– У него хеликоптер скоро развалится, бренчалка с пропеллером. Обратно – лучше пешим! Надежнее будет…
Бриар окинул взглядом открывшийся пейзаж.
Нарушая первозданную красоту, везде были разбросаны особняки, огороженные высокими, сплошными заборами. Молодой человек чувствовал за этими заборами вооруженную до зубов охрану. У ворот кое-где стояли удивительные машины, переливавшиеся глянцем. Остовы таких машин, проржавевших до основания и почти полностью заросших растительностью, он видел на свалках, куда стаскивался весь хлам с расчищаемых после войны территорий.
Они подошли к одному из таких особняков. Девушка, что есть силы, стукнула кулаком в металлическую дверь. А потом с визгом, тряся рукой и используя непонятные фразы вроде "твоя дивизия", не имеющие отношения к совершенному действию, запрыгала на одной ноге. Бриар, оглядев металлическую калитку, обнаружил кнопочку, предназначенную, скорей всего, для вызова слуг. После нажатия калитка плавно поползла вправо, открывая вход в сад.
– А-а, дармоеды, – хамовато проговорила девушка, поймав глазами охранника и высунувшегося Леху, – в дом родной не войти.
– Анна, вы не правы! – послал ей телепатический посыл Бриар.
Девушка, нахмуривавшись, открыла рот для очередного выговора, но осеклась, поняв, что произнесенная д’Артаньяном фраза прозвучала в ее голове.
– Белая горячка, – пробормотала она, тряхнув головой, – приехали!
А потом добавила сникшим тоном:
– Идите, работайте что ли, пойдем.
Она взяла Бриара за руку и потянула в комнату. Неожиданно донесся голос невидимого певца: "…то, что казалось нежным давно не актуально, на островах прибрежных, где расцветают пальмы…". Девушка, посмотрев на предмет с их портретами и пробормотав "достали", решительно произнесла:
– Да, Иван Петрович, что у вас там стряслось… Из предмета доносился голос мужчины, находившегося в крайней панике. Он возбужденно тараторил о строительных площадках, о взносе, о пайщиках. Крайнее возбуждение и беспокойство передалось Анне, но она странным образом взяла себя в руки, довольно жестко спросив:
– Кто подсунул нам этого Замятина? Я, правда, пересекалась с ним в общих компаниях, но чтобы так… Бриар увидел то, что промелькнуло в мыслях Анны. Великосветский пижон, чья звезда на небосводе взошла стремительно и запылала ярко. Толпа общих с Анной приятелей всегда окружала роскошного и богатого брюнета, а девушки рады были провести с ним время и покататься на дорогих машинах. Но так было не всегда. Мужчина начинал свое восхождение к вершине местного бомонда с покровительства состоятельных пожилых дам. Но в какой-то момент осознал неблагонадежность этой стратегии в перспективе и теперь мишенью для своих целей он избрал Анну, богатую и одинокую.
Анна напряженно вслушивалась в голос, который тараторил про каких-то важных господ, посоветовавших воспользоваться услугами Замятина.
– Понятно, – хмуро пробурчала Анна. – А чем он занимается?
– Бизнес на купле-продаже земельных участков, – услышал Бриар ответ невидимого собеседника, – а раньше занимался перепродажей зерна, скупал товарные остатки, приобретал случайно попадавшиеся партии товара и сбывал купленное мелкими партиями. Потом биржевые махинации… В общем, мелочь, пескарь, но наглый.
– Завтра пригласите его на встречу. Завтра, я сказала, сама поговорю.
А потом повернулась к Бриару, опять поразив его своим видом.
– Каждый пескарь хочет быть щукой, – прошипела она, теребя мобильник.
Все ее опьянение сняло как рукой. Сейчас от женщины веяло невозмутимым спокойствием и силой.
Мужчины, не способные к самозащите, мужчины, не умеющие найти выход из трудного положения, вызывали в нем, мягко говоря, жалость. Но сейчас перед ним стояла молодая девушка, с внешностью богини, которая с мужским хладнокровием разбиралась со свалившимися на ее хрупкие плечи серьезными, судя по тону собеседника, проблемами.
Анна повернулась и бросила на него задумчивый взгляд:
– Есть хочешь?
Бриар пытался вспомнить, когда он ел в последний раз. С учетом его перемещения понять, сколько времени он потерянно дрейфовал в море, было невозможно. После вопроса Анны он, явственно ощутив ватную слабость, сглотнул.
– Очень, и выпил бы чего-нибудь, – ответил Бриар, опять прислушиваясь к странному языку, сплетающемуся в слова.
– Ну, это само собой.
Пожилая служанка, пользующаяся явным доверием у госпожи, со старанием накрывала стол. Это была полная, широколицая пожилая женщина, с серыми улыбающимися глазами и потускневшими от седины волосами.
