Не сдержавшись, Габаль вмешался в их диалог:
- Что же он сам не пришел за водой?
Обе девушки недовольно обернулись, но так как внешность Габаля производила благоприятное впечатление, они успокоились и ограничились тем, что ответили ему:
- А тебе какое дело?! Разве мы тебе жаловались?
Габаль обрадовался, что они вступили в разговор, и поспешил извиниться:
- Я только хотел сказать, что накануне праздника в такую давку должен лезть мужчина.
- Это наша обязанность, у отца тяжелая работа.
Габаль улыбнулся:
- А чем занимается ваш отец?
- Это тебя тоже не касается.
Не обращая внимания на то, что люди стали коситься на него, Габаль встал и вежливо предложил:
- Давайте я наберу вам воды.
Та, на которую он положил глаз, отвернулась со словами:
- Мы не нуждаемся в твоей помощи.
Но ее сестра оказалась смелее:
- Если сделаешь, будем тебе благодарны.
Она встала и потянула сестру, чтобы та поднялась. Габаль взял ведра у них из рук и стал своим мощным телом пробиваться сквозь толпу к колонке. Он заплатил человеку в будке два миллима, наполнил ведра водой и принес их на то место, где стояли девушки. Увидев, что к девушкам пристали молодые люди и сестры вступили с ними в словесную перепалку, он пришел в ярость. Габаль поставил ведра на землю и угрожающе двинулся на парней. Один из них стал грубить, но тут же получил удар кулаком в грудь. Когда они решили напасть на Габаля разом, незнакомый голос остановил их:
- Проваливайте, молокососы!
Голос принадлежал пожилому, невысокому, но крепкому мужчине, одетому в галабею, подвязанную поясом. Глаза его сверкали. Ребята, растерявшись, закричали: "Аль-Балкыти!" и тут же разбежались, бросая на Габаля злобные взгляды. Девушки прильнули к отцу, младшая сказала:
- Сегодня и так трудный день из-за праздника, а тут еще эти подонки!
Аль-Балкыти ответил ей, рассматривая Габаля:
- Когда вы задержались, я вспомнил о празднике и пришел. Вовремя. А ты - благородный человек, - обратился он к Габалю. - Редкость для нашего времени.
Габаль засмущался.
- Да это пустяк. Не стоит благодарности.
Девушки взяли ведра и молча пошли в сторону дома. Габалю хотелось смотреть им вслед и любоваться, но он не посмел это сделать под пристальным взглядом аль-Балкыти. Габалю показалось, что этот человек видит его насквозь, и испугался, что он прочтет его желание по глазам.
- Ты избавил их от этих мерзавцев. Такие, как ты, заслуживают всеобщей любви. Как только они посмели приставать к дочерям аль-Балкыти?! Это пиво. Ты не заметил, они были пьяные?
Габаль отрицательно покачал головой.
- У меня нюх как у джинна. Ты меня не знаешь?
- Нет, господин, не имел чести.
- Значит, ты не из этих мест, - заявил аль-Балкыти уверенно.
- Нет.
- Я заклинатель змей аль-Балкыти.
Лицо Габаля просияло, он что-то припомнил.
- Какая честь! Многие знают Вас на нашей улице.
- На вашей улице?
- Улица аль-Габаляуи.
Аль-Балкыти вздернул редкие седые брови и почтительно произнес:
- Добро пожаловать! Кто же не знает аль-Габаляуи, владельца земли! Или вашего надсмотрщика Заклата! Вы, уважаемый, пришли на праздник?
- Меня зовут Габаль. Я пришел в поисках нового жилья.
- Ты ушел с улицы?
- Да.
Аль-Балкыти вгляделся в него.
- Пока ходят эти надсмотрщики, будут и те, кто бежит от них. Но признайся, ты убил мужчину или женщину?
Сердце Габаля екнуло, но он твердо ответил:
- Что вы такое говорите?!
Аль-Балкыти рассмеялся, обнажив гнилые зубы:
- Ты не из челяди, которой помыкают эти надсмотрщики. И не воришка. Такие, как ты, уходят с улицы, только если совершили убийство.
