Что встретило в Красногорске? Невеселая обстановка, Мишенька, невеселая. Ребята жили в маленькой двухкомнатной квартирке. Под окнами - винный магазин. Он и сейчас там. Отсюда все "приятности". Миша учился в авиационном институте, подрабатывал на компьютере. Саша продолжал трудиться на заводе, куда их с Таней распределили после окончания института, а Маша… Маша ушла в монастырь. Нет, не постриглась в монахини. Просто стала работать в монастыре бухгалтером. Не знаю, почему это сделала. Мне сказала: "Хочу быть ближе к Богу". Я-то считаю, что к Богу можно быть ближе, работая в любой области, но таков был ее выбор. Она резко изменила внешний облик: носила юбки до пола и повязывала голову платком. Молодая женщина - не употребляла никакой косметики. Губки ее были всегда поджаты. В разговоре стала совсем нетерпима. С Сашей у них начались нелады.
Я истинно верую в нашего Господа Иисуса Христа. Иисус строг, суров. От него исходит сила. Он резко обличает власть имущих. Он не искатель истины. Он - сама истина. Он и явился для того на землю, чтобы человек понял, постиг, почувствовал, увидел свое богоподобие. Чтобы перед человеком открылось окно в вечность. Но все-таки, все-таки иногда рождается в человеке вопрос: почему Иисус, придя на землю искупить наши грехи, оставил нас в них погрязшими, почему, придя просветить людей светом истины, так и не вывел человека из мрака заблуждения?
Христос, как говорили ветхозаветные пророки, возвысился над соблазном "божественного деспотизма". Он пришел без атрибутов божественного властелина, потому что родился и вырос среди бедняков. Христос никогда не совершал над людскими душами никакого насилия. И шел по земле не как триумфатор, а как человек гонимый, отверженный, окруженный стеной непонимания. И его не поддерживали ни религиозные, ни светские авторитеты.
Считаю, человек создал Бога. От многобожия к единому Богу - вот путь, которым шло человечество на протяжении тысячелетий существования. Только Иисус - самый высший для меня авторитет. Только ему могу рассказать все самое сокровенное, попросить совета и прощения. Люблю намоленные храмы. Люблю за то, что люди приносят в них свои радости, печали, горести, сомнения, покаяние.
В чем вижу позитив религии? Она помогает сформулировать и внедрить в жизнь людей нормы их поведения. Заповеди Христовы - то лучшее, что было создано. Заповеди в других религиях почти ничем не отличаются. Хотя они, эти нормы, существовали в обществе и ранее, спонтанно, так как без их выполнения род, семья, племя не смогли бы выжить, заслуги религии состояли в их обобщении и придании им обязательного для исполнения характера.
Религия помогла объединить разноплеменные группы людей в крупные сообщества с едиными нормами, обрядами, подчинением.
Религия помогла создать единое божество в виде Бога, его Сына и Духа взамен признания многочисленных божеств, отвечающих за различные сферы жизни людей.
Религия признала - хоть и поздно! - вред средневекового образа жизни, когда сжигали людей на кострах за ересь.
Не согласна с Марксом, который говорил, что религия - опиум для народа. Не согласна с Лениным, который писал, что религия - один из видов духовного гнета. Это не так.
Куда бежит человек, когда ему очень плохо? В храм. В храм, чтобы помолиться, попросить прощения и спасения у Господа.
Но… Правда и то, что религия веками, десятилетиями уничтожала людей за иноверие и атеизм. Церковные иерархи - сверху донизу - сумели быстро бюрократизироваться и не желали менять косные обряды, не учитывали изменений в сознании человека. Кто не хотел встать в общий строй - того по ушам, а то и на костер.
Священнослужители себе прощали и прощают все грехи, которые не прощают мирянам. На устах у них - елей, на деле… бывает и подлянка.
