Дафни отложила расческу и посмотрела на себя в зеркало, прежде чем перечитать письмо во второй, а затем и в третий раз. Наконец она положила его назад в конверт и попыталась выбросить содержание из головы, но несмотря на все старания слова Гая по-прежнему продолжали занимать ее мысли. Особенно раздражало то, что Гай считал ее такой легковерной.
Неожиданно Дафни сообразила, у кого ей следует искать совета. Она взяла телефон и, попросив оператора соединить ее с номером в Челси, с удовольствием обнаружила, что полковник находился дома.
- Я сейчас отправляюсь в свой клуб, Дафни, - сказал он. - Но тем не менее скажите, чем я могу вам помочь.
- Мне необходимо срочно поговорить с вами, но я чувствую, что этот вопрос по телефону обсуждать не следует, - объяснила она.
- Понимаю, - сказал полковник и, помолчав, добавил, - если вы не заняты, то почему бы нам вместе не пообедать в клубе? Я в таком случае лишь изменю заказ на женский зал.
Дафни приняла приглашение с благодарностью и, проверив еще раз прическу, отправилась с Хоскинэом на Пикадилли, прибыв в военно-морской клуб вскоре после часа.
Полковник встретил ее в вестибюле.
- Это приятный сюрприз, - произнес сэр Данверс. - Не каждый день я обедаю с молодыми красивыми женщинами. Это бесконечно повысит мою репутацию в клубе. Теперь я буду лишь усмехаться при встрече с генералами.
Тот факт, что Дафни не рассмеялась над этой маленькой шуткой, мгновенно заставил полковника изменить манеру поведения. Он мягко взял свою гостью под руку и повел ее в обеденный зал для дам. Когда он написал их заказ и отдал его официанту, Дафни достала из сумочки письмо Гая и молча протянула его полковнику.
Полковник приставил к здоровому глазу монокль и начал читать, изредка поглядывая на Дафни, только чтобы убедиться, что она не притрагивается к виндзорскому супу, стоявшему перед ней.
- Странное это дело, - произнес он, вкладывая письмо в конверт и возвращая его Дафни.
- Я согласна, но что вы посоветуете мне делать?
- Ну что ж, ясно одно, моя дорогая, что вы не можете обсуждать его содержание с Чарли или Бекки. Я также считаю, что вам так или иначе придется дать знать Трентам у о том, что, если перед вами будет прямо поставлен вопрос об отцовстве ребенка, вы будете обязаны дать на него честный ответ. - Он замолчал, чтобы отхлебнуть ложку супа. - Клянусь, что я больше никогда в жизни не заговорю с миссис Трентам, - добавил он без каких-либо пояснений.
Дафни была ошеломлена словами полковника, до этого момента она не подозревала, что ему приходилось сталкиваться с этой женщиной.
- Вероятно, нам следует объединить наши усилия, чтобы подготовить подходящий ответ, - предложил полковник после некоторых раздумий. Затем появилась официантка с фирменным клубным блюдом, и их разговор на некоторое время был прерван.
- Если вы сможете помочь, я буду бесконечно признательна - сказала Дафни, заметно нервничая. - Но прежде, я думаю, должна рассказать вам все, что знаю.
Полковник кивнул.
- Я уверена, вам хорошо известно, что именно я познакомила их друг с другом.
К тому времени когда Дафни закончила свой рассказ, тарелка полковника была пустой.
- Большую часть этого я уже знал, - признался он, прикасаясь салфеткой к губам. - Но вам, тем не менее, удалось восполнить пару существенных пробелов в моих знаниях. Признаюсь, я не подозревал, что Трентам окажется таким подлецом. Оглядываясь назад, я вижу, что мне следовало настоять на тщательном выяснении всех обстоятельств, прежде чем давать свое согласие на включение его в список награжденных. - Он встал. - Ну а сейчас, если бы вы несколько минут полистали журналы в холле, я бы попробовал набросать первоначальный вариант ответа.
- Мне очень жаль, что я доставляю вам столько беспокойства, - сказала Дафни.
