- Алле! - Олег тряс его плечо, - Заснул, что ли? Ну ты даешь. Приехали.
Андрей открыл глаза и посмотрел в окно. Знакомый пейзаж Речного вокзала был плохо различим за мокрым стеклом, но главный вывод - о необходимости покинуть автобус - на основании увиденного вполне можно было сделать.
Андрей тряхнул головой, прогоняя неприятную вялость.
"Набьют мне морду когда-нибудь, ох набьют" - подумал он, выходя из автобуса.
Центр города, давно ставший территорией если не вражеской, то, по крайней мере, недружелюбной, обильно сочился богатой и какой-то нервной, казавшейся неуверенной в себе иллюминацией витрин и рекламных гирлянд, натянутых над затопленными автомобилями улицами. Впрочем, Андрей и Олег родились в период ранней агонии Советского Союза и никогда не чувствовали себя хозяевами сердца Родины. Странное партизанское ощущение, возникающее у каждого представителя рабоче-интеллигентского класса внутри Садового кольца, было знакомо им с детства, а, скажем, трансформация тротуаров, как-то разом превратившихся из пешеходных дорожек в автомобильные причалы, вообще осталась незамеченной.
Дождик уже кончился, и асфальт блестел, словно покрытый слоем подсолнечного масла.
- Стремно, - сказал Олег, допивая третью за вечер бутылку пива и поглядывая на двери расположенного напротив Государственной Думы супермаркета.
- Правильно, - сказал Андрей, - И должно быть стремно. Суть в этом.
- Да знаю я, - сказал Олег, передернув плечами то ли от холода, то ли от преждевременного выброса адреналина. - Но как-то не так стремно. Неправильно.
- Не ссы, - сказал Андрей. Допив пиво, он отыскал взглядом урну, подошел к ней и выбросил бутылку, не подумав о том, что в родном городе он так никогда не делал. Но, возможно, дело тут было не в подсознательном подчинении давлению капитала, а в условном рефлексе - в родном городе каждая пустая бутылка через две-три минуты становилась жертвой какой-нибудь пенсионерки, здесь же представительниц этой новейшей профессии видно не было.
- Да не ссу я, - сказал Олег.
- Тогда пошли, - сказал Андрей. Он как-то незаметно превратился в руководителя предприятия, то ли из-за того, что приобрел бесценный боевой опыт в паре с Костылем, то ли просто по принципу "кто придумал - тот и вода".
- Ну пошли, - сказал Олег. Он свою бутылку поставил на асфальт, бросил на дорогу не докуренную и до половины сигарету, и они пошли к магазину.
Супермаркет сильно отличался от домашнего. Во-первых, он был меньше. Это казалось неожиданным, хотя и вполне объяснимым: здание, в котором арендовалась торговая площадь, было построено давно, и его архитектор явно не представлял, что людям будущего придется покупать так много вещей и продуктов. Во-вторых, супермаркет явно не страдал от избытка покупателей. Конечно, время было довольно позднее, пятница отмотала уже двадцать два из двадцати четырех отпущенных ей часов, но даже в этот временной промежуток магазин на площади Юности не мог пожаловаться на невнимание целевой аудитории. Здесь же среди стеллажей и холодильников бродило не больше десятка дорого одетых джентльменов и дам. В некоторых из них Андрей по каким-то неуловимым признакам узнал иностранцев, зашедших явно из любопытства. В-третьих, и вот это уже подразумевалось изначально, цены здесь оказались намного выше. И в-четвертых, что, видимо, вытекало из "в-третьих", обстановка была строгой и неприятно деловой.
Едва войдя внутрь, Андрей понял, что планку они с Олегом подняли высоко. Вроде и охранник, прохаживавшийся вдоль касс, выглядел стандартно - переодетый ветеран Вооруженных сил, - и камеры внутреннего наблюдения заметны не были, и привычными казались обзорные зеркала, но что-то неуловимое придавало ситуации пугающую серьезность.
- Че брать-то будем? - сказал Олег после того, как они углубились в торговый зал. - Дороговато тут.
