Только час спустя он вернулся. Наконец-то Бобби получил разрешение содрать с большой коробки бумагу. Внутри оказалась потрясная вертушка для пластинок, а бабушка подарила ему две пластинки, о которых он больше всего мечтал. И трусы.
От Джимми он получил деньги, от Бетти Рэй – книжку "Ровер бой", а Анна Ли удивила его настоящим тропическим шлемом "Джангл Джим".
Дороти подарили халат, камею и новые занавески, Доку – новую трубку и пижаму с тапочками и – от Бобби – коробку для рыболовных принадлежностей. Маме Смит достались носовые платки, духи и красивая новая колода игральных карт. Джимми получил традиционный блок сигарет "Кэмел" и от Бобби щипчики для ногтей на ногах. Девочкам достались духи, одежда и немного деньжат, плюс щипчики для ногтей на ногах от Бобби и альбомы для наклеивания вырезок от Дороти. Минни и Феррис Отман, на неделю Рождества ангажированные петь в Северной Каролине, прислали Бетти Рэй Библию в белом кожаном переплете с ее именем на титуле, выгравированным золотыми буквами. Еще она развернула сверток с красивым шелковым шарфом с ее именем на карточке, но от кого – там не было сказано. Потом все вышли на веранду вместе с Джимми ждать автобус. В 23.45 он остановился перед крыльцом, и Джимми влез на подножку.
Дороти, как всегда, ложилась последней и, закончив дела в кухне, зашла в гостиную, чтобы погасить гирлянду на елке. Она постояла, глядя, как огни мигают и переливаются в темноте, и так это было красиво, что она решила оставить их на ночь включенными.
Дядя Флойд слетает с катушек
Через два дня после Рождества, когда Дороти была в эфире, зазвонил телефон. Проходившая мимо Бетти Рэй взяла трубку, и, как ни странно, это оказалась ее мама. Минни Отман звонила из Церкви примитивных баптистов в Талладеге, штат Алабама, в истерике.
– Ох, Бетти Рэй, милая, случилось ужасное, крепись, новости плохие.
– Мама, что стряслось?
– Милая, – всхлипывала Минни, – мы вчера вечером потеряли Честера. Честер пропал, а твой дядя Флойд заперся в мужском туалете, возводя хулу на Господа, и не выходит.
– В каком мужском туалете? – спросила Бетти Рэй.
– В кафе, где подают дары моря. Представь, мы все весело поедаем жареных креветок и вдруг узнаем, что Флойд носится по автостоянке, воя, как привидение. За то время, что мы съели двенадцать креветок, Честера украли прямо из его чемоданчика, средь бела дня. Похитили, как мальчонку Линдберга. А Флойд побежал в мужской туалет, заперся и грозит там утопиться. Мы уговаривали его выйти, и Беатрис, и все, кто там был, но он не слушался. Мальчики хотели влезть через окно, так он не пустил их, поливал водой. Пришлось оставить его в ресторане и выступать вчера без него. Так там и сидит до сих пор, а твой папа просто вне себя. У нас ведь вся неделя расписана.
– Ох, мама, что же делать?
– Честера сейчас ищет полиция. Если не найдет, с твоего дяди станется провести в этом туалете веки вечные. – Она застонала. – Бедный наш деточка, Честер, кто мог украсть куклу! Мне пора, папа ждет… Молись за нас, доча. – И она повесила трубку.
Потом Минни и Феррис организовали возле ресторана кружок молящихся, а по всему штату распространили полицейский бюллетень из восьми пунктов. Пропавший: кукла-чревовещатель, профессиональное имя – Честер, цитирующий Писание. Светлый парик, голубые глаза и веснушки. Последний раз его видели на автостоянке возле ресторана "Дары моря Вентзеля" на шоссе 21, был одет в ковбойский костюм и маленькую ковбойскую шляпу.
Феррис был убежден, что исчезновение Честера – дело рук дьявола, тогда как большинство верующих считали, что его выкрали в религиозном экстазе. Бервин, Вернон и Беатрис не знали, как себя вести, но Минни продолжала молиться и держаться за свою веру в то, что он вернется. Флойд провел в туалете ресторана 72 часа, пока Честера наконец не вернули – целым и невредимым!
