Матильда пошла в коровник. Так, понятно, еще двух бочек нет… Николай вошел следом.
- Глянь, Николай, и бочки опять пропали… А кто открыл коровник? Он ведь изнутри закрывается.
Николай замялся.
- Да это я вчера выходил покурить, забыл, наверно, закрыть…
- Тогда ты сам виноват, который раз бросаешь открытыми двери…
- Стой, не уходи!
- Что такое?
- Погоди…Что ты все время убегаешь от меня? Ты же так и не ответила, поедешь со мной? - он обнял ее.
Матильда пыталась выскользнуть, но не тут-то было. Не обращая внимания на ее сопротивление, Николай целовал ее мокрыми губами. Матильда ожесточенно вырывалась.
- Да что же ты вертишься? - не выдержал он.
- Денег у меня нет, и ты знаешь, что дом не мой! Пусти!
- Да я же не из-за денег… Ты мне нужна. Вон дом какой нам останется, будем здесь жить с тобой.
- Нет, усадьба Верина. Пусти, говорю!
- Пока еще она вырастет…
Матильда не успевала отбрасывать его руки, хватающие ее за грудь, уворачиваться от мокрых поцелуев. Ей хотелось побыстрее сбежать, умыться и почистить зубы после его поцелуев - измусолил всю.
- Хрен с ними, с деньгами, ты меня завела… Сперва-то я и правда из-за денег к тебе подваливал, думал, может, знаешь, где Игорь все спрятал. А сейчас тебя хочу, мочи нет. Может, ты подлила мне чего? Опоила? Так чего тогда брыкаешься?
- Совсем спятил? Зачем мне тебя опаивать?
- Что, я баб не знаю? Вам только одно нужно, и побольше… Не сомневайся, у меня этого много, аж в штанах не помещается… Да хватит тебе кобениться…
Она все же вывернулась и, тяжело дыша, схватила вилы:
- Не подходи, проткну…
- Вот дура… Ну брось вилы, неужели не видишь, совсем я голову потерял из-за тебя. Тебе чего, нужно сначала штамп в паспорт поставить, что ли? Так готов я, хоть десять штампов.
- От тебя мне ничего не нужно…
Матильда поспешила в дом.
Она возилась на кухне, когда туда заглянул Александр. Увидел, что женщина одна, подошел, положил руки на плечи. Матильда повернулась к нему, и он тут же обнял ее и впился в губы.
- Да что это такое?! С ума вы посходили, что ли? Жили-жили спокойно, а теперь, как ненормальные, бросаетесь на меня… - возмутилась Матильда.
- Это кто еще бросается? Николай, что ли?
- Эй, поосторожнее! Отпусти бабу, не твоя… - в кухню на голоса прибежал Николай.
- А что, твоя?
- Моя, мы обо всем договорились…
Александр повернулся к Матильде:
- Правда?
- Конечно, нет. Ни о чем я ни с кем не договаривалась.
- Если что, только скажи мне, я с любым разберусь…
- Ну, Саша, твоя благодарность переходит все границы.
- Какая благодарность? - удивился он. - Это не благодарность, ты же мне… - он замялся, - нравишься…
- Ишь, какой, нравится она ему! Мне она тоже нравится! - возмутился Николай.
- А мне вы не нравитесь, уходите отсюда оба!
Наглецы! Делят уже!.. И ее мнение их не интересует! Мужиков как подменили… Слава Богу, наконец разошлись по углам. Успокоившись, она прошлась по дому. Каждый занимается своим делом: кто читает, кто наверху сидит за компьютером, кто просто дремлет… Все в порядке. Матильда помыла посуду и задумалась у окна… Пожалуй, ей будет жаль расставаться с этим домом. Вошел Сергей. Да, он сегодня еще не отмечался, усмехнулась про себя Матильда.
- Красиво? Знаешь, мне сначала было скучно здесь, а сейчас я привык и даже рад, что фортуна так повернулась, дала мне возможность пожить семьей, - он смущенно взглянул на нее: - Серьезно, мне иногда кажется, что мы все тут - одна семья. Я же никогда не жил в своем доме, детдомовский… Даже неловко: вертолет разбился, человек погиб, а я счастлив, что попал сюда, - Сергей посмотрел на Матильду. - Правильно говорят, нет худа без добра.
