– У вас перед месячными такое бывает. Только я этого не понимаю. Чего вам надо? Что за капризы? Хорошо, все надоело, и что дальше?
– И тут я вспомнила деревню, в которой мы студентами были на картошке, это на Оке. И я подумала – а почему нет? Что здесь невозможного? Я знала, что ты несколько дней плотно занят. Вот и решила, что в один из этих дней съезжу.
– Зачем? Что там делать?
– Просто так. Ни зачем.
– Там у тебя кто-то есть?
– Кто у меня есть?
– Не знаю. Это я у тебя спрашиваю.
– Да нет там никого. Просто мне захотелось поехать, чтобы доказать…
– Кому доказать?
– Себе, Макс, себе. Что можно вырваться из повседневности, из рутины…Жизнь очень однообразная, понимаешь?
– Нет, не понимаю. Мне моя жизнь не кажется однообразной.
– Макс, речь не о тебе, а обо мне.
– Тем более не понимаю. Мы ходим куда-то, бываем. Я был занят – ну, сходи на выставку без меня. Или с той же Алкой. Нет, я не понимаю.
Они помолчали.
– Ну, хорошо. И что дальше было?
– Встала пораньше, села на электричку и поехала. Нашла там автобус до Соснянки. Потом немного пешком – и вот он, родной бывший совхоз. Я там бродила-ходила, а потом выяснилось, что автобус обратный я пропустила. Пришлось на попутке до районного центра добраться, там я переночевала в гостинице. И на следующий день вернулась. Вот и все приключение.
– Ну, Вера Алексеевна, я тебе скажу, это все-таки настоящая авантюра! Алла права. А если б с тобой что-нибудь случилось? Где тебя искать?
– Но ведь не случилось!
– Вера! Это не аргумент. Как можно было уехать, никому ничего не сказав?
"По сути он прав. Но как он любуется своей правотой!".
– Макс, ты прав. Я уже сама это поняла. Вернее, я сама не понимаю, как я вдруг сорвалась.
– Почему мы должны все о тебе волноваться, беспокоиться?
"Ну, хватит уже! Никто обо мне и не беспокоился. Вы все даже не заметили, что меня два дня нет"
– Никто не должен. Никто никому ничего не должен.
– А почему ты мне ничего не сказала?
– Потому и не сказала. Чтоб не беспокоились. И к тому же ты бы мне запретил. "Не факт. Скорей всего, сказал бы – ну, поезжай, если уж так хочется".
– Это правда. А почему девицы твои ничего не знали?
– Я была не уверена, что они меня поймут. Они бы стали отговаривать, помешали бы мне.
– Да, конечно, они бы не позволили тебе уехать.
– А с какой стати я должна спрашивать их позволения? Они моего разрешения не спрашивают.
– Да-а, как у вас, женщин, все непросто, все с какими-то вывертами. Какие-то настроения…Как вы живете?
– Женщинам сложнее, чем мужчинам. Это известно.
– Ну, ты съездила, и что?
– И ничего.
– Ты довольна хоть поездкой?
– Знаешь, я довольна, что съездила. Самим фактом. А то до сих пор бы маялась. Но в общем-то ничего мне эта поездка не дала.
– А почему же ты мне не хотела рассказать об этой поездке?
– Макс, ну ты же такой умница "правильный ход", зачем же ты так безоговорочно веришь Алке? Она сказала, что я просила не рассказывать тебе об этом? Правильно?
– Допустим.
"Что – допустим?! Именно так она и сказала. Все-таки он глуп!"
– Не "допустим", а именно так она и сказала. Но она не все мои слова тебе передала. Когда она спросила меня, почему я не хочу, чтобы она тебе рассказывала, я ответила – я сама ему расскажу, я не хочу, чтобы он узнавал обо мне от кого-то другого. Не веришь? Давай я ей сама сейчас позвоню и спрошу, почему она искажает правду? А она скажет: ну какая разница. Я же не запоминаю твоих слов наизусть, это мелочь, не придавай значения… Ты же не первый год Алку знаешь.
