Начав несколько сумбурно, она вскоре обрела уверенность, объясняя пункт за пунктом, почему кадровая политика компании является устаревшей и что нужно сделать, чтобы в кратчайшие сроки исправить положение. Предлагаемые ею шаги включали отправку на пенсию мужчин в возрасте шестидесяти и женщин в возрасте пятидесяти пяти лет; сдачу в аренду торговых мест и даже целых секций на этажах признанным в мире торговли лицам, которые будут обеспечивать гарантированный приток наличности без какого бы то ни было финансового риска для Трумперов, поскольку каждый арендатор будет сам нести ответственность за свой персонал; большую процентную скидку на товары для тех фирм, которые впервые обращаются к ним с заказами. Выступление Кэти длилось около сорока минут, и, когда оно закончилось, за столом некоторое время продолжала стоять тишина.
Выступила она хорошо, но еще лучше ответила на последовавшие вопросы. Она очень умело разделалась со всеми банковскими премудростями, которые только смогли обрушить на нее Тим Ньюман с Полом Мерриком, так же как и с профсоюзными проблемами, поднятыми Артуром Селвином. Что же до Найджела Трентама, то на его вопросы она отвечала с таким холодным профессионализмом, что мне оставалось только завидовать. Когда через час с лишним Кэти покидала зал заседаний, мужчины вновь встали со своих мест. Не сделал этого лишь Трентам, уткнувшийся в лежавший перед ним отчет.
Когда я подходил к дому в тот вечер, Кэти ждала меня на крыльце.
- Ну как?
- Ну как?
- Не передразнивайте, Чарли, - усмехнулась она.
- Вы назначены нашим новым директором по кадрам, - сообщил я тоже с усмешкой. На какое-то время даже она лишилась дара речи.
- Теперь вы попали, как кур в ощип, молодая леди, - добавил я и прошел мимо, - правление очень рассчитывает, что вы выправите положение.
Мое известие так захватило ее, что мне впервые показалось, будто мысли о трагической смерти Дэниела наконец отступили от нее. Вечером я позвонил доктору Аткинзу и рассказал ему не только об успешном выступлении Кэти на заседании правления, но и о том, что результатом его стало назначение ее директором. Однако ни Кэти ни доктору я не сказал, что вынужден был при этом согласиться с введением в состав правления еще одного ставленника Трентама, чтобы избежать голосования по вопросу о назначении Кэти.
С первого дня, как только Кэти оказалась за столом правления, всем стало ясно, что перед ними находится не просто смышленая девушка из выводка Бекки, а серьезный претендент на то, чтобы со временем заменить меня на месте председателя. Тем не менее я хорошо понимал, что ее выдвижение может состояться только в том случае, если Трентам не завладеет пятьюдесятью одним процентом акций компании Трумперов. Мне было ясно также, что единственным способом, с помощью которого он может добиться этого, являются публичные торги, которые станут возможными в случае, если он приберет к рукам денежки попечительского совета Хардкасла. Впервые я желал миссис Трентам долгих лет жизни, чтобы успеть довести компанию до таких высот, когда Найджелу Трентаму не будет хватать даже попечительских денег, чтобы выиграть торги.
Наступило 2 июня 1953 года, когда через четыре дня после восхождения на Эверест двух представителей разных частей Содружества на престол взошла королева Елизавета. Уинстон Черчилль сказал об этом так: "Те, кто знаком с историей первой эпохи Елизаветы, с уверенностью ждут наступления второй".
Восприняв слова премьер-министра как руководство к действию, Кэти с головой ушла в работу над кадровым проектом, который поручило ей правление, и добилась экономии сорока девяти тысяч фунтов на зарплате в 1953 году. В первой половине 1954 года эта экономия составила двадцать одну тысячу. К концу этого финансового года я почувствовал, что она разбирается в вопросах управления кадрами лучше, чем кто бы то ни было, включая меня.
В 1955 году стали резко падать объемы продаж за рубежом, и, поскольку Кэти больше не была перегружена своими обязанностями, а опыт работы в других областях ей был необходим, я предложил ей разобраться с проблемами нашего международного отдела.
Она взялась за дело на новом поприще с таким же энтузиазмом, с каким бралась за любое другое. Однако в следующие два года по ряду вопросов у нее начались стычки с Найджелом Трентамом, включая такую практику, как возвращение разницы любому покупателю, который мог подтвердить, что заплатил за такой же товар у наших конкурентов меньше, чем у нас. Возражая против этого, Трентам заявлял, что наши покупатели заинтересованы не в какой-то там надуманной разнице в цене по сравнению с каким-то малоизвестным магазином, а только в качестве товаров и услуг, на что Кэти отвечала: "Покупателей не заботит баланс компании, это обязанность правления, возложенная на него нашими акционерами".
