* * *
Железный Феликс внимательно читал, нацепив очки на кончик носа и грузно нависая над столом. Гриша прокашлялся.
– Заходи, старлей. Садись…
На Белякова комполка даже не взглянул. Плохая примета. Впрочем, голос у него был ровным, без интонаций. Значит, не все так плохо. Бури не предвидится, во всяком случае…
Гриша присел, стараясь не скрипеть стулом. Чуть наклонился вперед и старался смотреть смотрел строго перед собой. Железный Феликс еще некоторое время читал, шевеля губами, а когда отложил в сторону стопочку листов с Гришиным рапортом, долго молчал, передвигая с места на место тяжелое пресс-папье. В такие минуты Беляков чувствовал себя красноперым пескарем, который хоть и заметил приближение щуки, но уплыть и слиться с песчаным речным дном уже не успевает.
– Это что? – Комполка отложил очки и продемонстрировал исписанную Гришиным размашистым почерком стопку листов.
– Рапорт, товарищ полковник.
– Это не рапорт, старлей, а сочинение на вольную тему за восьмой класс: "Как я провел лето у бабушки"! – отчеканил Железный Феликс.
Беляков поборол желание втянуть голову в плечи и выдержал тяжелый взгляд командира. Железный Феликс удовлетворенно хмыкнул и опять надел очки. Несколько минут Гриша наблюдал за тем, как комполка расставляет в его рапорте галочки и отчеркивает какие-то места своим любимым красным карандашом.
– И как, по-твоему, я должен поступить? – Железный Феликс отложил, наконец, карандаш. – Говори, старлей, не молчи. Отвечай на поставленные вопросы. Четко и внятно, как подобает офицеру.
– Передать по команде.
– Что именно передать по команде? – опешил полковник.
– Мой рапорт.
Комполка побарабанил пальцами по столу.
– Сынок, будь добр, прочти мне вслух свой рапорт. Видимо, на старости лет я видеть стал плохо…
Мягкость в голосе Железного Феликса тоже не предвещала ничего хорошего.
– Слушаюсь, товарищ полковник! – Гриша взял в руки свой рапорт с такой осторожностью, словно бумага могла кусаться. – Весь читать?
– Весь прочти. Хотя, нет. Времени жаль. Прочти только там, где мои пометки.
– Каждая мысль, которую рождает мозг человека, уходит в общепсихические поля и продолжает жить в них в виде особой энергетической волны, – неуверенно начал Гриша.
– Так, так, продолжай, – подбодрил его Железный Феликс.
Гриша прокашлялся и продолжил:
– Резонанс отдельных мысленных энергий притягивает их друг к другу до тех пор, пока не образуются конгломераты особых психических излучений людей, мыслящих сходным образом на одну и ту же тему. И тогда общая идея этих людей облекается в сверхидею – в особый астросом, называемый Стражем коллективности. Страж – это самодействующая единица, самостоятельный субъект, обладающий признаками индивидуальности, который по отношению к человеку является психоэнергетическим сверхорганизмом. Стражи – это живые и мыслящие сущности, каждая из которых живет своей индивидуальной жизнью, борется с другими сущностями, мешая или помогая при этом людям…
– Почему замолчал, старлей? Там впереди еще много интересного.
Гриша взял в руки следующую страницу.
– Страж, как и любой другой астросом, хранит, восстанавливает и побуждает к активности и самосохранению физическое тело коллективности, то есть совокупность физических ресурсов ее членов, имеющую применение в процессе реализации этой идеи. Существуют Стражи, поддерживаемые многими поколениями. Крупнейшие Стражи рождены различными религиями и идеологиями. Причем, хорошо сформировавшаяся система не только существует сама, но еще и активно влияет на жизнь своих создателей, мозг которых представляет собой некое приемо-передающее устройство, в любой момент позволяющее войти в контакт со Стражем, чтобы передать или получить от него необходимую информацию. И не только информацию. Лояльного к нему человека Страж может зарядить и необходимой энергией…
– Ты сам-то себя слышишь? – перебил Гришу Железный Феликс и задумчиво посмотрел в окно, выходящее на плац.