- Я же сказал вам… - ответил Габаль резко и с раздражением.
- Господин! - прервал его аль-Балкыти. - Меня не волнует, убийца ты или нет. Особенно после того, как ты доказал свое благородство. Да здесь все, кто не вор и не грабитель, убийцы. Чтобы ты поверил в мою искренность, я приглашаю тебя на кофе к себе в дом.
Удача улыбнулась ему, и Габаль ответил:
- С превеликим удовольствием!
Они прошли через рынок в квартал Кальаа и, когда суета рынка осталась позади, аль-Балкыти спросил Габаля:
- Ты шел сюда к кому-то конкретно?
- Я никого здесь не знаю.
- Тебе негде остановиться?
- Негде.
Аль-Балкыти охотно предложил:
- Будь моим гостем, пока не найдешь себе пристанища!
Сердце Габаля забилось от радости.
- Вы так щедры!
Аль-Балкыти рассмеялся:
- Ничего удивительного. В моем доме столько змей! Найдется место и человеку. Напугал я тебя? Я заклинатель змей. Покажу тебе, как их приручить.
Они прошли всю улицу до конца и очутились на пустыре. Габалю бросился в глаза домик из неотесанного камня на отшибе. По сравнению с другими разваливающимися жилищами этой улицы он выглядел новым. Аль-Балкыти указал на него и с гордостью произнес:
- Дом аль-Балкыти, заклинателя змей!
34
Когда они подошли к дверям, аль-Балкыти сказал:
- Я выбрал это нелюдимое место потому, что заклинателя змей считают самой неприятной тварью.
Они вошли в длинный коридор, упирающийся в запертую комнату. С обеих сторон двери комнат были также закрыты. Указав на дверь напротив входа, аль-Балкыти сообщил:
- Здесь у меня хранятся инструменты для работы, в том числе и живые. Не бойся! Дверь закрыта наглухо. Уверяю тебя, со змеями ужиться легче, чем со многими людьми. Как с теми, от которых ты скрываешься.
Аль-Балкыти рассмеялся, показав беззубый рот:
- Люди пугаются змей, даже надсмотрщики их опасаются. Я же обязан им своим заработком. Благодаря им я построил этот дом.
Он показал на комнату справа:
- Здесь спальня дочерей. Их мать давно скончалась, оставив меня одного доживать век. Я так и не женился во второй раз. - Он показал налево: - А здесь будем спать мы с тобой.
С боковой лестницы донесся голос младшей сестры, поднимающейся на крышу.
- Шафика! - позвала она. - Помоги мне со стиркой. Что застыла?!
- Саида, ты разбудишь змей своим криком! - заругался на нее аль-Балкыти. - А ты, Шафика, не стой как истукан!
Ее зовут Шафика! Какая она красавица! И слова ее были совсем не обидные! А черные глаза выражали немую благодарность. Как сказать ей, что я принял это рискованное приглашение исключительно ради ее глаз?
Аль-Балкыти толкнул дверь в комнату справа и посторонился, чтобы Габаль прошел, потом закрыл дверь и оказался у него за спиной. Взяв Габаля за плечо, он проводил его до тахты, стоящей вдоль правой стены небольшой комнаты. Габаль присел и обвел помещение взглядом: по левой стене кровать, застеленная серым одеялом, на полу между кроватью и тахтой расшитая циновка, посреди которой стоял медный поднос, утративший цвет из-за множества пятен. На подносе - горка пепла, с краю кальянная трубка, кусок ткани и горсть табака. Из единственного открытого окна виднелась только пустыня, бледно-голубое небо да высокий склон горы аль-Мукаттам у горизонта. В абсолютной тишине изредка раздавались выкрики пастухов. Слышалось дуновение ветра, приносившего с собой потоки раскаленного палящим солнцем воздуха. Аль-Балкыти разглядывал Габаля так откровенно, что тому стало неловко. Габаль попытался отвлечь его от своей персоны разговором, как вдруг потолок над ними затрясся, кто-то пронесся по крыше. Сердце Габаля учащенно забилось. Он сразу же решил, что это звук ее шагов, и его охватило благородное желание принести счастье в этот дом, даже если придется иметь дело со змеями. "А что если, - подумал он про себя, - этот человек убьет меня и закопает в пустыне, как я Кодру, и девушка не узнает, что я пожертвовал жизнью ради нее?"
