Обычно Псих пил мало. Чтобы изрядно опьянеть, ему было нужно не так много. Еще пол-литра пива, которые по общему счету за этот вечер станут для него третьими… Не окажутся ли они лишними?.. "Эта кружка станет последней. Хлобыстну ее – и все!.. Опасность не в том, чтобы выпить, а в том, чтобы быстро протрезветь. Тогда опять может навалиться тоска". Успокоив себя подобным образом, Псих взялся за кружку… В этот момент какое-то шестое чувство заставило его повернуть голову. Один из двух мужчин, что сидели с ним за общим столом, смотрел на Психа и ухмылялся.
– Уважаю! – проговорил незнакомец. – А эти не пьют, – он кивнул головой в сторону другого мужчины и девушки. – Вы извините, что я с вами заговорил, – человек встал, взял свой стул за спинку и переставил его ближе к Психу. При этом он не переставал говорить. – но здесь такая обстановка – с ума сойдешь…
Скворцов вздрогнул.
– Эти, – незнакомец показал на компанию, сидевшую за большим столом в центре ресторанного зала. – Шумят, орут, галдят…
Незнакомец уселся на свой стул, жестом руки поманил одного из официантов, стоявших у барной стойки. Тот, – при том, что в тот момент вовсе не смотрел на них, – тут же повернул голову в их сторону. Незнакомец вновь поманил его. Через десяток секунд официант уже был возле их столика. Это огорчило Психа.
Незнакомец заказал две кружки пива. "С ума здесь сойдешь…" – несколько раз повторил он.
"Этот человек угнетает меня!" – подумал Псих и залпом выпил половину своей кружки. Машинально уставил взгляд на второго своего "раздражителя" – из шумной компании.
Тот сидел с глупой улыбкой на лице. Очевидно, кружка, выпитая залпом, "добила" его.
– Иди сюда! Садись к нам! – крикнул он Психу и ударил ладонью по спинке стоявшего рядом стула.
Скворцов чувствовал, как алкоголь все сильнее ударяет ему в голову.
"Лучше туда, чем с этим!" – подумал лже-Скворцов про своего соседа. В следующую секунду ему показалось, что никуда уйти он не сможет. Ему попросту не удастся встать со стула. Дикая мысль промелькнула в голове: "Лучше встать без кружки в руках. А то, если упаду – битое стекло, разлитое пиво…" Мысли в голове путались.
Кажется, сосед слева что-то говорил ему, но Псих не разбирал слов. Он поднес кружку ко рту и сосредоточенно, стараясь не облиться, высосал все остававшееся пиво. С грохотом припечатал донце кружки к столу, по-прежнему не обращая внимания на соседа, поднялся, едва не опрокинув стул. Выбрался из-за стола.
Вопреки предчувствиям, сделав несколько шагов, он не упал и даже не пошатнулся. Ноги не заплетались, хотя опьянение его с каждым мгновением усиливалось. К соседнему столу он подошел другим человеком. Молодой мужчина, который звал его, пододвинул для него стул…
"Тут и там все кричат мадаполам!" – усаживаясь, процитировал Псих стихотворную строку собственного сочинения. Хотя Скворцов пребывал в состоянии фантастической эйфории, какой-то крохотный участок его сознания оставался трезвым. Там, в этой маленькой ячеечке его мозга отразилось: пригласивший его за свой стол молодой мужчина после этих стихов отпрянул. Но тут же подвинулся назад – словно решил взять реванш за свой испуг. Псих положил локоть на край стола.
"В городе бардак, бедлам, но не терпится дворам!" – еще процитировал лже-Скворцов. В эти мгновения он чувствовал себя настоящим большим поэтом. Ожидал, что визави оценит талант. Тот молчал. С недоверием смотрел на Психа.
Пауза затянулась.
Лже-Скворцов чувствовал, что это начинает его ужасно раздражать. Причем ощущение это рождалось именно в той клеточке мозга, которая оставалась трезвой.
