- Нет, ну почему эта дурь должна сойти тебе с рук? - возмутилась Руби. - Почему я, которой в январе исполнится семьдесят девять, должна вновь ухаживать за тобой, как за младенцем? Честно говоря, Ева, я никогда не получала особого удовольствия от материнства. Именно поэтому я не родила еще одного ребенка. Не надейся, что я соглашусь убирать за тобой. - Она взяла тарелку и скомканную в шар пленку и проворчала: - Дело в Брайане?
Ева покачала головой.
- Я же советовала тебе не выходить за него замуж. Твоя проблема в том, что ты хочешь все время быть счастливой. Тебе уже пятьдесят - неужели ты до сих пор не поняла, что большую часть времени каждый из нас просто устало тащится по жизни? Счастливых дней немного, и они случаются крайне редко. А если я потрачу оставшиеся мне дни, чтобы подтирать задницу своей пятидесятилетней дочери, то счастья мне точно не видать, поэтому больше не смей ни о чем таком просить!
Встав поздно ночью в туалет, Ева словно ступала по раскаленным углям.
Спала она плохо.
Неужели она действительно сходит с ума?
Неужели она узнает о своем безумии последней?
Глава 13
За окном ветер раскачивал ветви клена. Ивонн сидела на стуле, который перетащила поближе к кровати.
Она принесла Еве сборник продвинутых головоломок, "Чтобы время скоротать".
Под руководством свекрови Ева принялась соединять точки на первой картинке. За пятнадцать бесконечно скучных минут она закончила рисунок поезда "Летучий шотландец" у сельской платформы в окружении багажной тележки, кассы и смотрителя вокзала со свистком и поднятым флажком.
- Наверное, вам необязательно тут сидеть, - сказала Ева.
- Нельзя же бросать тебя совсем одну, раз ты болеешь, - фыркнула Ивонн.
Внутри Евы клокотала ярость. Ну почему они никак не могут понять, что она говорит чистую правду? Она не больна, а просто не хочет покидать постель!
- Понимаешь ведь, что твое лежание похоже на симптом душевной болезни? - уточнила Ивонн.
- Да, - вздохнула Ева, - как и одержимость взрослого человека бесполезными дурацкими головоломками. Безумие относительно.
- Ну нет, ни один из связанных со мной людей не безумен! - рявкнула Ивонн.
Ева не стала спорить. Она устала и хотела спать. Разговор с Ивонн выматывал. Еве казалось, что свекровь нарочно превратно трактует все слова и живет от одной ссоры до другой. Ивонн гордилась своей прямолинейностью, хотя люди именовали ее исключительно "несносной", "беспардонной" и "занозой в заднице".
- Можно я скажу без экивоков? - спросила Ева.
Ивонн позволила.
- Мне нужно кое о чем вас попросить… но это сложно…
- Давай же, говори все как есть, - поощрила Ивонн.
- Я больше не могу пользоваться туалетом. Не могу поставить ноги на пол. И я подумала, не поможете ли вы мне избавляться от выделений.
Ивонн выдержала паузу, переваривая информацию, оскалила зубы и вызверилась:
- Ты просишь меня убирать за тобой мочу и говешки? Меня? Женщину настолько брезгливую, что я за неделю извожу большую бутыль "Доместоса"?
- Ладно. Я попросила, вы отказали, - кивнула Ева.
- А я ведь предупреждала Брайана, чтобы он на тебе не женился! С первого взгляда что-то такое предвидела. Сразу поняла, что у тебя с психикой не в порядке. Помню, как вы с Брайаном позвали меня отдохнуть на Крит, а ты все время сидела на пляже, завернувшись в полотенце, потому что зациклилась на "пунктиках" насчет своего тела.
Ева покраснела. Ей хотелось сообщить Ивонн, что Брайан последние восемь лет спит с другой женщиной, но она слишком устала для неизбежных последствий такого признания.
- После рождения близнецов вы были довольно жестоки ко мне, Ивонн. Вы смеялись над моим животом и говорили, что он похож на трясущееся желе.
