74
19 октября 2008 г. Брно.
Антуан давал последние инструкции.
– Машина подъедет к служебному входу. Выкатите тележку и оставьте в коридоре, возле стойки администратора. Пока оформляют документы, вам нужно поменять мальчиков. Потом подойдет врач в роговых очках и скажет администратору, что они не могут принять этого пациента, что его страховка не позволяет лечить его в такой дорогой клинике. И вы уедете, забрав Андрея.
Когда мы подъехали, возле клиники уже стояло несколько машин. Медсестры в белых халатах и подсобные рабочие перекатывали тележки и носили какие-то ящики. В общем, шла работа. Наш водитель припарковался рядом с каким-то небольшим рефрижератором, и мы торжественно выкатили Гюнтера из машины. Въехав в приемный покой, мы остановились возле стойки администратора, как сказал Антуан. Оставив Алку заниматься документами, мы с Анечкой незаметно спустились в подвал. Подвальный коридор и впрямь представлял собой замкнутый круг, так что мы легко нашли подсобку. Но, к нашему удивлению, дверь ее оказалась закрытой. Мы осмотрели замок. Хоть и простой, но выбить его мы бы не смогли, не привлекая внимания. Дверь напротив вела в морг. Подумав немного, мы прошмыгнули внутрь. В морге никого не было, за исключением небольшого трупа или, скорее, того, что от него осталось. Переложить останки в ванну и освободить тележку для меня было делом нескольких минут. Справившись, я стала искать Анечку. Она, как всегда, лежала на полу. Бить ее было бесполезно, да и шуметь сейчас не очень-то хотелось. Я постаралась приподнять тетушку. Хоть она и была стройной, прислонить ее к стене мне удалось лишь с третьей попытки, она все время сползала вниз и расстилалась на полу. Хорошо хоть у них тут чисто, а то бы один из докторов выглядел нестерильно.
Подкатив к Анечке тележку, я сложила ее туда и с головой накрыла одной из простыней, которые лежали стопкой на тумбочке здесь же, в морге. Пока Анечка отдыхала, я выбежала в коридор. Отходить от нее далеко было опасно, вдруг она очнется и начнет кричать? Поднявшись на лифте обратно на первый этаж, я заглянула в ординаторскую. Там никого не было. Я быстро подошла к столу и пошарила в ящиках. Бесполезно. Никаких ключей.
Я вышла в коридор и тут же наткнулась на уборщицу. Невысокая женщина с черными глазами, по всей видимости, не местная, смотрела на меня подозрительно. Я собралась с силами и сказала по-английски.
– Я приехала на стажировку. Из Лондона. Мне нужно осмотреть пациента в комнате, там, возле морга.
Я не очень-то рассчитывала, что уборщица поймет меня, но, к моему удивлению, она сказала на таком же ломаном английском, как у меня:
– Сегодня его уже осматривали. Сама госпожа Бланка.
Я радостно закивала.
– Да, я знаю. Она приказала мне повысить дозу. А я не могу найти ключей. Врач куда-то отлучилась.
Спасибо английскому, на котором что доктор, что докторша, все едино. Я же не могла знать, мужчина его наблюдает или женщина.
Уборщица показала мне в сторону администратора:
– Сходите туда. У них есть все ключи.
Я поблагодарила ее и пошла в сторону Алки, которая деловито перебирала бумаги и разговаривала по телефону одновременно. Заметив меня, она убрала телефон.
– Вы поменяли?
Я отозвала ее в сторону.
– Анечка лежит на каталке в морге, а дверь в подсобку заперта. Нужен ключ, пока наша тетушка не пришла в себя.
Не успела я произнести эти слова, как снизу, из подвала послышался страшный шум. Казалось, что здание рушится. Охранники сорвались с места и помчались вниз. Мы замерли. Первая пришла в себя Алка. Она быстро подошла к стойке администратора, который побежал за охранниками, схватила все ключи, которые были в пределах ее досягаемости, и отдала мне.