Затем что-то произошло… Содержавшийся в последней кружке алкоголь наконец-то полностью проник в кровь. На какое-то время Псих словно бы выключился: он что-то говорил, размахивал руками, вертел головой, но совершенно при этом, ни малюсенькой толики, не соображал.
Он включился так же молниеносно и неожиданно, как и выключился. Первое, что осознанно увидел: тот самый человек, который заговорил с ним некоторое время назад там, за тем столом, где Псих сидел прежде, встает, придвигает стул, на котором только что сидел вплотную к столу, и медленно, словно разминая затекшие ноги, движется в его сторону.
В голове Психа вспыхнуло, что с этим мужчиной связаны какие-то неприятные эмоции, но что именно – в этом месте в памяти оказался провал. Лже-Скворцов посмотрел на своего второго "приятеля" – того, что сидел теперь рядом с ним.
Тот улыбался. Как-то по-своему истолковав взгляд Психа, проговорил:
– Надо бы еще выпить. Но у нас уже ни у кого нет денег… – он отвернулся от лже-Сковрцова, окинул взглядом зал, посетителей за столиками, на которых были расставлены тарелки и пивные кружки. Словно искал вокруг какое-то обстоятельство, что-то, что изменит ситуацию с отсутствием "монет" на выпивку.
– Ерунда. У меня столько денег, что хватит купить весь ресторан, – тихо проговорил Псих. Он произнес это почти шепотом. Но был на сто процентов уверен, что молодой мужчина, сидевший рядом с ним, отчетливо расслышит каждое слово.
Тот в ту же секунду прекратил осматривать зал и уставился на Психа.
Лже-Скворцов похлопал себя по карману, в который запихнул полученные от Лопоухого деньги.
Тут возле Психа оказался старый сосед по столу. Грузно опустился на стоявший рядом с ним стул.
– Россия – страна психов… – проговорил он и внимательно посмотрел сначала на лже-Скворцова, потом на сидевшего с ним рядом человека.
Лже-Скворцов ощутил, что трезвеет. как-то странно: алкоголь тонкой струйкой выходил и тут же испарялся лишь из его мыслей. Руки, ноги… Все тело оставалось пьяным. Окружающий мир по-прежнему затянут мутной пеленой.
"Откуда он все знает?! – лже-Скворцов старался не смотреть на подсевшего за "их" столик человека. – Это невероятно. Не может быть простым совпадением". Психу казалось, что в какой-то момент, сам этого не заметив, он совершил ужасную ошибку, выдал себя. Но в чем заключалась эта ошибка?!
"К каким страшным последствиям она может привести?" – неслось у него в голове. В следующее мгновение Псих подумал о деньгах. С ним была вся сумма, которая теперь показалась очень значительной. "Зачем я здесь?!" Он поднял глаза на нового собеседника.
– Я уверен, в нашем народе генетически заложен больший процент сумасшедших, чем в остальных, – продолжал говорить тот. – Встаньте на мою точку зрения. Многое объяснится. Сразу! Судьба нашего народа – это не развитие, не прогресс. Не глупость и не заблуждение. Это болезнь!.. Русские – прирожденные психи. В народе заложена такая психическая неадекватность – ее хватит, чтобы угробить и самих себя, и еще в придачу полмира. Того, что состоит, между прочим, из вполне нормальных людей. В нездоровом состоянии русских, как и в каждой болезни, случаются свои обострения, кризисы.
Псих уперся руками в стол, тяжело поднялся. Говоривший человек тут же замолчал. Лже-Скворцов осознал: и точно – эти речи предназначались лишь для его ушей. Но он, Псих, отразит это неожиданное, загадочное нападение!