Накрывая на стол, она приговаривала:
– Аннушка, Аннушка, загубишь ты себя, девочка. Гамбургеры и пиво до хорошего не доведут.
Анна подошла к служанке и, обняв ее, сказала:
– Уважаемая Елизавета Михайловна, красавица моя, мы с удовольствием сейчас поедим ваш борщ.
Работница ласково погладила по голове свою Аннушку. Бриар с удивлением уловил нежность, с которой посмотрела она на пожилую женщину. Он с тоской вспомнил о Марго. "Что с нею будет без меня?".
Когда блюда были поданы, Анна, передав Бриару бутылку с каким-то крепким напитком, покровительственно произнесла:
– Давай знакомится, найденыш, я Анна Орлова.
Бриар разлил ароматный напиток по широким бокалам и, задумчиво посмотрев на девушку, ответил:
– Бриар Конте.
Он мысленно поморщился, понимая, что если последуют уточняющие вопросы "чем занимаешься, и откуда", ему рассказывать ровным счетом не чего. Признание о фантастическом перемещении, наверняка вызовет сомнение. Правда девушка его определила к касте каких-то киношников, но все может быть.
Анна, звякнув по его бокалу своим, хмыкнула:
– Я заметила, что говоришь ты с акцентом и слишком уж правильно. У нас давно так не говорят. Француз?
Что такое "француз"? Бриар лихорадочно искал ответ в голове у девушки. Эйфелева башня? Монмартр? Лувр? Собор какой-то матери и еще, и еще, вот нашел: сherchez la femme, au diable, Merci.
– Француз, – спокойно ответил он.
А мысленно добавил: "Вроде бы".
Мир, рисуемый подсознанием девушки, плохо походил на его представления о прошлом. Бриар даже подумал: "А вдруг это параллельная реальность?". Хотя язык его мира заимствовал из прежних языков некоторые слова и выражения, кто были люди, которые их употребляли, он почти не знал. О французах мира Анны он имел не больше понятия, чем сама Анна о древних галлах.
– Я так и подумала, лицо незнакомое, а то я бы запомнила. Анна, сощурив глаза, изучала сидящего напротив "принца". Голубые глаза скрестились с зелеными.
– Должно быть, заплатили хорошо, – констатировала она. – Ты ешь, ешь. Да брось вилку с ножом, бери руками. Смотреть противно.
Бриар заметил, что Анна больше не пила. Она с огромным удовольствием поела принесенный борщ и попросила добавки. Молодой человек чувствовал, что хмель из нее постепенно выходит. Анна готовила себя к ответственной встрече, назначенной на завтра. Такой самоконтроль и самоорганизация поражали.
За пустыми разговорами прошло время. Хотя, как уже повелось, Анна чаще сама спрашивала и сама отвечала. Когда молодые люди переместились на диван, и Елизавета Михайловна принесла кофе, Анна, подавив зевок, сказала:
– Знаешь, Бриар, мне с тобой легко. Даже странно. Я ведь давно к себе близко никого не подпускаю.
Анна подняла глаза на гостя. Его фигура привлекала взгляд, а зеленые глаза казались непроницаемыми. Что таилось в их глубине? Ее хрупкое тело на расстоянии впитывало исходящую от него энергию. Девушка какое-то время анализировала свои ощущения.
С тех пор, как погиб отец, Анна, оставшаяся одна, взвалила на свои плечи доставшийся в наследство бизнес. Тогда же она сказала себе позабыть о том, что она нежное создание. Она стала бесполым существом, вынужденным грызть, царапать, пинать. Мужчины, вившиеся вокруг Анны, были либо такими же хищниками, как и она сама, либо прилипалами, не представлявшими из себя ничего путного. И всем им было от нее что-то нужно. Презрение или скуку, вот что она ощущала рядом с ними. Но с Бриаром было как-то по-другому. В первый раз в жизни Анна ощутила одну удивительную вещь: мужчина к ней нейтрален. Ей стало вдруг интересно, чем этот нейтралитет может закончиться. Вежливость, спокойный взгляд абсолютно уверенного в себе человека, правильная речь и изысканные манеры – этого не было в ее мире. Он был иной.
– Ты можешь у меня остаться, если, конечно, тебя искать не будут. Полежишь в ванне, да и вещи твои постирают. Ну как?
"А у меня есть варианты?", спросил себя Бриар, а вслух ответил:
– С удовольствием, если мое присутствие не доставит неудобств.
Она помотала головой и пригласила следовать за собой.
Глава 18
Интерьер спальни, впрочем, как и всего дома, говорил о достатке и хорошем вкусе хозяина. Отделанная панелями под вишневое дерево воздушная, просторная комната радовала глаз, а свежие, только срезанные цветы в напольных кашпо придавали ей очарования. Тут и там стояли торшеры с хрустальными подвесками, аксессуары из бронзы и мрамора, забавные статуэтки. С маленького балкона открывался чудесный вид на море.