На рубеже позапрошлого и прошлого веков возник кризис веры, когда христианские чаяния Царства Божия были заменены другой религией - верой в прогресс. Эта новая религия говорила: развитие науки, техники, просвещения, социальных институтов сделают человека счастливым. Ну и что? Прогнозам не суждено было сбыться. Напротив, пришли к мировым войнам и тем неурядицам и катаклизмам, которые теперь имеем. Конечно, наука помогает людям в жизни, но и религия дает утешение, в котором современный человек очень нуждается.
Очень часто святые отцы хотят узурпировать светскую власть, распространить свое влияние на образование людей, их культуру. А главный грех вижу в стяжательстве. Когда золото, богатство храмов, одеяний затмевают бедность, нищету и убожество жилищ, сердце обливается кровью, и одна мысль пронизывает душу: как это допускает Господь?..
А потому - люблю и верую только в Иисуса Христа и Пречистую Деву Марию. Они - опора всего сущего. А священник любого ранга - прежде всего, человек и, как каждый, грешен.
Апостол Павел призывал к непрестанной молитве. Непрестанно не молюсь, но всегдашнее помятование о Нем, Его присутствии в жизни помогает превозмогать тяготы, делает более совершенной радость, скрашивает беду.
А вот почему у Миши, внука моего, несмотря на то, что и сам верующий, и мать, и бабка верующие, все так получилось, не знаю. Считаю его положительным, неглупым. Не имея до женитьбы сексуального опыта и влюбившись в девушку-сослуживицу Джулию, испоганил свою жизнь. Попался крепко. Ему было не мало - тридцать лет. Парил на крылышках, и мы радовались его счастью. Но счастье оказалось недолгим. Когда привел Джулию знакомиться, сразу поняли: перед нами не невинная девица, а очень опытная женщина, которая решила женить Мишку на себе.
Отговорить парня было невозможно: сумела покорить своим умением… Единственное, от чего все-таки отговорили, - венчание. Молодые расписались. И тут невинная девушка призналась, что у нее есть пятилетняя дочь, которая пока находится у ее матери. Мишка, ничуть не смутившись, сказал с воодушевлением: "Усыновляю!"
Да-а-а, жизнь преподносит сюрпризы… Почему? За что? Не знаю. Только Джулька оказалась стервой, каких свет не видывал, и устроила всем такую жизнь, что непонятно, чем кончится. И кончится ли вообще. Во-первых, конечно же, сразу забеременела и родила дочку, внучку и правнучку Катю. Девочка, слава Богу, получилась нормальная: с ручками, ножками, развивается хорошо: Джулька - здоровая баба. Во-вторых, сразу же привезла свою Миру, которая оказалась красивым, разумным, ругающимся матом ребенком. Видно, там, где воспитывалась, мат был в обиходе. В-третьих, сразу же после рождения Кати дала Мишке отставку, так, видимо, оскорбив его в сексуальном отношении, что он заявил отцу: "Жить с этой проституткой не буду".
Таким образом, имеем расколотую семью, в которой одна сторона - Михаил - не разводится, потому что боится шантажа: Джулька будет шантажировать ребенком. С другой стороны, Джульке развод не нужен, потому что Миша снимает ей двухкомнатную квартиру, обувает, одевает, кормит, лечит - все за свои кровные. А от нее слышим лишь одно: "Деньги!.. Деньги!.. Деньги!.." Сама Джулькина мать как-то в гневе сказала о дочери: "Да она валютная проститутка".
В такой вот омут попал наш Михаил. Но если бы это было все. Подрастает девица Мира, которой, несмотря на десятилетний возраст, тоже нужны деньги, и, если Миша перестает их давать, посылает его куда подальше.
Мария, ушедшая с работы из монастыря - ее выгнал отец Амвросий, настоятель (за что выгнал, не пойму) приняла Мишку снова в свой дом и, конечно же, ненавидит Джульку. Джулька платит ей тем же. Что делать? Единственная пока отрада - Катечка, которой скоро будет четыре, и она мило лепечет.