Андреем овладела нерешительность, да и выпитое пиво вызывало легкую апатию. Он посмотрел на Олега, потом пробежался взглядом по ценникам. Они, как ни странно, были самыми обычными, стилизованными под табло электронного будильника. Безвестный служитель закрашивал часть белых черточек ручкой, оставшиеся нетронутыми формировали полезный цифровой сигнал (на мгновение Андрей представил себе прокуренную подсобку и сидящего над пачкой таких ценников бородатого художника, не нашедшего покупателя для своих полотен и отправившегося на поиски хлеба насущного). Сигнал, поступавший от ценников, настораживал. Кроме того, в магазине не оказалось энергетиков, а значит, нужно было подбирать новый объект атаки.
Каждая секунда неумолимо приближала позорное отступление, но тут в душе Андрея случилось что-то неожиданное. Нельзя сказать, что он сделал над собой усилие, скорее, наоборот, нечто внутреннее сделало усилие над ним, и то холодное сентябрьское отчаяние, желание найти вокруг хоть что-нибудь стоящее, светлое и необычное, которое, если разобраться, было главной движущей силой его сегодняшних поступков, разом деноминировало ценность внешних факторов, превратив намечавшийся акт кражи в единственно возможный и совершенно необходимый поступок.
Не делая уже никаких сознательных прикидок, Андрей молча взял с полки бутылку "Миллера", приподнял куртку и сунул пиво за пояс. Он совсем забыл о камерах, охранниках и даже Олеге. Глядя себе под ноги и полностью сосредоточившись на механическом процессе ходьбы, Андрей направился к выходу. По пути он едва не столкнулся с мужчиной отвратительного европейского вида, протиснулся у кассы мимо оформлявшей покупку дорогой дамы и, миновав сохранявшего олимпийское спокойствие охранника, вышел на улицу.
Почти привычная эйфория не наступила. Как часто бывает после крупного, но тяжело давшегося успеха, пришли только легкое отупение и усталость. Андрей отошел от дверей, вытащил бутылку и быстро сковырнул крышку зажигалкой (он совсем забыл, что это пиво можно открыть рукой). Сделав два больших глотка, он полез в карман за сигаретами.
Олег появился, наверное, минуты через две. На его лице висела растерянная улыбка.
- Ну ты даешь, - сказал он.
- Чего? - спросил Андрей.
- Хоть бы сказал что, - сказал Олег. - А то как зомби. Такую рожу скорчил.
Андрей улыбнулся.
- Вынес? - спросил он.
- Да вынес, - сказал Олег и вытащил из-за пазухи такую же бутылку. - Че это тебя на "Миллер" потянуло?
Андрей пожал плечами.
- Я вот не люблю его, - сказал Олег. При этих словах бутылка, видимо, обидевшись, выскользнула из его рук и упала на мокрый асфальт.
Андрей и Олег отпрянули в стороны, и, хотя сделали они это быстро, джинсы им все равно забрызгало.
- М-да, - сказал Олег, - Никогда не знаешь, где найдешь, а где просрешь.
- На, - Андрей протянул ему свою бутылку.
- Да вода желтенькая это, - сказал Олег, однако сделал довольно большой глоток. - Как нас охранник не тормознул, не понимаю, - добавил он, вытирая губы тыльной стороной ладони.
- Привык, наверное, - сказал Андрей. - Решил, что нас цены напугали. Или еще чего.
Олег засмеялся и сделал еще один глоток.
- Хмель как рукой сняло, - сказал он. - Продол-жать-то будем?
Андрей на секунду задумался, потом улыбнулся и сказал:
- А как же!
Адреналин брызнул в кровь, как только вышли из метро. Легкое волнение казалось очищающим, и Андрей с удивлением подумал о том, какие неожиданные чувства вызывает желание совершить поступок, который обыденное сознание неизбежно помещает на доску позора.
- Вон там я работаю, - сказал Андрей, кивнув в сторону высокого дома, стоявшего на противоположном конце площади. - А вон туда мы идем, - добавил он, махнув рукой на желтую вывеску за Ленинградским проспектом.
