– Не кричите на меня, – сказала я спокойно и твердо. – У вас против меня ничего нет и быть не может. И вы, я повторяю, это прекрасно знаете. И мой вам совет: не теряйте время, ищите настоящих преступников.
Наумов хмыкнул:
– Ты, соплячка, еще советы будешь мне давать? Да кто ты такая?! А никто! Вообразила себя невесткой олигарха? Не рано ли?
– Может, хватит ходить вокруг да около? Скажите, что вам от меня нужно? – нагло спросила я.
– Флешка.
– Что? Флешка? Какая флешка? – сделала я удивленное лицо.
– Святая наивность! – всплеснул руками Наумов. – Она не знает, какая флешка!
– О какой флешке идет речь?
– Ты прекрасно знаешь, о какой. Ты мне флешку – я тебе свободу. И разойдемся мы в разные стороны, как в море корабли. Ту-ту!
– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.
– Тогда придется сидеть в вонючем "обезьяннике" без воды и удобств и вспоминать, где она.
– Объясните, о чем идет речь. Возможно, тогда я смогу вам помочь.
– Хорошо. Объясняю. У твоего любимого есть флешка с интересными записями.
– С какими?
– Думаю, мы оба знаем, с какими.
– Я не знаю.
– Так вот. Из достоверных источников мне стало известно, что она есть. И была она или у нашего пострадавшего сотрудника Киряева Василия Альбертовича, или у подозреваемого Иванова Юрия Андреевича. Ты тесно с ними общалась и не могла не видеть ее, эту нужную мне флешку.
– Если она существует, спросите у Юрия Андреевича, где она, – сказала я с невинным выражением лица.
– При обыске обеих квартир флешка не была обнаружена. Следовательно, она находится или у тебя, или в одной из этих квартир. Как бы то ни было, ты знаешь, где она. – Наумов буравил меня взглядом.
– Я не знаю, где она. У Юры и Васи их по несколько штук. И они их никогда не прячут.
– Я все просмотрел. Это не те флешки. Есть еще одна, очень мне нужная. Где ее искать, а?
– Простите меня, Валерий Петрович, но я действительно не знаю, какую флешку вы ищете и где она может быть.
– Значит, не знаешь?
– Честное слово, не знаю. Если бы знала, сказала бы. Не торчать же мне здесь из-за какой-то вонючей флешки! Давайте я поищу в Юриной квартире. Может, я ее там найду. Ключи у меня есть.
– Поищи, поищи, – сказал Наумов, думая о чем-то своем. – Только хорошенько поищи.
– Хоть скажите, что на ней должно быть.
– Материалы служебного расследования, не клипы же. Сечешь?
– Я поняла. – Для убедительности я еще и кивнула.
– Надеюсь, что у тебя больше мозгов, чем… – он не закончил фразу и позвал охранника.
Меня провели по какому-то длинному и тускло освещенному коридору и завели в небольшую комнату, где было такое яркое освещение, что я невольно зажмурилась. Мне предложили сесть, и я присела на свободный стул. На соседних стульях сидели несколько девушек и женщин. Нам раздали очки, попросили надеть их и встать. Надевая их, я чувствовала, как дрожат коленки и шумит в голове – то ли от высокой температуры, то ли от волнения.
Нам дали указание поднять голову и стоять молча, держа в руках табличку с номером. Мне достался четвертый номер. Чтобы успокоиться, я начала копаться в своих скудных познаниях по нумерологии, безуспешно пытаясь вспомнить характеристики числа четыре.
В комнату ввели соседку Юры Инессу Владимировну. Она явно была чем-то расстроена и теребила в руках маленькую сумочку черного цвета с белым цветком.
– Посмотрите внимательно, Инесса Владимировна, – обратился к ней сопровождающий, – и попытайтесь найти знакомое лицо.
– Молодой человек, не надо мне это напоминать. Я еще, слава Богу, из ума не выжила, – сказала женщина и, подойдя почти вплотную к первой девушке, стала ее рассматривать. – И память у меня хорошая. Если я сказала, что узнаю ее из тысячи, то так оно и есть.
