- Он взрослый человек и отвечает за свои поступки сам.
- Не пыли, Таня, - угрожающе-хладнокровно начал Сева, когда Таня позвонила ему, чтобы высказаться напоследок и прояснить ему дальнейшие свои действия. - Имей в виду: за мной стоят коммерческие структуры. И попробуй сделать хоть шаг! Ты поняла?
Она просто положила трубку на рычаг.
- А что он еще мог ответить тебе? - пожал плечами Костя. - Это самооборона. Он никогда ничего не сделает. Просто блефует.
Таня вскинула глаза на него, и от ее взгляда у Кости пробежали по спине мурашки.
- Он - подонок, - членораздельно и спокойно произнесла Таня. - И я хотела, чтобы он это раз в жизни осознал.
Мать еще продолжала топтаться в этой куче дерьма: она каждый день звонила и убеждала Таню, что ее сын - "порядочный человек", а произошла какая-то ошибка, и в этом виноват не Сева, а "дядя Вася".
Но Таня, высказавшись перед Майей Михайловной, кажется, до конца, перестала подходить к телефону.
- Больше говорить нам не о чем, - сказала она Косте. - Если в бумагах написано имя твоего брата: Всеволод Наумович, то какая "ошибка" могла произойти? Откуда могло выплыть его настоящее отчество, если не видеть паспорта, где оно записано черным по белому? Никто же никогда не называл его "Наумович" - только "Николаевич"! Ты-то ведь Николаевич! Поэтому ни о какой якобы "путанице" с именами, в которой меня убеждают, допущенной кем-то - понимаешь, кем-то! Кем?! - не может быть и речи: он сам, на тарелочке принес свой паспорт! А сколько кому платил - про то неведомо, и никогда не узнаем.
Телефонные звонки раздавались по несколько раз в день, Таня смотрела на аппарат - и не подходила. Мать пыталась давить на Костю, чтобы помириться. Костя отвечал, что не умеет улаживать конфликты.
И на этом была поставлена точка - "родственники" перестали существовать навсегда. Таня так больше никогда и не помирилась с Костиной матерью; каждый раз, когда та пыталась прозвониться к ним, клала трубку на рычаг. У Тани всегда была эта сторона характера сильной - Костя знал это очень хорошо: она могла выбросить человека из памяти и даже не вздрагивать при упоминании его имени, он просто исчезал из ее сознания и никогда больше ее не интересовал. Мать - это тоже Костя хорошо представлял - страдала, потому что не виделась больше ни с внуками, ни с ним. Хотя Таня сказала, что все касается только ее и что Лева с Катей и Костя могут продолжать отношения, и даже должны - она повторила это - продолжать отношения, но все, разумеется, тут же развалилось.
Кузены перестали общаться между собой. Костя, тяжело вздохнув, тоже примирился с тем, что произошло, и постепенно отодвинул родственников от себя, и брата тоже. Не хотелось больше звонить Севе - о чем бы они стали говорить? Так до сих пор и остаются они где-то в разных измерениях. И то, в котором Сева, ни Кости, ни Тани не касается, от него они уже так далеки. У них с Таней все давно идет в другом измерении, по налаженному пути: успешно и вверх…
Конечно, Лева ничего не скажет матери, соображает Костя, пока Таня выплескивает эмоции:
- Теперь я наконец знаю, что такое майсенский фарфор!
- Мейсенский, - машинально поправляет Костя.
- Не важно, я произношу правильно по-немецки. Так вот теперь я научилась отличать их клеймо от подделок. А сколько подделок было! И само клеймо, представляешь, несколько раз менялось, оказывается…
Да и что, собственно, говорить? Встретил отца в театре с дамой? И - что? Сказано же было: всем отделом повышать культуру, пошли на престижный спектакль. И вообще, разве может кто-то сравниться с Таней? Ну, может быть, да, они немного устали друг от друга, от совместной, очень близкой жизни. Но Таня для Кости - всегда эталон. Это знают все: о чем бы ни говорилось, что бы ни обсуждалось, Костя всегда упоминает Таню: мнение Тани - главное для него. А Марина… Это другое совсем… Ничего серьезного быть между ними не может, просто так - для того, чтобы провести время, поболтать… Должны же люди общаться, в конце концов! Никто из них и не претендует на большее - они просто друзья, у них общие дела на работе…
- А в Регенсбурге меня водили в такой ресторан!..