А я поняла: меня никто не жалеет, а только потребляют, потребляют, потребляют. Весь негатив скидывают. Жалеет иногда один Михаил: видно, на каком-то генетическом уровне помнит, что вырастила его. Никого ни в чем нельзя убедить, отыскав какой-то последний аргумент. Его не существует. Убедить ведь может только некий образ, который вызывает душевное потрясение и этим убивает желание возражать.
С людьми вообще творится нечто невообразимое. Еще в прошлом, двадцатом, веке поэтесса писала:
Людские души - души разные,
Не перечислить их, не счесть.
Есть злые, добрые и праздные,
И грозовые души есть.
И правда, люди всевозможных качеств встречаются на пути. Часто думаю: что же представляет собой наш российский народ, о котором одни кричат, что он - самый, самый, другие - весьма посредственного мнения. И вообще, есть ли у наших людей духовность, была ли она, нужна ли она им?
Сейчас и на селе, и в городе много темноты и непотребного невежества. Люди часто неспособны логически мыслить, а ведь еще Кант говорил: отсутствие способности суждения есть, собственно, то, что называют глупостью, и против этого недостатка нет лекарства. Люди стали бесконечно меркантильны и, как писал дедушка Крылов,
Почти у всех во всем один расчет:
Кого кто лучше проведет,
И кто кого хитрей обманет.
Я тоже за то, чтобы быть богатой и здоровой, а не бедной и больной. Какой толк от бедного, забитого, ни к чему не приспособленного? И близким людям, и государству проку мало. Бедность вообще становится искушением для человека, озлобляет его, ввергает в глубину отчаяния и даже подталкивает на преступления. Но у нас дурацкие, никчемные законы, позволяющие существовать дикому разрыву между богатством одних и бедностью других. Эти законы не дают бедным подняться с колен.
Однако виноваты не только законы. Часто, очень часто виноваты сами. Богаты ресурсами и землей, но ведь всем этим надо пользоваться с умом и добрым сердцем. А этого нет. Мы любим сидеть на печке, свесив ножки. А из ничего ничего и бывает. Потому считаю, богатство - не грех, если приобретено праведным путем и если имеющий не забывает о сирых и убогих. Богатство всегда неотделимо от нравственности, если оно стало результатом труда, а труд - долг перед Богом и людьми. Если же стяжание становится смыслом жизни, связано с жестокостью и несправедливостью, - тяжкий грех.
Мы живем так сволочно - да простит меня Господь за это слово! - потому, что выбираем себе, допускаем до власти сволочей, которые по-сволочному нами управляют. Почему так получается? Да потому что, когда это делаем, нам на все наплевать. У нас залиты глаза, мы надеемся на авось. Мы падки на посулы и обещания, для нас не существует нравственного закона. И потом, где взять умных и порядочных? Ведь власть - плоть от плоти мы. А разве мы умны и порядочны?
Мы живем сволочно потому, что патологически ленивы. Разводим руками и говорим: что поделаешь, от нас ничего не зависит. А это неправда. От каждого что-то зависит. Но для этого человек должен быть активен.
Мы живем сволочно потому, что в своих бедах считаем виноватыми не себя, а кого-то другого: злой дух, дядю, а главное - чужих.
Мы живем сволочно потому, что беспутны: пьянствуем, дебоширим, злобствуем. А уж зависть вообще раздирает. Наверно, есть тому объяснение: вековое бескультурье, нехватки, голод, войны. А этому тоже есть объяснение. И так по кругу, по кругу, по кругу…
Мы живем сволочно потому, что в нас сидит что-то такое, что заставляет при огромном богатстве и высоком интеллекте жить трущобно. Кто ответит на этот вопрос, тот, наверно, получит Нобелевскую премию.
Мы живем так, как живем, потому что не выполняем законы Господни, хоть и повесили на грудь кресты.
