- Ты куда? - крикнул его друг, тот, что рассуждал об отдаче (Андрей вдруг подумал о том, что слово это придает происходящему что-то военное). Ответа не последовало.
- Кстати, - сказал Олег. - Ты слышал, о чем они говорят?
- Эти? - спросил Андрей, кивнув на Внучка с Никитой.
- Нет. - Олег отхлебнул еще пива, - Соседи наши.
- Урывками, - сказал Андрей, - Я не прислушиваюсь. И о чем?
Олег как-то странно улыбнулся:
- А ты послушай. Внимательно.
- Хорошо, - сказал Андрей. - Так что ты думаешь-то?
- По поводу? - спросил Олег.
- По поводу того, что говорили только что, - сказал Андрей, повернувшись к Олегу. Тот сделал неопределенное движение головой.
- Но девочке-то понравилось? - спросил он.
- Вроде того, - сказал Андрей.
- Ну тогда нечего думать, - сказал Олег. - Радоваться надо. За девочку.
- Так мне не понравилось, - сказал Андрей.
- Что? - спросил Олег.
- Не знаю, - сказал Андрей.
- Ну и забей, - сказал Олег.
- Сколько времени? - спросил Андрей.
- Двадцать минут пятого, - сказал Олег, взглянув на часы.
- Ясно, - сказал Андрей.
Бар заполнился почти до отказа, свободными оставались два сторожевых столика у дверей. Гулявшие там сквозняки требовали от посетителей особого мужества или серьезной степени опьянения, достигнуть которой к половине пятого мог далеко не каждый. Социально-половой состав публики не изменился, по-прежнему основным содержанием бара были седоватые мужчины в пальто, и все так же они отказывались снимать их и помещать на торчавшие между столиками вешалки. Возможно, это была местная традиция. Сразу вспомнилось красивое слово "западло".
Тем временем вернулся убежавший в туалет сосед. Он энергично отфыркивался и вытирал рот платком, распространяя вокруг себя легкий аромат рвоты. На этот раз он благополучно миновал Андрея по пути к своему месту.
- Проблевался? - спросил его друг.
- Ага, - сказал Рома с неожиданной гордостью.
- Слушай, - тихо сказал Олег.
Андрей молча кивнул.
- Что это ты нервный такой стал? - спросил солирующий сосед.
- Да не нервный, - ответил Рома. - Это от водки. Ты думал, от нервов, что ли?
- Ясно, - сказал лидер. Наступила пауза - наливали еще по одной. - Давай. Чтоб выгорело дело.
- Пили уже за это.
- За такое не грех еще раз выпить.
Андрей заметил, как лицо Олега разом потемнело.
- Ну и что? - спросил Андрей.
- Слушай, - сказал Олег.
Андрей подчинился, но в следующие пять минут беседа соседей состояла почти исключительно из междометий, мутных прилагательных и смешков, содержавших одновременно предвкушение большой удачи и легкое недоверие к будущему. Кроме того, Андрей понял, что второго его соседа зовут Дима.
- Короче, - сказал Андрей, наклонившись к Олегу. - Я сегодня утром опять баночку вынес.
- Ну ты просто преступник, - сказал Олег, улыбнувшись. - Клептоман какой-то.
Андрей хохотнул. Никита поднял руку, словно ученик в классе, и через минуту к нему подошла официантка. Он долго что-то ей объяснял, так, что официантка стала улыбаться, а девушки снова засмеялись. Внучок же встал, развернул стул, сел по-нормальному и аристократическим жестом положил левый локоть на спинку.
- Я к чему, - продолжил Андрей, - Не вставило меня совсем. Даже наоборот.
- Бывает, - сказал Олег. - может, от похмелья. Или голова другим занята. Я на той неделе книжку вынес…
- Может, - сказал Андрей, не дослушав. - Только я так не думаю. По ходу, уже толерантность появилась. Привыкли.
- И такое может быть, - сказал Олег.
- Вот, - сказал Андрей. - Надо новое что-то придумать. Чтобы адреналин поднимать.