Матильда понимала его, она тоже сначала воспринимала свое существование здесь, как заключение, а сейчас была благодарна судьбе за то, что та позволила ей по-другому взглянуть на жизнь. И то, что на ее попечении оказался ребенок, теперь воспринималось совсем иначе. Прошло время, когда ее тяготила забота о Вере, сейчас она не представляла, как бы жила здесь без этой малышки. Она полюбила девочку и теперь не бросит ее никогда, а еще… а еще - непременно сама родит ребенка. Нацеленность только на общественную жизнь оказалась несостоятельна - лишь дети могут оправдать бытие человека, а все остальное - в силу необходимости. Мысленно она не раз укоряла мужа: "Ах, Гамлет, почему ты не позволил мне родить?" А потом поняла, что его не надо винить - у нее самой не было такой потребности.
- Знаешь, если бы мы сразу отсюда уехали, я бы так и не решился сказать тебе, что полюбил тебя… - Сергей говорил, неловко отвернувшись, стеснительно и тихо.
Матильда молчала, за последние дни она уже наслушалась признаний…
- Не потому, что я такой робкий, - усмехнулся он, - а потому что сам себе не поверил, что могу вот так влюбиться, совсем как мальчишка… Ты мне веришь?
- Не знаю… А почему ты об этом заговорил сейчас? По тебе и не видно было, что ты влюблен.
- Я же в первые дни все время себя одергивал, думал, может, это вот такая у меня реакция на крушение, от радости, что жив остался… И только потом понял, что я тебя люблю, и уверен, это надолго. А в последние дни, когда увидел, что могу тебя потерять, и вовсе чувствовать стал как-то обостренно. И вот… сказал…
Они взглянули друг на друга и замерли…
- Черт, не знаю, что со мной творится, я просто не владею собой…
Пожалуй, она тоже не владела собой. Когда Сергей поцеловал ее, в ту же минуту что-то в ней резко изменилось, и она потянулась к нему. Матильда не помнила, было ли ей когда-нибудь так приятно целоваться с Гамлетом. Сейчас она наслаждалась поцелуями… Они целовались у окна, не замечая, что снаружи за ними наблюдают. Очнулись, только когда прибежала Верочка.
- Эх, были бы деньги, уехали б с тобой в теплые края…
Так, и этот о деньгах… Но Матильда все равно чувствовала себя счастливой: признания и поцелуи Сергея будто всколыхнули ее дремлющую душу. Что такое с ней происходит? Что с ней сделали Менялы? Ей хотелось мужской ласки. Столько лет она равнодушно выполняла супружеский долг, а сейчас мечтала о жаркой ночи с мужчиной. Никогда не думала, что можно так жаждать близости… Вся отпущенная ей чувственность проснулась в ней.
Матильда не сразу поняла, чего хочет от нее Вера. А девочке захотелось блинов. Испекла несколько блинчиков и подала ребенку кушать, а сама отвернулась к окну, вспоминала то Сергея и его поцелуи, то Александра. Внимание одного льстило ей, поцелуи другого, несмотря на все сомнения, заставляли таять. Занимаясь хозяйством, она продолжала внутренний диалог со своими поклонниками. Кому из них можно верить? Но такие красивые слова, которые она услышала от мужчин в последние дни согреют душу любой женщине… даже если не верить в их искренность.
Вечером, сидя у камина, все притихли: Матильда зачиталась, а мужчины молча ревниво поглядывали друг на друга и на общий объект вожделений.
