …Да, я писал о пионерах, но кормиться-то надо было.
Вот такой торгашеский подход к искусству. Получается, платили бы больше, написал бы и не только о пионерах…
Один из кумиров Успенского и его приятелей - Галич, который, как известно, писал и советские и антисоветские стихи, говорил то же самое: "Так ведь жить-то надо!". Такая хамелеонская позиция. И понятно, безнравственные люди не могут насаждать нравственную культуру. Кстати, Нагибин однажды признался, что тоже писал все что надо, лишь бы платили:
- Мы в газетах писали черт знает что, а они это за чистую монету принимали… Берут - хорошо, дают деньги…
Теперь, когда деятельность Успенского дала пышные всходы и вокруг него колоссальный грохот, он заважничал, к нему не подступиться; приятелям, которые не могут быть ему полезны, он только издали кивает с надменным величием. Да ему и не до приятелей, он теперь в других сферах. Недавно, для рекламы своей "Гавани", пригласил в нее Горбачева, и тот приперся и пел какую-то бодягу (и это президент! Впрочем, плебейство Горбачева проявилось еще раньше, когда он рекламировал пиццу). После чего Успенский представил свой "новый проект" - "Советы профессора Чайникова" и самоуверенно, до наглости (а он всегда уверен в победе), заявил:
- Это будет лучшая передача на телевидении! (Ясно, это будет очередная развлекательная дешевка "своих").
И невдомек нашему персонажу, что он и его дружки острословы уже надоели, что их трескотня ничего, кроме отвращения, не вызывает, что телевидение это не одесский базар, не толкучка в Бердичеве. А от их самовосхваления просто тошнит. Нормальный человек с годами предъявляет к себе строгий счет, а помешанный на своей необыкновенности каждый свой опус рассматривает, как творение свыше.
Несколько лет назад Успенский начал раскручивать свое "Простоквашино" - пробивать этикетки на молочные продукты; по телевидению заявил:
- Пишу новое "Простоквашино", хотелось бы побольше в нем похулиганить(!). Когда стану миллионером, буду ставить свои мультфильмы! (Не детским домам помогать или бедствующим детским писателям. Такая животная тяга к богатству).
Вот что значит не истинно русский писатель! Можно ли представить, чтобы Чехов раскручивал "Каштанку"?
По слухам, сейчас от рекламы своих героев Успенский зарабатывает по миллиону долларов в год. Наверняка, так оно и есть, запросы у него ого какие! В прошлом году открыто, на всю страну, опять-таки по телевидению объявил:
- …Выступал по зарубежному радио. Мной заинтересовались китайцы (японцев он уже оккупировал). Надеюсь им понравиться. Представляете, какие тогда будут тиражи?! Миллиарды! Это серьезно!