- Не говорите глупостей. Я только польщен тем, что вы считаете меня достойным вашего доверия. - Полковник повернулся и пошел в другую комнату.
Он отсутствовал почти час, в течение которого Дафни перечитывала в журналах "Леди" объявления, где предлагались услуги нянь.
Она поспешно опустила журнал на стол и выпрямилась в кресле. Полковник вручил ей результаты своих трудов, которые она изучала несколько минут, прежде чем заговорить.
- Бог знает, что Гай будет делать, если я напишу ему такое письмо, - произнесла она наконец.
- Он подаст в отставку, моя дорогая, это ясно как божий день. И чем скорее, тем лучше, я считаю. - Полковник нахмурился. - Пора ему уже осознать последствия своих поступков и в первую очередь свою ответственность по отношению к Бекки и ребенку.
- Но теперь, когда у нее счастливый брак, это было бы несправедливо по отношению к Чарли, - взмолилась Дафни.
- Когда вы видели Дэниела последний раз? - спросил полковник, понижая голос.
- Несколько месяцев назад, а что?
- Тогда вам лучше взглянуть еще раз, поскольку найдется не так уж много Трумперов и Сэлмонов со светлыми волосами, римскими носами и голубыми глазами. Боюсь, что более похожие копии можно встретить только где-нибудь в Ашхерсте или Беркшире. В любом случае Бекки и Чарли будут вынуждены сказать ребенку правду в конце концов, иначе позднее у них будут серьезные неприятности в связи с этим. Так что, отправляйте письмо, - сказал он, пристукнув пальцами по краю стола, - вот мой совет.
Возвратившись на Лаундз-сквер, Дафни прошла прямо в свою комнату. Села за письменный стол и, задумавшись лишь на секунду, принялась переписывать то, что получила от полковника.
Выполнив свою задачу, она перечитала один из абзацев размышлений полковника, который опустила в своем послании, и пожелала лишь, чтобы его мрачные пророчества так и остались на бумаге.
Закончив свой собственный вариант письма, Дафни порвала бумагу полковника и позвонила Уэнтуорту.
- Всего одно письмо на отправку, - только и сказала она.
Подготовка к свадьбе стала такой лихорадочной, что, передав письмо Уэнтуорту, Дафни совершенно забыла о проблемах Гая Трентама. Как выбрать подружек, чтобы не обидеть половину всех родственников; где набраться терпения, чтобы вынести все эти бесконечные примерки, которые вечно задерживались; как посадить гостей, чтобы те, кто годами друг с другом не разговаривают, не оказались за одним столом, и, наконец, как поладить с будущей свекровью, вдовой маркиза, которая уже выдала замуж трех дочерей и по каждому вопросу имела наготове три разных мнения, - все эти проблемы просто оставляли ее без сил.
За неделю до назначенного срока Дафни не выдержала и предложила Перси пойти в ближайшее бюро регистрации и как можно скорее покончить со всем этим - и, главное, не ставить никого в известность.
- Как скажешь, старушка, - ответил Перси, который давно уже перестал слушать чьи-либо советы, касающиеся свадьбы.
Проснувшись 16 июля 1921 года в пять сорок три, Дафни чувствовала себя опустошенной, но, когда в час сорок пять она ступила на залитый солнцем двор, настроение у нее было приподнятое и она с нетерпением ожидала предстоящего события.
Отец помог ей взойти по ступенькам в открытую карету, в которой ездили на свадьбу еще ее бабушка и мать. Небольшая толпа слуг и доброжелателей приветствовала невесту, когда карета отправилась в путь к Вестминстеру. Прохожие махали ей с мостовой, офицеры отдавали честь, щеголи посылали воздушные поцелуи, а будущие невесты вздыхали, когда она проезжала мимо.
Под руку с отцом Дафни вошла в церковь через северный вход вскоре после того, как часы на Биг Бене пробили два, и под звуки свадебного марша Мендельсона медленно двинулась между рядами. Прежде чем соединиться с Перси, она задержалась на секунду, чтобы сделать реверанс королю с королевой, сидевшим в одиночестве на своей скамье за алтарем. После всех этих месяцев ожидания, служба, как ей показалось, продлилась всего несколько мгновений. После того как орган затянул "Возрадуйся" и новобрачных пригласили поставить свои подписи в книге регистрации, единственным желанием Дафни было вновь пройти всю эту церемонию.