В другом случае Трентам чуть ли не обвинил Кэти в принадлежности к компартии, когда та предложила "схему акционерного участия работников", которая, по ее мнению, обеспечивала такое постоянство кадров, которого пока добилась только Япония, где для компаний не является редкостью, когда до девяноста восьми процентов работников трудятся у них всю свою жизнь. Даже я не был уверен в этой идее, но Бекки предупредила меня, когда мы были с ней наедине, что я начинаю отличаться "замшелостью". Это слово я воспринял, как один из современных терминов, который не следует считать комплиментом.
Когда банк "Лигал энд Дженерал" не смог заполучить наш страховой полис, он продал свои два процента акций непосредственно Найджелу Трентаму. С этого времени я еще больше забеспокоился по поводу того, что он сможет собрать достаточное количество акций, чтобы прибрать к рукам компанию. Он выдвинул также еще одну кандидатуру в состав правления, которая, благодаря содействию Пола Меррика, была принята.
- Мне следовало приобрести эту землю тридцать пять лет назад, уплатив за нее всего четыре тысячи фунтов, - сказал я Бекки.
- Хуже всего то, что миссис Трентам сейчас опаснее для нас мертвая, чем живая, - напомнила мне Бекки.
Приход Элвиса Пресли, "тедди бойз", обуви на "гвоздиках" и тинэйджеров компания Трумперов восприняла как должное. "Покупатели, может быть, и изменились, но наши стандарты должны оставаться неизменными", - постоянно напоминал я правлению.
В 1960 году компания заявила семьсот пятьдесят тысяч фунтов чистого дохода и четырнадцать процентов прироста капитала, а через год прибавила к этим достижениям еще и королевскую лицензию. Я распорядился, чтобы герб Виндзорского дома повесили над главным входом как напоминание о том, что королева регулярно делает здесь покупки.
Я не берусь утверждать, что видел когда-нибудь, как Ее Величество путешествовала по эскалаторам в часы пик с нашей фирменной синей сумкой в руках, но нам тем не менее регулярно звонили из дворца, когда там кончались запасы товаров. И это еще раз доказывало правоту моего деда, утверждавшего, что яблоко есть яблоко, независимо от того, кто от него откусывает.
В 1961 году особую радость я испытал, когда Бекки наконец открыла спортивный центр Дана Сэлмона на Уайтчапел-роуд - еще одно сооружение, строительство которого значительно превысило смету. Однако я не сожалел ни об одном пенни расходов, несмотря на мелочную критику со стороны Пола Меррика, наблюдая, как следующее поколение мальчишек и девчонок Ист-энда плавают, занимаются боксом, тяжелой атлетикой и играют в сквош, до которого у меня самого никогда не доходили руки.
Всякий раз, возвращаясь домой субботним вечером после очередной игры "Уэст Хэм", я не мог удержаться, чтобы не заскочить в новый клуб и не посмотреть, как детишки выходцев из Африки, Латинской Америки и Азии - новое поколение обитателей Ист-энда - сражаются друг против друга и делают это точно так же, как делали в свое время мы, играя с ирландскими и восточноевропейскими иммигрантами.
"Старое уступает место новому в большом разнообразии, угодном Богу, чтобы не обеднять мир однообразием добра", - слова Теннисона, выбитые на камне центральной арки, вернули меня к миссис Трентам, которая никогда не выходила у меня из головы, особенно с тех пор, как трое ее ставленников засели у нас в правлении и ждали ее приказа. Найджел, который теперь поселился на Честер-сквер, казалось, только и выискивал удобного момента, чтобы ввести свои войска и броситься в атаку.
Я по-прежнему молил Бога, чтобы миссис Трентам стала долгожителем, так как мне все еще нужно было время, чтобы создать гарантии того, что ее сын никогда не приберет к рукам компанию.
Дафни первой предупредила меня, что миссис Трентам слегла в постель и что ее регулярно посещает их семейный врач.
Все эти месяцы ожидания улыбка не сходила с лица Найджела.
И вдруг 7 марта 1962 года, без какого-либо предупреждения, миссис Трентам, не дожив до восьмидесяти восьми лет, скончалась.
- Мирно, во сне, - сообщила мне Дафни.
Глава 43
Дафни побывала на похоронах миссис Трентам. "Только для того, чтобы убедиться, что зловредную старуху действительно закопали, - объяснила она позднее Чарли, - хотя не удивлюсь, если она найдет способ, чтобы вернуться с того света". Затем она предупредила Чарли о том, что Найджел, еще до того как тело было предано земле, намекал на ожидающий нас гром среди ясного неба на следующем заседании правления. Ему оставалось ждать всего несколько дней.