Оказалось, это была безобидная шутка. Другая группа исполнителей госпела проходила мимо машины Отманов, и один из них, зная, как Флойд обожает свою куклу, выкрал ее с заднего сиденья. Честер проехал до самой Марианны, штат Флорида, где ему купили детский билет на грейхаундский автобус и отправили назад.
В этот вечер в Локсли, Алабама, Честер вернулся на сцену и спел "По пути к Иисусу" и "Когда приходит время путешествия Туда".
– Благодарение Господу, малыш снова с нами, – с облегчением говорила Минни по телефону Дороти. – Я знала, что Господь не оставит нас в трудный час. Ой, Дороти, я как увидела Честера в дверях автобуса, ох, чуть сердце у меня не лопнуло! Прямо как в Библии: "Он потерян был, но ныне найден".
Этим вечером Дороти призналась Маме Смит:
– Может, она и слишком громкая, и речь у нее не ахти какая правильная, но, честно говоря, если мне когда-нибудь очень понадобится, чтобы за меня или за близкого мне человека молились, первой, кого я попрошу, будет Минни.
Февраль, месяц любви
Как выяснилось, кафетерий "Три поросенка" принес городу не только вкусную еду, но и романтику. У его владельцев из Сент-Луиса была дочь, учившаяся в шестом классе вместе с Бобби. Итальянский отец и мать-гречанка произвели на свет темноглазую красавицу с оливковой кожей, звали ее Клодия Альбетта, и по ее вине все мальчишки разом поглупели. Горожане в основном имели шведские, норвежские и ирландские корни, и она казалась им экзотическим созданием, Ивонн Де Карло и Дороти Ламур в одном лице. К февралю крыша съехала и у Бобби. Нетрудно было догадаться: он здорово изменился. Во-первых, жестоко намасливал волосы, во-вторых, положил под пятку новенький, блестящий десятицентовик.
Когда Дороти вернулась из магазина, она с удивлением увидела, что Бобби до сих пор сидит за столом в кухне, перебирая кучу валентинок, купленных за 10 центов в магазине.
– Еще не выбрал?
– Нет, – сказал он, отталкивая открытки. – Надписи все дурацкие. А мне нужно хорошую.
– Можно узнать, кому предназначается твоя валентинка, или это секрет?
– Клодии Альбетте. – Но быстро добавил: – Это не моя идея, это миссис Хендерсон заставила нас выбрать имя из шляпы – хотела убедиться, что все девочки в классе получат поздравление.
– Надо же, какое везение, что тебе досталась девочка, которая тебе нравится.
– Мне не досталась, – признался Бобби. – Я отдал за нее Монро бойскаутский нож и индийский браслет. Ему она тоже типа нравится.
– А-а, понятно. – Мама села рядом. – Ну, у тебя здесь немаленький выбор. – Она просмотрела открытки и взяла одну в руки. – Вот котенок с целой корзинкой сердечек, довольно симпатичный, да?
Бобби пригляделся:
– Хотелось бы чего-нибудь посерьезней.
– Ну что ж… – Перебрав карточки, взяла одну с купидоном, поглядела на нее и положила назад: – Нет, это тебе не нужно. Чего-то среднего бы, между взрослой валентинкой и детской. Не глупую… но и не слишком сентиментальную. – Дороти выбрала еще одну. – Так… поглядим… Нет, тоже не твой случай. Ладно, вот эта. Смотри, обычное сердце и простая по смыслу надпись. "Ты моя идеальная валентинка. Будь моей".
Бобби забрал открытку у матери:
– Ты правда думаешь, эта хорошая?
– Да, со вкусом, но просто и понятно.
– Уверена?
– Абсолютно.
Довольный Бобби взял ручку и черканул внизу: "Угадай кто". Мать взглянула на подпись.
– Ты хочешь сказать, что после всех мучений даже не подпишешься?