Несмотря на то что она уже несколько раз тайно пробовала делать это на бумаге у себя на Лаундз-сквер, Дафни все же заволновалась, прежде чем вывести слова "Дафни Уилтшир".
Муж и жена вышли из церкви под оглушительный перезвон колоколов и двинулись по улицам Вестминстера, залитого яркими лучами послеполуденного солнца. Добравшись до огромного шатра, раскинутого на Винсент-сквер, они стали встречать своих гостей. Попытки переброситься словом с каждым из них привели к тому, что Дафни не удалось даже попробовать своего свадебного торта, но, как только она все же откусила от него кусочек, неизвестно откуда выплыла вдова маркиза и объявила, что если они не приступят к тостам, то могут распрощаться с надеждой успеть на пароход.
Элджернон Фицпатрик пропел дифирамбы подружкам и пожелал счастья жениху с невестой. Перси произнес неожиданно остроумную и тепло принятую ответную речь. Затем Дафни была препровождена на Винсент-сквер 45, в дом дальней родственницы, чтобы переодеться в дорожное платье.
Вновь толпы вывалили на мостовую, чтобы осыпать их рисом и лепестками роз, в то время как Хоскинз уже ждал, чтобы отвезти новобрачных в Саутгемптон.
Тридцать минут спустя Хоскинз мирно вез их по шоссе А30 мимо Кью-гарденз, оставив гостей продолжать празднование, но уже без молодых.
- Что ж, теперь ты привязан ко мне на всю жизнь, Перси Уилтшир, - сказала Дафни своему мужу.
- Это, я подозреваю, было предопределено нашими матерями еще до нашей встречи, - произнес Перси. - Глупее не придумаешь.
- Глупее не придумаешь?
- Да. Я бы давным-давно мог прекратить их ухищрения, сказав, что никогда не собирался жениться ни на ком другом.
Дафни первый раз серьезно задумалась о предстоящем медовом месяце только тогда, когда Хоскинз остановил автомобиль в порту за добрых два часа до того, как "Мавритания" должна была запустить свои машины. С помощью нескольких носильщиков Хоскинз выгрузил два чемодана из багажника авто - четырнадцать других были отправлены днем раньше, - пока Дафни и Перси направлялись к трапу, где их ожидал корабельный интендант.
В тот момент, когда интендант шагнул вперед, чтобы приветствовать маркиза и его жену, из толпы донеслось: "Счастливого пути, ваша светлость! Скажу вам от миссис и от себя, что маркиза выглядит всем на зависть".
Они обернулись и не смогли сдержать смех, когда увидели Чарли и Бекки, стоящих в толпе в своих праздничных нарядах, надетых по случаю их свадьбы.
Интендант проводил всех четверых в кают-кампанию, где их ждала очередная бутылка шампанского.
- Как вам удалось оказаться здесь раньше нас? - спросила Дафни.
- Вот так, - сказал Чарли, вовсю демонстрируя свой акцент простолюдина, - хоть у нас и не "роллс-ройс", но мы все же умудрились обогнать Хоскинза на своем двухместном авто еще на выезде из Винчестера, верно ведь?
Рассмеялись все, кроме Бекки, которая не могла отвести глаз от овальной бриллиантовой броши, которая смотрелась так изысканно на отвороте жакета Дафни.
Пароход издал три гудка, и интендант посоветовал им побеспокоиться о том, чтобы покинуть корабль, если, конечно, они не собираются сопровождать Уилтширов до Нью-Йорка.
Увидимся через год нли около того, - крикнул Чарли, обернувшись, чтобы помахать им с трапа.
- К тому времени мы обогнем весь земной шар, старушка, - поведал своей жене Перси.
Дафни взмахнула рукой на прощанье. "Да, и к тому времени, когда мы вернемся, одному Богу известно, чем будут заняты эти двое".