Он очнулся от голоса аль-Балкыти:
- У тебя есть работа?
Вспомнив о последних деньгах в кармане, Габаль ответил:
- Я найду работу. Все равно какую.
- Наверное, у тебя нет нужды торопиться с работой?
Этот вопрос заставил Габаля поволноваться.
- Лучше подумать об этом заранее.
- У тебя фигура как у надсмотрщика!
- Я ненавижу насилие!
Аль-Балкыти засмеялся:
- Чем же ты занимался на своей улице?
После недолгих колебаний Габаль ответил:
- Я работал в управлении имением.
- Вот невезение! Чего же ты ушел с этого теплого места?
- Судьба!
- Наверное, заглядывался на какую-нибудь госпожу?
- Боже упаси! Что вы?!
- Ты осторожен. Но скоро ты привыкнешь ко мне и расскажешь все свои секреты.
- Дай Бог!
- У тебя есть деньги?
Габаля снова охватила тревога, но он, не подав виду, сказал наивно:
- Мало. Надолго не хватит.
Подмигнув, аль-Балкыти сказал:
- Ты хитер, как черт. Знаешь, ты мог бы стать заклинателем змей. Может, сработаемся? Не удивляйся! Я стар, мне нужен помощник.
Габаль не принял его слова всерьез, однако он испытывал сильное желание сблизиться с этим человеком. Он собрался было что-то сказать, но аль-Балкыти опередил его:
- Подумаем об этом после. А сейчас…
Он поднялся, нагнулся над жаровней, поднял ее и вынес из комнаты, чтобы развести огонь.
* * *
После полудня мужчины вышли из дома вместе. Аль-Балкыти отправился на прогулку, а Габаль на рынок, чтобы развеяться и купить продукты. На пустырь он вернулся только под вечер и нашел этот одиноко стоящий дом по слабому свету, который брезжил из окна. Приблизившись к двери, он различил голоса: в доме жарко спорили. Не удержавшись, он остановился подслушать. Саида сказала:
- Если ты окажешься прав, отец, и на его совести преступление, то как мы будем противостоять надсмотрщикам с его улицы?
- Он не похож на преступника! - защитила его Шафика.
- Как ты успела его так хорошо узнать, гадюкина дочь? - посмеялся над ней Аль-Балкыти.
- Почему же он тогда сбежал от беззаботной жизни? - спросила Саида.
- Неудивительно, что человек покидает улицу, которая славится такими надсмотрщиками, - ответила Шафика.
- Ты не можешь этого знать наверняка, - усмехнулась Саида.
- Общение со змеями не прошло для меня даром. Я породил двух гадюк, - вздохнул Аль-Балкыти.
- Ты приглашаешь в гости человека, о котором ничего не знаешь, отец!
- Кое-что мне известно. Узнаю и остальное. У меня цепкий глаз, когда надо. Я пригласил его, восхищенный его благородством, и не могу взять свои слова обратно.
При других обстоятельствах Габаль ушел бы, не раздумывая. Покинул же он родной дом без колебаний?.. Но сейчас он был во власти силы, которая влекла его сюда. Сердце трепетало так, что он утратил инстинкт самосохранения. Габаль слышал только голос нежности, который рассеял одиночество ночи в пустыне и заставил серп луны, плывущий над горой, улыбаться так, будто светило хотело сообщить Габалю радостную новость. Он подождал немного в темноте, кашлянул и постучал. Дверь открыл сам аль-Балкыти, на его лице отражался свет фонаря, который он держал в руке. Мужчины прошли в комнату. Положив на поднос принесенный сверток, Габаль сел. Аль-Балкыти вопросительно взглянул на пакет.
- Финики, сыр, сладости, тахина и горячий фаляфель, - пояснил Габаль.