Инесса Владимировна бросила: "Не она" – и перешла к осмотру следующего "объекта". Подойдя ко мне, она всплеснула руками и обрадовалась так, словно встретила хорошую знакомую, которую давно не видела.
– Павлиночка! Здравствуйте, я так рада вас видеть! Вы тоже участвуете в этом эксперименте?
– Вам не положено общаться с ними до нашей команды, – сделали ей замечание.
– Я не общаюсь. – Инесса Владимировна гордо вскинула голову. – Я воспитанный человек и просто поприветствовала свою знакомую!
– Вы эту женщину видели в день преступления? – указывая на меня, спросил милиционер, делая ударение на слове "эту".
– Вы что?! Я же вам четко объяснила, что та была странного вида, несимпатичная и неприятная. А это же Павлинка! Она у нас красавица! – ответила Инесса Владимировна и подмигнула мне левым глазом.
Юрина соседка дошла до конца ряда и повернулась к сопровождающему:
– Здесь ее нет! Плохо работаете, не там ищете.
– У вас не спросили! – буркнул тот и уточнил: – Вы уверены, что ее нет среди этих женщин?
– Молодой человек, – повернулась к нему Инесса Владимировна и сделала такое лицо, что одна из девушек не выдержала и хихикнула, – я что, похожа на дебила? Или у меня явные признаки болезни Дауна?
– Пройдемте со мной, – сказал ей человек в форме, делая приглашающий жест в сторону двери, и недовольно поморщился.
– До свидания, Павлиночка! – крикнула мне Инесса Владимировна, выходя из комнаты.
Я пообещала Наумову поискать флешку в квартире Юры, и он меня отпустил.
– Зачем она мне? Если она хоть чем-то поможет Юре, я готова все в квартире перерыть, – сказала я ему.
– Поможет. Еще как поможет! – закивал он. – Обязательно перерой все в квартире. Кстати, у тебя нет ключей от квартиры соседа? Может быть, она там?
– Валерий Петрович, – я сделала глуповатое лицо, – я ведь однолюбка и не встречаюсь с двумя сразу. Тем более с другом жениха.
– Ну хорошо. Надеюсь, что ты нам поможешь, и тогда мы поможем тебе и твоему дружку. Рука руку моет. Так ведь говорят в народе?
– Точно! – ответила я, направляясь к выходу.
…Я вошла в квартиру Юры. Здесь царил ужасный беспорядок: повсюду были разбросаны вещи, на письменном и компьютерном столах все свалено в кучу. В квартире стояла звенящая тишина. Вспомнилась новогодняя ночь, и защемило сердце. Тогда я почувствовала что-то неладное. "Может, не надо было в такую ночь думать о плохом?" – мелькнула мысль. Но размышлять мне было некогда. Взглянув на часы, я поняла, что с того момента, как я вышла из дома, прошло много времени, и мама, наверное, уже волнуется. К тому же через полчаса мне надо будет сделать ей уколы и поставить капельницу. Я быстро рассовала вещи по своим местам, кое-как сложила на столе бумаги и папки, расставила книги на полке и приоткрыла окно. Потом подошла к шкафу-купе в прихожей и стала судорожно искать ключи от квартиры Васи. Юра говорил, что они висят под одеждой, и я стала быстро перебирать его курточки. Они хранили Юрин запах, и я уткнулась в одну из них носом и закрыла глаза. Мне показалось, что у нас все хорошо, а происходящее – просто кошмарный сон, который улетучится, как только я проснусь. Открыв глаза, я вернулась в жестокую реальность и вспомнила, что мне надо торопиться. Я нашла ключи от квартиры соседа, сунула их в свой сапог и покинула квартиру, захлопнув за собой дверь. Было слышно, как открылась дверь в квартире Инессы Владимировны, но я, не обернувшись, быстро побежала вниз.
Во дворе я заметила странного человека. Мужчина делал вид, что читает газету, но из-за нее следил за мной. "Ну и конспиратора они нашли! – ухмыльнулась я. – В такую погоду нормальный человек газету на улице читать не станет. Значит, они установили слежку за квартирами. А флешка для них действительно много значит".