- Знаешь, в чем твоя проблема, Ева? - скривилась свекровь. - Ты не понимаешь шуток. - Она взяла сборник головоломок и ручку. - Пойду вниз, приберусь в твоей заброшенной кухне. Там наверняка повсюду кишит сальмонелла. Кишмя кишит! Мой сын заслуживает женщины получше тебя.
После ухода свекрови Еве показалось, будто мебель надвигается на нее. Она натянула одеяло на голову и постаралась успокоиться.
У меня нет чувства юмора? - думала она. А что смешного в том, что кто-то угодил в лужу или опростоволосился? Что, гоготать вместе с Брайаном и его мамашей? Или я должна была расхихикаться, когда Брайан представил меня: "А вот мой позор и несчастье, транжирит мои деньги подчистую, но зато моя собственность на всю жизнь"?
Вот и хорошо, что свекровь отказала в помощи. Ивонн наверняка стала бы критиковать цвет и консистенцию фекалий невестки - перспектива просто невыносимая. Ева почувствовала, что чудом избежала кошмарной участи, и внезапно рассмеялась, да хохотала так долго, что одеяло целиком сползло на пол.
В ту ночь миссис Бобер приснилась Золушка, бегущая по красной ковровой дорожке к своей карете из тыквы. Проснувшись, Ева представила, что дорожка белая и ведет от кровати до ванной. Воображение мигом нарисовало снежно-белую простыню, сложенную в извилистую тропку от кровати к туалету. Если не сходить с белой дорожки, то можно притвориться, будто и не выбиралась из кровати.
Ева встала на колени, вытащила заправленную под матрас нижнюю простыню и бросила ее на ковер, затем сложила верхнюю и засунула край под матрас, спустив остальное на пол. Ступив на этот трап, она аккуратно соединила обе простыни, загнув края с перехлестом. Хлопковый путь примерно на тридцать сантиметров не дотягивал до туалета. Ева сняла с крючка в ванной белое полотенце, сложила его и пристроила на полу как дополнение к дорожке.
Ей казалось, что, оставаясь на простыне, она будет защищена, хотя не понятно, от чего именно.
Облегчившись, Ева нагнулась к умывальнику и ополоснула тело теплой водой. Почистив зубы, выдернула пробку, опорожнила и заново наполнила раковину, чтобы вымыть голову. А потом аккуратно прошла по белой тропке в безопасную постель.
Глава 14
В субботу Ева проснулась поздно и первым делом увидела Брайана, который ставил чашку чая на прикроватную тумбочку.
Следом она уставилась на огромный шкаф. Он нависал над кроватью, подобно темному зловещему горному утесу, и будто высасывал из комнаты воздух и свет. Когда мимо дома проехал грузовик, шкаф затрясся. Ева чувствовала, что это лишь вопрос времени, - но в конце концов махина обрушится на кровать и расплющит бренное тело хозяйки дома.
Она как-то заикнулась о своих страхах Брайану и предложила приобрести два белых шкафа-купе, но муж лишь смерил ее недоуменным взглядом.
- Это же фамильная вещь, - сказал он. - Мама отдала нам этого красавца, когда делала ремонт в гардеробной. Отец купил его в сорок седьмом году, и он отлично служил моим родителям.
- И почему же, в таком случае, твоя мать сплавила этот раритет нам? - пробормотала тогда Ева.
Из воспоминаний ее выдернул телефонный звонок. Звонили Брайану.
- Алекс, корефан! - закричал муж в трубку. - Все путем, братан? - И беззвучно прошептал Еве: - Это Александр, мужик с фургоном.
Ева не понимала, с чего это Брайан вдруг заговорил на каком-то странном сленге. Из последующих реплик она так и не взяла в толк, какие отношения связывают Брайана с "братаном" Александром. Стало ясно лишь то, что Александр заедет чуть позже и поможет Брайану убрать что-то из его сараев. Ева гадала, достаточно ли дружище Алекс силен, чтобы разобрать и вынести тяжеленный шкаф из ее комнаты без посторонней помощи.