Аль-Балкыти улыбнулся, показал на сверток, потом на кальян и сказал:
- Значит, у нас есть все, чтобы приятно провести вечер, - он дружески похлопал Габаля по плечу. - Так ведь, сын управляющего?
Сердце Габаля сжалось. Он вспомнил ханум, усыновившую его, сад, поющих птиц, жасминовые кусты, ручей, мир, спокойствие и розовые мечты - потерянный для него мир благополучия. Но тут его воспоминания и сожаления об утраченном смыло новым потоком, и перед ним предстал образ прекрасной девушки. Какой-то волшебной силой его тянуло в этот дом со змеями. С воодушевлением, неожиданным, как вспышка погасшей было от порыва ветра свечи, он сказал:
- Как с вами хорошо, дядюшка!
35
Страх не отпускал Габаля, и ему удалось заснуть только перед самым рассветом. В кошмарных снах он видел ее образ, а также осыпающиеся на сухую траву листья жасмина, по которым ползали насекомые. Все это было порождением атмосферы загадочного дома. "А кто ты сам, если не чужак в этом змеином логове? Тебя гонит совершенное преступление, а сердце твое трепещет от страсти", - проговорил он в темноте, обращаясь к самому себе. Покой и отдых - единственное, чего он желал. Да и змей он опасался не так сильно, как предательства со стороны мужчины, который громко храпел в своей кровати рядом. Кто знает, не притворяется ли он? Габаль уже никому не доверял. Даже Даабас, обязанный ему жизнью, может по глупости выдать его. Заклат придет в бешенство, мать будет плакать, и в без того несчастном квартале вспыхнет пожар. И тогда не наступит для него день, когда он откроется и признается в любви, приведшей его в этот дом, в комнату заклинателя змей. Обо всем этом Габаль думал, испытывая мучительную тревогу, пока на рассвете его не сморил сон.
Когда в комнату сквозь закрытое окно начал заглядывать свет, Габаль поднял отяжелевшие веки и увидел аль-Балкыти, сидевшего, согнув спину, в своей кровати. Аль-Балкыти жилистыми руками массировал себе ноги под одеялом. Несмотря на головокружение от недосыпа, Габаль приветливо улыбнулся хозяину. Он проклял все дурные мысли, которые роились ночью у него в голове, а сейчас разлетелись, как стая летучих мышей при появлении солнечного лучика. Неужели кошмары мучают всех убийц? Да, преступление уже давно примешалось к крови нашего славного рода. Габаль услышал, как аль-Балкыти громко зевнул, изогнулся змеей, грудь его заходила ходуном, и он закашлялся так сильно, что, казалось, глаза вылезут из орбит. Как только кашель отпустил, мужчина глубоко вздохнул. Габаль сказал ему: "Доброе утро!" - и уселся на тахту.
Аль-Балкыти повернулся к гостю с красным после приступа кашля лицом.
- Доброе утро, уважаемый Габаль, не спавший всю ночь!
- У меня, наверное, ужасный вид?
- Ты беспрерывно ворочался и присматривался ко мне, словно чего-то боялся.
Вот змей! Дай Бог, не ядовитый. Но! Ради черных глаз!
- Да, действительно, на новом месте бессонница напала.
Аль-Балкыти рассмеялся:
- Одно тебе не давало сомкнуть глаз: ты боялся за себя. Боялся, что я убью тебя, присвою деньги и закопаю на пустыре, как ты сделал с тем, кого убил.
- Вы…
- Послушай, Габаль! У страха глаза велики. Змея, и та жалит, только если ее напутать.
Заглаживая свою неправоту, Габаль произнес:
- Вы придумываете то, чего на самом деле нет.
- Ты знаешь, что я говорю все как есть, бывший помощник управляющего!
Из глубины дома донесся голос, который громко позвал:
- Саида! Иди сюда!
Сердце Габаля тотчас затрепетало. Эта воркующая голубка в змеином логове, она по простоте души вступилась за него и дала ему надежду сорвать листочек с дерева счастья.
- Уже с раннего утра работает, - сказал аль-Балкыти о Шафике. - Девочки ходят за водой и бобами, чтобы накормить старого родителя. Они собирают его на работу, чтобы он смог добыть кусок хлеба для себя и для них.