Я распихала ключи по карманам и, оставив Алку в администраторской для прикрытия, бросилась к черному ходу. Идти к лифту было опасно, на нем сейчас наверняка ездит охрана. Спустившись вниз, я осторожно пробиралась по подвальному коридору к моргу, откуда слышался тетушкин крик. Прислушавшись, я пришла в восторг. Анечка была великолепна! Она кричала по-немецки:
– Я приезжаю сюда не из удовольствия! Почему смена оставила пост в таком состоянии?
Охрана уже посмотрела ее таблички и регалии и теперь спешила тихо улизнуть, не попавшись под ее горячую руку. Анечка, смакуя слова, отчитывала медперсонал:
– Кто сдавал смену? Почему ванна грязная? Чьи это остатки?
Молодой доктор улыбнулся при слове "остатки". Лучше бы он этого не делал. Анечка моментально вцепилась в него:
– Ваше имя?!
Врач помялся. Днем Бланка устраивала здесь разнос, а теперь вот эта немецкая фурия.
– Грэг. Грэг Вильсон.
– Вы дежурите в морге?
– Нет. Я дежурю в соседней комнате.
– Открывайте.
Врач был в нерешительности. Открывать эту комнату мог только он и главврач.
Анечка была неумолима и перешла на визг, от которого невозможно было укрыться. Остатки охраны смылись за поворотом.
– Открывайте! Там наверняка такой же беспорядок, как здесь!
Молодой врач пошарил у себя в карманах и покраснел. Он забыл, что сразу после ухода Бланки сдал ключи администратору. Сейчас эта ведьма опять начнет орать. К его удивлению, она спокойно, но строго сказала:
– Быстро за ключами! А вы все не стойте тут, за работу!
Персонал нехотя разошелся, а молодой врач побежал за ключами. Теперь уже шум слышался наверху Наверное, администратор обнаружил пропажу ключей. Я подошла к Анечке:
– Ты быстро очнулась.
Анечка строго посмотрела на меня:
– Это ты меня на каталку пристроила? Так вот я с нее грохнулась.
Я огрызнулась.
– А ты бы хотела, чтобы я тебя на полу лежать оставила? Тебя бы нашли в весьма пикантной позе.
Она кивнула.
– Ладно, помажу колено чем-нибудь разогревающим. Спасибо, что присмотрела за теткой.
Мы направились к двери подсобки. Я едва успела зажать тетке рот, чтобы она кричала не так громко:
– Где этот олух с ключами?!
– Не ори! Ключи у меня.
Я доставала ключи по очереди из всех карманов. Мы судорожно примеряли их к замочной скважине, но ничего не получалось. Наконец один из ключей подошел, и мы ввалились в комнату. Пока Анечка шарила по стене в поисках выключателя, я решила, что света от прибора будет достаточно, нажала черную кнопку на мониторе и стала осторожно вытаскивать иглы из вен. Андрей не шевелился. Анечка наконец зажгла свет и бросилась за каталкой. Быстро прогромыхав по коридору, она въехала ею в кровать.
Аппарат зашатался, и я едва успела подхватить его, чтобы он не свалился на больного.
75
19 октября 2008 г. Брно.
Мы быстро переложили Андрея на каталку и вывезли из комнаты. Как только Анечка успела предусмотрительно запереть дверь, в коридоре послышались шаги. Мы быстро пихнули каталку в морг, и я откатила ее к самой дальней стене, чтобы не привлекать внимание.
Анечка осталась стоять в дверях. Молодой доктор подбежал к ней с ключами и хотел было вставить ключ в замочную скважину, но Анечка нашла ему другое занятие.
– Там у вас наверху привезли пациента. Катите его сюда.
Врач удивился.
– Зачем сюда? Он ведь живой.
Анечка посмотрела на него не терпящим возражения взглядом.
– Я говорю вам, катите!
Врач в недоумении пошел за больным. Впрочем, когда его принимали на работу, объяснили, что здесь вопросов лучше не задавать. Даже если что-то покажется ему странным. До сих пор все было более или менее понятно. Но когда-то же должно было случиться то, ради чего он подписал столько бумаг! Мы подождали, пока за ним закрылись двери лифта, и бросились к Андрею. Он едва дышал. Надо бы поскорее вытаскивать его отсюда!