Вера чувствовало, что ее переполняет раздражение. Она была, конечно, почти уверена, что Алка попытается поговорить с Максом, но убеждаться в этом было неприятно. И Макс тоже хорош! Готов подставить уши для всякой лапши! А я должна оправдываться и выкручиваться!
Рационально-позитивный настрой, с таким трудом налаженный во время работы над собой в магазине, вот-вот готов был сдать свои позиции под натиском негативных эмоций.
– Ладно, Вера, съездила и хорошо. Но больше, пожалуйста, не уезжай никуда, по крайней мере, тайно.
– Больше не уеду. Тайно. Уеду открыто.
– Ну-ну-ну.
Макс подошел к Вере и подставил щеку.
– Целуй. Проси прощения.
– Не буду.
Он потянулся к ее губам.
Испугался, что я могу его променять на кого-то?
– Макс! Ну я же у плиты!.
Вера все еще злилась.
– Ну, один разок!
Господи, ну целуй уже!
Вера повернула к нему лицо и подставила губы.
Ладно! Кажется, проехали! Надо перестать злиться.
– Сейчас уже рыба будет готова, – примирительно сказала Вера.
– Рыба немного подождет…, – Макс увлек ее в комнату на постель.
Вот так-то, Аллочка, наша взяла!
Часа через два после обеда, просматривая газету, Макс вдруг спросил:
– Ты действительно ни к кому там не ездила?
"А яд-то все-таки действует, уже начал проникать в мозг".
– Макс, милый, ну ты что говоришь? Ты как это сам представляешь? Я вдруг сорвусь с места, поеду к какому-то деревенскому мужику? Поехали со мной, а? У меня есть такие знакомые? Ты их знаешь? Я лично – нет. И вообще – это на меня похоже? Полный абсурд! Я сбегаю от тебя, хочу это скрыть – но при этом рассказываю Алке и прошу тебе не говорить! Это стопроцентная гарантия испорченного телефона, что мы и наблюдаем в действительности. "Интересно, зачем Алка это делает? Может, она хочет нас рассорить? Чтобы потом его утешить? Дудки, номер не пройдет!" Тем более, что я ей ничего такого не рассказывала осторожнее! потому что рассказывать-то нечего! Я не хотела, чтобы ты узнал о моей поездке от нее, в ее интерпретации. Вот и все. В атаку! Ты знаешь, мне на самом деле очень обидно, что ты доверяешь Алке, а не мне. Ты должен был ей сказать – замолчи, я не хочу тебя слушать! Мне Вера сама все расскажет. И дождаться, пока я тебе сама расскажу. Интересно, а если бы он куда-то вдруг уехал на два дня и мне не сказал, как бы я реагировала?
– Слушай, но ведь Алла – твоя подруга.
– Да, и это – типичное проявление женской дружбы.
– Все женщины такие?
– Может, не все, но многие. Мужики, даже когда есть что-то, друг друга не выдают, а женщины, даже когда нет ничего, готовы заложить подругу.
– Тяжело с вами!
– Не с нами тяжело, а нам тяжело. Вперед! И между прочим, когда я сказала, что у меня плохое настроение – тут дело не только в месячных. Ты должен был заметить сам, что мне грустно, спросить, в чем дело. И если уж ты узнал, что я сорвалась и уехала черте-куда, в места моей молодости – то тебе должно было в первую очередь прийти в голову – не ты ли виноват в том, что мне хочется куда-то бежать. Ты меня хоть когда-нибудь спрашивал, какое у меня настроение, как мои дела? Вообще – обо мне думал? Стоп, достаточно! Хорошо, что все ему высказала, но хватит. Слезу? Нет. Отвернусь к окну.
Молчаливая пауза.
– Вера!
Она не оборачиваясь, молча продолжала стоять у окна.
Макс подождал, потом подошел к ней.
– Вер, ну прости! Я эгоист, я глупец!
Вера повернулась к нему лицом. Все как по нотам! Как в тысячном спектакле.
– Ты эгоист, но не глупец!