Полковник Гамильтон
1920–1922
Глава 16
У меня хорошая память на лица и, как только я увидел человека, взвешивавшего картофель, то сразу узнал его. Затем в памяти у меня всплыла надпись на вывеске перед входом в магазин. Конечно же, это капрал Ч. Трумпер. Нет, он закончил службу сержантом, если я не ошибаюсь. А как звали его друга, того, который получил военную медаль? Ах да, рядовой Т. Прескотт. Обстоятельства смерти не вполне ясные. Странные детали иногда оказывается в состоянии удержать память человеческая.
Возвратившись домой к обеду, я рассказал супруге о встрече с сержантом Трумпером, но она не проявляла заметного интереса к моим словам, пока я не отдал ей купленные фрукты и овощи. И тут она спросила, где я покупал их. "У Трумпера", - сказал я. Она кивнула и без дальнейших объяснений записала фамилию на бумаге.
Отдав распоряжение полковому секретарю направить Трумперу два билета на ежегодный ужин с танцами, я больше не вспоминал о нем до тех пор, пока не увидел его сидевшим на ужине за сержантским столом в обществе чрезвычайно привлекательной девушки. Но он почему-то весь вечер уделял внимание не ей, а какой-то особе, которая до этого сидела недалеко от меня за почетным столом и чье имя я не смог расслышать. Когда адьютант пригласил Элизабет, я воспользовался предоставленной мне свободой и, прошагав через весь зал, чтобы привлечь к себе внимание, склонился в поклоне перед спутницей Трумпера, приглашая ее на танец. Ее звали, как выяснилось, мисс Сэлмон, и танцевала она отнюдь не хуже офицерских жен. К тому же была умна и отличалась веселым нравом. Я просто не мог представить себе, о чем думает Трумпер, и, если бы это не считалось неприличным, то обязательно бы сказал ему об этом.
После того как танец закончился, я представил мисс Сэлмон Элизабет, которая, похоже, тоже пришла в восторг от нее. Позднее супруга рассказала мне, что девушка была обручена с капитаном Трентамом, который в настоящее время проходит службу в Индии. Трентам, Трентам… Я вспомнил, что в батальоне был молодой офицер с такой фамилией, награжденный Военным крестом на Марне, но было что-то еще, чего я не мог так сразу припомнить. "Бедная девушка", - подумал я, потому что Элизабет тоже пришлось пройти со мной через такое же испытание во время моей службы в Афганистане в 1882 году. Проклятые афганцы лишили меня глаза и чуть было не отняли единственную любимую женщину всей моей жизни. Тем не менее это дурной тон - жениться, когда ты еще не капитан, или после того, как ты уже майор.
По пути домой Элизабет предупредила меня о том, что она пригласила мисс Сэлмон и Трумпера посетить Джилстон-роуд следующим утром.
- С какой целью? - спросил я.
- Похоже, что у них есть для тебя предложение.
На следующий день они прибыли в наш маленький домик на Трегунтер-роуд еще до того, как часы деда перестали отбивать одиннадцать. Я усадил их в гостиной и поинтересовался у Трумпера: "Так, о чем пойдет речь, сержант?" Ответа от него я не дождался, так как за них двоих говорила мисс Сэлмон. Без лишних слов она изложила доводы в пользу моего присоединения к их маленькому делу - не в качестве служащего, конечно, - с зарплатой сто фунтов в год. Хотя я не посчитал предложение вполне уместным, но все же был польщен их доверием и пообещал тщательно все обдумать. Я сказал, что сообщу нм о своем решении письмом в ближайшее время.
Элизабет полностью согласилась с моими соображениями, но посоветовала хотя бы провести небольшую "рекогносцировку", прежде чем отклонять их предложение.
В течение следующей недели я каждый рабочий день старался находиться где-нибудь поблизости от Челси-террас 147. Довольно часто я сидел на скамейке напротив магазина, откуда, оставаясь незамеченным, мог наблюдать за тем, как у них шли дела. Свои наблюдения я проводил в разное время дня. Иногда я появлялся утром к открытию магазина, в другой раз приходил в самый разгар торговли, а затем - где-нибудь во второй половине дня. Однажды я даже обнаружил, что они были закрыты целый день, и вскоре мне стало ясно, что сержант Трумпер не относился к тем, кто работает "от и до", поскольку его магазин чаще всего закрывался последним в ряду.