Огромная двуспальная кровать, накрытая белой шкурой какого-то животного, манила рухнуть и забыться сном.
– Вот, – сказала Анна, прервав поток его мыслей.
И кинула на кровать белый, махровый халат. А потом, пройдясь взглядом по фигуре молодого человека, добавила:
– Он безразмерный, может, налезет.
Девушка, открыв стеклянную дверь, пригласила Бриара в следующее помещение из бело-голубого мрамора, с высокими широкими зеркалами, заставленное скляночками, тюбиками и еще бог знает чем. Горячая вода, которая сама лилась, наполняя гигантских размеров ванну, опять ввела Бриара в ступор. Он решил покопаться в голове Анны по поводу использования представленных его взору предметов обихода, чтобы не попасть впросак.
– Сюда бросишь одежду, тетя Лиза ею займется.
Сейчас девушка предстала перед ним совсем в другом свете. Сердце Бриара сжалось от тоски и нежности.
– Вампал! – послал он мысленный сигнал.
Вампал был единственным преданным существом, которое могло бы вернуть Бриара домой. Но связь с ним прервалась, возможно, навсегда. Может, схватка с Лиссой оказалась для него смертельной? Внутри от этой мысли похолодело.
– Ты странно смотришь на меня! Что-то хочешь спросить? От вопроса девушки Бриар вздрогнул, осознав, что успел переместиться мыслями куда-то далеко к перекрестку миров. Он контролировал себя всегда, а здесь, в этом фантасмагоричном для него мире, он просто не успевал впитывать поступающую извне информацию.
– Анна, я хотел бы поблагодарить вас.
Девушка, не дав договорить, задумчиво произнесла:
– Знаешь, д’Артаньян, с тобой я почувствовала себя спокойно, как в детстве, и, – она прервала начатую фразу, а потом, вредным тоном добавила, – мне часто в детстве говорили, что я очень добрая, хорошая девочка. Сглазили. Иди, ванна уже наполнилась.
Бриар порадовался возможности остаться одному. Погрузившись в горячую воду, он почувствовал, что расслабляется, но голова была все так же тяжела и перегружена вопросами, догадками и воспоминаниями. Перед его мысленным взором предстала Аврора, робкая, ласковая, такая нежная. Живое воплощение юности и чистоты. Вдруг он вспомнил один эпизод из прошлого.
– Все ваши танцы уже расписаны? – спросил он, подходя к Авроре на одном из светских мероприятий.
Он смотрел в ее глаза, взволнованные, жизнерадостные. Его неодолимо тянуло к ней, а мысли туманились.
– Похоже, у вас все заполнено! Какой успех!
Аврора смущенно улыбнулась:
– Мне, кажется, что остался один.
Бриар посмотрел на нее с легкой усмешкой, зная, что Аврора слукавила.
"Как обворожительна эта девушка", – взгляд прошелся по ее фигуре, остановился на рыжих волосах, пышно уложенных крупными кольцами.
Аврора вспыхнула, словно прочитав его мысль. Снова заиграла музыка, и Бриар пристально посмотрел в глаза девушки, переспросив с мягкой настойчивостью:
– Вы уверены, что "кажется, остался один"?
Она, улыбнувшись, протянула Бриару руку, смотря в глаза. Редко кто мог выдержать его взгляд, но Аврора могла смотреть в его глаза, излучая таинственный свет и мечтательность.
– Расскажите мне что-нибудь, – попросила она.
"Рассказать вам, как я люблю вас всем своим сердцем", – подумал он, а вслух произнес:
– Поговорим о странностях любви
(Другого я не смыслю разговора).
В те дни, когда от огненного взора
Мы чувствуем волнение в крови…
Бриар ощутил, как эти строки коснулись самых тайных струн ее сердца. Еле уловимый вздох вылетел из полураскрытых губ девушки, и легкая дрожь прошла по ее телу. Весь мир затих, будто остались только они вдвоем, и не было ничего кроме этих блестящих, как звезды, глаз и музыки слов.
Когда тоска обманчивых желаний
Объемлет нас и душу тяготит,
И всюду нас преследует, томит
Предмет один и думы и страданий, -
Не правда ли? в толпе младых друзей
Наперсника мы ищем и находим…
Бриар знал, что Аврора уловила его мысленный посыл, ярко зардевшись. Они закружились в ритме вальса, нежась в лучах чувств, окутавших их тела. Она двигалась легко и уверенно, рука покоилась на его плече. Он с чувством сжимал ее руку. Почему-то он уже тогда знал, что эта девушка будет принадлежать ему.
Бриар, вздрогнув, очнулся. От его резкого движения часть воды с мыльной пеной выплеснулась на пол.