Бобби испугался:
– Я не хочу, чтоб она знала, что это от меня! К тому же мы и не должны подписывать.
– Ну можно же хотя бы намекнуть, а? Это же нормально?
– Каким образом намекнуть?
– Не знаю. Ну хоть крошечную подсказку подкинуть.
– Например?
– Ну, ты мог бы сказать: "От тайного почитателя, мальчика с каштановыми волосами".
– Фу, мам, это глупо.
– Ничего не глупо. Ну представь, если бы ты нравился девочке, а она бы скрывала это. И ты б не догадывался. Нельзя упускать шанс в любви. Придется тебе набраться храбрости.
– А вдруг ее вырвет или еще чего?
– Ой, господи ты боже мой, Бобби, поверить не могу, такой смелый мальчишка – и вдруг заделался стыдливым трусишкой. Что с тобой?
Бобби долго сидел и думал, потом, собрав всю волю в кулак, отбросил опасения и пошел даже дальше, чем советовала мама: "От мальчика в третьем ряду с каштановыми волосами и карими глазами".
На следующее утро Дороти говорила радиослушателям:
– Если стоите, лучше сядьте, потому что я не думала, что доживу до того дня, когда Бобби Смит встанет поутру и сам причешется, без напоминания. Великая вещь – любовь… По опыту знаю. Я столько лет ждала, что в саду мне приладят "качели для влюбленных". Столько раз говорила Доку: "Правда, это местечко под раскидистой яблоней прямо просит, чтобы сюда повесили качели, чтобы мы могли сесть, смотреть на поля и любоваться заходящим солнцем?" И вот вчера после передачи выглядываю в окно – и что я вижу? Гленн и Мак Уоррен вешают-таки качели! Гленн говорит: "Док прислал нас поздравить тебя с Днем святого Валентина". Можете поверить? Так что пусть не думает молодежь, что у нее монопольные права на любовь. – Мама Смит сыграла мотив песни "Не сиди под яблоней ни с кем кроме меня", и Соседка Дороти захохотала: – Все верно, Мама Смит. Пусть не вздумает ни с кем кроме меня сидеть ни под яблоней, ни под каким другим растением, а то я ему покажу. Слышишь, Док?
Бобби весь день ерзал за партой, ждал, когда начнут поздравлять, и наконец мисс Хендерсон принесла печенье и принялась раздавать валентинки. Когда она назвала имя Клодии Альбетты, Бобби сделал вид, что оглядывает класс, но смотрел на нее. Вот она открывает конверт. Вот обернулась, и улыбнулась, и премило махнула рукой.
Бобби улыбнулся и помахал в ответ, но она не на него смотрела. Она улыбалась мальчику, который сидел через три парты от него, мальчику, у которого – Бобби совсем забыл! – тоже были карие глаза и каштановые волосы. Черт!
Когда он вернулся, Дороти встретила его у двери.
– Ну? – спросила она.
– Говорил же, глупая идея. Теперь ей нравится Юджин Уотли.
– Ой, батюшки, – сказала Дороти.
Когда вечером на обед заехал их друг мистер Чарли Фаулер, инспектор домашней птицы, он спросил, как дела у Анны Ли и как поживает юный Роберт.
Дороти покачала головой.
– Боюсь, у юного Роберта любовные проблемы в связи с небольшой ошибкой в идентификации личности.
Клодия Альбетта не единственная в этом году совершила такую ошибку. Бетти Рэй нашла неподписанную валентинку, подсунутую утром под ее дверь, а потом увидела Бобби в кухне и решила, что это его рук дело. Бобби удивился – чего это она его целует ни с того ни с сего?