Через десять минут прибыл Грэг с новым пациентом. Он торжественно вкатил его в морг и поставил перед Анечкой. В коридоре опять послышалась беготня, и Анечка отправила Грэга посмотреть, что там происходит. Тележку с Гюнтером она катнула в тот же угол, где был припаркован Андрей.
Через минуту в двери морга ввалилась разношерстая толпа во главе с Алкой, которая шумно искала своего пропавшего пациента. Значит, молодой доктор стащил Гюнтера из приемного покоя безо всяких объяснений. Понятно, почему Алка так переполошилась.
Застав нас в попытке скрыть от внимания общественности две совершенно одинаковые каталки, она решила, что зря привела за собой столько народа, и теперь пыталась увести всех обратно:
– Мне сказали, что его повезли на первый этаж!
Две пожилые медсестры во главе ее свиты возмутились.
– Вы только что кричали, что вашего больного увезли сюда!
– Это мне уборщица сказала. Она у вас что, англичанка? В Англии одни недоразумения с этажами!
Медсестры переглянулись.
– Ну вообще-то, она ирландка.
Алка потащила всех за собой. Препираясь почти со всеми одновременно, она быстро удалилась. Мы с Анечкой бросились к нашим Андреям-Гюнтерам. Оба мальчика были так похожи, что мы невольно старались найти отличия. И тут нас осенило: у Гюнтера не было ленточки на руке! Наверное, это доктор, опасаясь Анечкиного гнева, отвязал бантик. Анечка выругалась:
– Вот, зараза! И что нам теперь делать? Кто из них немец?
– Ну, можно подождать. Тот, кто очнется и заговорит по-немецки – не наш.
Я посмотрела на мальчиков. Неужели возможно такое совпадение? Анечка торопила:
– Ты помнишь у него какие-нибудь приметы особые, ну, чтобы мы смогли опознать его?
Я судорожно вспоминала, что могло бы нам помочь.
– Лампочка!
Анечка подняла глаза к потолку.
– Какая лампочка?
– Ему года два было, когда он утащил лампочку у отца. Бежал по коридору со своей добычей и ударился о стену. Лампочка тогда взорвалась, и у него остался небольшой шрам на лбу.
Анечка наклонилась, чтобы получше рассмотреть обоих.
– Ничего нет.
Я подошла поближе и провела рукой по лбу одного из них. Ничего. У второго и впрямь оказалось еле заметное углубление. Легкий шрам родом из детства. Анечка откатила Андрея подальше от Гюнтера. Чтобы не перепутать.
Я выбежала в коридор и быстро отперла дверь в подсобку. Мы вкатили Гюнтера и осторожно переложили на кровать. Только мы успели запереть за собой дверь, как в коридоре опять послышались шаги. Это возвращался молодой доктор с планшетом в руках. Пришло время проверять пациента. Анечка стояла перед ним как Немезида, Алка шла сзади как Мельпомена.
Доктор, слегка косясь на Анечку, открыл дверь и замер. Аппарат был сдвинут, питание отключено, а больной лежал без простыней. Грэг кинулся к больному и стал восстанавливать подачу раствора. Анечка орала на него, стоя в дверях, пока мы с Алкой катили Андрея к лифту.
– Я так и думала! Я немедленно информирую ваше начальство о таком безобразном отношении к своим обязанностям! Пусть вас гонят отсюда взашей!
Доктор метался от больного к стеллажам, подбирая иглы и устанавливая приборы. Наконец он справился, немного отдышался и покорно пошел за Анечкой, которая медленно плыла к лифту.
76
19 октября 2008 г. Брно.
В приемной стояла Алка и тоже кричала страшным голосом:
– Почему вы не хотите взять больного?!
Пожилой лысеющий доктор в толстых роговых очках невозмутимо складывал Алкины документы обратно в папку и, медленно растягивая слова, объяснял:
– Страховка этого господина не позволяет ему пройти те процедуры, о которых вы просите. Везите его в городскую больницу. Там вам помогут.