Костя чувствует, что убеждает себя, что все именно так. Да, Таня - эталон. То, что были когда-то какие-то эпизодические случаи - это ведь не в счет. Ну, подумаешь, однажды сопливая девчонка в поезде… Ну, потянуло, да. Наутро уже забыл про нее. Ну, один раз в походе было, в одной палатке спали - согрелись вместе… Стоит ли вообще вспоминать о таком? У каждого бывает.
Но к Марине его тянет физически все больше и больше, и он ничего не может с собой поделать… И эта сцена: Лева - стоит перед ним, уже взрослый, восемнадцатилетний, с какой-то девчонкой… Папа - и сын. С девчонками… В театре: лоб в лоб…
Костя делает невольный жест головой, словно прогоняет дурной сон.
- Ты меня слышишь?
- А? - Костя на секунду отрывается от дороги. - Извини, я соображал, как их объехать… Так что ты сказала?
- Я сказала, что в Берлине познакомилась с одной симпатичной немецкой семьей…
5
Из электронного почтового ящика Тани:
Света! Пишу из Москвы, по горячим следам, пока свежо в памяти.
Я очарована всем увиденным. И хочу к вам еще-е-е!!!
Понравился Берлин?
Где я только не была! В последний день меня повезли даже в Потсдам. Получилось совсем неожиданно. Я случайно разговорилась с девушкой прямо перед входом в Пергамон. Она русская, приехала из Казани погостить в немецкой семье, в которой отец и два мальчика-близнеца. И на следующий день их отец позвонил мне, и мы все вместе поехали на экскурсию. Он очень приятный, учился когда-то у нас. Преподает в университете. Зовут Гюнтер.
Но сначала - в продолжение нашего разговора.
Я с тобой соверш. согл., что Вера - замечат. баба. И я очень благодарна тебе, что ты нас познакомила. Я считаю, что она наст. русск. баба, которая не только коня остановит, но и мужика вывезет на себе.
Таня, она мне как-то всю свою житуху описала.
"Мужичонка" ее - любимый муж, между прочим. Настолько любимый, что с ней плохо, когда он куда-нибудь уезжает на несколько дней. А до этого был другой, "интеллигент", отец ее дочери. С ним она рассталась без сожаления и вышла за этого, "мужичонку". И сама призналась в том, что он "от сохи". Так-то.
Он у нее, оказывается, пьет - все остальное очень хорошо. Но я считаю, что идеалов не бывает, у каждого свои проблемы и "скелеты в шкафу", главное - как человек себя ощущает изнутри. Это хорошо было показано еще в фильме "Экипаж" - помнишь, там был замечат. интеллигентный муж-пилот, а счастлива оказалась с орущим под душем "от сохи" мужичком.
Поэтому дай ей бог терпения и счастья. А что касается того, что он пьет, так это способ их сосуществования, иначе он не имеет смысла.
Она помогла мне в трудное время, когда я переехала в Карлсруэ и была совершенно одна здесь, работа - на полгода и квартира - на полгода. Что и как потом - полная неизвестность. И она морально поддержала меня тогда, за что я и благодарна ей и считаю своим долгом помогать тоже.
Далеко не все это делают и вообще, по-моему, лучше помогать друг другу и поддерживать друг друга, особенно если чувствуешь "ты и я - мы одной крови" (ой, как-то натуралистично, лучше - из одной "стаи").
Хотя ее взгляды тоже расходятся с моими: у нее вбитое представление о превосходстве "нашей" культуры - вот она такая высокая, а все остальные должны смотреть снизу вверх.