Она попросила Брайана проводить Александра наверх, когда тот закончит в сараях.
- Я хочу кое-что передвинуть.
Чуть позже она услышала, как перед домом тормозит машина. О ее приближении она знала за минуту до того: автомобиль издавал в точности те же звуки, что и транспортные средства в мультфильмах, - словно выхлопная труба скребла по асфальту, а двигатель заходился в предсмертном кашле. Водительской дверью хлопнули четырежды, прежде чем та наконец закрылась. Ева встала на кровати на колени и выглянула в окно.
Высокий и худощавый мужчина в хорошо сидящей одежде приглушенных тонов, с тронутыми сединой дредами, доходящими до середины спины, доставал из фургона инструменты. Он повернулся к дому, и Ева увидела, что Алекс очень красив. По ее мнению, он выглядел точь-в-точь как африканский царь. Этот грузчик мог бы стать натурщиком для скульптора, оформляющего витрину этнического магазина в центре города.
Раздался дверной звонок.
Ева услышала голос Брайана, громкий и жизнерадостный. Муж предложил Александру обогнуть дом, чтобы войти через боковую дверь, и добавил:
- Не обращай внимания на бардак, братан, моя хозяйка прихворнула!
Когда Александр скрылся из виду, Ева запустила пальцы в волосы и попыталась соорудить подобие прически, добавив шевелюре объема. Потом быстро встала, сбросила на пол простыню и проследовала по хлопковому пути в ванную, где накрасилась и надушилась "Шанелью № 5".
Затем вернулась к кровати, застелила простыню, легла и затаилась.
Услышав голос Александра в прихожей, Ева закричала:
- Поднимайтесь наверх, пожалуйста, вторая дверь справа!
Увидев ее, грузчик приветливо улыбнулся:
- Я правильно попал?
- Да, - кивнула Ева и указала на шкаф.
Александр глянул на громаду и расхохотался.
- Да уж, понимаю, отчего вам неймется от него избавиться. Это же деревянный Стоунхендж. - Он открыл дверцы и заглянул внутрь.
Шкаф был набит одеждой и обувью Брайана и Евы.
- Вы будете разбирать запасы?
- Нет, - покачала головой Ева. - Я должна оставаться в постели.
- Простите, я не догадался, что вы больны.
- Я не больна, - ответила Ева. - Просто отдыхаю от мира… как мне кажется.
- Серьезно? Ну, все мы делаем то же самое - каждый по-своему. Так вы останетесь в постели?
- Иначе никак, - кивнула она.
- И куда мне сложить всю эту одежду и обувь?
На то, чтобы разобрать ее половину шкафа, ушли часы.
Ева и Александр разработали систему сортировки. Александр принес из кухни четыре огромных мусорных мешка для вещей: один - для одежды на помойку, второй - для благотворительных базаров, третий - для продажи на онлайн-аукционе, а четвертый предназначался магазину винтажной одежды во вновь модном Дептфорде, что держала сестра Александра. Для обуви отвели отдельный пакет.
Быстро раскидать не получилось, потому что каждый предмет вызывал воспоминания. Последняя школьная форма Евы, которую она носила до окончания школы, - серая плиссированная юбка, белая блузка и зеленый блейзер с фиолетовой каймой. При виде этого наряда Ева испытала потрясение. Ей снова было шестнадцать, и одно ее плечо придавливала рука неудачи, а другое - ремень увесистой сумки с учебниками и тетрадями.
Форма отправилась в аукционный мешок.
Александр вытащил из шкафа вечернее платье. Крой на одно плечо, черный шифон, расшитый стразами.
- Вот это мне нравится, - одобрил он, протягивая платье Еве.
- Мой первый летний бал с Брайаном в университете. - Ева понюхала корсаж, слабо пахнущий пачули, потом и сигаретами. Она не могла решить, в какую кучку отправить наряд.
Александр принял решение за нее - положил платье в мешок для винтажного магазина. И продолжил сам сортировать одежду.