Габаль терзался, он чувствовал себя членом этой семьи. Наконец он не выдержал и открыл свою душу, полагаясь на провидение:
- Уважаемый! Я расскажу вам свою историю.
Аль-Балкыти улыбнулся и стал активнее разминать ноги.
- Я убийца, - начал Габаль. - Вы правы. Но это не простая история.
И Габаль все ему рассказал. Когда он закончил, мужчина воскликнул:
- Ох уж эти мучители! А ты - благородный человек. Я в тебе не обманулся.
С гордостью выпрямив спину, он добавил:
- Ты имеешь право узнать. Я отвечу тебе откровенностью на откровенность. Знай, я тоже родом с улицы аль-Габаляуи.
- Вы?!
- Да. В молодости я сбежал оттуда из-за несправедливости!
Не оправившись от удивления Габаль сказал:
- Они проклятье нашей улицы.
- Да. Но мы не можем забыть, что она наша, как бы они ни старались. Вот поэтому ты мне сразу понравился, как только сказал, что ты с улицы аль-Габаляуи.
- А из какого вы квартала?
- Из квартала Хамданов.
- Не может быть!
- Не удивляйся ничему в этом мире. Но это давняя история. Никто теперь обо мне ничего не знает, даже Тамархенна, хотя она мне родственница.
- Я знаю эту смелую женщину. Но кто же был твоим врагом? Не Заклат ли?
- В те времена он контролировал всего один квартал.
- Сегодня он источник зла для всей улицы!
- Будь проклято это прошлое! - сказал аль-Балкыти и добавил с намеком: - Подумай лучше о своем будущем! Повторяю тебе еще раз: ты как нельзя лучше годишься в заклинатели змей. На юге отсюда, далеко от квартала, можно спокойно работать. В любом случае ни надсмотрщики, ни их доносчики здесь не появляются.
Конечно, Габаль ничего не знал о мастерстве заклинателя змей, но он ухватился за предложение аль-Балкыти как за возможность стать ближе этой семье. С явным удовлетворением он переспросил:
- Так вы считаете, я подойду?
С ловкостью акробата мужчина вскочил с кровати и встал перед Габалем. Из-под открывшегося ворота его галабеи виднелись седые волосы.
- Ты согласен! Я в тебе не разочаровался, - аль-Балкыти пожал ему руку. - Признаюсь, я полюбил тебя крепче своих змей.
Габаль рассмеялся как ребенок и вцепился ему в руку, чтобы он не ушел. В порыве чувств Габаль заявил:
- Уважаемый! Габаль хочет породниться с вами.
Красные глаза аль-Балкыти засияли.
- Серьезно?! - спросил он.
- Да. Клянусь небесами.
У аль-Балкыти вырвался короткий смешок:
- Я все спрашивал себя, когда же ты решишься меня огорошить? Да, Габаль, я не дурак. Но ты человек, которому я могу доверить свою дочь. Тебе повезло, Саида - прекрасная девушка, пошла в покойницу-мать.
Радостная улыбка спала с лица Габаля, словно лепестки со свежего цветка, на лице его отразилось замешательство. Он испугался, что упустит свою мечту, которую уже держал было в руках.
- Но… - пробормотал он.
Аль-Балкыти расхохотался:
- Но ты просишь руки Шафики! Знаю, сынок! Понял по твоим глазам, разговорам дочери и поведению змей. Не обижайся! Такие уж фокусы у нас, заклинателей.
Габаль с облегчением выдохнул и почувствовал, как спокойствие и удовлетворение вернулись в его сердце. Грудь распирало от счастья, восторга и решимости начать жизнь с чистого листа. Он был готов уже забыть любимый дом, господина управляющего и уже не боялся того, что ожидало его в будущем. Прошлое он отгородил от себя плотной ширмой, чтобы все несчастья и боль, в том числе и утрату материнской ласки, поглотило забытье.
В полдень раздался радостный крик Саиды, разнесший счастливую весть по соседним кварталам.