К удивлению администратора, Алка быстро сдалась и сделала знак охраннику выкатывать больного.
Анечка подоспела как раз вовремя. Бросив администратору ключи, она прошипела:
– Безобразие, а не клиника. У вас на полу валяются ключи от операционных!
Администратор выпучил глаза, но сказать ничего не успел. Анечка быстро вышла и направилась к машине скорой помощи. Мы с Алкой проследили, чтобы больного закатили в нужную машину, где нас ждал Антуан.
Он поинтересовался скорее из вежливости:
– Ну как, дамы?
Мы на всякий случай откинули простыню с лица Андрея. Пробежал вздох облегчения. При дневном свете шрам на лбу был хорошо виден.
Анечка мрачно пошутила:
– Надеюсь, что, очнувшись, он не заговорит по-немецки. Куда мы теперь направляемся?
Все посмотрели на Антуана.
– В Прагу.
Анечка жалобно застонала:
– А можно, я заберу машину? Франтишек будет обижаться, что бросила ее в Брно.
Антуан улыбнулся.
– Не переживайте. Машину перегонят в Прагу. А вам, дамы, лучше не появляться в Брно еще пару лет.
Никто и не собирался. Ну, может, кроме Анечки, которая ездит через Брно транзитом. Я поинтересовалась:
– А наши вещи?
Антуан больше не улыбался.
– Привезут.
Алка не выдержала:
– Куда привезут?
– К Андрею на квартиру Только я хотел бы попросить вас…
Анечка не дала ему договорить.
– Попросить?
Антуан посмотрел на нее, и тетка тотчас заткнулась:
– Я бы не хотел, чтобы мальчик вспомнил что-нибудь такое, что повредило бы его карьере, да и жизни.
Все дружно закивали.
– Ну конечно. А что надо делать?
Антуан повернулся ко мне.
– Когда он понемногу начнет приходить в себя, скажите ему, что попали в аварию, когда возвращались с Вышеграда.
Я удивилась, откуда Антуан знает про Вышеград, но промолчала. Он продолжал:
– По дороге домой ваша машина столкнется с одной из моих, и ваш брат окажется в больнице.
– В больнице? А ему не хватит больниц?
Антуан был с нами терпелив:
– А как вы объясните ему следы от игл? Или то, что у него голова кружится? Он провел три дня под капельницей с сильными транквилизаторами – проспал три дня и теперь еще недели две будет приходить в себя.
Уже стемнело, когда показались пригороды Праги. Еще полчаса мы кружили по городу, пока не подъехали к дому Андрея. Во дворе стояла как ни в чем не бывало его машина. Правда, с выбитым передним стеклом. Сигнализация не работала. Наверное, соседи отключили, чтобы не слушать ее вой.
Никогда не думала, что втаскивать мужчину, хоть и стройного, на четвертый этаж – такая проблема. Мои мужья столько не пили, так что подобного опыта у меня не было. Как ни странно, помогла Анечка. Сбросив свои туфли, она подхватила его под мышки и приказала придерживать с другой стороны. Алка старалась, как могла, но на третьем этаже отпала, и я сменила ее. Добравшись наконец до двери, мы стали искать ключи. Подоспевший с Анечкиными туфлями Антуан достал какой-то ключ и открыл дверь. Ничему уже не удивляясь, мы затащили Андрея в квартиру и положили на кровать. Он все еще был в полной отключке, но мы почему-то старались не шуметь. Пока я устраивала брата поудобнее, Анечка деловито ставила чайник на газ, Алка осматривала содержимое холодильника, а Антуан расположился на кухонном диване, наблюдая за ними. Я тихо влилась в приготовление ужина из того, что Алка нашла на кухне. Наспех поужинав, мы стали устраиваться на ночлег, и Антуан поспешил откланяться.
– Можете не беспокоиться. Я сам закрою.
77
16 октября 2008 г. Маврикий.
Старый Клаус Фор вызывал начальника охраны уже третий раз за день. Но ничего нового тот сообщить не мог:
– Молодому господину позвонили, и он уехал на своей машине. Я видел, как привратник открывал ему дверь.