Может быть, это исходит от ее профессии учителя.
Это просто тот же интеллигентский снобизм, о котором мы с тобой уже говорили.
В действ. это не снобизм, а некоторая ограниченность, что ли, нежелание понимать других, отсутствие широты взгляда. "Интеллигентщина", как известно, пренебрегала удобствами, ходила одетой как попадя, плодила феминисток в огромном количестве и считала, что нужно следовать их "идеям". Она сливалась и с определенной частью интеллигенции. Это была своего рода каста, которая существует у нас и поныне. Они все имеют абсолютно одинаковое мнение по опред. вопросам. Как они так гребутся под одну гребенку, не знаю. Масса заразительна.
Ты совершенно права. Видимо, это действ. не снобизм, а некоторая ограниченность, нежелание понимать других. Такие считают, что все должны поступать по их понятиям справедливости и правильности. Но это просто наши с тобой размышлизмы… Странно, что на Западе много подобных феминисток.
Свет, философский трактат, конечно, получился на тему интеграции.
Очень модную теперь.
Давай съедем, пожалуй.
Прочла ли ты книжку "Заметки эмигрантки"?
Света, буквально только что дочитала до точки. Что сказать? Конечно, интересная, и я благодарна тебе, что ты мне ее дала почитать. Там много из личного опыта и опыта других - это то, что со временем будут изучать и социологи, и культурологи, эту волну эмиграции. Но далеко не вся ровно написана в художественном отношении. Я с трудом осилила до конца. И знаешь, еще раз подумала, что, наверное, никогда бы не смогла вжиться в чужую культуру. Нет-нет, это не для меня совсем…
Кстати, что твой знакомый, о котором ты мне писала? Кажется, его зовут Гюнтер?
Гюнтер звонит ей, и Таня мчится через всю Москву в гостиницу "Космос"…
Она проваливается в сладкий сон.
- Ты уже спишь?
Таня чувствует, как он наклоняется к ее лицу и целует в ухо.
- Угу, - бормочет она, и полусознательно выпростав руку из-под одеяла, прижимает его голову к себе.
- Тебе нужно уже ехать, я вызову такси.
Но Таня лишь мотает головой. Она устала… Спать… спать…
И вдруг вскакивает от испуга: сколько времени?! Господи, что же это?! Сколько времени? Сколько она спала?
Вокруг полная темнота, только снизу, из-под занавески, пробивается свет фонарей.
Таня щелкает выключателем настольной лампочки: Боже, первый час ночи!
Она видит, что Гюнтер смотрит на нее, как будто и не спал.
- Я вызову такси.
Но она понимает, что это - конец.
- Зачем такси? - Она садится на кровати, поджав коленки к подбородку. - Не надо такси. Уже ничего не поможет.
