- Да, жили-были мальчик и девочка, и жили они в одной деревне. Когда им исполнилось по пятнадцать, они обручились. Обе семьи были очень счастливы. Однажды мальчик вышел из себя, потому что девочка не могла бежать с ним наравне. Он закричал на подружку и напугал ее. Потом, незадолго до свадьбы, мальчик и девочка сидели в его машине. Девочка вытащила прикуриватель из гнезда и случайно уронила его на коврик. Мальчик ударил ее по правой щеке. Потом развернул лицом к себе и саданул по левой. Он выбил девочке два зуба, и ей пришлось срочно идти к стоматологу. Синяки сходили шесть недель. Но свадьба все равно состоялась. Прошло совсем немного времени, и мальчик принялся избивать девочку каждый раз, когда был не в духе, но после побоев всегда умолял простить его. Мне следовало уйти от него до рождения детей.
- Сколько у вас детей? - спросила Ева.
- Двое мальчиков, - вздохнула Белла. - Я так его боюсь, что не могу расслабиться, когда он дома. Как только он возвращается с работы, сыновья прыскают по своим комнатам и запирают двери. - Белла стиснула руки. - Конец истории.
- И вы ждете совета, как поступить? - нахмурилась Ева. - Сколько вы знаете сильных мужчин?
- О нет, я против эскалации насилия.
- Сколько вы знаете сильных мужчин? - повторила Ева.
Белла мысленно подсчитала:
- Семерых.
- Позвоните этим семерым и попросите их прийти вам на помощь. Сами понимаете, что пора.
Белла кивнула.
- Как зовут вашего мужа?
- Кеннет Харпер.
- И как долго вы собираетесь терпеть Кеннета Харпера?
- Я хотела начать новый год без него. - Гостья посмотрела на часы и в ужасе воскликнула: - О нет! Он в пабе, но к девяти вернется домой на ужин. Уже восемь, а картошка нечищеная! Мне пора. Муж сердится, когда я запаздываю с едой.
- Где ваши дети? - перебила Ева.
- У моей мамы.
Белла уже торопилась к двери.
- Соберите своих защитников, позвоните им прямо сейчас. Скажите, что ждете их здесь.
- Я не одобряю линчевателей, - покачала головой Белла.
- Это не линчеватели, а ваши родные и друзья, способные защитить вас и ваших детей. Представьте, что вы живете в вашем доме без Кеннета Харпера. Ну же, закройте глаза и вообразите.
Белла зажмурилась так надолго, что Ева обеспокоилась, не заснула ли гостья.
Потом Белла достала телефон и начала обзванивать номера из списка быстрого набора.
Вернувшись из винного магазина с шестью бутылками игристого, упаковкой пива "Карлинг блэк лейбл", ящиком розового вина и двумя огромными пакетами чипсов для празднования Нового года, Брайан удивился, обнаружив в доме группу мужчин, частью сидящих на лестнице, частью подпирающих стены прихожей.
Он кивнул незнакомцам и пошутил:
- Боюсь, вы рановато на день открытых дверей, потому что наши двери еще закрыты.
Предводитель незнакомцев, крепыш во фланелевой клетчатой рубашке и грязных сапогах, объяснил:
- Моя сестра попросила нас помочь ей выставить мужа из дома.
- В канун Нового года? - ахнул Брайан. - Бедный парень. Разве это не чересчур?
Мужчина помоложе, беспрерывно сжимающий и разжимающий кулаки, сказал:
- Ублюдок этого заслуживает. Я еще у алтаря хотел ему голову оторвать.
Здоровяк с обветренным лицом и собственноручно сделанной стрижкой добавил:
- Дети не зря его боятся. Но она никогда не уйдет от него, потому как козел грозится повеситься. Да хоть бы и так.
Сидевший на ступеньках мужчина постарше с усталыми глазами вздохнул:
- Надо было сбросить мерзавца в силосную яму, когда явился просить руки моей дочери. - Он посмотрел на Брайана и, решив, что они ровесники, спросил: - У вас есть дочь?