Вечером, когда совсем стемнело, я пришла к Юриному дому и пробралась, стараясь остаться незамеченной, в соседний подъезд. На мое счастье на входной двери не было кодового замка. Я увидела металлическую дверь, ведущую в подвал. Открыв ее, я оказалась в кромешной тьме. В нос ударил запах плесени и сырости. К сожалению, у меня не было фонарика, и мне пришлось взять спички. Я чиркнула спичкой и увидела перед собой ступеньки, уходящие вниз. Маленький огонек тоненькой спички быстро погас, обжигая мне пальцы.
– Коля! – крикнула я в темноту, и мой голос затерялся в закоулках подвала. – Колька! Ты здесь?
Сначала ответом мне была тишина, потом я услышала какие-то шорохи и поспешила зажечь еще одну спичку. Я невольно вскрикнула, увидев выросшую прямо передо мной человеческую фигуру.
– Тетенька, чего орешь, как бешеная? – услышала я знакомый голос и, приглядевшись, узнала Колю.
– Привет, воришка! – обрадованно сказала я, и тут спичка догорела. – Поговорить надо.
– Пойдем потолкуем, – сказал Колька по-взрослому и, включив фонарик, направил тонкий луч на ступеньки.
– Только не туда! – ткнула я пальцем вниз.
– Как скажешь. Не хочешь ко мне в гости, пойдем на улицу, – деловито сказал мальчишка.
Мы вышли на улицу, и я потащила его за руку вдоль дома, за углом которого был припаркован мой автомобиль.
– Давай садись, – пригласила я Кольку.
Он плюхнулся на пассажирское сиденье.
– Ничего себе тачка! Покатаешь? – спросил он, поглаживая руками торпеду.
– Покатаю. Только сначала о деле. Помнишь, ты говорил, что я могу обратиться к тебе за помощью, если понадобится?
– Память еще при мне. – Колька похлопал ладонью по своей голове. – Что надо сделать?
– Надо залезть ночью в ту квартиру, в которую ты тогда забрался.
– Тогда окно было открыто.
– Я его оставила открытым.
– Ну а зачем тебе грабить свою квартиру? Чтобы страховку получить?
– Ну и умный ты! Это надо сделать ночью, чтобы никто не видел.
– Ясный пень! Кто же лезет в чужую квартиру, чтобы быть пойманным? Дашь порулить?
– Дам. Потом.
– Ну и что там надо спереть?
– Ты можешь меня выслушать, не перебивая?
– Могу. А это твоя тачка или твоего муженька?
– Слушай дальше. Надо выйти из этой квартиры очень тихо через дверь.
– Залезть через окно, ничего не стырить и выйти через дверь? – удивился он.
– Выйти надо так тихо, чтобы соседка, живущая в квартире напротив, ничего не услышала и не увидела. На каждый шорох она выбегает на площадку посмотреть, что происходит. Задача не из легких, – предупредила я парнишку. – Справишься?
– Значит, перед этим я ей залеплю глазок жвачкой. У тебя есть жвачка? Дай пожевать.
Я вздохнула, порылась в сумочке и подала Кольке пачку "Орбита".
– Затем надо открыть квартиру рядом и взять там одну вещь.
– И принести тебе, – добавил он.
– Совершенно верно.
– Легко!
– Нет, – вздохнула я. – Не совсем. Напротив подъезда стоит ментовская ищейка и наблюдает за квартирой.
– Значит, нельзя включать свет. Не бзди, тетенька, у меня есть фонарик. Все будет о’кей!
– А что будет, если тебя поймают? – вслух подумала я.
– Для кого-то другого никогда бы не полез. А для тебя сделаю. Ну, если поймают, то мне крышка. Колония. Небо в клеточку. – Колька пальцами изобразил решетку.
– Они не должны знать, кто тебя послал, – сказала я. – Ни в коем случае. Если моего парня выпустят, он тебя выручит. Это я тебе обещаю.
– Он что, сидит?
– Нет, его задержали. Сейчас я должна ему помочь.
– Ни хрена себе, как уголовники живут! – присвистнул Колька.
– Он не уголовник. Это недоразумение.
– Все сидят по недоразумению и за правду.
– Где ты таких слов нахватался?
– Где и все. Так кто же он у тебя?
– Следователь.
– Ни хрена себе! Мента посадили, теперь следят за его хатой, и я должен помочь менту?! – негодовал Колька.