Псих подавил в себе желание ощупать карман, в котором лежала пачка денег. Выбрался из-за стола, медленно пошел по залу. Он еще не рассчитался за выпитое пиво и блюдо, которое так и не съел. Не был уверен, что ему дадут свободно уйти. Но сидеть за столом лже-Скворцов больше не мог. При виде собеседника его охватывал ужас. Необходимо хотя бы сделать паузу!
Справа была дверь к туалетам. Псих повернул туда. В просторной мужской комнате, стены которой выложены кафелем, никого не было. Двери двух пустых кабинок широко распахнуты. За ними – унитазы и все та же выложенная кафелем стена. Тревога Психа моментально усилилась, – он был в замкнутом пространстве и выход отсюда – только один. Обратно в зал ресторана, к тому человеку, который вел странные речи про сумасшедших.
Лже-Скворцов зачем-то зашел в кабинку. Попросту не мог стоять на месте. Столь велико было охватившее его психическое напряжение. В это мгновение не чувствовал себя пьяным. Поток мыслей в его сознании был лихорадочным и сильным. "Что происходит?!.. Кто эти люди, с которыми только что общался?" Психу стало казаться: ловушка, в которую попал, "началась" гораздо раньше – еще до того, как он очутился возле дома лопоухого Миши.
Чудовищная тоска, которая за всеми событиями отступила на задний план, вернулась обратно. Псих, как ошпаренный, выскочил из кабинки. Хотелось закричать… Глаза его забегали по потолку туалетной комнаты. Искал какой-нибудь крюк, перекладину, на которых можно повеситься. У него не было ремня на брюках, но он помнил, что сгодится и рубашка, рукава которой можно скрутить в длинный прочный жгут.
Никакого крюка на потолке не было. Запрокинув голову, Псих развернулся. Над кабинками было зарешеченное вентиляционное окно…
Дверь резко распахнулась и тут же захлопнулась, – мощная пружина за мгновение вернула ее обратно. На пороге был тот самый человек, который пригласил Психа за свой столик и потом сказал, что надо бы выпить, но нет денег.
"Это следующее действие!" – пронеслось в голове лже-Скворцова. Мужчина сделал шаг в его сторону. На его лице появилась, как показалось Психу, какая-то загадочная ухмылка.
То, что произошло следом, заняло не больше десяти секунд. Псих набросился на вошедшего мужчину. Тот был сильно пьян, а главное – нападение было для него совершеннейшей неожиданностью. Поэтому он моментально потерял равновесие. Лже-Скворцов не обладал особой физической силой, но в руках и всей фигуре его было столько неожиданно вскипевшей ярости, что он бросил своего "противника" головой на зеркало так легко, словно это был пустой ящик из под апельсинов.
Стекло, покрытое амальгамой, со звоном раскололось. Несколько острых больших кусков зеркала рухнули вниз. Один из них, как нож воткнулся молодому мужчине в кисть руки, нанеся глубокую рану, и после этого упал дальше – на пол. Убиваемый не проявил ни малейших признаков воли, и лже-Скворцов еще раз с силой бросил его на зеркало. Еще несколько кусков отвалилось вниз. Часть упало на пол, часть – в раковину. Молодой мужчина издал протяжный стон.
Псих принялся колотить жертву головой о раковину. Она ударялась то о керамический край раковины, то об упавшие туда крупные куски зеркала. Лицом мужчины лже-Скворцов превратил их в мелкие осколки. Раковина и мраморная полка, в которую она была вмонтирована, теперь были густо измазаны кровью. Тело незнакомца уже обмякло, но Псих еще некоторое время долбил его головой о мрамор.
Потом он устал держать его навесу и отпустил. Тело упало на пол. Псих стал бить молодого мужчину ногами по животу. Точно бы "для гарантии" того, что тот уже никогда не сможет подняться. Лишь почувствовав, что ноги его устали, Псих прекратил избиение и стал приходить в себя.
Он испытывал значительное облегчение. Тоска отступила. По-прежнему не мог понять, что означали события, произошедшие с ним этим вечером, но один из их участников валялся мертвым у его ног. А это значило: ряды врагов поредели. Успех был теперь на стороне Психа, а не его неведомых противников.
