Марго взглянула из-под епитрахили на священника. Уж не издевается ли? Его лицо выражало тревогу и казалось искренним.
-Батюшка, я здорова. Неужели вы не верите в темных духов?
-Как же не верить, верю. Только они чаще являются либо людям с очень больным самомнением, либо святым, либо людям с больной психикой. В последнем случае, трудно ручаться за реальность таких явлений.
-У меня есть два свидетеля реальности этих явлений. Я звала на помощь сначала девушку, а потом мужчину, и оба видели то же что и я.
-И чем ты заслужила такое?
-Вот об этом-то я и пришла рассказать,- тяжко вздохнула Марго,- я много колдовала за деньги, а потом продала душу дьяволу.
Марго почувствовала, как рука священника дрогнула при этих словах. Он снова сухо прокашлялся, присел на скамейку, указав рукой на половичек перед ней. Марго почему-то сразу догадалась, что нужно стать на колени. Священник плотно накрыл ее голову епитрахилью, наклонился ближе и повелел:
-Рассказывай!
Через час Марго выпорхнула из церкви. Она не только исповедалась, батюшка даже счел необходимым ее причастить.
"Теперь все будет хорошо!"- твердила она по дороге домой. Правда, отец Павел предупредил, что в церковь ей придется теперь ходить чаще, чем есть, но это, конечно, аллегория. Теперь все будет хорошо! И хотя она влетела в дом в преотличном настроении, как весенняя птичка, мама при виде дочки всплеснула руками и воскликнула:
-Риточка! Да ты совсем зеленая! Ты что заболела?
Глава 20.
Марго призналась, что рассталась со своим босом и женихом по совместительству. Так что одновременно осталась без любимого, работы и квартиры. Это могло объяснить болезненный вид девушки.
-Зря говорят, что от любви вылечить нельзя,- говорила мама, как в детстве расчесывая длинные локоны Марго,- конечно консервативного средства от нее не придумали, но как от вируса тут помогают две вещи: время и симптоматическое лечение.
Узнав о намерении дочки поселиться в деревне, и открыть свое дело, мама только похихикала, и посоветовала сначала как следует отдохнуть "чтоб мозги на место встали".
Папа как всегда держался чуть в стороне, выполняя мелкие поручения, и поддакивая, когда речь заходила о Марго. Родители имели привычку разговаривать при дочери так, как будто она младенец, либо не слышит, либо не понимает.
-Я вчера не на шутку испугалась, когда влетает наша девочка в хату…лицо зеленое, на голове какая-то тряпка, глаза горят… говорит: "Мама! Пойдем в церковь, там праздник, батюшка всех нас к столу пригласил". У меня тахикардия началась. Думала, обезумело наше единственное дитя!- жаловалась мама.
-Почему это обезумела?- попробовала возразить Марго,- там же пол - деревни собралось…
-Ты кушай, Риточка, варенички,- прервала мама, и снова отвернулась к отцу,- так и есть! Ребенок на грани! Чувствовало мое сердце, что что-то не так! Я уже было собралась хозяйство бросить, и сама в город поехать.
Симптоматическое лечение матери приносило свои плоды. Марго стала забывать ужасы прошедших месяцев. Временами казалось, что все эй просто приснилось. И с каждым днем крепла уверенность, - она сделала правильный шаг, воспользовавшись советом Владимира, что нужно исповедоваться и причастится. Когда образы Яриса, Чета и жутких барабашек стали стираться из памяти, их неожиданно вытеснило другое лицо. Марго заметила, что все время думает о Володе. Она скучала по этому с виду неказистому парню. С ним было так тепло, так спокойно! Как под крылом Ангела. Почему-то возникало такое странное сравнение. Марго нравилась его хозяйственность и аккуратность, его рассудительность. Ярис, которого она когда-то считала образцом мужественности, по сравнению с Владимиром выглядел, как капризная примадонна.