– Не ему. О помощи тебя прошу я, а не он. А ты – мой должник. К тому же я тебе за это заплачу.
– За что за "это"? Оно хоть не тяжелое?
– Нет. Совсем маленькая вещь. Флешка называется.
– Ух ты! Прямо какие-то ментовские войны!
– Знаешь, что такое флешка?
– Обижаешь! – Колька насупился. – Считаешь меня тупицей?
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Теперь слушай и смотри. Я нарисую тебе план соседней квартиры и укажу место, где спрятана флешка.
Я еще раз все подробно объяснила Кольке. Договорились, что выйдет он через подъезд, а я буду ждать его в машине в условленном месте. Мы катались с ним по городу до глубокой ночи. Колька сбегал в подвал, и его друг сходил на разведку. За квартирой наблюдали и ночью, но теперь перед подъездом стояла машина со служебными номерами.
– Он дрыхнет в машине, как сурок, – сказал Колька, вернувшись.
– Ну и прекрасно. Вперед?
– Вперед! – ответил Колька и тут же исчез в темноте.
Ожидая его возвращения, я нервно теребила пальцы. Казалось, время остановилось, стрелка часов застыла. Я постучала по ним и приложила к уху. "Тик-тик-тик", – услышала я. Мне казалось, что сердце стучит так громко, что его стук слышно не только в салоне автомобиля. И тогда я начала считать: "Один, два, три, четыре, пять… сто двадцать семь… шестьсот сорок один… две тысячи один…"
– Чего спишь? – услышала я голос запыхавшегося Кольки, резко открывшего дверцу автомобиля.
По его сияющим глазам я поняла: все в порядке.
– Получилось?!
– Вот! – торжественно сказал Колька и сунул мне под нос флешку.
– Ну, ты молодец! – Я с облегчением вздохнула. – Я тут чуть с ума не сошла. Держи.
Я протянула ему деньги, он сунул их в карман не глядя.
– Мне пора, – сказал он. – Может, еще свидимся.
– Спасибо тебе!
– Да не за что.
Выйдя из машины, он вмиг растворился в темноте.
Дома я не рискнула хранить флешку. Выйдя в лоджию, я протянула руку и положила флешку на полочку соседской лоджии, среди пустых банок. "Степану Ивановичу вряд ли скоро понадобятся банки, – решила я. – А там ее никто искать не будет".
Возвращение Юры
Я не поверила своим глазам, когда увидела сообщение на мобильном телефоне: "Звонит Юра".
– Лисенок, здравствуй! – услышала я до боли знакомый голос.
– Юра, это ты? – почему-то спросила я.
– А ты разве ждешь звонка от кого-то другого?
– Нет, нет! Где ты?
– Я уже дома. И хочу, кстати, знать, где ты?
– Я на занятиях. Осталась одна пара, но я сбегу. Сейчас же!
Я бросила все и помчалась к нему, своему дорогому и любимому человеку. Войдя в квартиру, я сразу же попала в его теплые и такие желанные объятия.
– Павлинка, моя Павлинка! – шептал Юра, покрывая мое лицо поцелуями.
– Колючий, – еле слышно прошептала я.
– Что?
– Ты всегда был гладко выбрит.
– Я сейчас же побреюсь.
– Не надо. Я хочу видеть тебя, хочу слышать твой голос. Мы больше не должны разлучаться. Я этого просто не выдержу.
– Я здесь. И никуда больше не денусь.
– Точно? – Я заглянула ему в глаза. В них плескалась безбрежная нежность.
– Никогда. Я никогда тебя не оставлю. Мы всегда будем вместе, – уверенно произнес Юра. – Ты веришь мне?
– Да… – прошептала я, прильнув к его плечу, и закрыла глаза.
Это был не сон. Я чувствовала тепло его тела, ощущала его запах, и меня обнимали его крепкие руки…
– Как так получилось, что тебя все же отпустили? – спросила я, выслушав Юрин рассказ о происшедших событиях, начиная с того момента, когда он вернулся домой и заметил, что дверь Васиной квартиры приоткрыта.