– Так точно, слышу!
– Это хорошо, – кивнул комполка. – Ты ведь в курсе, что на Высоте я тоже не новичок. Двадцать пять лет не выпускал из рук штурвала. И сейчас туда поднимаюсь, хотя и не так часто, как раньше… В общем, я тебе так скажу: не надо мне этой темой голову морочить. В мое время молодые пилоты тоже любили подобными байками друг другу мозги засорять. Думаешь, ты первый такой выискался? И до тебя, старлей, умные люди в нашем полку служили и после тебя, думаю, еще будут. Лучше бы вместо этой чепухи ты тратил свое свободное время на то, чтобы внимательнее изучать Наставление по высотному пилотированию. Большой силы и пользы, скажу тебе, этот документ. В нем, старлей, сконцентрирован опыт сотен пилотов-высотников. Там каждый параграф – это чья-то жизнь. А ты тут ко мне со своими сверхидеями и сверхорганизмами…
– Виноват, но не могу с вами согласиться, товарищ полковник! – Гриша вытянулся по стойке смирно. – Они не мои сверхорганизмы. Это реально существующие объекты психосферы, и с ними необходимо считаться. Это тоже опыт. Новый опыт, за который отдали свою жизнь несколько пилотов нашей эскадрильи. В том числе старший лейтенант Путинцев.
– Путинцев погиб в результате несчастного случая! – отрезал комполка.
В голосе Железного Феликса зазвенел металл, и Гриша уже понял, что рискует буквально всем, но остановиться не мог.
– Мне известна причина гибели пилотов, и если вы не захотите меня услышать, то эти несчастные случаи могут повториться. В самое ближайшее время.
– Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. – Комполка криво усмехнулся. – Вероятно, причина именно в сверхорганизмах… Хорошо. Давай представим на секунду, что я действительно тебе поверил, Беляков, и даже отправил этот твой рапорт по команде. Как только я это сделаю, он ляжет непосредственно на стол Главкому. Ты отдаешь себе отчет, какими будут последствия? Вижу, что нет. Тогда послушай меня внимательно, старлей. В лучшем случае, за тобой пришлют санитаров, и тогда все свои безумные теории о сверхорганизмах ты будешь до конца жизни пересказывать профессорам из пятого отделения клиники Сербского. В худшем, в полк приедут два полковников из Особого отдела Главного управления округа или из военной прокуратуры округа. А они хорошо умеют только одно – раздавать всем статьи за измену Родине. А это ведь расстрельная статья даже в мирное время…
– Товарищ полковник, убедительно прошу: отправьте мой рапорт по команде, – сказал Беляков как мог твердо. – Или допустите меня к полетам.
– Давай, капитан, поговорим не как командир и подчиненный, а как два опытных пилота-высотника. Мы же боевые офицеры и прекрасно поймем друг друга. Изложи мне сейчас все, что написал в своем рапорте, только попроще. Своими словами. Без этой… специальной терминологии. Вот я, например, на Высоте с такими штуками никогда не сталкивался. Почему?
– На Высоте они могут выглядеть как самые обычные люди, товарищ полковник. Они вступают в контакт, как правило, через свои высотные проекции. Вы можете и не понять сразу, кто они на самом деле…
– Молодец, лихо выкрутился. И много там этих… сверхорганизмов?
– Думаю, что да, много, если Страж есть даже у нашего полка…
– Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд! – Железный Феликс нахмурился, и Гриша впервые заметил, что брови у полковника почти седые. – И как же он выглядит?
– Кто? – не сразу понял Гриша.
– Страж нашего полка. Он вообще какой?
– Как в жизни. В полной развертке в нем есть высотные машины, ангары, казармы, "оружейка", штаб, ваш кабинет и весь личный состав в придачу, включая жен, детей и родителей. В нем даже, прошу прощения, есть заначка нашего замполита, которую тот прячет в специальном кармашке кителя. Страж включает в себя не только проекции множества людей, и проекции огромного массива вещей. В общем, все информационно-полевые структуры…
– Непохоже, чтобы замполит тебе про свою заначку рассказал, – задумчиво произнес комполка. – Но все равно не очень понятно…
Гриша наморщил лоб.