– Повторяющийся сон! Вспоминай! Что там было? – воскликнул он, почему-то злясь на себя. – Этот чертов сон…
Бриар, взяв себя в руки и успокоив сердцебиение, закрыл глаза, впадая в транс.
…с микроскопической точки расширяется пульсирующее свечение, обретая четкие очертания и разрастаясь … висящая в воздухе девичья фигурка в темно-бордовом платье… Безмятежное спящее лицо девушки, руки скрещены на груди.
– Ведь это была Аврора! – вздрогнул он, прозрев. – А воронка – ведь это действительно временной сдвиг! Анна?!
Он ужаснулся, когда совсем рядом из небытия до него донеслись до боли знакомые голоса, говорящие уже слышанные им фразы:
– Ты же просил о ней позаботиться? Я позабочусь…
– За, что ты любил Лиссу восемь долгих лет? Она яркая, необузданная, импульсивная…
Опять в голове взорвался фейверк: Лисса и Аврора плыли навстречу друг к другу, сливаясь в единое целое, образовав…
Бриар открыл глаза. Чтобы прийти в себя, он стал зачерпывать воду руками и плескать на лицо. Не помогло. В памяти опять всплыла фраза, разгадать которую он не мог тогда:
– Разрушение твоего мира уже началось, и противостоять ему ты не сможешь. Все, что с тобой произойдет, предрешено.
Бриар, схватив мочалку и мыло, начал усиленно тереть размякшее в горячей воде тело. Он словно пытался смыть с себя не только телесную грязь, но и ту, что осела в его душе темным чернильным пятном, уродливо расползаясь во все стороны.
А потом, завернувшись в махровый халат, закрыл глаза и, разведя руки в стороны, начал погружаться в транс. По мере его отключения от внешнего мира, голова откидывалась назад, он словно ловил невидимую энергию, настраиваясь на ощущаемый только им эфир. Его тело окутал светящийся и потрескивающий ореол, отбрасывающий изогнутые яркоголубые языки вещества.
Из хаоса начали всплывать знакомые ему места и вещи. Его кабинет со старинными часами, горящий камин, примиривший его несколько месяцев назад с промозглыми зимними холодами, мягкий свет фонаря за окном, дорогой ковер, кресло, диван, еще и еще… Чем больше Бриар погружался в транс, тем сильнее вспыхивали и гасли языки искрящегося и потрескивающего вещества, окутавшего его тело. Ярче и отчетливей становились знакомые запахи и звуки. Из рябящей мглы проявлялись и вырисовывались, словно выплывая навстречу, предметы, обретая реальные очертания, становясь объемными. Еще, еще, еще. Бриар ощущал себя песчинкой, упавшей на каплю воды. Он отчетливо видел свой дом, видел даже Марго, усиленно очищающую какую-то кастрюлю. Но сила поверхностного натяжения не позволяла ему, песчинке, пробиться сквозь эту водную пленку, эту временную преграду, домой. Еще, еще, еще. Бриар остановил взгляд на своем письменном столе. В его центре, на кипе бумаг, лежало изящное кольцо с сапфиром, переливавшееся под лучами света. Это изделие не было фамильной драгоценностью, он сам не знал, зачем приобрел его недавно. Колечко дернулось, легко взмыв вверх, и, прорвав временную пленку, оказалось на мраморном полу, в луже воды.
– Нет! – проговорил он, возвращаясь в реальность и закрывая лицо руками.
Бриар почувствовал такую безысходность, словно вся горечь мира страшным грузом упала ему на плечи, не давая разогнуться. И еще он почувствовал убийственную слабость от огромной потери энергии, и эта растрата была напрасной. Путь домой ему был закрыт. Его прошлого больше нет, а то, что осталось, умещается на клочках воспоминаний. И есть ли ему место в настоящем, которое пока что только сводит его с ума?
– Но я еще жив, – прошептал он, приходя в себя и подбирая колечко.
Глава 19
Бриар набрал в ладони холодной воды и жадными глотками пил и умывал вспотевшее лицо. Вопреки навалившейся безысходности, он продолжал обдумывать план возвращения домой.
– Может, попробовать прорваться к Лиссе, а там будь, что будет, – и тут же одернул себя, – нет, не лучшая затея.
Даже если Лисса осталась жива после схватки с Вампалом, вряд ли она примет его с распростертыми объятиями. Если великая госпожа начинает войну, то ведет ее до полного уничтожения противника.
Холодная вода отрезвила его лихорадочно возбужденный мозг.
– Будем решать проблемы по мере их поступления, – сказал он себе, войдя в спальню.
Первое, что бросилось ему в глаза, это поднос на котором стояла большая изящная ваза с недавно испеченными пирожками и запотевший графин с апельсиновым соком.
Он с теплотой подумал о заботливой женщине и тут же вспомнил о Марго.