Лже-Скворцов аккуратно, стараясь не пораниться, поднял с кафельного пола отлетевший в сторону крупный осколок зеркала. Внимательно рассмотрел в нем свое лицо. Оно показалось ему совершенно нормальным. Затем проверил свою одежду: следов крови нигде не было.
Перевел взгляд на распростертое у ног тело. Волосы жертвы были в крови, под головой растеклась багрово-красная лужица. Псих бросил осколок зеркала в раковину, спокойно перешагнул труп, сделал еще несколько шагов, взялся за ручку…
Распахнув дверь, лже-Скворцов быстро прошмыгнул за порог мужского туалета. Украдкой осмотрелся. До этого мгновения ему казалось: он совершенно спокоен. Но увидев у самого входа, метрах в шести от двери туалета охранника, Псих ощутил стремительно нараставшую панику.
В зале ресторана все было по-прежнему. Шум…Возле центрального стола, за которым отмечалось торжество, собралось человек пять. Они о чем-то спорили, яростно жестикулируя. Сосед по столику, – тот, что рассуждал о сумасшедших, – сидел на том же месте, где лже-Скворцов его оставил. Только теперь он развернулся всем корпусом и смотрел в его сторону. Психу показалось: еще немного, тот встанет и направится к нему.
Лже-Скворцов пошел прямо на охранника…
– Минуточку! А вы рассчитались? – произнес тот, преграждая ему дорогу.
– Я?! Ты хочешь сказать, у меня нет денег?! – забормотал вполголоса Псих, а сам при этом полез рукой в карман, вытащил оттуда пачку денег и помахал ею перед носом у охранника. – Может, еще раз за все заплатить?! – прибавил Псих для пущего эффекта.
Верзила охранник смотрел на пачку купюр лишь несколько мгновений. Потом взгляд его устремился куда-то за спину лже-Скворцова.
Оттуда донеслись чьи-то разъяренные нецензурные выкрики, женский визг, грохот падавших стульев. Потом послышался громкий звон бьющегося стекла.
Охранник обогнул Психа и побежал вглубь ресторана. Не мешкая ни мгновения, лже-Скворцов энергичным шагом вышел из зала. На пороге он стремительно обернулся. Ему удалось схватить лишь общие "контуры" происходившего: безобразную свалку из дравшихся посетителей, опрокинутый стол, за которым еще недавно проходило торжество, прижавшихся к стенкам официанток, охранника, обхватившего за плечи какого-то рослого дядьку.
На улице было пустынно. Псих не торопясь дошел до угла, завернул за него… Прошел еще метров пятнадцать. После этого свернул во двор. Надежда на то, что он окажется проходным, сбылась. Через семь минут лже-Скворцов был уже на большой оживленной улице. Там он поймал такси.
Прокатная машина отвезла его на вокзал. Псих расплатился и, проболтавшись некоторое время по площади, нырнул в метро…
Глава шестнадцатая
"Налоговый инспектор" разыскивает психа, а того тем временем спасает чувство собственного могущества
Маленький дворик был заставлен машинами. Справа от парковочного кармана – редкие, но высокие кусты. Посреди них, как за стеной – маленький пятачок свободного пространства. На нем вкопан стол и по его сторонам – две скамьи.
На одной из них плечом к плечу сидели мужичок и баба неопределенного возраста. Явно – местные выпивохи.
Кого-то ждали. Скорее всего, таких же, как и они сами, алкоголиков. Чтобы вместе скинуться на бутылку.
Парочка – как раз то, что нужно Тюрморезову. От нее надеялся получить информацию, где в близрасположенных домах сдаются квартиры и кто их снимает. Евграф терпеливо обходил в районе метромоста в Коломенском двор за двором, заходил в подъезды домов, звонил в двери. В большинстве случаев ему не открывали, не отвечали ни на какие вопросы, которые задавал в то время, пока хозяева рассматривали его в глазок. Но иногда, примерно один раз на двадцать – тридцать "заходов", Евграфу удавалось заполучить необходимую информацию.