Ну вот есть такая система, которая управляет движением на железной дороге. Знаете? Так вот, она функционирует почти как Страж. Только в эту систему нужно было бы включить не только подвижной состав железной дороги всей страны, но и все грузы, всех машинистов с помощниками, всех диспетчеров, стрелочников, рабочих в депо, проводников, пассажиров и даже всех родственников этих пассажиров, кто часто о них вспоминает и думает. Естественно, что все эти совокупности информационно-полевых структур нематериальны. Если бы можно было посмотреть на Стражей со стороны, то мы увидели бы гигантскую энергетическую инфузорию. Она спокойно плавает себе в психосфере, а если встречается с враждебной инфузорией, то либо ее поедает, если оказывается сильней, либо поддается и оказывается поглощенной. Коллективности, враждебные друг другу в физическом мире, сражаются между собой и в психосфере. А если там сталкиваются две дружественные инфузории, то они просто сливаются. Причем, в новом теле оба Стража не только приобретают новые качества, но и каждый продолжает свою собственную жизнь, сохраняя изначальные характеристики…
– Стоп, – оборвал Гришу комполка. – Не так быстро. Я никак не успеваю за полетом твоей мысли. То у тебя ангары, понимаешь, то железная дорога с поездами, то инфузории. Давай для начала с нашим полком разберемся. С этой полковой инфузорией ты лично можешь связь поддерживать?
– Со Стражем коллективности нашего полка связаны мы все. И я, и вы. Все пилоты постоянно обмениваются с ним информацией. И дома, и на Высоте. Только не все это замечают.
– И секретной информацией тоже обмениваются? – уточнил Железный Феликс.
– Стражи не разделяют информацию на "секретную" и "несекретную". – Гриша вздохнул. – У подключенных к ним людей они считывают буквально все – воспоминания, мысли, желания, эмоции. Страж нашего полка – это мы сами и есть. Все вместе. Он – это отражение нашей коллективности. И наши секреты он охраняет так же надежно, как мы сами.
– Скажешь тоже! А если его проглотит, понимаешь, недружественная инфузория? Как тогда с секретностью быть?
– Опасность существует, отрицать не буду.
– Вот! – Комполка удовлетворенно хмыкнул. – Видишь, не все у тебя гладко.
– Товарищ полковник, как на счет моего допуска к полетам?
– Беляков, не я тебя отстранил от полетов. Начмед отстранил. Вот к нему и иди.
– Он допуск не подпишет.
– И правильно сделает. Кого после последнего вылета чуть живого из кабины достали?
Гриша в очередной раз вскочил со стула и вытянулся по стойке смирно.
– Виноват, товарищ полковник!
– Брось. Виноват – не виноват… Семью пожалей. Как я буду твоей жене в глаза смотреть, если она вдовой из-за меня останется?
– В сложившейся ситуации, как я считаю, риск оправдан. Я обязан предпринять любые усилия, чтобы предотвратить дальнейшую гибель пилотов.
Железный Феликс опустил вниз большую голову, поиграл бровями.
– Ты не преувеличиваешь опасность, старлей?
– Никак нет. Но если вы мне все еще не верите, то спросите себя: откуда я мог узнать о планах по расформированию нашей части?
– Что за бред ты несешь?
– Есть секретный протокол, товарищ полковник, который был подписан позавчера в рамках мирной инициативы о сокращении специальных войск и вооружений. И к окончательному решению высокие стороны пришли в ходе последней встречи Генерального секретаря ЦК КПСС и Президента Соединенных Штатов Америки в Рейкьявике. Сейчас остается только последний шаг – ратификация этого документа, и тогда все договоренности поступят на исполнение. Перед ратификацией протокола нашу часть должна посетить группа международных экспертов из комиссии по специальным вооружениям при Совете Безопасности ООН. Комиссия, насколько мне известно, на девяносто девять процентов состоит из военных специалистов нашего вероятного противника – стран Североатлантического альянса. Вам уже сообщили о прибытии комиссии?