В тот первый вторник наступившего месяца Чарли внимательно оглядел сидевших за столом членов правления, чтобы убедиться, что присутствовали все. Он чувствовал, что все находятся в ожидании того, кто же нанесет удар первым. Найджел и его двое коллег сидели в черных галстуках, которые должны были подчеркивать их новый статус. Баверсток, напротив, впервые надел цветной галстук пастельных тонов.
Чарли уже знал, что Трентам будет выжидать до шестого вопроса повестки, когда предполагалось рассмотреть предложение о расширении банковского учреждения на первом этаже, и тогда предпримет свой шаг. Идея о создании такого учреждения зародилась в голове у Кэти после очередного посещения Штатов, и вскоре после этого она представила правлению ее детальное обоснование. Вначале, пока у нового учреждения не прорезались зубы, оно испытывало некоторые затруднения, однако уже к концу второго года жизни ему удалось свести свой баланс без дефицита.
Первые полчаса заседание проходило довольно мирно, пока разбирались вопросы с первого по пятый. Но когда Чарли начал оглашать шестой пункт:
- Расширение…
- Надо закрыть банк и сократить наши расходы, - вмешался Трентам, не дав ему даже высказать свое мнение.
- Это по какой же причине? - с обидой в голосе спросила Кэти.
- По той причине, что мы не банкиры, - отрезал Трентам. - Мы торговцы - или толкачи лотка, как любит напоминать нам председатель. В любом случае это позволит нам экономить до тридцати тысяч фунтов в год.
- Но банк только начинает становиться на ноги, - сказала Кэти. - Нам надо думать о его расширении, а не о свертывании. И кто может сказать, сколько из вложенных в него денег являются потраченными деньгами, учитывая прибыли?
- Тем не менее посмотрите, какую торговую площадь отнимает у нас банковский зал.
- Но взамен мы оказываем важные услуги.
- И теряем деньги, не используя площадь для более выгодных направлений деятельности, - огрызнулся Трентам.
- Для каких, например? - спросила Кэти. - Назовите хоть один отдел, который бы оказывал более необходимые услуги и в то же время приносил такие же доходы. Назовите, и я стану первой, кто согласится закрыть банковский зал.
- Мы не сфера услуг. Наша обязанность обеспечить приличные доходы нашим акционерам, - заявил Трентам. - Я требую голосования по этому вопросу, - добавил он, оставив доводы Кэти без возражений.
Трентама поддержали только двое, а шестеро проголосовали против. После такого исхода голосования Чарли решил, что может перейти к седьмому пункту повестки - коллективному просмотру фильма "Вестсайдская история" в кинотеатре "Одеон" на Лестер-сквер. Однако, как только Джессика внесла результаты голосования в протокол, Найджел Трентам вскочил на ноги и заявил:
- Я хочу сделать заявление, господин председатель.
- Может быть, для этого больше подойдет раздел "разное"? - невинным тоном спросил Чарли.
- Меня здесь уже не будет, когда вы дойдете до этого раздела, господин председатель, - в голосе Трентама звучали металлические нотки. Достав из внутреннего кармана лист бумаги, он развернул его и начал зачитывать заранее подготовленный текст.
- Я считаю своим долгом проинформировать правление, - пробубнил он, - что через несколько недель я стану единоличным обладателем тридцати трех процентов акций компании Трумперов. На следующем заседании правления я буду настаивать на том, чтобы в структуре компании были произведены некоторые изменения и в первую очередь в составе тех, кто сидит сегодня за этим столом. - Он остановился и выразительно посмотрел в сторону Кэти. - Сейчас я намерен покинуть заседание и дать вам возможность обсудить мое заявление.
Когда он отодвигал свой стул, Дафни заметила:
- Я не совсем поняла, что вы предлагаете, мистер Трентам.
Секунду поколебавшись, он ответил:
- Тогда мне придется объяснить свою позицию более подробно, леди Уилтшир.
- Очень мило с вашей стороны.
- На следующем заседании правления, - невозмутимо продолжал он, - я позволю выдвинуть свою кандидатуру на пост председателя компании. Если она будет отклонена, я немедленно выйду из состава правления и сделаю заявление для прессы о своем намерении приобрести на торгах акции компании, недостающие мне до контрольного пакета. Теперь, наверное, всем известно, что в моем распоряжении будут необходимые средства, чтобы предпринять такой шаг. Так как до контрольного пакета мне требуется всего лишь восемнадцать процентов акций, я предлагаю вам взглянуть правде в лицо и подать в отставку самим, чтобы избежать позорного увольнения. Я рассчитываю увидеть на следующем заседании только одного-двоих из вас. - Его сторонники встали из-за стола и вышли вслед за ним из зала.