– Конечно, они могли бы использовать эту ситуацию и запереть меня. Тем более что я оставил свои отпечатки на ноже. До сих пор не пойму, зачем я его вытащил из груди Васи. – Юра вздохнул. – Ведь знал же прекрасно, что этого делать нельзя! А теперь виню себя в том, что не себе, а ему сделал хуже, вытащив нож.
– Я звонила в больницу. Его должны завтра перевести в хирургию. Думаю, что с ним все будет в порядке.
– Правда? – обрадовался Юра. – Не представляю, как бы я жил, зная, что по моей вине погиб Вася.
– Конечно, непростительно то, что ты выдернул из его груди нож, – сказала я. – Это могло бы привести к легочному кровотечению. Но не надо винить себя, все обошлось.
– Самое странное то, что этот нож бесследно исчез.
– Как это? – спросила я с замиранием сердца.
– Я до сих пор не знаю, куда он мог подеваться. Пока я вызывал скорую, он просто исчез. Вернее, его кто-то забрал. Но кто? Соседка говорит, что эта странная женщина, которая оказалась в тот момент в нашем подъезде.
– Может, действительно она?
– Ты бы видела ее! Странное и явно глупое создание. Инесса Владимировна уверена, что она убийца. Но в квартире Васи никого не было. Комната хорошо просматривалась с того места, где я нашел его. Я осмотрел кухню и ванную. Нигде никого не было – в этом я уверен. А это чучело в очках просто не могло это сделать!
– Да? Ты так считаешь? – Я задумчиво посмотрела на Юру.
– Я в этом уверен! Такие люди, слабые, неуверенные в себе, на подобное не способны.
– Откуда ты это знаешь?
– Психология. Профессионализм, – улыбнулся он.
– Ты так в этом уверен?
– Я не сомневаюсь в том, что эта безвольная женщина, которую затащили в свое общество свидетели Иеговы, оказалась на месте преступления совершенно случайно. Дверь была открыта, в коридоре лежал окровавленный Васек, но она этого даже не заметила.
– Тогда куда же подевался нож?
– Пока загадка, – пожал плечами Юра.
– Ты уже был в квартире Васи?
– Нет. Боюсь, что все мои труды пойдут насмарку, если они нашли там флешку.
– Не нашли, – загадочно улыбнулась я.
– А ты откуда знаешь? – удивился Юра.
– Она в надежном месте!
И я рассказала о том, как перед Новым годом застала в его квартире воришку и как он по моей просьбе забрал флешку, а я ее спрятала.
– Ну ты, лисенок, даешь! – выслушав меня, воскликнул Юра. – А ты не думала, что ввязалась в опасную игру?
– Я думала только о тебе, – ответила я и добавила: – А сейчас думаю о том, что нам надо с тобой завтра навестить Васю.
– Обязательно! Пойдем с утра пораньше.
– И надо сварить ему бульон, – продолжила я.
…Вася лежал в одноместной палате. Когда мы вошли, я едва узнала Юриного соседа-весельчака: сильно осунувшееся, бледное лицо, впалые щеки, бесцветные запекшиеся губы и выступающий заострившийся орлиный нос. Вася с трудом приподнял тяжелые веки, и в его глазах, в которых отражалось страдание, зажглись огоньки, когда он увидел меня и Юру. Вася попытался улыбнуться, и это у него получилось.
– Вася, дружище! – Юра подошел к нему. – Как я рад тебя видеть!
– Я тоже, – отозвался Вася. Голос у него был тихий и хрипловатый.
– Как ты, Васек? – спросила я.
– Нормально. Даже отлично.
– Вот и хорошо, – обрадовалась я. – Теперь ты пойдешь на поправку.
– Я знаю.
– Тебе надо набираться сил, – сказала я, доставая банку с бульоном, завернутую в махровое полотенце. – Сейчас я тебя покормлю свежим бульоном, пока он еще теплый.
– А мне можно бульон?
– Можно. Мы уже разговаривали с врачом.
– Дожился! – Вася слабо улыбнулся. – Женщины меня кормят, подают утку.
– Не капризничайте, больной, а открывайте рот, – пошутила я.
После того как Вася съел немного бульона, я осторожно вытерла его запекшиеся губы краем полотенца, смоченного водой.