- О да, - кивнул Брайан. - Ей семнадцать.
- Что бы вы сделали, если бы узнали, что вашу дочь регулярно избивают?
Брайан поставил ящик с вином на пол, подергал себя за бороду и задумался. Наконец сказал:
- Я бы связал негодяя, заткнул ему рот кляпом, отвез в ближайшую каменоломню и нейлоновой веревкой привязал к подходящему валуну морскими узлами. Потом докатил бы камень до обрыва, сбросил вниз и дождался всплеска. Проблема решена.
Нервный мужчина возразил:
- Но так же нельзя. В какой стране мы бы жили, если бы спокойно убивали тех, кто нам не по душе? Превратились бы в Сомали, только климат погнуснее.
- Этот парень спросил, что бы я сделал в определенной ситуации, и я ему ответил, - возразил Брайан. - Короче, мне тут еще праздничную вечеринку организовывать. Но если вам нужны координаты каменоломни…
- Спасибо, но не думаю, что дойдет до крайних мер, - вздохнул пожилой мужчина. - Но если все же придется, то у нас прямо за домом силосная яма, да и свиньи всегда голодны.
- Ну, желаю вам всего хорошего. Счастливого Нового года, - резюмировал Брайан. Он протиснулся мимо мужчин на кухню и принялся выставлять бутылки на стол.
Титания уже протирала бокалы.
- Каждый раз, открывая входную дверь, я сталкиваюсь с чьими-то проблемами, - посетовал Брайан.
Наверху Белла говорила по телефону с мужем. Тот вопил так громко, что Ева боялась, как бы телефон не взорвался. Белла дрожащим голосом произнесла:
- Кеннет, я со своей семьей. Мы совсем недалеко от нашего дома и сейчас уже подойдем. - Она отключила телефон и сказала Еве: - Я не могу так с ним обойтись.
- Этим гадам все сходит с рук, потому что они знают - мы их жалеем. Вот и играют на нашем мягкосердечии. Если вы всей командой пойдете туда сейчас, в десять и духу его не будет в вашем доме.
- Но куда он денется? - всхлипнула Белла.
- Его мать жива? - спросила Ева.
Белла кивнула:
- Да, она живет всего в пяти милях отсюда, но Кеннет никогда ее не навещает.
- Значит, этот Новый год она отпразднует не в одиночестве, не так ли?
Позже Ева наблюдала из окна, как семеро мужчин и Белла разговаривают на улице.
Потом они целенаправленно двинулись в сторону дома Харперов.
Глава 38
Ева поняла, что наступила полночь, по бою церковных колоколов и взрывам фейерверков. Она услышала, как внизу хлопнуло шампанское и Брайан завопил: "С Новым годом!"
Она подумала о прошлых празднованиях Нового года. Ева всегда ожидала от новогодней ночи чего-то особенного. Тщетно надеялась, что случится нечто волшебное, едва стрелки часов сойдутся на двенадцати.
Но раз за разом все проходило одинаково.
Она никогда не пела с общим хором "Старое доброе время". Ей нравились слова "Да здравствует доброта!", и она завидовала тем, кто оживленно и шумно праздновал, но хороводов она водить не могла. Люди разрывали кольцо, призывая ее присоединиться, но Ева неизменно отказывалась.
- Мне нравится смотреть, - уверяла она.
А Брайан, пролетая мимо, говорил:
- Ева не умеет веселиться.
И это было так. Ей даже не нравилось само слово "веселье". Оно ассоциировалось с натужной жизнерадостностью, клоунами и дешевым фарсом, с северокорейскими парадами, на которых неразличимые маленькие корейцы синхронно отплясывают с приклеенными улыбками.
А сейчас ей хотелось пить и есть. Очевидно, о ней опять забыли.
Ранним утром Брайан прошелся по улице, разнося по соседям листовки с приглашением на день открытых дверей. В листовке было написано (Еву передернуло от слова "заглядывайте"):
Милости просим, заглядывайте и веселитесь!
Давайте познакомимся.
Приносите выпивку с собой.