Клаус устал допрашивать этого недотепу Фрэнка:
– Кто позвонил? Мужчина, женщина? Куда он поехал?
Начальник охраны переминался с ноги на ногу. Молодой Гюнтер частенько уезжал в город. У него там была подружка, которую он бы никогда не решился привести в дом деда.
Старик набрал незнакомый Фрэнку номер:
– Здравствуй, Исаак. Можешь поместить фотографию Гюнтера во внутренний розыск?
Поместить во внутренний розыск означало, что лучшие силы служб безопасности корпорации будут искать этого человека. Самый большой срок, в течение которого шел поиск, – два дня. Стоило это, конечно, недешево, но результаты были всегда убедительными. Клаус отпустил Фрэнка и пошел, наконец, спать.
Этот мальчишка, которому дед готовил империю, не заслуживает даже того, чтобы стать простым механиком в собственном гараже! Автоконцерны в Европе и нефтяные скважины в Северном море, он все будет вынужден передать другим семьям. Тем, которые вырастили достойных преемников. Когда отец Гюнтера умер от передозировки наркотика, Клаус приказал расстрелять всю охрану во дворце. Он им платил за безопасность! Безопасность своих родных. И вот теперь внук…
Фрэнк хорошо знал нрав старика и сильно опасался за своих ребят, да и за себя тоже. Поэтому, не теряя ни минуты драгоценного времени после того, как он покинул кабинет Клауса, поспешил в город. Фрэнк вспомнил тот день, когда мальчик попал в аварию. Вернее, он наехал на пешехода, который перебегал улицу. Тогда, чтобы быстрее замять это дело, Фрэнку пришлось свозить мальчика на анализы. Кровь у него была чистая, так что опасаться было нечего. Пешеходу дали хорошие отступные, и все разъехались, довольные собой.
Прокручивая обратно хронометраж событий, Фрэнк чувствовал, что он упускает что-то важное. Мальчик позвонил ему с места аварии. Пешеход лежал под его машиной и еле дышал. Это был местный бродяга, так что опасаться было нечего. К тому же он сам перебегал дорогу в неположенном месте. Полицейские тогда настояли, чтобы водителя проверили на алкоголь и наркотики. Они поехали в клинику, сдали кровь, поговорили с ребятами из полиции, чтобы те не поднимали шум. Шуметь они не стали, дед этого мальчика кормил весь город. Бродяга, несмотря на ушиб, сохранил остатки здравого смысла и удовлетворился стодолларовой купюрой. Вроде бы все как обычно, но что-то в цепи этих событий тревожило Фрэнка. Если бы мальчик не пропал, он, может, и не стал бы прокручивать по нескольку раз свою память. И вдруг его осенило: бродяга! Надо найти его и хорошенько порасспросить.
Найти бродягу для Фрэнка труда не составило. Он просто подъехал к местному притону и поинтересовался, у кого тут недавно был хороший заработок. Пьяная баба в ярких грязных лохмотьях похвасталась:
– Мой мужик неделю назад заработал сто баксов! Если за то, чтобы прыгать под машину, так хорошо платят, я тоже могу!
Опасения Фрэнка начали подтверждаться.
– Ты точно не путаешь, что неделю назад? Может, дня три-четыре?
Баба повертела головой, икнула и сказала:
– Ну какой же ты глупый! Говорю неделю, значит неделю!
– А где твой мужик?
– Спит. Еще дня два спать будет. Он же мертвецки пьян! Мы тут все повеселились!
– А ты почему не спишь?
– А я в завязке. Много не пью.
Фрэнк понял, что авария была подстроена. У мальчика просто хотели взять кровь. Сначала он было подумал, что это дед организовал всем проверку, но, поразмыслив, пришел к выводу, что старик сам не на шутку встревожен исчезновением Гюнтера. Значит, придется поискать в больнице.
Ему повезло, дежуривший сегодня врач помнил мальчика.
– Да. Нам привезли его анализы из лаборатории. Я тогда удивился. Обычно после аварии делают экспресс-тесты. Ну, на алкоголь или наркотики, а тут развернутый анализ крови. Понимаете?