- Можно и придумать, - сказал Олег и добавил вдруг: - Вот, слушай!
Андрей не сразу понял, о чем речь, но потом его мозг выделил неожиданный речевой сигнал.
- За границу, конечно, - говорил Дима. - Они там дрочить устанут. А мы здесь.
Рома засмеялся.
- Ну, мы и по-другому можем, - сказал он.
- Мы все можем, - сказал Дима, - Я вот думаю, может, прямо сейчас позвонить ей. Сказать, что соскучился, все такое.
- Позвони, - сказал Рома.
- Хотя нет, - сказал Дима. - Пьяный я. А дело тонкое.
- Как знаешь, - сказал Рома. - Ты ж говорил, что ты мастер.
- Мастер не мастер, - сказал Дима. - Деньги - дело серьезное.
Андрей кашлянул, потом подозвал официантку, как раз доставившую Никите и Внучку с подружками бутылку вина и две порции мороженого. Мороженое, как ни странно, предназначалось мужской половине компании.
- Знаешь, Дима, - сказал Рома. - По-моему, ты животное.
Они оба рассмеялись, потом выпили - Андрей догадался об этом по возникшей сосредоточенной паузе.
- Короче, - сказал Андрей. Быстро обернувшись, он взглянул на соседей, правда, не заметил ничего интересного - аккуратно подстриженные темные волосы, черные кожаные куртки, дымок сигарет. Масляный блеск глаз, но это могло быть и результатом действия алкоголя, и возникшей негативной установкой восприятия, - Они порнуху, что ли, снимают?
Олег молча кивнул.
- Серьезные ребята, - сказал Андрей. - Но я что хотел сказать. Предлагаю новый вид досуга.
- Какой? - спросил Олег.
- Здесь же деньги не в руки официантке дают, правильно? - спросил Андрей.
- Да нет вроде, - сказал Олег. - В книжечку кладут. С чаевыми. Все культурно.
- Ясно, - сказал Андрей. - И, стало быть, возникает определенная пауза, во время которой культурный человек одевает пальто и уходит?
- Надевает, - сказал Олег. - Одевать можно кого-то, а надевать что-то.
- Пусть так, - сказал Андрей. - Предлагаю кинуть их.
Мимические мышцы Олега так быстро свернули губы в улыбку, что Андрей понял - предложение Олегу по душе. И тоже улыбнулся.
- Правда, этих надо будет в дело брать, - сказал он.
- Думаю, они скоро уйдут, - сказал Олег.
- А она точно целка? - спросил сзади Рома.
- Да ты уже десятый раз спрашиваешь, - сказал Дима. - Я не гинеколог. Но она целка.
Рома хохотнул:
- Ну, тогда будем здоровы.
- Слыхал? - спросил Олег.
Андрей кивнул.
- Не просто они порнуху снимают, - сказал Олег. - Они эксклюзив снимают.
- Ясно, - сказал Андрей.
- Ясно? - повторил Олег с угрожающей интонацией. - Ясно тебе, и все?
- А что еще? - спросил Андрей.
- А ты подумай, - сказал Олег.
Андрей подумал.
- Не знаю, - сказал он.
- Ты ж адреналина хочешь, - сказал Олег. - Так вот он сзади сидит.
Андрей поперхнулся пивом.
- Ты что? - спросил он, откашлявшись. - Сняться у них предлагаешь?
Тут уже поперхнулся Олег.
- Дурак, что ли? - сказал он. - Я, как бы это сказать… Убить их предлагаю.
Андрей зажмурился, потер лоб.
- Ничего не соображаю я сегодня, - сказал он после короткой паузы. - Ты серьезно?
- Понятно, - сказал Олег. - Очко на минус.
- Ничего не на минус, - сказал Андрей и, кивнув в сторону Внучка, добавил: - И как это у них получается? Девки по всем понятиям не наши.
- Мастер, - сказал Олег.
- Ага, - сказал Андрей.
Помолчали.
- Ты подумай, - сказал Олег, - Тут до метро идти минут десять, так?
- Так, - сказал Андрей.
- Место темное довольно, так? - спросил Андрей.