Еще одна выпускница
Время между февралем и маем пролетело незаметно – для всех, кроме, пожалуй, Бобби. Три месяца показались ему длинными, как десять лет, и к окончанию учебного года он уже напоминал дикое животное, жаждущее вырваться из клетки. Дороти умудрилась втиснуть его в приличный костюм с галстуком-бабочкой на выпускной Бетти Рэй. Дороти хотела, чтобы этот день девочке запомнился. Вся семья была в сборе, включая пришедшего на помощь Монро. Они кричали и аплодировали, когда ее вызвали на сцену, а Джимми еще и свистел. Дороти переживала, что Бетти Рэй не так популярна в классе, как другие, к тому же Отманы приехать не смогли, значит, девочке надо дать понять, что есть люди, которым она не безразлична. После торжества, когда все они стояли кружком и поздравляли выпускницу, подошли две ее одноклассницы и спросили, собирается ли Бетти Рэй на вечеринку в "Каскаде".
– Вряд ли, – ответила Бетти Рэй, но Дороти, не успев подумать, сказала:
– Ой, Бетти Рэй, ты же не хочешь пропустить выпускную вечеринку. Почему бы тебе не сходить? Уверена, будет весело.
– Да, – подтвердила одна из девочек. – Парня приводить необязательно. Можешь с нами пойти.
– Я тебя отведу, если захочешь, – сказал Бобби.
Девочки не стали ждать ответа.
– Если надумаешь – звони.
Всю обратную дорогу Дороти то и дело прикусывала себе язык, чтобы не сказать что-нибудь по этому поводу, и ей удалось сдержаться. Она пообещала Бетти Рэй, что никогда не станет вынуждать ее делать что-то против воли, однако мысль, что Бетти Рэй не пойдет на выпускную вечеринку, смущала ее еще больше. Выпускной бал она уже пропустила. Один мальчик пригласил ее, но она сказала, что не умеет танцевать, и он позвал другую девочку. Вечер выпускного она провела дома, с альбомом вырезок. Сама она вроде и не горевала, но Дороти извелась.
Когда после ужина все вышли подышать на веранду, Дороти с Мамой Смит остались в кухне пить кофе. Дороти сказала:
– Мне так ее жалко, прямо не передать.
– Почему? Она расстроилась, что родители не приехали?
Дороти покачала головой:
– Нет, об этом она ничего не говорила. Просто я зашла к ней в комнату, а она сидит там одна-одинешенька, корпит над альбомом, в то время как другие веселятся.
– Может, ей нравится над альбомом корпеть.
– Знаешь, что она собирает в этот альбом? Фотографии домов из журналов.
– Домов?.. Почему домов?
– Потому что больше всего на свете она мечтает о собственном доме.
– Кинозвезд я еще могу понять, но дома – это что-то новенькое. Какие хоть дома-то?
– Просто небольшие дома. У нее там штук сто вырезок уже.
– Ты поэтому ее жалеешь?
– Нет, не поэтому. У меня просто ощущение, что она постоянно о чем-то грустит. Не на поверхности, а глубоко внутри, и я не знаю о чем. – Дороти посмотрела вдаль, и ее глаза наполнились слезами. – Она мне напоминает маленькую брошенную собачонку, которая бродит по свету в одиночестве, и это разбивает мне сердце.
Мама Смит полезла в карман, вынула салфетку, протянула Дороти.
– Прости, – сказала Дороти. – Я не собиралась нюни распускать.
– Вот именно – нюни, дорогуша. Сразу глаза на мокром месте, как речь о Бетти Рэй заходит. А мне кажется, она тут счастлива.
– Правда? – Дороти промокнула глаза.
– Да. По-моему, ей с нами гораздо лучше, чем с этой ее семейкой, зуб даю.
– Что ж, может, я и ошибаюсь. – Дороти высморкалась. – Надеюсь, что ошибаюсь.
Еще одна ошибка
Дороти не ошиблась. Бетти Рэй было грустно. Как будто жизнь из нее утекла, а почему – она не знала. Еще она чувствовала себя виноватой за то, что не похожа на остальных Отманов и Варнеров и так их разочаровала. Семью она любила, но временами ощущала себя инопланетянкой среди аборигенов. Она всегда была другой, сколько себя помнила.