С Ярисом Марго была в постоянном напряжении, а с Володей смеялась даже в свои трудные времена. Ей нравилась его улыбка, твердость жизненной позиции, нравилась его шумная многодетная родня, его способность понимать и прощать. Когда-то Марго была уверена, что выйдет замуж только за совершенно особенного человека. Сейчас она понимала, что хоть Владимир не совсем подходит под ее старые понятия "особенного", но успел стать для нее совершенно незаменимым человеком.
Марго не раз порывалась позвонить Володе, или хотя бы разблокировать его номер (внесенный в черный список после договора с Четом). Останавливало лишь одно. Что она скажет ему об этом договоре? Марго успокаивала себя тем, что после покаяния договор был, расторгнут, но где-то глубоко грыз червь сомнения. А если она выйдет из-под надежного родительского крова, вернется в город, и кошмар возобновится? Зачем такому чистому человеку как Вова, женщина, продавшая свою душу?
Между тем время шло, Маргарита стала терять былую бледность, исчезла тревожность, и в доме тут и там раздавалось ее веселое щебетание. В селе завершились сельскохозяйственные работы, прошел Покров, а с ним и время свадебных гуляний. Рита побывала свидетельницей на свадьбах своих школьных подруг. Обе вышли замуж за городских парней и гуляли свои вторые свадьбы после пафосной церемонии в городе. Все местные неженатые мужчины от 17 до 50 лет считали себя женихами Маргариты. Она произвела в умах этой немногочисленной публики фурор своим намерением остаться в деревне. Местные кумушки наперебой сватали Марго, "подкатывали" к ее родителям с намеками. Папа был не против очередного Васи или Пети, но мама, и слышать ничего не хотела. Все они ее дочери в подметки не годились. Она считала, что даже захудалый "городской" в сто раз лучше лучшего "сельского". Саму Марго не интересовали не те, не другие. Она отмахивалась от заигрываний и признавалась, что ее сердце занято. Но никто не принимал этих признаний всерьез. Видно у мамы была в селе "задушевная подруга", потому что уже на следующий день после приезда Марго, вся деревня знала, что она разругалась с женихом. Поэтому ее нежелание обращать внимание на парней списывали на временные страдания разбитого сердца. Которое срочно необходимо лечить старым методом под названием "клин клином".
Ленка, живущая через два дома от ритиных родителей, страстно хотела замуж. Но булочки она любила больше мужчин, поэтому обладательница солидной комплекции пока так и не встретила свою судьбу. Зато скольких подруг свела! Было бы странно, если бы она оставила без внимания "страдалицу" Риту. На очередном свадебном гулянии, сводня прицепилась к Марго как банный лист, уговаривая ее потанцевать с неким Славиком или сходить за угол поговорить с ним. Мужчины часто обращались к Ленке с просьбой "поговорить за меня". Девушка с удовольствием устраивала свидания, радуясь, что хоть таким образом, активно общается с молодыми людьми. В этот день старания Лены не увенчались успехом. Марго упорствовала до конца, но потом под влиянием жалости и молодого вина разоткровенничалась и рассказала подруге о то, что скрыла даже от матери.
-Ленка!- объясняла Марго, крепко ухватившись за полный локоть девушки, и направляясь к дому по освещенной луной дорожке,- я вовсе не страдаю по парню, который меня бросил, как все считают.
Лена недоверчиво покачала головой, но ничего не сказала.
-Правда, правда,- уверяла Марго,- я разочаровалась в том, с кем встречалась, я люблю другого.
-Другого?- оживилась Лена.
-У нас ничего с ним не было, но, кажется, он был в меня влюблен.
-А сейчас?
-Я не знаю,- неопределенно махнула рукой Марго.
-Так узнай!- остановилась Лена.
-Я не думаю…
-Вот и не думай!
-Я…- Марго схватилась за облупленный зеленый забор и захохотала,- хорошая идея, не думать.
Лена подвела хихикающую Марго к лавочке и насильно усадила ее.
-Звони!
-Не могу,- слабо отбивалась Марго.