- Ясно, - казал Олег. - Мутное место.
Андрей кивнул. Близость офиса вызывала нехорошие ассоциации - он вдруг отчетливо ощутил во рту противный вкус, возникающий после нескольких часов малосодержательных бесед по телефону.
На "Войковскую" прибыли не сразу, сначала прошлись до Лубянки. Андрей смутно помнил, что там тоже есть магазин самообслуживания. Близость Большого дома давала надежду на новые ощущения, однако испытать их в полной мере не удалось. Магазин они действительно отыскали, но решиться на новую акцию не смогли. В торговом зале, кроме них, были только охранники, а рядом с пивными полками висела внимательная камера. Впрочем, после предыдущего успеха эта неудача показалась незначительной. Хуже было то, что не удалось раздобыть пива. В результате к тому времени, когда они добрались до места, из крови вышли последние остатки алкоголя, причем маршрут этих остатков прослеживался довольно четко.
- Поссать надо сначала, - сказал Андрей, оглядывая окрестности на предмет наличия укромных уголков.
- Да уж, - сказал Олег. - Дельное предложение.
В темное время суток отыскать туалет несложно, и через пару минут они, посвежевшие и бодрые, шагали к подземному переходу.
- Как вообще работа-то тебе? - спросил Олег.
Андрей пожал плечами.
- Не очень, - сказал он. - Учитывая, что я ничего пока не заработал, трудно назвать ее хорошей.
Олег кивнул.
- Другую будешь искать? - спросил он.
- Посмотрим, - сказал Андрей.
- Да, - сказал Олег. - У меня и такой нету.
Андрей ничего не ответил. Они молча миновали выложенную кафелем нору под проспектом. Она была омерзительно пуста, спешившие домой прохожие давно добрались до цели, и запомнившийся Андрею в прошлый раз менестрель не вымаливал ни у кого деньги охрипшим голосом.
- Вот он какой, знаменитый супермаркет, - сказал Олег, когда они выбрались на поверхность. - Мемориальную доску потом повесят.
- Уж не без этого, - сказал Андрей.
- Чего брать-то будем? - сказал Олег. - Как обычно?
Андрей улыбнулся будничной интонации и будничному содержанию произнесенной фразы.
- Ну, пиво по-любому надо брать, - сказал он.
- А на закуску? - спросил Олег, - "Ред Булл"? Или, может, портвешку?
- Там разберемся, - сказал Андрей.
Олег кивнул. Через несколько секунд они вошли в магазин.
Посетителей здесь тоже было немного, но их потрепанный вид и естественное внимание к алкогольной продукции создавали атмосферу, разительно отличавшуюся от той, что была в дорогих центральных супермаркетах. Все выглядело совершенно по-домашнему, и охранник, беседовавший с получившей короткую передышку кассиршей, вызывал безотчетную симпатию. Правда, в голову Андрею почти сразу пришла мысль о том, что из зарплаты охранника вполне могут вычитать стоимость похищенного в его смену. Это соображение позволило вернуться в привычные уже антисоциальные координаты.
- Ну как? - спросил Олег, глядя на ровный ряд пивных бутылок, - Может, просто пива возьмем? Как там?
- Нет, - сказал Андрей, - Неудобно как-то. Пиво купим. Возьмем "Ред Булл".
- Ладно, - сказал Олег и взял с полки бутылку с пролетарским напитком.
Андрей последовал его примеру.
- А где? - спросил Олег.
- "Ред Булл"?
- Ну да, - сказал Олег.
Андрей кивнул в сторону круглого холодильника с красным быком на боку, поразившего его воображение неделю назад.
- Вон.
- Круто, - сказал Олег.
Они подошли к холодильнику и взяли по банке.
- Ну, - сказал Олег. - Теперь дело техники.
Они пошли к кассе, по пути синхронно опустив банки в карманы.