– Просто когда она мне это сказала…знаешь, я вообще…Я готов был…не знаю…придушить… Станиславский, ау, где ты? Не верю! Но хочу верить.
– Ее или меня?
– Тебя!
– Тоже мне Отелло нашелся!
Вера положила руки ему на плечи.
– Ладно, Максик, все плохое уже позади.
В этот момент Вера увидела на столе огрызок яблока.
– Макс! Это что?
– Слушай, я хотел тебе сказать. Я пока тебя ждал, нашел в холодильнике яблоко и вот…Прости, съел. А что, нельзя было? Надо было тебе оставить кусочек, но оно было такое вкусное… Я возмещу тебе ущерб. Куплю другое…
"Сейчас скажет "не золотое, а простое".
– Не золотое, а простое.
– Ты что говоришь глупости! Просто огрызок на стол не надо класть. А то пятно будет.
– Понял. Больше не буду. Слушай, Веруш, а если я уже поеду? Мне надо поработать, почитать кое-что.
– Ладно. Иди, поработай.
– Не грусти.
– Не буду.
– Тогда я пошел?
– Давай.
Привычный "супружеский" поцелуй на прощание.
– До завтра. Я позвоню.
– Звони.
Вера закрыла дверь. Повернула рычажок замка. "Ну надо же! Он съел то яблоко. И все. И нет ничего. Поехали со мной, а? Николай… "Значит, угадали". Все. Хватит об этом. Смешно – Максим съел то яблоко…"
* * *
Вера сидела у себя на кухне за столом, в халате, и слушала Максима. Он увлеченно пересказывал ей подробности вчерашнего заседания. "Но я-то понял, в чем дело. И я так спокойненько, без нажима, спрашиваю: а скажите, Виталий Семенович…"
"Мы прямо как семейная пара. Со стороны посмотришь – идиллия. А что? Все об этом мечтают. А у меня это есть. Вот оно, семейное счастье. И что еще надо? Спим вместе. Вполне сносно. Я в курсе его дел. Приглашают нас везде вдвоем. Может, не так уж все и плохо?"
Вера посмотрела на Максима. Чуть располневший, с бородкой, маскирующей слишком маленький подбородок, несильные руки с коротковатыми пальцами…"Да, не Ален Делон". Но разве дело в этом? А в чем? Что не так? Что?"
– Слушай, Макс, я сейчас пойду что-нибудь куплю и вернусь. Ладно? А то у нас ничего нет к обеду. У тебя есть какие-нибудь пожелания на эту тему?
– Не знаю. Что хочешь. Может, рыбы какой-нибудь…
– Хорошо. Будет тебе рыба. А что ты будешь делать?
– Может быть, посплю… Хотя мне надо сделать несколько звонков. Посмотрю телевизор… А если ты задержишься, позову девочек. Скажу – давайте девочки. Налетайте. Пока она там бродит неизвестно где и с кем…
– Да. Налетайте, у нас есть полчаса…
Макс рассмеялся.
– А что? Полчаса вполне хороший срок…
– Все, Казанова, я пошла. Смотри у меня!
– Пока, детка.
* * *
На улице Вера несколько раз набрала полные легкие прохладного городского ветра, словно она вышла не из дома, а из душного чулана. "Пока, детка" – мысленно передразнила она Максима. Как он иногда раздражал ее своим самодовольством! Веру выводили из себя его однообразные шутки на тему "девочек", которые только и ждут счастливой возможности провести с ним, Максом, хоть несколько минут. Еще больше ее бесило, что она должна постоянно подыгрывать ему, изображая ревнивую жену. Ей иногда хотелось сказать ему злым, сварливым голосом – да иди ты куда хочешь. Спи с кем угодно, отстань только от меня со своей самодовольной рожей. Но житейское благоразумие удерживало ее от этого – ведь после такой выходки разрыв был бы неминуем, а оставаться одной, не имея никаких вариантов замены, все-таки не хотелось. Кроме того, в глубине души она понимала, что если она уже больше четырех лет мирилась со всеми чертами Макса, которые ей стали очевидны уже вскоре после знакомства, то нет никаких видимых причин вдруг резко прекращать эти отношения. И если уж совсем честно, то никто ее насильно не заставлял быть с ним. А может быть он чувствует какую-то Верину отчужденность и хочет своими шутками просто возбудить в ней ревность, то есть – заставить ее больше дорожить им?