Вся эта история продолжается целый год. И нужно что-то придумывать, сочинять правдоподобное. Но самое главное - она должна врать. Врать - Косте! Как она может обманывать его? Каждый день, каждую минуту ее мучают угрызения совести: дома - по дороге на работу - на работе - по дороге домой - дома. Замкнутый круг. И даже по ночам ей часто снятся какие-то чудовищные картины, как из фильмов ужасов: сплетения фигур, растений, тел людей и животных, в каких-то танцах, судорожных объятиях; рушащиеся здания и падающие самолеты, мешанина из груды обломков… От этого она просыпается. Прислушивается к дыханию Кости: спит? И сама еще долго лежит без сна. Как она может? Ее Костя, дети… почти взрослые дети… А она… Временами на нее "накатывает", и она чувствует себя полной воровкой. Отношения с Костей давно отчужденные. Он теперь редко задает вопросы, а она практически ничего не рассказывает дома. Иногда она ловит взгляды детей: в них недоумение, когда оба родителя обмениваются скупыми фразами за столом. Лева недавно… - кстати, когда это было? ну, да, в ту субботу - Лева что-то бросил вскользь, что у папы плохое настроение, потому что на работе, видимо, проблемы. И взглянул на отца как-то многозначительно. А может… может, показалось? Или… или у Кости тоже началась "личная жизнь"?.. И Лева что-то узнал? Дети ведь такие проницательные… И цветы - в последнее время Костя несколько раз приходил домой с цветами… А еще ее бабушка, помнится, говорила… Чушь, как всегда, в голову лезет! Господи, но если бы так… Ей сразу стало бы легче. Тогда не нужно было бы все время бояться, что кто-то что-то обнаружит. Двойная жизнь, которую она ведет, утомляет и страшит. Главное, что это связано с Костей. Ведь он все равно остается для нее особенным, мерилом многих ценностей. Но видимо, в их совместной жизни чего-то все-таки недоставало. Чего? Пожалуй, Таня ясно отдает себе отчет в этом: они были равными партнерами в игре… Она невольно сравнивает их, хотя они такие разные: Костя, высокий, всегда в галстуке, деловой, из мира бизнеса, - и Гюнтер, в руках которого она тонет… Что поделать со своими чувствами? Ей хочется любить и быть любимой. Но разве Костя не любит ее? И она - его? Да, но… но ей хочется другого: не партнерства, а подчинения, хочется испытать то самое чувство, от которого теряешь голову и которое не подчиняется ничьему желанию… Эгоизм? Глупости! Без этого жизнь будет скучной, лишенной эмоций… Если рассуждать прагматично, то Лева - уже взрослый, Катя заканчивает школу… Дети выросли… В конце концов, обязательства по отношению к ним выполнены, и теперь родители имеют право решать свою судьбу. Но все равно Таня не знает, как разрубить этот узел.
Она завела отдельную почту для имейлов, которые получает от Гюнтера. У нее еще один мобильник, который она прячет и по которому разговаривает только с ним.
Испытывать любовь - это ведь означает молодость. Она еще молодая, красивая… Но внутренний голос тут же останавливает и опять говорит ей, что это эгоистично. Она все понимает, но что она может поделать?!!!
Она поворачивается к Гюнтеру и устало повторяет:
- Не надо такси…
И они оба молча смотрят друг на друга.
Утром сквозь сон Таня слышит крик, который пронзает мозг: Аааааааааа!
Она отрывает голову от подушки: откуда?
Лоб сразу покрывается холодными капельками пота, позвоночник съеживается от этого крика. Аааааааа!..
Сверху - вниз.
И тут же - как будто звук падения чего-то… Чего?..
Затаив дыхание, она прислушивается к звукам, которые поднимаются снизу, от асфальта… Страшно думать о том, что сейчас произойдет…
Через несколько минут еще один звук - сирена "скорой помощи". Таня слышит, как хлопают дверцы машины. Потом - уже звук отъезжающей машины… Значит, она не ошиблась.
Ей страшно. Еще очень рано, думает она, и никто не слышал этих звуков… Только она… Страшно… С какого этажа, интересно? Звук долго летел… Кто-то так решил…
Таня лежит с открытыми глазами и часто бьющемся сердцем, до тех пор пока не начинает сереть потолок.
Ведь ей сегодня нужно на работу. Но если выходить из гостиницы сейчас, то опасно - загребут, как "ночную бабочку".
А дома? Что она скажет? Она даже не позвонила… Просто послала эсэмэску, что не придет… Ужас… ужас… Что будет?
И тут же отвечает сама себе: будет конец.
Из электронного почтового ящика Тани:
Дорогая Татьяна! Я поступила в этом году в университет. Больше не испытываю никаких трудностей с языком. У меня много новых друзей, и я вполне счастлива. Живу в общежитии; у меня замечательная комната, которую я постаралась сделать уютной, и я теперь абсолютно самостоятельный человек. Викэнды часто провожу у Гюнтера с его сыновьями. Они все очень милые, и я все больше и больше привязываюсь к ним.