Закуски найдутся, но лучше подкрепиться перед визитом.
Воспитанные дети допускаются.
Наши двери открыты для вас с 9.30 вечера.
Р. S. Доктор Брайан Бобер проведет короткую экскурсию по обсерватории, и, в зависимости от ясности (или, как выражаются неастрономы, погодных условий/облачности), можно будет увидеть Сатурн, Юпитер, Марс и другие планеты поменьше или подальше.
Ивонн через интернет купила Еве очаровательный медный колокольчик с Бали - средство связи с обитателями дома, но Ева еще ни разу не позвонила в него. Ей казалось не вполне приличным призывать таким образом людей, чтобы те ее обслуживали. Лучше подождать, пока кто-нибудь о ней вспомнит и принесет еды. За стенкой близнецы что-то бормотали и со сверхъестественной скоростью барабанили по клавиатурам. То и дело раздавались взрывы смеха и выкрики: "Дай пять!"
Ева услышала, как по лестнице поднимаются Руби и Ивонн.
- Не знаю, идти с этим к доктору или нет, - бормотала Руби. - Это может оказаться безвредной кистой.
- Как тебе известно, Руби, - отвечала Ивонн, - я тридцать лет проработала в регистратуре. Уж я-то смогу отличить кисту от чего похуже.
Мать и свекровь, похоже, зашли в ванную.
Руби говорила без привычной уверенности:
- Мне снять жилет, блузку и бюстгальтер?
- Конечно, я же ничего не смогу определить сквозь несколько слоев ткани, верно? - отозвалась Ивонн. - Не стесняйся, я в своей жизни тысячи сисек повидала.
Минута тишины, а затем Руби промямлила:
- Думаешь, у Евы нервный срыв?
- Подними руку над головой и замри… - скомандовала Ивонн. - Да, разумеется, у нее нервный срыв. Я это с первого дня твержу.
Снова тишина. Потом голос Ивонн:
- Одевайся.
- И? Что думаешь? - спросила Руби.
- Думаю, тебе обязательно нужно на рентген. У тебя там опухоль размером с лесной орех. Как давно ты о ней знаешь?
- Я слишком занята, чтобы шляться по больницам. - Руби понизила голос: - Мне ведь необходимо приглядывать за ней.
Ева гадала, верно ли, что у нее нервный срыв.
Несколько лет назад Джил, работавшая вместе с Евой в библиотеке, внезапно начала разговаривать сама с собой, бормоча про то, как несчастлива в браке с Берни Экклстоуном. Потом она принялась швырять на пол все книги в красных обложках, выкрикивая, что они следят за ней и передают сведения в МИ-5. Если кто-то отваживался к ней приблизиться, она обзывала доброхота агентом Системы. Какой-то недоумок вызвал охранников и попытался выволочь Джил через запасной выход. Она дралась со сторожами как дикое животное - кусалась, царапалась и рычала, - а потом вырвалась и умчалась в университетский парк.
Ева и охранники помчались за ней. Грузные мужчины вскоре запыхались и отстали, и вышло так, что беглянку нашла именно Ева. Джил лежала на земле, вцепившись в траву и приговаривая: "Помоги мне! Если пальцы разожмутся, меня ветром унесет!"
Тогда Ева подумала, что лучше всего оседлать Джил и прижать ее к земле. При появлении тяжело дышащих охранников Джил снова начала кричать и вырываться. По парку на большой скорости неслась полицейская машина с включенной сиреной. Ева больше ничем не могла помочь коллеге. Полицейским и охранникам удалось скрутить Джил и затолкать в автомобиль, тут же умчавшийся прочь.
Когда Еве наконец разрешили навестить Джил в психиатрическом отделении, то в первый миг она даже не узнала ее. Джил сидела в безликой комнате на пластмассовом стуле и слегка раскачивалась. Другие пациенты пугали Еву. Телевизор вопил невыносимо громко.
"Это бедлам, - ужаснулась тогда Ева. - Самый настоящий бедлам".
Шагая к выходу с территории больницы, она говорила себе: "Лучше умереть, чем оказаться в подобном месте".