Размышляя таким образом, Вера ходила по магазину и машинально наполняла тележку продуктами. В тележке уже лежали куриные грудки, маслины, кетчуп и пакетики со специями. "Ну, так. Овощи дома есть, фрукты бы надо. Но тяжело будет тащить. Перебьемся. Зелень! Вот зелень как раз нужна! Рыбу надо не забыть!" Вера почувствовала, что ее непримиримость немного улеглась. Выбрав два больших куска свежей семги, Вера направилась к кассе. "А как другие живут? Можно подумать, что у всех прямо такая любовь…" Вера вздохнула – ей вспомнилась электричка, пыльная привокзальная площадь… "Интересно, какая у него жена? Наверно, симпатичная. Двое детей. Вот где, казалось бы любовь. Но даже он – "поехали со мной, а?" Вот, мужики…
Внезапно ее мысли опять перескочили на Максима – а вдруг он тоже готов ей изменить с какими-то девками? Вслед за этой мыслью тут же, как волна, набежала другая – а если он и вправду мне изменяет? Вера содрогнулась, но не от ревности, а от брезгливости – она вдруг представила, что он мог придти к ней, не успев принять душ.
"А с чего я решила, что это невозможно? Вполне возможно! Я же не слежу за ним, – делай, что хочешь". Она стала вспоминать некоторые моменты – то звонит Дина-лаборантка, и они по часу разговаривают. То вдруг появилась какая-то Лера, с которой он трое суток денно и нощно готовил слайды к совместному докладу. То он целую неделю занимался устройством гостиницы и досуга некой приезжей особы, которую он называл Катрина. И просил Веру не говорить Дине и Лере про эту Катрину, а если те будут звонить – "ты не знаешь, где я". Господи, какая же я дура! Конечно, он спал со всеми этими девицами. И наверняка еще и с другими. И когда он говорит про "девочек", он вовсе не шутит – просто он уверен, что я приму это за шутку. А если я узнаю, что все это правда, он скажет – я же тебе говорил открыто, не скрывал ничего, я думал, что ты нормально это воспринимаешь. Интересно тогда знать, а я-то ему зачем? Ну, он мне понятно, зачем – у меня никого нет другого. А я ему для чего нужна? Ему нравится, как я готовлю? Поели – можно и поспать?
Вера действительно умела вкусно готовить. Подруги часто просили ее – "Вер, сготовь свой супчик овощной", или "заказывали" котлеты из индейки.
В Вериной памяти вдруг отчетливо всплыл эпизод – она возвращается домой, а за столом в большой комнате сидят Алла с Максимом и, оживленно беседуя, едят жаркое, которое Вера приготовила с утра. Алла тогда сказала: "Вер, будешь жаркое? Садись с нами". Все трое засмеялись, хотя Вере было не очень смешно. Она ответила: "Вообще-то ты в гостях у меня, а я у себя дома. Надеюсь, что вы сообразили оставить мне что-нибудь". Максим тогда сказал – "фу, Веруш. Ну ты что, шуток не понимаешь! Что ты такая злая!" А Алла залилась смехом: "Ве-ерка-а. Мы чуть-чуть тебе оставили, извини, что мало. Такая вкуснотища". "Вы, что, выпили?" – спросила Вера. "Чуть-чуть, мы нашли та-акой ликер!" Алла сидела раскрасневшаяся и хохотала без умолку. "Мой ликер! Ну это уже слишком!" – возмутилась Вера, увидев пустую бутылку. "Ну ладно тебе, Верунчик, – сказал Максим, – не будь жадиной!" – "Да. С друзьями надо делиться", – подхватила Алла. – И с подругами". И опять захохотала. Вера тогда решила, что на Аллу подействовал ликер. Но сейчас она почти не сомневалась в том, что именно произошло между ними в ее отсутствие.