"Черт, как не к месту я растаял, - думал один, - даже не ожидал от себя такого. Сам уже не пойму, правду говорю ей или нет…" Если бы вокруг нее не крутились эти попутчики, женщина давно бы уступила и отдалась ему, а заодно и все, что его интересовало. Но вряд ли она знает о тайнике, не хозяйка. Его мысли тут же переключились на дело: раз усадьба будет принадлежать Николаю, то, даже убив, ее он не сможет обыскать дом как следует. Да и как обыщешь столько построек? Чтобы найти тайник, дом пришлось бы взорвать к чертовой матери, и просеять потом обломки через сито… Короче, остается только выполнить заказ, убрать ее и уйти… И надо как-то отвести подозрения от себя, что-то придумать… Жаль бабу…
Второй, глядя, как Матильда переворачивает страницы, как тихо вздымается ее грудь, как подрагивают ресницы, искал подходящие слова, которые убедили бы женщину в его искренности. "Пусть я не нашел то, что искал, но зато нашел ее, не каждый находит свою половину". А в том, что она предназначена именно для него, сомнений не было…
А третий все решал загадку: знает она, где хозяева хранили свои ценности или нет? Он не сомневался, что в конце концов ему удастся уговорить женщину отдать все. Не устоит она перед его натиском, что он, женщин не видал, что ли? Лишь бы она была в курсе…
Но на следующий день действие ягод уже ослабло, и теперь мужики крутились около Матильды больше по инерции. И она почувствовала, что искренности поубавилось. "Ясно, запах окончательно выветрился…Вот и вся любовь"
Снег шел почти каждый день, а сегодня выглянуло солнце, чудесный денек. Матильда возилась на кухне и все поглядывала в окно, как хорошо на улице… А что это так тихо в доме? Куда все подевались? Прошла в гостиную - пусто, хотя обычно там сидел с книгой Сергей. А, небось играют! Эти мужчины, как дети: хоть на компьютере, но пострелять. Поднялась в компьютерную - никого, значит, разбрелись по своим комнатам. Заглянула в одну - никого, постель Николая, как всегда, не убрана, одеяло комом сбилось в пододеяльнике; во второй - тоже пусто, потом в комнату Сергея. Хотела захлопнуть дверь, но какой-то звук привлек ее внимание. Она шагнула в комнату - за окном тихо звякал по стеклу колокольчик, его звук она хорошо помнила, Вера часто с ним играла. Странно, зачем привязывать колокольчик на улице? Сквозь заиндевевшее стекло толком было не рассмотреть, что там такое. Накинула куртку и вышла. В этот момент во двор въехали сани Петровича. Она махнула рукой, крикнула:
- Заходите в дом, я сейчас приду.
И пошла за угол, обошла весь дом - окна комнаты Сергея выходили на задний двор. Сверху, с крыши, слегка прорезая снежный козырек, свисал тонкий шнур, а на нем Верочкин колокольчик. Он раскачивался на ветру, время от времени легонько бился о стекло и звенел. Чуть выше над ним, ветер трепал привязанный к шнуру листок бумаги с какой-то надписью. Матильда силилась ее прочитать и никак не могла, тогда, прекрасно понимая странность всего происходящего и чувствуя возможную опасность, (снег угрожающе висел над головой), она осторожно взяла колокольчик и, придерживая его, потянулась к листку. Но поскользнулась и, чтобы не упасть, крепко схватилась за шнур колокольчика, почти повисла на нем, балансируя на льду. Бечевка натянулась и в следующую секунду на нее рухнул нависающий снежный навес. Плотный слежавшийся снег сбил женщину с ног и засыпал полностью. Матильда упала лицом вниз, успела только подставить руку. То, что она упала лицом вниз, спасло ее - под рукой оказалось немного свободного пространства, она смогла дышать.
Некоторое время Матильда лежала не шевелясь, приходя в себя. Кажется, цела, ничего не болит. Ей даже стало смешно: вот любопытная - прочитала… Потом попыталась подняться - какое там! Она не смогла не то что пошевелиться, но и двинуть рукой. Снег оказался на удивление тяжелым. И тогда пришел страх. Она лежала распластанная под толстым слоем снега, сама себе напоминая цыпленка-табака. Куртка была не застегнута, при падении распахнулась, и сейчас только тонкий свитер отделял ее тело от снега. Матильда попыталась кричать, но снег глушил звук, стало ясно, что с этой стороны дома ее никто не увидит и не услышит. Как-то внезапно ей стало холодно, затрясло…
Ей показалось, что она пролежала так несколько часов, на самом же деле прошло не более получаса. Петрович и вышедший к нему Николай выкурили по сигаретке, обстоятельно обсуждая пропажу кирпичей. Петрович сначала отпирался, но когда Николай заявил, что скоро станет хозяином усадьбы, и все достанется ему, Петрович заговорил по-другому. Хозяин есть хозяин, это он понимал. Договорились, что больше он отсюда ничего брать не будет, если только сам Николай не позволит.