У меня бойфренд. Он приехал в Германию, выиграв стипендию, и сейчас учится уже второй год, пишет замечательные стихи. Летом мы собираемся ехать вместе в Ирландию.
А как вы поживаете? Гюнтер говорил, что не так давно был по делам в Москве и виделся с вами. Ваша Лениза
Таня, дорогая!
Где ты? Как ты? Отзовись!
Я только что поставила последнюю точку в своем "труде" - книжке-путеводителе по земле Баден-Вюртенберг. Если хочешь, пришлю некоторые части текста для ознакомления. Света
Света! Я пока в Москве. Напишу обо всем подробно чуть позже. Таня
Дорогая Лениза!
Я рада твоим успехам, рада, что у тебя есть бойфренд. Ведь любить и быть любимой - это так здорово! Никогда не отказывай себе в этом. Твоя Татьяна
Она почти пробегает через вестибюль и - ни на кого не глядя, с высоко поднятой головой, под артобстрелом прицельных взглядов "людей в штатском", - быстро выходит через стеклянные двери на улицу.
Уф!
6
Из электронного почтового ящика Тани:
Дорогая Света!
Ты давно задаешь мне разные вопросы, на которые я не отвечаю. Но вот, наконец, собралась немного посвятить тебя в свою жизнь.
Боже мой, Света, как ты была права, когда говорила, что ничего нельзя утверждать, потому что не знаешь, как обернется!
Это был, наверное, идеальный вариант, о котором можно только мечтать: мы с Костей избежали сложных перипетий любовных треугольников и трагического накала страстей, сохранив привязанность и дружеские чувства. Более-менее, конечно, имея в виду ситуацию развода вообще. Каждый из партнеров нашел себе замену, поэтому никто морально не пострадал. Причем замена произошла практически одновременно. Между нами навсегда остается наше прекрасное прошлое - оно действительно было замечательным, Света. Такому можно только позавидовать. Но, видимо, ничто не может длиться вечно, эта полоса жизни закончилась, и можно только вспоминать о ней с нежностью и грустью. Человеческий организм требует перемен. Так я понимаю случившееся с нами обоими. Не знаю, женится Костя или не женится во второй раз, но у него есть женщина, которой он сильно увлекся. Поэтому в нашей ситуации никто не чувствует себя свиньей по отношению к другому, трагедии не произошло. Вообще в нашей с Костей жизни все всегда было ровно, без обломов. Даже странно, правда?
Когда-то мы с тобой долго дискутировали на тему интеграции, обсуждали твоих знакомых, у которых в одном флаконе оказались разные ценности, и я писала тебе, что не смогла бы влиться в чужую культуру. Теперь я бы только посмеялась над этим. Конечно, мне с моим английским было трудновато - я тут же старалась перейти на него, чего совсем не следует делать, если хочешь выучить язык. Но в конце концов я приложила максимум усилий и освоила немецкий. И вполне довольна своей работой, занимаюсь распространением русской периодики - работаю дистрибьютором в одной довольно крупной посреднической фирме, где пригодились все языки: и английский, и русский, и немецкий. Это - просто работа, за которую я получаю зарплату. На которую я могу существовать. Никаких высоких целей не ставлю: я научилась теперь относиться к работе как просто к необходимости зарабатывать и не ищу больше того, что хотела получать от нее раньше - удовольствия. Я поняла, что на западе люди в этом вопросе очень целенаправленны, они прагматично решают, чем могут в будущем зарабатывать себе на кусок хлеба: быть адвокатом, или врачом, или инженером, или ученым, или школьным учителем, или кем-то еще в соответствии с индивидуальными способностями. Они думают именно о том, как зарабатывать, а не о том, чем им, может быть, было бы интересно заниматься. Заниматься - это хобби, и ты можешь посвящать ему свободное время. Идеальный вариант, когда совмещается необходимое с приятным, но идеальное встречается редко. Правильно я понимаю, Света? У тебя больше опыта, и многое ты понимаешь лучше меня.