Только теперь Андрей понял, что всю дорогу от метро боялся не получить желаемого наслаждения. Опасения оказались напрасными. Конечно, в действиях их появилась уверенность и почти автоматизм, но все же подсознательный страх перед возможным возмездием сохранил свою силу и заставил поджелудочную железу работать как надо. Андрей даже немного расстроился, что у кассы не было очереди, которая могла продлить момент наслаждения. Олег расплатился довольно быстро, у Андрея же, как всегда, слегка тряслись руки. Все то время, пока он выковыривал сначала кошелек из кармана, потом деньги из кошелька и, наконец, мелочь из блюдца для сдачи, охранник стоял рядом с кассой, внимательно глядя на Андрея и придавая его ощущениям небывалую полноту.
- Тебе, парень, валерьянку пить надо, а не пиво, - сказал он, когда Андрей проходил мимо. Кассирша с готовностью рассмеялась, и Андрей понял, что помог соединиться двум одиноким сердцам.
Эта мысль стала завершающим штрихом. Когда они с Олегом вышли на улицу, Андрей сразу поймал волну удивительно ясной эйфории. Отойдя от крыльца, он весело рассмеялся.
- Блин, - сказал Олег. - Вот это круто было.
- Точно, - сказал Андрей, кивнув.
- Ну, за победу, - сказал Олег.
Они достали банки, одновременно хрустнули алюминиевыми колечками, чокнулись и выпили.
В это время на крыльцо вышел охранник. Скользнув взглядом по Андрею с Олегом, он достал сигареты и закурил.
Вид его показался Андрею чрезвычайно комичным, и он снова засмеялся, правда, тихо, чтобы не привлекать внимание.
- Все это, конечно, хорошо, - сказал Олег. - Но надо уже решать, что дальше делать. Время-то позднее.
- А возле Никиты супермаркет есть? - спросил Андрей.
- Есть, - сказал Олег.
- Круглосуточный?
- Не помню, - сказал Олег. - Вроде да, но точно не скажу. Я там трезвый и не бывал никогда.
- Ну тогда и к нему можно, - сказал Андрей. - Там и портвешком запасемся.
- А если нет его? - спросил Олег.
Андрей пожал плечами:
- Ну, еще интереснее будет.
- Будет-то интереснее, - сказал Олег. - Только я еще домой позвонить обещал. Сегодня.
- Разберемся, - сказал Андрей.
* * *
И все же обыденность их в тот вечер нагнала. Случилось это в магазине недалеко от Никитиного дома. Дело было, видимо, и в выпитом по дороге пиве, и в усталости, и в том, что, пока они ехали в метро, снова пошел дождь, и к магазину они подошли изрядно промокшие и замерзшие. Да и поджелудочная железа все-таки не рассчитана на длительную работу в экстренном режиме.
В общем, когда они вошли в супермаркет, выглядевший изнутри как брат-близнец магазина на "Войковской", юный задор совсем пропал, осталось только ощущение внутреннего долга. Андрей и Олег молча прошли в алкогольный отдел, где даже нашлась пара припозднившихся покупателей. Олег взял пива - чтобы хоть как-то разнообразить меню, он прихватил с собой корзинку и очень убедительно носил ее на согнутой в локте руке. Потом Андрей сунул за пазуху бутылку портвейна, еще решили взять пельменей, чтобы сварить их у Никиты, и без всяких приключений миновали кассу. Сильно разочаровал охранник - вместо того чтобы нагнетать давление внимательным взглядом, он дремал на пластиковом стуле у дверей.
- Да уж, - сказал Андрей со вздохом, когда они снова вышли под дождь. - Все-таки есть предел наслаждениям.
- Точно, - сказал Олег. - Ну че, к Никите?
- Да вроде некуда больше, - сказал Андрей.
- Понимаете ли вы, что это значит, когда некуда больше идти? - сказал Олег.
Андрей вяло улыбнулся.