- Я же сразу понял, что это не супружница Игоря. А то "я хозяйка", "я хозяйка"…
- Женюсь на ней - будет хозяйка.
- И Степка мой туда же…
- Молод еще твой Степка. Ты что, не видишь, мы тут все не против поджениться, - Николай щелчком отбросил окурок.
- Нехай она сама решает, а я своему сыну не враг, хочет - пусть женится.
- Она же старше Степки…
- Пустое… Поживет сколь захочет, а развестись всегда можно, теперь времена такие…Так ведь, Степка?
Степан только кивнул, он, не мешая отцу обсуждать его судьбу, безучастно стоял рядом. Собираясь зайти в дом и отряхивая снег с валенок, Петрович вдруг спросил у Николая:
- А шо она там делает?
- Где? Кто? - удивился Коля.
- Так Вика эта, или как там ее звать, - за дом побежала. Нараспашку, без шапки…Шо она там делает?
- Проверим…
Николай тут же шагнул с крыльца, Петрович и Степан пошли следом. Сначала они ничего не увидела - снег и только…
- Шо, и тут рухнуло с крыши? - спросил Петрович. - Эх, Николай, говорю тебе, чистить надо, а то обломит шифер по краям…
Тогда только Николай обратил внимание на свежую кучу снега под окнами. Подошли ближе, увидели выглядывающий из-под снега башмак. Тронули его ногой - тот слабо шевельнулся. Тогда они принялись откапывать Матильду. К счастью, она только ушибла колено и локоть, больше никаких повреждений не было. Мужики быстро разобрались, что к шнуру с колокольчиком была привязана небольшая планка. Потянув за шнур, Матильда потянула и эту дощечку, а та сдвинула, стронула с места снежный пласт, и свисающий снежный козырек рухнул.
- Так можно и убить человека.
Матильда была в шоке, Николай грубовато посочувствовал:
- Чего ты так испугалась? Все прошло, все в порядке… - приговаривал он, отряхивая ее.
Едва они успели немного отойти, как позади рухнул остававшийся на крыше снег.
- Ё-мое! - перекрестился Петрович, - счас бы и нас накрыло…
- Да… Счастливая твоя звезда, Матильда… Так бы засыпало, до весны бы не нашли.
Вошли в дом, все собрались в гостиной. Николай положил на стол всю конструкцию - бубенчик, шнур, планку.
- Чья работа, мужики?
И Сергей, и Саша молчали.
- Эт шо, бабу прибить хотели? - спросил Петрович.
- Нет, не меня, это ловушка для Сергея: колокольчик в его окно стучал, а я случайно заглянула к нему.
- Ясно, бабу не поделили, - легко сделал вывод Петрович.
- Фигня какая-то, попугать, что ли, хотели?
- Да это уж как сложилось бы, ведь могло и до смерти зашибить. Мужик бы вылез, конечно, а Матильда вон еле ворочалась.
- Не ожидала я от вас… Какая-то злая шутка…
Матильда не слышала, кто первым предложил заняться вышкой. Совместными усилиями мужчины хотели восстановить связь с миром. Узнав об этом, она чрезвычайно обрадовалась, наконец-то впереди забрезжила надежда. После снежного обвала ей и вовсе было не по себе, словно то плохое, что она подсознательно ожидала, приблизилось вплотную. Но если связь установят, то кончится этот плен и это ожидание, эта тревога. Ее жильцы энергично взялись за работу, для начала принялись выкапывать из-под снега сбитые самолетом детали, лазали на обезглавленную вышку, прикидывали, как и что тут можно сделать. Они целыми днями возились на морозе, а Матильда с Верой наблюдали из окна за их титаническими усилиями. Мужчинам давно следовало поработать. Три человека жили в усадьбе, словно на курорте: свежий воздух, здоровая пища, тишина и покой, замедленный ритм деревенского быта, немного работы по хозяйству… Матильда не подозревала о напряженной тайной жизни своих гостей, лишь изредка замечала некоторые подозрительные мелочи, но относила их на счет невоспитанности и любопытства. А мужчины тем временем потихоньку рыскали по дому в поисках тайника. Они обследовали и все хозпостройки, мотивируя свой интерес желанием помочь, стремлением навести порядок. И навели, причем трижды - каждый по очереди. До сих пор всем троим удавалось успешно скрывать свои интересы друг от друга.