Несколько лет спустя она видела любительскую постановку "Марат/Сад" в исполнении студентов и преподавателей. Брайан очень убедительно изображал лунатика. Несколько недель после спектакля Еву преследовала мысль, что безумие таится прямо за углом и выжидает, когда она крепко уснет, чтобы пробраться к ней в голову и поработить ее.
Ева немного подремала. Проснувшись, испугалась, увидев на заляпанном супом стуле свою многодетную соседку Джули.
- Я смотрела, как ты спишь. Храпишь довольно громко, - сказала Джули. - Пришла вот пожелать тебе счастливого Нового года, чтобы хоть ненадолго выбраться из того дурдома, который зову своим домом. Я на грани, Ева. Они меня совсем не слушают. Потеряли ко мне всякое уважение! Мы целое состояние истратили на рождественские подарки для мальчишек. Стив купил старшим по приставке, а для Скотта - отдельный телевизор, чтобы малыш мог смотреть мультики перед сном. Еще они получили от Санты большой мешок разных игрушек и половину уже успели поломать. Стиву не терпится вернуться на работу, как и мне.
Злая от голода Ева выпалила:
- Бога ради, Джули, если сыновья плохо себя ведут, забери ты у них эти чертовы приставки! Запрети гулять, пока не научатся уважать старших. И напомни Стиву, что он давно уже взрослый мужчина. Этот его заискивающий тон на ребятню не действует. Он вообще умеет повышать голос?
- Только когда смотрит по телику футбол.
- Вы со Стивом боитесь приучать свой выводок к дисциплине, потому что думаете, что за строгость дети вас разлюбят, - поставила диагноз Ева и заорала: - Вы ошибаетесь!
Джули подскочила.
Ева пожалела, что сорвалась на крик, - теперь обе не знали, что сказать дальше.
Соседка критическим взглядом посмотрела на волосы Евы:
- Хочешь, я тебя подстригу и прокрашу корни?
- Когда дети снова пойдут в школу, ладно? Прости, что сорвалась, Джули, но я ужасно голодна. Принесешь мне немного еды, пожалуйста? Домашние постоянно забывают про меня.
- Или пытаются голодом выманить тебя отсюда! - хмыкнула Джули.
Когда Джули удалилась в свой домашний хаос, Еву захлестнула жалость к себе, она почти раскаялась, что не пасется сейчас внизу у фуршетного стола. Снизу донесся крик Брайана:
- "Brown Sugar"! Давай, Титания!
Заиграла музыка, и Ева представила, как муж с любовницей танцуют по кухне, подпевая "Роллинг Стоунз".
Глава 39
Первого января Брайан и Титания большую часть послеобеденного времени занимались любовью. Брайан принял виагру в пятнадцать минут третьего и до сих пор не истощился.
Время от времени Титания поощрительно стонала:
- Боже мой!
Но на самом деле с нее уже было достаточно. Брайан исследовал и заполнил почти все ее отверстия, и Титания порадовалась, что ему, очевидно, приятно этим заниматься с ней, но ее ждали дела и встречи. Она рассеянно забарабанила пальцами по спине любовника, чем только подзадорила его, и не успела опомниться, как Брайан перевернул ее лицом вниз так, что она едва не задохнулась, вдавленная в подушки из утиного пера. Ей пришлось буквально бороться за глоток воздуха.
- Боже мой! - простонала она. - Ты меня убиваешь!
Брайан остановился, чтобы перевести дух, и сказал:
- Слушай, Титания, можешь кричать что-нибудь другое? "Боже мой" мне ничуть не помогает.
Титания пробормотала:
- Мы словно два водяных буйвола в одной упряжке, которые без конца крутят чертово колесо. Сколько виагры ты принял?
- Две таблетки, - признался Брайан.
- Одной было бы достаточно, - буркнула Титания. - Я бы уже успела закончить с глажкой.