Из шкафа появились сарафаны с воротниками-хомутами, которые Ева носила на море. Целый ворох джинсов - прямых, расклешенных, белых, синих, черных. Александр отказался отправить в помоечный пакет вечернее платье из кремового шифона, которое Ева надевала на ужин в честь сэра Патрика Мура. Она указала на большое красное пятно на корсаже - печальные последствия неуклюжести Брайана, который устроил ночной перекус со свекольным сэндвичем.
- Не рубите сплеча, миссис Бобер, моя сестра гений по части краски и швейной машинки. Она буквально творит чудеса, - сказал Александр.
- Делайте с ним, что хотите, - Ева не стала спорить.
Дальше последовали нарядные туфли от Кристиана Диора, которые Брайан купил Еве в магазине беспошлинной торговли во время их первой поездки в Париж.
- Слишком они хороши, чтобы их выбрасывать! - воскликнул Александр. - Вы только посмотрите на стежки! Кто их шил? Стайка эльфов?
Ева поежилась при воспоминании о том, как ей пришлось в чулках-паутинках расхаживать взад-вперед по грязной выстуженной мансарде на правом берегу Сены, разнашивая тесные новые туфли.
- Возможно, я неточно объяснила, - поморщилась она. - Я должна избавиться от всей своей одежды. Начинаю новую жизнь.
- Думаю, аукцион, - вздохнул Александр и продолжил сортировку.
- Нет, отдайте эти туфли сестре.
- Это слишком щедро, миссис Бобер. Я не собираюсь наживаться на вас.
- Я хочу, чтобы они попали к человеку, который оценит их по достоинству.
- А не хотите долю прибыли?
- Мне больше не нужны деньги, - отрезала Ева.
После того как одежда Брайана, сплошь темных и болотных оттенков, была сложена в отдельные пакеты и вынесена в коридор, шкаф опустел. С помощью шуруповерта Александр снял дверцы и полки.
Из-за шума беседа увяла. Когда же вновь стало тихо, Ева сказала:
- Простите, что не могу угостить вас чашечкой чая.
- Не беспокойтесь. Я пью только травяной, и у меня всегда при себе термос.
- Как Брайан вас нашел? - спросила Ева.
- Мы с детьми прошлись по улицам, бросая рекламки в почтовые ящики. Вы мои первые клиенты. Вообще-то я художник, вот только никто не хочет покупать мои картины.
- А что вы рисуете? - поинтересовалась Ева.
- Пейзажи. Зе-Фенс. Лестершир. Люблю английскую глубинку.
- В детстве я жила в деревне. А на ваших пейзажах есть люди?
- Я пишу спозаранку, когда вокруг ни души, - ответил Александр.
- Любите рассветы?
- Нет, - покачал он головой. - Люди волнуются, увидев чернокожего мужчину в поле. Я уже свел близкое знакомство с лестерширской полицией. Надо полагать, евреи не катаются на лыжах, а чернокожие не рисуют.
- А что вы еще умеете? - спросила Ева.
- Плотничать. Ну и обычные навыки разнорабочего: малярка, отделка, уборка в саду, перевозка вещей. Свободно говорю по-итальянски и лет десять пробыл плохим мальчиком, вампиром-банкиром.
- И что же произошло?
- Первые пять лет все шло отлично, - усмехнулся Александр. - Мы жили-поживали в просторном особняке в Ислингтоне, матери я купил маленький домик с садом на родине, в Лестершире. Ей нравится возиться в земле. Но про следующие пять даже не спрашивайте - слишком много нюхал наркоты, мой холодильник был забит до жути дорогим шампанским. Я убивал себя. Пропустил первые пять лет жизни своих детей. Думаю, я умирал, но никто этого не замечал, потому что со всеми вокруг творилось то же самое. Я работал в "Голдман Сакс". Жена меня больше не любила. Однажды мы ехали домой в новом автомобиле, который я два дня как купил. Машина была для меня слишком большой и мощной. Жена начала ныть, что я уже неделю не видел детей и что никто не работает по шестнадцать часов в сутки. - Он посмотрел на Еву и сказал: - Но я действительно работал. Это было безумие. Я начал орать о расходах, жена закричала в ответ о моих тратах на кокаин, я потерял управление, мы вылетели в кювет и врезались в дерево - не слишком высокое, скорее даже куст. Жена сидела как живая, только вот замолчала. А потом я взял детей и уехал домой в Лестер.