Район, где жил Никита, был раритетным. Основой застройки здесь были не блочные недонебоскребы, а старые кирпичные пятиэтажки, придававшие местным вечерам тонкий уголовный привкус. Простая прогулка в таком месте вызвала легкое волнение, которое заметно усиливалось при каждом взрыве юного смеха в темных дворах. Однако надежда на то, что хотя бы таким образом удастся нацедить еще немного адреналина, оказалась пустой. Дождь, видимо, разогнал всех местных хулиганов, и единственными звуками, сопровождавшими Андрея и Олега во время их путешествия к Никитиному дому, было редкое хлопанье дверей подъездов - волна магнитных замков еще не докатилась до московской окраины, и сквозняки свободно гуляли по темным лестницам.
Через десять минут, окончательно промокнув, они добрались до места. Никита, к счастью, оказался дома. Они догадались об этом, еще поднимаясь по лестнице, - из-за старой двери, обитой дешевым дерматином, слышалась музыка и пьяные крики.
- Ну, мы как раз вовремя, - сказал Олег, нажав кнопку звонка.
Андрей молча кивнул.
Поцелуй
Марина оказалась совершенно не готова к смене социального статуса. Конечно, она регулярно читала инструктирующие статьи в скользких молодежных журналах, стараясь подавлять тяжелые мысли о том, что в ее положении никакие инструкции не нужны. Она внимательно слушала разговоры подружек, периодически смотрела трогательные художественные фильмы и даже иногда приглядывалась к парочкам на улицах или в транспорте. Но никакая теоретическая подготовка, проведенная даже самыми талантливыми преподавателями, не заменит бесценный практический опыт. А с опытом было плохо.
Со времени знаменательного поползновения физрука на выпускном ей удалось поставить пару физических экспериментов. В этом помогала Светка, иногда - видимо, из чувства женской солидарности - приглашавшая на дачу. Там и удалось собрать небольшую коллекцию коротких, пьяных, не сопровождавшихся романтическим аккомпанементом и в конечном итоге ни к чему не приводивших прикосновений подружкиных знакомых. Эти небольшие приключения хоть и не завершились самым главным, но придавали определенную уверенность в предвкушении будущих телесных контактов. Однако навыка установки контактов социальных не было совершенно.
Начавшееся путешествие принесло, конечно, множество приятных открытий. Например, Марина раньше не знала, что держаться за руки, сидя за столиком в кафе друг напротив друга, очень удобно и хорошо. Она совершенно не представляла себе те волшебные ощущения, которые вызывает поездка по ночной Москве на машине сердечного друга. И даже понимающая мамина улыбка, предварявшая сообщение о том, что звонит мальчик, казалась теперь маленькой победой.
Однако главным открытием была пустота ожидания, принесенная Димой в ее жизнь. Раньше Марина думала, что мужчины призваны как раз заполнять пустоту (грубая физиологическая подоплека такого вывода ускользала от ее внимания). Сочетания мужских имен с решительными притяжательными местоимениями, которыми так любили кидаться Маринины подружки в прокуренных туалетах и раздевалке институтского спортзала, представлялись магическими заклинаниями, разом украшавшими жизнь и избавлявшими от страданий.
На деле все оказалось сложнее. Теперь в распоряжении Марины тоже имелось свое заклинание, к тому же подкрепленное названием автомобиля, которое прекрасно вписывалось в общую стилистику женской беседы. Но вдруг выяснилось, что заклинание это действует только в обществе. Внимательные уши подружек служили чем-то вроде линзы, превращающей рассеянный солнечный свет в яркую жгучую точку. Когда Марина оставалась одна, сознание собственной нужности кому-то почти полностью утрачивало силу.
Омерзительный холод ожидания Марина впервые ощутила еще в тот четверг, перед дебютной встречей с Димой. Но тогда она не придала неприятному чувству значения, решив, что это временная и не заслуживающая внимания трудность.
В полной мере новые переживания пришли в ее жизнь сразу после первой встречи с Димой. Марина очень рассчитывала на выходные, но Дима сказал, что уезжает на дачу помогать родителям. Единственным утешением были только Димина улыбка да неожиданно возникшая уверенность в том, что у них впереди еще много времени, через мгновение поддержанная обещанием перезвонить на неделе. Марина подставила щеку под внезапно приблизившиеся Димины губы, расстройство свое никак не показала и пошла домой.