Лена достала из кармана широких брюк в восточном стиле невесть откуда взявшуюся бутылку шампанского. Она заправски расправилась с пробкой, не пролив ни капли.
-Пей!
-Стаканчиков нет?
-Какие стаканчики?
Марго снова засмеялась и приложилась к горлышку. Через минуту она уже рылась в своем телефоне, выуживая заблокированный номер Владимира.
Он приедет завтра! Искал, волновался. Даже в институт ее ходил, пытался купить там домашний адрес Маргариты. Ведь в их области несколько Троицевых! Адрес ему не дали. На удивление честные и упрямые люди. Хозяйка квартиры, понятия не имела кто такая Маргарита, она имела дело только с Ярославом, который оплачивал по перечислению, а совсем недавно отказался от квартиры. На дверях салона-магазина "Фен-Шуй" висело объявление, что работа возобновится через месяц. Учитывая состояние девушки, в их последнюю встречу, Владимир предполагал самое худшее, поэтому милиция, скорая и морги были опрошены еще в день исчезновения. Он ждал, молился каждый день, и, наконец, Господь услышал. Владимир даже не нашел в себе сил, чтобы рассердится на молчание Марго. Он был счастлив. Марго сказала, что он ей нужен и пригласила домой.
-Мама, он приедет в воскресенье!
-Кто? Начальник твой?
-Да нет, Володя!
-Какой Володя?
-Парень, в которого я влюблена.
-Интересное кино! Откуда взялся этот Володя? Доча, ты что перепила?
-Мам, я ж со свадьбы. Конечно, я пьяная.
-Ладно, спать ложись, завтра расскажешь, кого это к нам принесет в воскресенье.
-Расскажу обязательно. Я же тебе не все рассказала.
-Это я сразу почувствовала. А завтра точно расскажешь?
-Клянусь!
Она проснулась от далекого пения петуха, нащупала в темноте тапки и поплелась в кухню. За окном было необычно светло. Первый снег! Марго прислонилась носом к стеклу и любовалась жемчужными переливами в свете луны. Грязный еще вчера двор обновился и засверкал, как мрамор во дворце. Не хотелось отрываться от зрелища рождения зимы, но страшно сушило горло. Марго зачерпнула ковшиком из ведра и с удовольствием приложилась к холодному металлу. Напившись, она наощупь двинулась назад в спальню, но тут заметила странную тень на стене. Руки похолодели, волосы зашевелились на затылке.
Он сидел в углу на табуретке с нарочито скромным видом.
-Узнала?
Как не узнать? Она каждый день содрогалась, вспоминая его мерзкую улыбку. Думала, что больше никогда не увидит ее. Просто хотелось так думать. Теперь-то понятно, что надежды избавится от мистера Чета нет. Неожиданная встреча лишила ее сил, Марго села на пол и заплакала.
Мистер Чет тоже поменял манеру поведения, он был слишком зол, чтобы шутить и измываться.
-Вот что, я тебе скажу, дрянь ты такая,- зашипел он,- еще раз сунешься к попам - ад тебе покажется увлекательным аттракционом, по сравнению с тем, что я с тобой сделаю!
-Я больше не буду,- проныла Марго, чувствуя, как ее накрывает волна безотчетного ужаса.
-Не будешь! И для профилактики, ты будешь наказана. А то слов не понимаешь!- заорал Чет визгливым голосом и превратился в смрадное черное облако.
Марго подождала, пока облако испарится, вытерла мокрое лицо рукавом пижамы, поднялась с пола и по стенке добралась до кровати. Она ощущала странную слабость, похожую на гриппозное состояние. "Чет наказал меня болезнью",- решила девушка и провалилась в глубокий сон.