Бетти Рэй не знала, но вообще-то причины отличаться от Отманов и Варнеров у нее были, и весомые. Уж если на то пошло, она вообще не имела с ними родственной связи. Но этого никто не знал. Даже Минни Отман верила, что родила ее семнадцать лет назад, однако она ее не рожала. Невозможно поверить, что такое могло произойти на самом деле, однако произошло же.
В последний месяц беременности Минни, Феррис и мальчики жили в Сенд-Маунтине у матери и отца Ферриса, и, когда пришел срок родить, все они упаковались в машину и двинулись в сторону Бирмингема проводить Минни в больницу "Хиллман". 9 ноября 1931 года с разницей не больше получаса в больнице родились трое малышей. Мальчик по имени Джеймс Бейтс, девочка Каролина Ли Сайзмор и Бетти Рэй – все трое увидели свет в один и тот же вечер. На четвертом этаже больницы царила кутерьма, и то, что оба клана Отманов и Варнеров топтались в родильном отделении, как армия захватчиков, ситуацию только усложняло. Лерой, брат Ферриса, созвал дружбанов – музыкантов из Бирмингема – и устроил в больнице вечеринку. То есть к обычной суете родильного отделения большого города прибавился оркестр в комнате ожидания, да два мальчика Отманов вопили и бегали по коридору. От всего этого медсестра Этелин Бак в тот вечер пребывала в волнении. Кроме того, она вообще нервничала – ведь это у нее была всего вторая неделя работы в отделении, а тут сразу троих вручили – срочно взвесить, обтереть и подготовить к первой встрече с мамашами. Вдобавок за окном маячил человек с куклой, которая говорила "Эй, эй, эй" и шевелила бровями. Честер постучал в стекло деревянной головой, пытаясь привлечь ее внимание. И, к сожалению, не без успеха. Сестра Бак так перепугалась, что прицепила браслет с фамилией Сайзмор на ножку ребенка Отманов, а браслет Отманов – на ножку младенца Сайзморов.
Когда миссис Катрин Сайзмор, симпатичной светловолосой юной жене известного прокурора Монтгомери, принесли ребенка, она удивилась, что у него такие темные волосы. И Минни порядком удивилась, увидав своего светловолосого младенца. Она сказала Феррису:
– Это ж надо, до чего беленькая. А какие ушки крохотульные!
Если бы ошибка сестры Бак каким-то образом открылась, это бы объяснило, почему семнадцать лет спустя широкая в кости, полненькая девчушка с угольно-черными волосами и короткими ручками отчаянно пыталась засунуть себя в белое вечернее платье для первого выхода в свет в Загородном клубе Монтгомери. Родители ее, разумеется, обожали, но втайне спрашивали себя, почему Каролина, дочь такой высокой, худощавой и изящной матери, каждый раз заваливается набок, репетируя реверанс. Отманы же поражались, как это Бетти Рэй не может повторить мелодию. Но что сделано, то сделано. Судьба. И пока Каролина готовилась предстать перед высшим обществом города, Бетти Рэй, которая, собственно, должна быть на ее месте, нанималась на работу в кафетерий "Три поросенка".
Окончив школу, Бетти Рэй хотела найти работу, но такую, чтобы без всяких разъездов и без близких контактов с людьми. Так что кафетерий подходил как нельзя лучше. Стой и накладывай в тарелки овощи, которые попросят. Никаких тебе разговоров. Просто предлагай посетителям фасоль, окру, кукурузу, горох и прочие разносолы, стоящие нынче в меню, а после иди домой. Не догадываясь о другой участи, Бетти Рэй вполне довольствовалась ролью раздатчицы овощей. И кто знает, может, когда-нибудь она дослужится и до раздачи десертов.
Анна Ли осталась этим летом в Чикаго на сестринскую практику, а Бобби после фиаско на День святого Валентина решил навсегда завязать с девчонками. Если он не плавал в бассейне, то читал ковбойские романы Зейна Грея, которые Бетти Рэй носила для него из библиотеки. Он так увлекся вестернами, что к июню перечитал их все, от "Всадников Пурпурного Шалфея" до "Громоподобного стада", особенно его порадовало, что большинство настоящих ковбоев даже не дружат с девчонками.