Не буду скрывать, что как Трумпер, так и мисс Сэлмон произвели на меня самое благоприятное впечатление. "Редкостная пара", - сказал я Элизабет после своего окончательного визита к ним.
Несколько недель назад ко мне обращался хранитель Британского военного музея с предложением войти в состав их совета, и больше никто, кроме Трумпера, не предлагал мне никакого другого дела со времени моего выхода в отставку в прошлом году. Поскольку хранитель музея никак не обмолвился об оплате, я решил, что таковой не будет, и, судя по последним бумагам совета музея, которые они прислали мне на просмотр, мне стало ясно, что это занятие не потребует от меня больше одного часа в неделю.
После долгих раздумий, разговора с мисс Дафни Гаркорт-Браун и подстегивающих взглядов Элизабет, которая не хотела видеть меня целыми днями болтающимся дома, я послал мисс Сэлмон записку с извещением о том, что отныне я их человек.
Уже следующим утром мне стало предельно ясно, во что я впутался, ибо вышеозначенная леди вновь появилась на Трегунтер-роуд для того, чтобы проинструктировать меня по поводу моего первого задания. И делала она это не хуже любого штабного офицера, который когда-либо находился под моим командованием.
Бекки - она велела прекратить называть ее "мисс Сэлмон" теперь, когда мы были партнерами, - сказала, чтобы я относился к нашему первому визиту к "Чайлду" на Флит-стрит, как к "сухому плаванью", поскольку настоящий заплыв она хотела устроить лишь на следующей неделе. Именно тогда мы должны были "сорвать приз". Она пользовалась такими выражениями, которые иногда ввергали меня в смятение.
Могу сказать, что в то утро я подошел к банку в холодном поту и, по правде говоря, чуть было не ретировался с переднего края еще до того, как поступила команда: "В атаку". Клянусь, что, если бы не пара молодых лиц, с надеждой ожидавших меня возле банка, я мог бы отменить всю кампанию.
Что ж, несмотря на мои дурные предчувствия, мы вышли из банка, успешно завершив свой первый налет менее чем за час. И думаю, могу смело заявить, ничуть не покривив душой, что я не подвел свою сторону. Это не значит, что я был высокого мнения о Хадлоу, который сразу показался мне странным малым, хотя "Бизоны" никогда не считались первоклассной частью. Более того, этому типу никогда не приходилось смотреть в глаза противнику, что, по моему мнению, сразу характеризует человека.
С этого момента я держал деятельность Трумпера под пристальным наблюдением, настаивая на еженедельных встречах в магазине, чтобы находиться в курсе всего происходящего там. Мне даже удавалось иногда подать тот или иной совет или высказать свое одобрение. Ведь человек не любит получать вознаграждение, если он не чувствует, что несет свою долю тяжести.
Вначале все пошло как по маслу. Затем в конце июня 1920 года Трумпер попросил о личной встрече. Мне было известно, что он присмотрел другое заведение на Челси-террас, приобретение которого потребовало бы дополнительного кредита, и об этом, по моим предположениям, должна была пойти речь на встрече.
Я согласился встретиться с Трумпером у него на квартире, поскольку всякий раз, когда я приглашал его в клуб или в свой дом, он чувствовал себя стесненно. Обнаружив его в тот вечер в расстроенных чувствах, я решил, что это связано с одним из трех наших магазинов, но он заверил меня, что дело не в них.
- Тогда выбросьте это из головы, Трумпер, - сказал я.
- Если честно, то это не так просто, сэр, - ответил он, и мне осталось только ждать, когда он успокоится и выложит то, что было у него на сердце.
- Это Бекки, сэр, - пробормотал он наконец.
- Первоклассная девушка, - заверил я его.
- Да, сэр, я согласен. Но боюсь, что она беременна.