Разбудил жуткий холод. Пыталась натянуть на себя одеяло, но оно ни капли не грело. Она подумала, что где-то открыто окно и свесила ноги с кровати, пытаясь нащупать тапочки. Что-то не так. Под ногами не ощущалось не только тапок, но и пола. Марго открыла глаза и дотронулась до век руками. Да, глаза открыты, но тьма остается такой же глубокой. Марго зажмурилась и потерла глаза, рискнула снова открыть их и ясно увидела белеющую постель и темную пустоту вокруг. Она осторожно подползла к краю кровати и посмотрела вниз. Под темным пространством находилось еще более темное и густое, напоминающие бушующее море или волнующиеся грозовые тучи. Царила оглушительная тишина. Марго нарочно кашлянула. Тихий звук отразился многократным эхом.
"Спокойно, ты спишь!"- подумала Марго.
Она снова решила лечь в постель, и, несмотря на холод попытаться заснуть во сне. Слышала, что это помогает пробудиться от кошмара. Марго уже "засыпала", когда почудился громкий всплеск. Через секунду что-то плотное придавило ее ноги. Девушка подскочила и села на кровати. В ногах стояло ее проклятье. Мужчина с черной кожей и европейскими чертами, с кошачьими глазами в черном плаще. Это был Чет. Несмотря на окружающую тьму, его было очень хорошо видно. Марго разглядела даже структуру кожи чудовища, которая напоминала шкуру варана, только темнее.
Чет развел руки в стороны, и Марго увидела, то, что она раньше принимала за плащ, оказалось кожистыми крыльями. С их помощью Чет поднялся в воздух, и, сделав пару впечатляющих кругов, приземлился рядом с Марго. Впервые она видела черного человека так близко. Он смотрел на девушку с бесконечной ненавистью, глаза чудовища казались, наполнены кровью.
Марго хотела бежать, но боялась ступить за пределы повисшей в воздухе кровати. Монстр пригнулся и одним прыжком очутился где-то внутри девушки. Марго вскрикнула и забилась на кровати в припадке, похожем на эпилептический. В эти мгновения она чувствовала глубокое отчаяние. Она желала погибнуть и очутится в самой глубине ада, она желала непрекращающихся мучений, которые смогли бы заглушить черный огонь ненависти к самой себе, охвативший все ее существо. Она ползла к краю кровати, чтобы спрыгнуть в бездну. Это трудно было осуществить, потому что тело не слушалось. Еще немного и она была почти у цели. Но страшное существо покинуло ее тело в паре сантиметрах от пропасти. Ощутив колоссальное облегчение, она оглянулась и увидела… себя. Ее копия висела в воздухе рядом, и была неотличима от оригинала, только светлая пижама почему-то почернела. Новая Марго скривила рот в знакомой издевательской ухмылке Чета. А старая Марго снова провалилась в сон.
Она проснулась в своей спальне. Первые лучи восходящего солнца уже проникли за занавески. Со двора доносились привычные и такие приятные звуки. Квохтанье кур, мычанье коров, первые звуки просыпающийся деревни. Марго, любившая утром нежиться в постели, сейчас поспешила ее покинуть. После кошмарного сна, собственная кровать казалась ей тюрьмой.
Из кухни раздавалось легкое позвякивание. Вероятно, мама возилась с кастрюлями. Марго поспешила к ней.
-Надень тапки!- приказала мама, оторвавшись от помешивания теста для оладушек,- И иди умывайся, через минуту будешь завтракать.
-Я не хочу умываться,- улыбнулась Марго.
-Хоть причешись!- хмыкнула мама.
Марго подошла к зеркалу, взяла расческу и замерла, увидев свое отражение. Оно улыбалось улыбкой Чета! Девушка, которую увидела Марго в зеркале, была мало похожа на нее. Она внушала страх и была одета в черную пижаму. Марго отвернулась от зеркала и взглянула на свою одежду. Наваждение продолжалось. Пижама, действительно, была черной. Спасаясь от этого ужаса, Марго поспешила к матери и крепко ухватила ее сзади за талию.
-Ритка, не приставай!- попыталась вырваться из ее объятий мама.
Марго потянула за поясок на ситцевом халате мамы. Развязав его, она быстро накинула на тонкую шею, сдавила с невероятной силой, и отпустила только тогда, когда тело матери упало мешком на пол. Постояла минуту, вглядываясь в ее широко раскрытые глаза и посиневшее от удушья лицо, Марго направилась в спальню, где снова улеглась в кровать и моментально уснула.