У меня природное недоверие к любому коллективному мышлению, восприятию, энтузиазму, любви, ненависти. Но… без общей задачи, идеи - можно назвать как угодно - людям, наверно, не прожить. И человек должен быть устремлен в будущее. Без этого индивид впадает в депрессию. Здоровая нация не смотрит, как вчера камень поставила. Она сегодня его ставит. Смотреть назад - значит прекратить творчество, прекратить жизнь.
Мишенька! Голубочек мой! Убили тебя, убили… И Билютин, начальник КГБ, так сказал в тот страшный день. Скоро, очень скоро приду к тебе - мне много лет. Только не лежать нам рядом. Поскупятся, поскупятся ребята, чтобы отвезти и положить там, где лежишь ты. Далеко это, очень далеко. Через две границы, в бывшую Пруссию везти нужно. Не русская это земля, не русская…
Но души наши, Мишенька, все равно вновь объединятся в огромном пространстве. Я верю в это, мой родной, мой ненаглядный…
Господи! Совсем ополоумела старая: с тем светом разговаривала…
2008 г.
Ниночка
Памяти Г. И. Б.
Теперь, когда прошло двадцать шесть лет, когда боль немного поутихла, могу спокойно оценить, найти какое-то объяснение происшедшему. Чем неуютнее чувствует себя человек в быстро меняющемся мире, тем сильнее тоскует по прошлому и страстно тянется к нему. А случилось все в марте восемьдесят второго, но кажется - было вчера.
Я очень ее любила. Нас связывало не совместное времяпрепровождение, не взаимная помощь в делах, не обмен услугами, хотя все это тоже было. Нас связывало нечто иное - стойкая приязнь, основанная на любви и уважении, согласные понятия.
Она была доброй, очень доброй, а нет качества более редкого, чем истинная доброта. Большинство людей, считающих себя добрыми, только снисходительны или слабы.
Она была мягкой. А истинно мягкими могут быть люди только с твердым характером. У остальных кажущаяся мягкость - чаще всего просто слабость, которая легко превращается в озлобленность.
Она была искренней. Мало кто обладает этим качеством. А то, что часто принимаем за искренность, - просто тонкое притворство, цель которого - добиться откровенности окружающих.
Она была прямодушной. Люди слабохарактерные не способны быть прямодушными.
Она была добродетельна. Важнейший признак высоких добродетелей - от самого рождения не знать зависти.
Она - это моя Нина, Ниночка Гринштейн, с которой судьба свела в пятьдесят восьмом - мы были еще молоды.
Нина приехала в Москву из Ростова. Ее приняла и поселила у себя тетка - тетя Тамара, посолыпа. Муж тети - Михаил Андреевич - долгое время был послом в разных странах.
Почему сорвалась Нина в Москву? Тут многое надо объяснить. Она родилась в городе, расположенном на правом - высоком - берегу Дона, в сорока шести километрах от впадения реки в Таганрогский залив Азовского моря. В городе, который взял свое начало с Темерникской таможни, а таможня стояла там, где теперь Кировский проспект. В сентябре 1761 года была здесь основана крепость, названная именем митрополита Дмитрия Ростовского, а слова "на Дону" прибавлены позже, чтобы отличить город от давно существовавшего Ростова Ярославского. В городе, который в 1871 был соединен с Москвой железной дорогой, пролегающей через Харьков. В городе, который начал особенно расти во второй половине XIX века; перед революцией было в нем около двадцати иностранных консульств и торгово-экспертных фирм. В городе, где май - это цветение каштанов и лип, акации и жасмина, ясеня и шаровидного клена. В городе, где на левом - низком - берегу был пляж, а улицы утопали в акации и серебристых липах. В городе, где рынок ломился от анчоуса и азовской хамсы, кефали и ставриды, камбалы и пеламиды. В городе, где спокойно уживались русские и украинцы, евреи и осетины, кабардинцы и адыгейцы, чеченцы, ингуши, армяне.