Заявление Николая спутало все планы Палача. Брат Игоря не позволит как следует обыскать дом, похоже, сам уже вовсю шерстит, ищет наследство. Антиквариат, похоже, Гамлету не достанется, с этим надо смириться. И с вышкой дело потихоньку двигалось… Палач понял, что надо торопиться, Матильду пора убирать, Именно сейчас, пока нет связи с городом. Чем больше времени пройдет до появления милиции, тем лучше, это даст возможность исправить любую допущенную ошибку. И он поставил первую ловушку, пока, на авось: попадется Матильда - хорошо, нет так нет, другая сработает. Идея была хорошая, но, к сожалению, он плохо рассчитал, снег не рухнул сразу весь, упала лишь часть, Матильду откопали. Она только испугалась. Теперь Палач ждал следующего удобного момента, продумывал наиболее подходящий способ убийства. У него появился спортивный азарт: хотелось придумать что-нибудь необычное, ведь способов убить множество, это так легко… Только… жаль эту женщину. Надо же, устраняет ту, что так понравилась ему. Не повезло… И отказаться уже нельзя, в деловых кругах такое не прощают, тогда сам не долго проживешь. Да и смысла в этом нет: откажешься - пришлют другого.
Петрович с сыном не забывали зимовщиков, частенько появлялись в усадьбе. Отец все так же общался исключительно с Николаем, а тому явно льстило, что с ним разговаривают, как с хозяином.
- Тесто на пирожки как ставите? - интересовался Петрович у него.
И тот отвечал так, словно сам этим занимался:
- На опаре, конечно.
Матильда прислушалась, надо же, заметил, что она ставит опару.
- А дрожжи какие? Самодельные?
Тут Николай попал впросак, он не обращал на это внимания и не знал, чем пользуется Матильда. Он покосился на нее, хотел было спросить, но заметил ее ухмылку и отвернулся.
- Что, Петрович, может, чайку? - попытался он перевести разговор.
Но того так просто было не сбить:
- Как замачиваете, в горячей воде или в молоке?
Николай замялся было, но потом уверенно ответил - на молоке. Матильде стало смешно: она употребляла картофельный отвар - вычитала рецепт в поваренной книге.
- Хорошие пирожки, скажу своей бабе, пусть тоже на молоке ставит.
Николай опять смущенно взглянул на Матильду.
После обеда Матильда с девочкой ложились спать: так как утренняя дойка оставалась за ней, она не высыпалась. По утрам, сонная, едва открыв глаза, женщина плелась через весь спящий дом почти в полной темноте на кухню, щелкала выключателем, ополаскивала руки и шла в коровник. В эти минуты она тихо ненавидела все сельское хозяйство вместе взятое и животноводство в особенности.
В это утро она так же, как всегда, открыла дверь в переход, пошарила в темноте рукой, щелкнула выключателем, вспыхнул свет. Прошла небольшой коридорчик, соединяющий дом и коровник. Здесь на полке обычно стояли ведра, лежали стопкой чистые полотенца. Через открытую дверь свет из перехода осветил часть коровника. Матильда прихватила ведра, приготовленные для дойки, и ломти хлеба - утреннее угощение животным… Коровы повернулись к ней, шумно вздыхая.
- Ну что, проснулись? Кормилицы мои… Пей, пей, голубка… - поставила перед буренкой ведро с водой.
Вот, дожила, уже с коровами стала разговаривать… Уходя с молоком, Матильда нажала выключатель, но свет продолжал гореть - выключатель не сработал, разболтался. Вот мужики! Ходят сюда каждый день, но не замечают неисправностей. Надо сказать Николаю или Сергею, пусть починят…