В то утро петухи орали особенно громко. Тело налилось свинцом, в глаза будто насыпали песку, и открывать их, мягко говоря, не хотелось.
В памяти всплыли картины ночных кошмаров, что сразу смыло остатки сна и понудило Марго покинуть постель.
В доме было тихо, только из комнаты родителей раздавался привычный кашель курильщика-отца. С этого кашля начинался каждый день. Сейчас папа встанет, загремит ковшик о ведро с колодезной водой, и отец пойдет "добивать себя" во двор, то есть покурить. Мать станет пилить мужа за курение, а он ответит только "да ладно!".
Марго накинула мамин ситцевый халат, вытертый полушубок и направилась во двор, когда услышала из комнаты необычные звуки. Отец кричал:
-Ритка, Ритка! Скорую вызывай! С мамкой беда!
Марго вбежала в комнату, не сразу попав в проем. Закружилась голова, ослабели колени. Она увидела мать с посиневшим лицом и высунутым изо рта кончиком языка.
Врач скорой констатировал смерть от аллергической реакции, вызывающей удушье. На что эта реакция появилась, врачу было неясно (может, съела что, или лекарство приняла, уже не узнаешь, придется отдать медикам). Тело забрали, а Марго с отцом полдня сидели на маминой кровати, и не сводили глаз с подушки, на которой им довелось увидеть страшное лицо смерти.
Владимир быстро нашел дом родителей Марго. Когда высадился из автобуса на станцию, его уже поджидала женщина с цветами, которая спросила:
-Риткин друг?
-Да, - удивился он такой прозорливости.
-Что же вы без цветочков? Купите у меня свежих георгинчиков. Поздние. Срезала накануне того, два дня назад, знала, что снег пойдет. Так вот и пригодились. Все раскупили, последний букетик остался, для вас.
Владимир понял, что ничего не понимает, но послушно купил цветы. В самом деле, как он не додумался, а еще цветочник! Надо же было привезти и для Марго и для мамы ее.
Странная женщина указала ему дорогу и сказала:
-Вы увидите, туда все идут, а там возле дома уже толпа.
Проходя мимо хат, Владимир видел, кучки людей в черных одеждах, с цветами, они направлялись в одну с ним сторону. Тогда сложив два плюс два, он догадался, что в семье Маргариты кто-то умер. Вероятно, сегодня похороны. Но он разговаривал с ней только два дня назад!
Владимир с трудом протиснулся в калитку. Туда-сюда сновали люди с цветами, рушниками и кастрюлями. Посреди двора стоял темный гроб, украшенный коричневыми кружевами. Там лежала бледная женщина, закутанная в синее с головы до ног. Врезались в память, выступающие из-под платья савана модные когда-то остроносые туфли. На миг Владимиру показалось, что сама Марго лежит в гробу, черты лица женщины были похожи. Не доставало нежности и свежести личика Марго, но мало ли как смерть может поменять человека? Его сердце болезненно сжалось. Он собирался кинуться к гробу, когда заметил, среди сидящих вокруг на табуретках горюющих родственников, почерневшее лицо любимой.
Владимир собрался с духом, и вышел из толпы. Возлагая скромный букетик к ногам покойницы, он встретился взглядом с Марго.
Показалось, что она его не узнала. Взглянула равнодушно и отвернулась.
Да, не такого приема ожидал Владимир в этот раз!
Гость присел на ящик в углу двора и стал прислушиваться к разговорам соседей. Так он узнал, что скоропостижно скончалась мама любимой. Ну, тогда понятно, - девушка в шоке. Сейчас ей особенно нужна поддержка. Владимир решил подойти к Марго после похорон.
Покойницу отпел местный священник прямо на кладбище, затем ее закопали крепкие ребята. После церемонии, священник подошел к Маргарите. Когда батюшка взял ее за руку, она вырвала ее и сбежала с кладбища.