Брайан предпринял сверхчеловеческое усилие, представляя разные картинки, которые годами помогали ему возбудиться и завершить начатое: декольте мисс Фокс, учительницы физики в школе имени кардинала Вулси, француженок топлес на пляже близ Сен-Мало, женщину, лижущую рожок мороженого в булочной.
Но ничего не помогало. Битва продолжалась.
Титания поглядывала на часы. Голова ее уже свешивалась с кровати. Она увидела свои скомканные носки, которые считала похороненными под комодом.
- Боже мой всемогущий! - воскликнула она. - Да сколько можно?!
- Займемся жестким сексом? - прохрипел Брайан.
- Я уже им занимаюсь! - рявкнула Титания. - Если ты сейчас же с меня не слезешь, я…
Она не договорила. Брайан наконец изверг семя, да так яростно и шумно, что Руби, промывавшая под садовым шлангом вонючую щетину швабры, предположила, что зять поселил в сарае дикое животное.
Но ее больше ничто не могло удивить. Когда-то она думала, что отдавать фунт семьдесят за бутылку воды из Исландии - самая большая глупость в мире, если из крана льется вполне хорошая вода. Но она ошибалась.
В какой-то момент, когда она отвлеклась, мир окончательно сошел с ума.
Александр открыл дверь - ее обычно закрывали только на щеколду - и крикнул:
- Привет!
Отозвалась одна Ева.
Он зашагал по лестнице, репетируя про себя, что скажет. Он уже давно не признавался женщине в любви.
- С Новым годом! - приветствовала его Ева. - Выглядишь замерзшим.
- Ага… И тебя с Новым годом. Ездил на Бикон-хилл порисовать. Никогда прежде не писал заснеженный пейзаж. Не знал, что в снеге так много оттенков белого. Чудная мешанина получилась. На обратном пути увидел Руби и подбросил ее домой. Она говорит, Брайан и Титаник очень шумно изображали животных в его сарае.
- Уже слышу, как соседи вострят перья, готовясь писать петицию о жестоком обращении.
Оба рассмеялись.
- Меня интригуют их отношения, - призналась Ева.
- По крайней мере, у них есть отношения.
- Но они, похоже, не нравятся друг другу.
- Мне нравишься ты, Ева, - сказал Александр.
Глядя ему в глаза, Ева ответила:
- И ты мне нравишься, Алекс.
Пространство между ними сделалось хрупким, словно замерзший парок от дыхания, готовый расколоться от любого неверного слова.
Ева приподнялась и посмотрела в окно на снег:
- Свежие сугробы… здорово для снеговиков, катания на санках. Я бы с радостью…
Она замолчала, но Александр быстро подхватил:
- И ты можешь, Ева! Можешь съехать с горки, обнимая меня за талию! У меня есть санки в грузовичке.
- Только не пытайся выманить меня из кровати!
- Вот уже несколько лет, как мне приходится напрягаться, чтобы затащить женщину в кровать, - пошутил Александр.
Ева улыбнулась.
- Думаю, моим первым новогодним зароком станет "не пускать в свою жизнь нового мужчину".
- Мне жаль это слышать. Я ведь пришел признаться, что люблю тебя.
Ева перекатилась к краю кровати и прижалась к стене.
- Я что-то не так понял?
Ева осторожно произнесла, не желая оскорбить чувства Алекса:
- Возможно, я подавала неверные сигналы, как сказала уволенная работница железной дороги.
- Возможно, мы оба подавали неверные сигналы. Могу ли я просто описать, что чувствую?
Ева кивнула.
- Я люблю тебя, - улыбнулся Александр. - Хочу жить с тобой до конца своих дней. И тебе не придется вставать с кровати. Берусь таскать тебя прямо в ней по "Сэйнсбери", а если захочешь, и в "Гластонбери" отвезу.
Ева покачала головой:
- Нет, не желаю это слушать. Я не стану отвечать за чье-то чужое счастье. У меня плохо получается.
- Я сам буду за тобой присматривать и отвечать за твое счастье. Мы вполне можем быть вместе. Я залягу в кровать рядом с тобой. Сделаюсь Йоко для твоего внутреннего Джона, если пожелаешь.