- Ну когда стемнеет, - сказал Андрей, улыбнувшись.
- Мы же дело можем сделать, - сказал Олег. - Настоящее. Понимаешь? Зачтется нам.
- В тюрьме, что ли, зачтется? - сказал Андрей.
- Ну а что, у окна нам нары дадут. Когда расскажем, - сказал Олег. - И баланду самую жирную будут подносить.
- Хватит, - сказал Андрей. У него вдруг задрожали руки. - Сам же знаешь, что не реально это.
- Как посмотреть, - сказал Олег. - Внучок бы точно согласился.
- Ему сейчас не до этого, - сказал Андрей. - И вообще, я так понял, она сама не против.
- Да она еще добавки просить будет, ты ж знаешь, - эхом отозвался сзади Дима.
Рома громко заржал.
- Ну да, - сказал Олег. - Ты бы к ним за столик пересел.
- Все, - сказал Андрей, закурив. - Хватит. Кидать будем?
- Будем, будем, - сказал Олег. - Раз уж это все, на что ты способен.
Просидели почти до шести. Заказали еще по пиву - Андрей успел подумать, что это та порция, от которой самоустранились Никита с Внучком, поддавшись зову сладострастия. Без пятнадцати шесть Никита встал и подошел к их столику.
- Сидите, пацаны? - спросил он, упершись руками в стол. Его слегка покачивало.
- Сидим, - сказал Олег. - А вы?
- А мы тоже, - сказал Никита, улыбаясь, - Но сейчас уходим.
- Куда? - спросил Андрей.
- Ко мне, - сказал Никита.
- Ясно, - сказал Олег. - Мы, стало быть, не при делах.
- Ну, так уж вышло, - Никита развел руками. - Вы только не обижайтесь.
- Да мы не обижаемся, - сказал Олег. - Андрею вообще грех обижаться.
Андрей ухмыльнулся и снова потрогал ссадину на скуле.
- Ну, тогда пока, - сказал Никита.
Внучок за его спиной расплатился - как положено, положив деньги в книжечку со счетом, - встал, повернулся к Олегу с Андреем и сделал прощально-ободряющий жест рукой. Девушки тоже поднялись со своих мест. Через минуту они ушли.
- Вот мы и осиротели, - сказал Олег.
- Пойдем, может, тоже в сторону дома, - сказал Андрей. - Устал я что-то сидеть тут.
- Пойдем, - сказал Олег. - Помолясь.
В это время у них за спиной раздался резкий сигнал сотового телефона.
- Алло, - сказал Дима.
- Привет, - сказал Дима. - Как дела?
- Что? Случилось что? - спросил Дима.
- Что? - спросил Дима.
- Слушай, я сейчас с Ромой… - сказал Дима.
- Когда? - спросил Дима.
- О’кей, - сказал Дима. - Только я пока с Ромой, но скоро мы освободимся и приедем.
- Ну, я его потом спроважу, - сказал Дима.
- Как буду подъезжать, позвоню, - сказал Дима.
- Ну пока, - сказал Дима.
Андрей и Олег переглянулись.
- Она? - спросил Рома.
- Да, - сказал Дима. - Камера с тобой?
- Как обычно, - сказал Рома.
- Ну тогда по коням, - сказал Дима. - Шоу-тайм, как говорят в Париже.
- Да ладно? - сказал Рома.
- Да, - сказал Дима. - Еще по одной накатим, и вперед.
- Мы же пьяные, - сказал Рома.
- Ну, так сочнее кино получится, - сказал Дима.
Олег быстро поднял руку, и официантка подошла к их столу. Казалось, Олег что-то задумал.
- Посчитайте, пожалуйста, - сказал он.
- Хорошо, - сказала официантка.
- И нас тоже, - сказал Рома.
Официантка кивнула и ушла к стойке. Через минуту она вернулась, положила книжки со счетом сначала на столик к Олегу и Андрею, потом к их творческим соседям. Олег открыл кожаный форзац, с явным интересом изучил содержание, вытащил из кармана мятую десятку, сунул внутрь, бросил книжку на стол, встал, застегнул куртку.