Наступившую тишину нарушил очередной вопрос Дафни.
- Каким словом называется группа мерзавцев?
Все рассмеялись, кроме Баверстока, который пробурчал про себя:
- Сброд.
- Итак, вызов брошен, - сказал Чарли. - Будем надеяться, что нам хватит духу, чтобы противостоять ему. - Он повернулся к Баверстоку. - Не могли бы вы прояснить ситуацию с теми акциями, которые в настоящее время принадлежат попечительскому совету Хардкасла?
Старый адвокат медленно поднял голову и посмотрел на Чарли.
- Нет, господин председатель, не могу. Мне очень жаль, но я вынужден довести до сведения правления, что тоже подаю в отставку.
- Но почему? - вырвалось у Бекки. - Вы всегда поддерживали нас в трудные времена.
- Я должен принести свои извинения, леди Трумпер, но я не волен раскрывать свои причины.
- А не могли бы вы пересмотреть свое решение? - спросил Чарли.
- Нет, сэр, - твердо прозвучал ответ Баверстока.
Чарли немедленно объявил заседание закрытым, несмотря на то что каждый вдруг захотел что-то сказать, и поспешил вслед за Баверстоком из зала.
- Что заставляет вас уйти в отставку? - продолжал недоумевать Чарли. - После стольких лет нашей совместной работы?
- Может быть, мы сможем встретиться и обсудить мои мотивы завтра, сэр Чарлз?
- Да, конечно. Но все же, почему вы решили покинуть нас именно в тот момент, когда я больше всего нуждаюсь в вас?
Баверсток остановился:
- Сэр Раймонд предвидел, что такое может случиться, - спокойно сказал он. - И дал мне соответствующие указания.
- Я не понимаю.
- Вот почему нам надо встретиться завтра, сэр Чарлз.
- Мне взять с собой Бекки?
После некоторых раздумий Баверсток сказал:
- Я думаю, нет. Если мне приходится впервые за сорок лет нарушать конфиденциальность, то я предпочел бы сделать это без свидетелей.
На следующее утро, когда Чарли приехал в адвокатскую контору фирмы "Баверсток, Диккенс энд Кобб", старший компаньон уже ждал его в дверях. Хотя за все четырнадцать лет их знакомства Чарли ни разу не опаздывал на встречу с Баверстоком, его всегда трогала старомодная церемонность, с которой адвокат неизменно встречал его.
- Доброе утро, сэр Чарлз, - произнес Баверсток, прежде чем проводить его по коридору в свой кабинет. Чарли удивился, когда ему было предложено сесть не на обычное место у стола адвоката, а возле незажженного камина. В кабинете на сей раз не было секретаря, который обычно вел записи. Чарли заметил также, что трубка телефона была снята. Из всего этого он заключил, что беседа у них будет долгая.
- Много лет тому назад, когда я был молодым, - начал Баверсток, - и сидел на студенческой скамье, я поклялся себе соблюдать кодекс конфиденциальности, имея дела с клиентами. Думаю, что могу с уверенностью сказать, что придерживался этого принципа всю свою профессиональную жизнь. Однако одним из моих клиентов, как вам хорошо известно, был сэр Раймонд Хардкасл, и он… - Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла молодая девушка с двумя чашками кофе на подносе.
- Благодарю вас, мисс Барроуз, - сказал Баверсток, когда одна из чашек оказалась перед ним. Продолжение разговора последовало не ранее, чем за ней закрылась дверь.
- На чем я остановился, старина? - спросил Баверсток, опуская в чашку кусочек сахара.
- На вашем клиенте сэре Раймонде.
- Ах, да, - продолжал Баверсток. - Так вот, сэр Раймонд оставил завещание, с которым вы можете считать себя хорошо знакомым. Но вот чего вы можете не знать, так это того, что он приложил к нему письмо. Оно не имеет законной силы, поскольку адресовано лично мне. - Чарли не притрагивался к кофе в ожидании того, что хотел сообщить ему Баверсток. - И именно потому, что письмо не является юридическим документом, я решил посвятить вас в его содержание.
Баверсток наклонился вперед и, открыв лежавшее перед ним дело, извлек из него листок, исписанный размашистой и твердой рукой.
- Прежде чем прочесть вам письмо, я должен заметить, что оно было написано в то время, когда сэр Раймонд полагал, что его имущество отойдет Дэниелу.
Баверсток водрузил на нос очки и, откашлявшись, стал читать:
Дорогой Баверсток,