Железный Феликс непроизвольно покосился на "вертушку" спецсвязи. Аппарат тут же ожил. Комполка удивленно вскинул брови и взглядом указал Грише на дверь. Тот послушно покинул кабинет, но далеко уходить не стал. Прислонился к прохладной стенке в дальнем углу штабного коридора. Офицеры облюбовали этот угол под курилку. Там Гришу и нашел помощник командира полка майор Любимов. Тот был явно не в духе. Видимо, успел получить от Железного Феликса хороший разгон.
– Старшего лейтенанта Белякова срочно вызывает командир полка, – скороговоркой произнес Любимов. – Бегом марш!
Выяснять причину срочного вызова Гриша не стал. Все и без слов было понятно.
– Могу догадаться, товарищ полковник, что командование вас уже поставило в известность о дате приезда международных экспертов, – сообщил Беляков с порога. Круглое лицо Железного Феликса с отчетливым двойным подбородком пошло красными пятнами. Это означало, что комполка близок к последней фазе гнева, после которой последует взрыв мощностью не менее десяти килотонн.
– С огнем играешь, Беляков! – предупредил Железный Феликс, и Гриша понял, что ядерный взрыв откладывается. – Вообще-то о нашем разговоре я обязан доложить в Особый отдел. Произошла утечка совершенно секретной информации. С кем еще ты говорил на эту тему, старлей?
– Только с вами. И никакая это не "утечка", – обреченно сказал Гриша. – Я только и прошу, чтобы вы допустили меня к полетам. В сложившейся ситуации, как мне кажется, такая просьба вполне уместна.
Гришу качнуло. Казалось, еще чуть-чуть и от волнения он упадет прямо на серый линолеум в кабинете комполка.
– Разрешите идти?
– Скройся с моих глаз, Беляков. И как можно энергичней.
Комполка потер виски. Было заметно, что он тоже чувствует себя не лучшим образом. Только что Главком приказал ему обеспечить допуск группы международных экспертов Комиссии при Совете Безопасности ООН непосредственно к Объекту. Как бы там ни было, но старлей оказался прав. И этого комполка никак не мог понять. Заявление Белякова не могло быть простым совпадением или даже утечкой секретной информации. От младших офицеров подобная информация еще дальше, чем орбита Луны…
Вылетая из штаба, Гриша чуть не затоптал замполита Чернышева.
– Что с вами? – отшатнулся Чернышев. – Вам плохо, товарищ старший лейтенант?
– Виноват, товарищ полковник. Спешу очень, извините…
– Интересно, интересно… – забормотал замполит. – И куда вы так спешите, если не секрет? Наверное, торопитесь изучить материалы апрельского пленума?
– Так точно, – согласился Гриша. В этот момент он бы согласился на все. – В библиотеку тороплюсь, товарищ полковник. Мне материалы пленума обещали отложить. Опасаюсь, что их кто-нибудь другой перехватит. Так уже несколько раз бывало. Вы и сами знаете, товарищ полковник, все три экземпляра газеты "Правда" у нас нарасхват.
– Похвальное стремление, – заулыбался полковник Чернышев. – А я как раз шел и раздумывал о том, кому бы мне поручить доклад по материалам пленума. Перед обсуждением, сами понимаете, нужно довести до сведения личного состава вашей эскадрильи основные понятия из доклада Генерального секретаря ЦК КПСС. Правильно?
Беляков обреченно кивнул.
– Значит, не зря я подумал именно о вас, товарищ Беляков. А тут вы и сами мне на встречу. Да еще и направлялись именно в библиотеку. Очень любопытное совпадение. Целиком и полностью, как говорится. Значит, именно вам, как говорится, и штурманские карты в руки. Сами материалы пленума подробно изучите и своим товарищам разъясните, что вкладывает партия в такие понятия, как ускорение, перестройка и гласность.