- Рванули, - сказал он.
- Зачем червонец-то? - спросил Андрей.
- Так обиднее им, - сказал Олег.
Андрей большим глотком добил пиво, тоже встал, и через минуту они оказались на улице. Адреналин, казалось, плеснул в лицо холодный октябрьский воздух. Андрей глубоко вдохнул, они отошли на безопасное расстояние и закурили. Хмеля резко поубавилось. В ушах стучало, на душе было хорошо.
- Как два пальчика, - сказал Олег. - А вот и они.
- Кто? - спросил Андрей, глупо улыбаясь.
- Друзья твои, - сказал Олег.
Из дверей бара, оставшихся метрах в тридцати позади, покачиваясь и поддерживая друг друга, вышли Дима и Рома. На плече у Ромы висела большая сумка, в которой, видимо, и находилась упоминавшаяся в беседе камера. Они поглядели по сторонам и двинулись в сторону Олега с Андреем.
- Ну, сама судьба вела их к нам в руки, - сказал Олег.
- Что? - спросил Андрей.
- Не ссы, - сказал Олег. - Это шанс наш, понимаешь.
Андрей кивнул.
- Туда их затащим, - сказал Олег, кивнув в сторону темной арки в паре метров от того места, где они стояли. Людей на улице не было. Несколько машин дремали возле тротуара.
- Хорошо, - сказал Андрей, но тут случилось непредвиденное. Его желудок резко сжался, и, вместо того чтобы тащить в темную арку двух подгулявших кинодеятелей, Андрей быстро побежал туда в одиночестве. Оказавшись под темным кирпичным сводом, он наклонился и с вдохновением стал блевать. Под аркой сильно пахло мочой, это резко облегчало процесс очистки желудка.
Казалось, прошло совсем немного времени, но, когда Андрей вернулся на тротуар, Дима с Ромой исчезли.
- Где они? - спросил Андрей, вытирая губы рукавом.
- Уехали, - сказал Олег и негромко, но очень зло выругался. - Тачку поймали и уехали. Ничего не вышло.
- Да? - спросил Андрей, и на душе у него нехорошо полегчало. - Ну, все, что ни делается, все к лучшему.
- Особенно для той девочки, - зло сказал Олег, сплюнув под ноги. - Захочешь дело сделать, так нет. Пить, короче говоря, надо меньше.
- Слушай, а как же нас в баре не спалили? - спросил Андрей, решив поменять тему.
- Не знаю, - сказал Олег. - Но уходить надо. А то вдруг погоня.
Андрей кивнул. Они молча и быстро зашагали к метро. Снег к этому времени совсем растаял, с неба сыпался противный мелкий дождик, где-то далеко завывала милицейская сирена. Видимо, ловили преступников.
Ты теперь не так уж будешь биться
Снег уже совсем растаял. Посыпался мелкий дождик, из форточки тянуло сыростью и холодом, словно она вела в погреб. Марина еще раз глянула на телефон, подумала, не позвонить ли Светке. Решила, что не стоит - душевное состояние подруги резко диссонировало с настроем Марины. Она поежилась, отошла от окна. Шипение компьютерного вентилятора переплелось с шорохом дождя. Других звуков не было.
В детстве Марина очень не любила оставаться дома одна. В самом начале активной разумной жизни она с успехом избегала попадания в эту неприятную ситуацию. Сначала детский сад, а потом группа продленного дня эвакуировали ее из пустой квартиры, и до десяти лет она никогда не оказывалась дома в одиночестве. Естественно, тогда Марина не задумывалась о том, насколько это может быть неприятно, хотя позже, когда…
"А будет больно, наверное", - подумала она, садясь за стол. Экран монитора лучился фотографией Брэда Питта, по-прежнему притягательно безразличного. Посмотрев в потускневшие от какого-то глубокого знания глаза, Марина сразу отбросила деструктивную мысль.