Какая-нибудь старушка или старичок, или просто разговорчивая тетенька, встреченная им во дворе, рассказывали ему, что в их подъезде на таком-то этаже сдают квартиру. Дальше Тюрморезов пытался узнать, кто в данный момент арендует это жилье. Говорил, что разыскивает старинного приятеля, который как-то повстречался ему в этом районе, дал свой адрес. Но бумажка, к сожалению, потерялась.
Ему, как могли, описывали тех, кто снимает квартиру. Король Психов брал на заметку лишь адреса, где жилец был один, либо арендаторы – несколько мужчин.
Тюрморезов был уверен: Псих проживает в полном одиночестве либо с компашкой таких же, как он, бывших "постояльцев" сумасшедшего дома. Никакие женщины с ним бы жить не стали.
Наиболее вероятным Евграфу представлялся вариант, что его старый знакомый проживает в съемной квартире один.
После того, как Тюрморезов протянул сидевшим за уличным столом мужчине и женщине сигареты, некоторая настороженность, до сих пор сквозившая в их взглядах, растаяла.
Через пять минут все трое непринужденно болтали.
– А этот твой приятель, он именно квартиру снимает? – спросила женщина. – Тут у нас на шестом этаже одна старушка комнату сдает. У нее мужички какие-то все время живут.
Тюрморезов пожал плечами. До сих пор ему как-то не приходило в голову, что Псих может снимать лишь комнату.
– Сейчас у нее как раз новый жилец, – продолжала рассказывать пьянчужка. – Я его недавно видела. Старухина соседка мне на него показала…
После того, как женщина описала ему этого, виденного всего раз, человека, интерес Евграфа усилился. Жилец, при том, что портрет был весьма приблизительным, походил на Психа…
Уточнив расположение старухиной квартиры и оставив парочке початую пачку сигарет, Евграф двинулся к белой, в грязных подтеках, девятиэтажной башне.
Код, отпиравший дверь подъезда, он уже узнал у все той же пьянчужки.
* * *
Псих только что закрыл за собой дверь. Тридцать секунд назад был на лестничной клетке… До этого вышел из квартиры, спустился вниз и оказался во дворе. Но тут же повернул обратно. Вспомнил, что оставил на столе чек от купленного накануне билета на метро. Почему-то показалось, что этого делать нельзя.
Поднимаясь по пролету лестницы к тамбуру перед старухиной квартирой, лже-Скворцов услышал: механизмы в шахте лифта пришли в движение. Кабина ползла с первого этажа. Закрывая дверь тамбура, он немного промедлил. После вчерашнего вечера в ресторане тревога не покидала его ни на секунду. Где остановится лифт? Ему представилось, что именно на старухином этаже…
Псих уже шагнул через распахнутую дверь в квартиру, когда и вправду услышал грохот, с каким створки лифта расходились в стороны. Лже-Скворцов юркнул за порог, тихонечко притворил дверь, прислушался…
В соседней квартире два раза пропиликал звонок. Псих почувствовал: охватившее его нервное напряжение отпускает. Человек, который стоял у входа в тамбур, пришел не по его душу. Между тем, лже-Скворцов ошибался. Через некоторое время у него так засосет под ложечкой, весь он столь стремительно покроется холодной испариной, что прежний страх покажется лишь слабой, едва ощутимой тревогой!
* * *
От немедленной встречи с Королем Психов лже-Скворцова спасло то, что Тюрморезов неправильно определил расположение квартиры, в которой жила сдававшая комнату старушенция. Он позвонил в соседнюю, и через несколько минут из-за деревянной перегородки, отделявшей тамбур от лестничной клетки, послышался заспанный и хриплый голос молодой женщины.