В этом городе по улице, которая начинается от Темерникского моста, расположенного вблизи вокзала, и тянется на несколько километров, улице, что звалась когда-то Большой Садовой, а потом Энгельса, и ездила в трамвае маленькая девочка Ниночка. На перекрестке Энгельса с Буденновским проспектом, что является архитектурными воротами города, в доме рядом с универмагом жила моя героиня. В доме этом до войны отцу Нины - Григорию Евсеевичу - дали квартиру, потому что был он по тем временам большим начальником - заведовал сельским хозяйством области.
Григорий Евсеевич Гринштейн был родом из Литвы, из-под Вильно. Родители его - обычные обыватели: отец - аптекарь, мать - домохозяйка. К моменту рождения Нины - двадцать четвертому году - стариков уже не было, так что девочка не знала своих бабушку и деда, как не знала их и с материнской стороны - московских купцов.
Григорий Евсеевич был не только начальником, но и красивым, высоким, стройным, окончившим виленское коммерческое училище. В семнадцатом со всей страстностью натуры окунулся в революцию, а за время Советской власти учился и в Институте красной профессуры в Москве и на множестве различных курсов. Был значительно начитан. Жену, Марусю Северову, встретил в столице совсем молоденькой.
По любви сошлись Маруся и Григорий, по любви поехала молодая в Ростов, куда назначили Григория на партийную работу. И уже будучи замужем, окончила фельдшерскую школу, стала работать в больнице. А еще - с малолетства шила и вязала.
Конечно, мало что понимал Григорий в сельском хозяйстве, но очень прилежно учился, прислушивался к тем, кто понимал, а людей вообще уважал. И они платили ему тем же. Нижний Дон был земледельческим районом Северного Кавказа, и две трети земель - пахотные. На юго-востоке - Сальские степи. Там - тонкорунное овцеводство. Сеяли и озимую, и яровую пшеницу, кукурузу и подсолнечник, а перед войной рисовые чеки стали осваивать. Три четверти выращенной пшеницы были твердых сортов. Продавали за границу. И в мясо-молочном животноводстве, и в свиноводстве стал разбираться. Месяцами не вылезал из командировок, а Нина и Мария Алексеевна видели его только в праздники.
Может, из-за того, что редко бывал дома, или из-за чего еще - скорее, от любви друг к другу - в семье были мир и согласие. Но жизнь, как известно, состоит из разных полос, и черная полоса пришла в их дом: в конце тридцать восьмого Григорий Евсеевич заболел. Заболел так, что пришлось везти в Москву на операцию - обнаружили опухоль в правой почке. Четыре месяца семиклассница Нина жила одна и тоже стойко выдержала испытание.
Слабеньким вернулся отец, однако на работу вышел, хотя дали инвалидность. Теперь он уже не мотался по бесконечным командировкам, а сидел в конторе: контора была на Энгельса, в здании бывшей Городской Думы. Здесь находились Северо-Кавказский крайком партии и крайисполком. Засиживался допоздна. Служил в отделе пищевой промышленности, а промышленность была мясная и молочная, мукомольная и маслобойная, консервная и винодельческая. Подолгу засиживался за бумагами и расчетами, потому что не умел, не мог халтурить.
Не был Григорий Евсеевич ни хитрым, ни изворотливым. Потому, когда в ноябре сорок первого немцы в первый раз захватили город, был он при своих складах. И после, когда гроза еще только нависла, и все, кто был пошустрее, отправили свои семьи на восток, да и сами туда драпанули, Григорий Евсеевич и Мария Алексеевна остались на посту: Гринштейна назначили начальником над всеми продовольственными складами города, Марию Алексеевну - старшей сестрой: больница стала госпиталем. Нина - ей только исполнилось семнадцать - рвалась на фронт. Не брали.