…жизнь, следуя своей внутренней жестокой логике, стала регулярно одаривать одинокими часами в пустом гнезде ячейки общества, она решила, что раньше подсознательно догадывалась о поджидающих неприятностях и подстраивала механизм развития событий наиболее выгодно для себя. Многие дети не любят сидеть дома одни. Обычно это чувство не имеет логических обоснований, но у Марины было вполне разумное, хотя и иррациональное объяснение. В их квартире жил домовой. Проявлял он себя, разумеется, косвенно, но даже сейчас, с высоты накопленного к девятнадцати годам жизненного опыта, Марина не была склонна истолковывать случавшееся с ней в десять-одиннадцать лет богатством воображения, хотя именно такую трактовку предлагает излишне впечатлительным детям заботливое человечество.
Марина положила руку на мышку, ковырнула курсором папку с музыкой и наполнила комнату новым звуковым содержанием. Повозилась с пасьянсом, но занятие это утомляло. От выпитого пива клонило в сон. Марина стала думать, чем же заняться дальше.
Потустороннюю жизнь в их квартире нельзя было назвать бурной. Домовой не отличался ни буйностью нрава, ни богатством фантазии. Во всяком случае, когда по телевизору показывали передачу "Экстро-HJIO", Марина понимала, что ее печали ничто по сравнению с бедствиями других людей. Особенно ей запомнились два сюжета. В одном показывали фотографии самопроизвольно летающих предметов, в другом демонстрировался черный след пятипалой лапы на двери детской комнаты. Любой критически настроенный человек, естественно, воспринимал эти репортажи как выполненную с веселой фантазией мистификацию, но Маринин скептический фильтр тогда еще не оформился в полноценную защитную конструкцию.
После недолгих размышлений она решила сделать задуманную еще утром уборку. Встав из-за стола, Марина взяла лежавшую на батарее центрального отопления тряпку. На улице уже совсем стемнело, и пришлось включить свет. Люстра расплескала по комнате желтое свечение. Марина слегка прижмурилась, потом подошла к столу. Протерла монитор. Все окошки были свернуты, и получилось, что Марина протирает лицо Бреда Питта. Улыбнувшись, она несколько раз провела тряпкой по его верхней губе, словно бы избавляя Бреда от последствий насморка.
Началось все со стандартных пропаж предметов обихода. Марина очень хорошо запомнила первый такой случай. Как-то, собравшись выполнить домашнее задание по изобразительному искусству, она полезла в ящик стола за коробкой с цветными карандашами. Коробка из ящика исчезла. Стоит ли говорить, что последовавшие поиски не дали результата, хотя Марина и привлекла на помощь родителей. Коробка растворилась в эфире. Возможно, это событие и не напугало бы маленькую Марину, но необходимую сочность ему придала мама, после часовых поисков с уверенностью заявившая, что в квартире завелся домовой.
"Он же такой ласковый", - подумала Марина.
Светлый образ мифического существа, созданный советской мультипликацией, еще жил в душе Марины, но грозные репортажи "Экстро-НЛО" уже оттеснили его на второй план. Подвергать сомнению реальность показываемого по телевизору тогда было не в правилах даже взрослых людей. Поэтому Марина испугалась.
Искусственное освещение придавало процессу уборки невыносимую тягостность. После монитора еще хватило сил на стол, но дальше дело не продвинулось. Марина вышла в прихожую, выбила тряпку, вернулась в комнату и положила кусок гигиенической ткани обратно на батарею.
После случая с карандашами события развивались классически. В квартире стали пропадать носки, чайные ложки и газеты. А однажды - почему-то это было особенно страшно и запомнилось очень отчетливо - пропала папина зубная щетка. Что-то потом находилось, что-то - нет.
Марина решила покурить.
И, разумеется, появились звуки - стук, щелчки и даже угрюмое бульканье. Большинство детей они донимают по ночам, но с Мариной было по-другому. Звуки раздавались днем и только тогда, когда она оставалась дома одна. А из-за специфики маминой работы такое случалось нередко.
Выйдя в прихожую, она достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку. Курить на кухне не хотелось, поэтому она решила выйти на балкон, с должной предусмотрительностью накинув на плечи куртку.