"Да-а, подруга-подруга, какая же ты гадина!" – подумала Вера и в ту же минуту увидела недалеко от входа в магазин Аллу.
– Легка на помине! – Вера попыталась так встать, чтобы Алла ее не увидела. Но та разговаривала с кем-то по телефону и, похоже, в магазин заходить не собиралась. Вера все-таки решила не рисковать и побродить по торговым секциям – ей не хотелось сейчас встретить Аллу.
* * *
Вера открыла ключом дверь и уже собралась крикнуть Максу – "я вернулась", как вдруг услышала, что он не один – в комнате звучали женские голоса. "Ничего себе, да он и впрямь девочек пригласил".
Вера прислушалась. Через несколько минут она уже знала, что это были за девочки. Она узнала голоса своих подруг – Аллы, Вики и Иры. Особенно громко звучал Ирин голос.
Вера немного постояла в прихожей, потом тихонько прошла на кухню и стала разбирать сумки.
– Ну где же она, – вдруг услышала Вера. – Сколько можно шляться.
– Не знаю, сказала, пойдет в магазин за продуктами. Рыбу обещала купить.
– Давно она зоила?
– Да уж часа два.
– Мы уже час тут сидим.
– И неплохо сидим, должна вам сказать.
Вся компания рассмеялась.
– Это конечно. Но все же куда она делась-то?
– Может, чего случилось?
– Да ладно тебе, Вик, что там могло случиться? Наверняка встретила кого-то.
– Может она с этим, – со своим любовником встретилась?
– Верка? С любовником? Ир, я тебя умоляю!
– А почему нет?
– Да откуда у нее любовник!
– Стоп, стоп, девочки, поподробнее! О чем речь?
– Ну, Макс, ты, что, не знаешь? Верка ездила куда-то в деревню, непонятно зачем…
– Когда это?
– Да несколько дней назад. По дороге она познакомилась с каким-то мужиком, поехала к нему домой.
– Да ты что?!!
– А вот то! Там они переспали, и она вернулась. Вот я и говорю – может, она с ним встретилась.
– Ир, твои фантазии… Послушайте, никакого мужика не было. Вернее, в поезде действительно к ней один клеился, но она его отшила. И все. Верка не способна на пересып с незнакомым мужиком.
– Откуда ты знаешь?
– Она мне сама рассказала все, как было. Она поехала в свое селение, а он в свое.
– "Сама рассказала!" Алла! Не морочь мне голову! И другим тоже. Она ни в какое свое селение не поехала, а поехала с этим парнем, помогать ему в огороде. А потом они переспали. И не спорь со мной.
– С чего ты это все взяла?
– Она мне, как ты говоришь, "сама рассказала", да еще с такими подробностями!
– Верка?!
– Да, Верка, кто же еще! И еще просила никому ничего… Но раз вы все равно уже в курсе…
– Подождите, девочки, я-то вообще не в курсе. О чем речь? Какой мужик? В каком поезде?
– Ой, ребята, послушайте, давайте я вам все объясню. Я, правда, обещала Верунчику ничего не говорить, но вы совсем не то рассказываете. Понимаешь, Макс, она поехала в деревню на Оке, там когда-то в молодости она была на картошке. Ну, студентов посылали на картошку.
– Это понятно. Но зачем она сейчас-то туда поехала?
– Этого я что-то не поняла. От тоски, кажется.
– От какой тоски?
– Ну, я не знаю. Она сказала – от тоски. Села на электричку. Там еще был старик с собачкой. А потом она познакомилась с мужчиной. И он действительно пригласил ее поехать с ним. И она сначала отказалась, а потом согласилась. Они гуляли, разговаривали, все было очень романтично, потом на звезды смотрели, но ничего не было. Абсолютно. И они договорились больше никогда не встречаться. А потом она уехала обратно в Москву. Вот как было. Мне Верунчик когда это рассказала, я еще говорю – ну прямо кино!