Повисла напряженная тишина.
Затем Ева попросила:
- Пожалуйста, больше не рассказывайте мне таких печальных историй.
- Обычно я себе такого не позволяю, - вздохнул Александр. - Если вы составите список работ, которые готовы мне поручить, я оценю их стоимость и представлю вам калькуляцию. Но мне нужно забирать детей из школы… - Он замялся. - Миссис Бобер, не возражаете, если я поделюсь своими соображениями? В вашей одежде нет гармонии.
- Да какая может быть гармония в одежде, когда я не знаю, кто я вообще такая? - возмутилась Ева. - Иногда мне жаль, что мы не вынуждены носить форму, как китайцы во времена культурной революции. Им не приходилось в смятении раздумывать, что надеть с утра. На все про все одна форма - мешковатые штаны и туника. Мне бы этого вполне хватило.
- Миссис Бобер, знаю, мы только познакомились, - сказал Александр, - но когда вам станет лучше, я с удовольствием пройдусь с вами по магазинам и отговорю вас от юбок-брюк и блузок без рукавов.
- Спасибо, - усмехнулась Ева. - Но я планирую оставаться в этой постели год.
- Год?
- Да.
- Зачем?
- У меня есть чем заняться. Что разобрать.
Александр присел на самый край кровати. Ева подвинулась, освобождая для него место. Она с удовольствием изучала лицо нового знакомого. Оно светилось здоровьем и жизнелюбием. "Этот мужчина мог бы сделать мир приемлемым для какой-нибудь везучей женщины, - подумала она. - Но не для меня". Один из его дредлоков чуточку расплелся. Ева машинально коснулась выбившейся пряди и вспомнила, как каждое утро заплетала Брианне косы перед школой. Она отправляла дочь в школу с косами и лентами, а днем Брианна возвращалась без лент и с растрепанными волосами.
Александр осторожно остановил Еву, сжав ей запястье:
- Миссис Бобер, лучше не начинайте того, что не сможете закончить.
Ева уронила руку.
- Это занимает больше времени, чем вы думаете, - тихо объяснил он. - А мне в четыре забирать детей. Они на дне рождения.
- У меня в голове до сих пор этот будильник "пора забирать детей", - понимающе кивнула Ева.
Когда Александр вынес на улицу все детали разобранного шкафа, Ева спросила, сколько она должна ему.
- О, накиньте пятьдесят фунтов сверх того, что ваш муж уже мне заплатил за вынос двуспальной кровати, и довольно.
- Двуспальной кровати? - переспросила Ева. - Откуда?
- Из его сарая.
Ева лишь приподняла брови.
- Позволите мне забрать доски? - спросил Александр. - Натуральное крепкое красное дерево. Я мог бы из него что-нибудь смастерить.
- Да сделайте же одолжение, хоть на растопку пустите.
Перед уходом Александр спросил:
- Могу я быть вам чем-то полезен?
Отчего-то они оба покраснели. На секунду. Еве исполнилось пятьдесят, но выглядела она лучше, чем думала.
- Можете вынести остальную мебель, - сказала она.
- Всю? - уточнил он.
- Всю.
- Что ж… ариведерчи, синьора.
Ева засмеялась, услышав, как заводится фургон. Однажды она была в цирке, и автомобильчик клоуна заводился очень похоже. Она откинулась на подушки и напрягала слух, пока кашель фургона не затих вдали.
Теперь, когда шкафа не стало, комната казалась огромной. Ева с нетерпением ждала следующей встречи с Александром. Она попросит его привезти какие-нибудь из его картин.
Любопытно посмотреть, стоящие они или нет.