Гриша опять кивнул. Он знал, что с замполитом лучше сразу соглашаться, а иначе тот вообще не отстанет.
– К следующему четвергу я могу на вас рассчитывать?
– Това-а-а-арищ полковник, ну разве я вас подводил хоть когда-нибудь?
Кому-то другому кристально честного Гришиного взгляда и было бы достаточно, но только не полковнику Чернышеву. Он как никто знал, что если Беляков не пытается сопротивляется, то следует готовиться к сюрпризам.
– Плавали – знаем! – загадочно прищурился замполит. – Во вторник лично проверю ваши конспекты, Беляков. Так и знайте…
* * *
Обычно на выходе из лифта пилотам приходилось терять минут по пять. Но первый пост уже не функционировал, и Беляков миновал пустой стакан из бронестекла с чувством непонятного удовлетворения. Зато на втором посту пришлось столкнуться с самым настырным из всех охранников. Тот долго крутил в руках все документы, зачем-то тщательно сверяя подписи на пропуске и допуске. Потом заставил Белякова дважды прикладывать большой палец к чернильной подушке.
– В чем дело, товарищ прапорщик? – раздражено поинтересовался Гриша – У меня что-то не в порядке?
– Работа такая, товарищ старший лейтенант, – спокойно пояснил охранник и с сомнением покачал головой. – Что еще за специальный пропуск на сутки?
– Читайте инструкции! – вспылил Гриша. – Форма номер пять…
Успокоился Беляков только за первой линией ангаров, где успокаивающе жужжали электроприводы транспортеров, и куда уже доносилось привычное шипение гидравлических подъемников Стартовой зоны.
– Почему один? – подозрительно прищурился майор Ковалев. – А где Кашин? Тебя же, кажись, от полетов отстранили…
– Андреич, кому ты веришь? – Беляков изобразил на лице искреннее недоумение и с явным удовольствием вдохнул терпкие ароматы многочисленных движущихся механизмов. – Все у меня в полном ажуре. А что разные там дамочки болтают, так ты не слушай. Они у нас любят поболтать.
– Ну да, ну да… – Ковалев, простужено шмыгнув носом.
– Сквозняк? – посочувствовал Гриша.
– Он самый. Уже неделю. – Ковалев задумался. – Вот только команды на тебя не поступало, голубь мой. И машина твоя еще в "отстойнике". Когда на "аварийной" сел, мы ее до винтиков раскрутили…
– И забыли собрать?
– Собрать-то не забыли, да все контуры после сборки нужно еще разок протестировать. Так что пару часов нужно. А то и все три… – Ковалев внимательно посмотрел на Гришу. – В расчетное время тебе сегодня никак не уложиться…
– Железный Феликс отмерил двойную пайку – полные сутки. – Гриша продемонстрировал бланк, выданный секретчиком. – Времени на все хватит…
Майор отвлекся и прихватил за локоть сержанта-сверхсрочника.
– Петренко, это куда же ты, родной, податься решил? А ну-ка, быстро вернулся на пост. И срочно найди мне лейтенанта Семенова!
– Лейтенанта Семенова к начальнику дежурной смены! – отчаянно завопил сержант и лихо перемахнул через трос основного транспортера.
Еще пару секунд майор Ковалев прислушивался к голосам перекликающихся техников – они летали из угла в угол по всей Стартовой зоне, – удовлетворенно кивнул и опять повернулся к Белякову.
– Машиной твоей Семенов займется. Он парень головастый. За два часа точно управится.
– Спасибо, товарищ майор!
Ковалев нахмурился и украдкой помассировал правую сторону груди.
– Неспокойно мне сегодня, Григорий. Ты не знаешь отчего?
К счастью, врать Ковалеву не пришлось. Очень вовремя появился лейтенант Семенов, и майор сразу переключился на него.
– Семенов, ерш твой Пномпень, у тебя семнадцатая машина второй эскадрильи почему не готова до сих пор?
Лейтенант покосился на Гришу.
– Вы же сами знаете, товарищ майор.