- Думаю, вы правильно подсчитали, - кивнул Гэри. - Но мистер Флек хочет, чтобы вы отдохнули в свое удовольствие, пользуясь всем, что может предоставить остров Саффрон.
- Но мы прилетели по его просьбе, чтобы встретиться с ним.
- И вы встретитесь с ним, - утешил его Гэри. - Через пару дней.
Бобби толкнул меня локтем:
- Какого черта ты обо всем этом думаешь?
На языке вертелось: "И ты все время твердил, что он твой большой друг?", но я не хотел больше препираться с Бобби. Поэтому я сказал:
- Ну, если бы мне пришлось выбирать между занудой писателем и марлином, я бы определенно выбрал рыбалку.
- Да, но чертовой рыбе не надо беспокоиться о клиентах и о запутанной ситуации в Венесуэле, - недовольно произнес Бобби.
- Вы же знаете, мистер Барра, что наш деловой центр может обеспечить вам доступ к информации по любому рынку. В наших силах, если вы захотите, специально для вас открыть новую линию, по которой вы сможете связываться со своими клиентами круглосуточно, семь дней в неделю.
- К тому же, - поддержала Гэри Мэг, - сводка погоды на ближайшую неделю превосходная. Никакого дождя, только приятный легкий бриз, столбик термометра будет стоять на тридцати градусах.
- Иначе говоря, вы можете следить за рынком и загорать, - улыбнулся Гэри.
- Ты злишься? - спросил меня Бобби.
Да, я злился. Но я вновь решил сдать на тормозах. Поэтому, пожав плечами, я сказал:
- Думаю, немного солнца мне не повредит.
"Лендровер" продолжал катиться по неровной дороге через джунгли. Но вскоре деревья расступились. Мы остановились около открытого навеса, под которым стояли еще три "лендровера" и один большой белый фургон. Я хотел спросил, зачем на острове четыре одинаковых внедорожника да еще фургон в придачу… но снова промолчал. Вместо этого я пошел за Мэг по узкой тропинке, мощенной галькой. Вскоре мы взошли на мостик, перекинутый через большой декоративный пруд. Я посмотрел вниз и увидел, что в пруду полно тропических рыб. Затем я поднял глаза и ахнул. Прямо передо мной широко раскинулся дворец Флека.
С воздуха он казался приземистым деревянным строением. Но вблизи он представлял собой экстравагантный образец современной архитектуры - ряд огромных окон в обрамлении лакированного дерева. По бокам возвышались башни, похожие на кафедральные, они также были забраны в стеклянные рамы. Между этими модернистскими конструкциями, напоминающими крылья, располагались несколько башен в форме буквы "V", причем все с витражными стеклами.
По деревянному настилу мы прошли к противоположной стороне дома. Свернув за угол, я снова чуть не ахнул - перед домом находился огромный бассейн. За всем этим начиналась синева - вид на Карибское море был потрясающим.
- Милостивый боже, - изумился я. - Вот это красота.
- Да, - согласился Бобби. - Это "мать твою, как богат". Теперь ты понимаешь?
Зазвонил его сотовый. Он ответил.
- Ну, и какая маржа? - сразу заговорил он о деле. - Да, но в прошлом году они продавали по двадцать девять… Разумеется, я отслеживал этих типов… Ты же не думаешь, что я куплюсь на подставу?.. Ты помнишь скачок на рынке в девяносто седьмом?.. Четырнадцатое февраля девяносто седьмого года, как раз после того, как этот бред с Моникой Левински попал в прессу и последовали незначительные поправки в течение семидесяти двух часов. Но в долгосрочном плане…
Бобби умел доступно объяснять клиентам суть вещей. Он с ловкостью фокусника управлялся с цифрами и фактами. Все это шло вразрез с той грубостью, с какой он обычно разговаривал со своими помощниками. Я заметил, что Гэри и Мэг тоже прислушиваются к разговору. Интересно, думают ли они то же, что и я: как такой умный человек может превращаться в противного клоуна, когда речь идет о бытовых вещах? И почему он упорно изображает из себя неандертальца, когда дело касается женщин? Однако деньги и секс делают дураков из всех нас. Кто знает, может быть, Бобби решил, что ему наплевать, если все узнают, каким безнадежно голым он бывает в своей глупости.
Бобби захлопнул сотовый, расправил плечи и сказал:
- Никогда не бери в клиенты дерматолога. Для них каждый прыщ на рынке уже меланома. Но… - он подтолкнул Гэри, - ты слышал, приятель, что я обещал этому козлу дать ответ в десять…
Гэри взял свою переносную рацию и заговорил:
- Джули, со мной мистер Барра. Он хочет, чтобы у тебя на экране были все данные по НАСДАГ к нашему приходу, то есть через три минуты. Ясно?
Из рации послышался голос.
- Будет сделано.
- Показывай дорогу, - снисходительно обратился Бобби к Гэри, затем повернулся ко мне и добавил: - Встретимся позже, приятель, если ты все еще благоволишь к такому ничтожеству, как я.
Когда они ушли, Мэг спросила:
- Мне показать вам вашу комнату?
- Пожалуйста.
Мы вошли внутрь. Главное фойе представляло собой длинный просторный коридор с белыми стенами и такими же белыми полами. Как только я вошел, я обнаружил себя стоящим перед одной из лучших работ американских художников-абстракционистов XX века: захватывающее полотно, изображающее математическое уравнение на блестяще текстурированном сером фоне.
- Это "Универсальное поле" Марка Тоби? - спросил я у Мэг.
- А вы разбираетесь в искусстве, - заметила она.
- Я видел эту картину только в книгах. Изумительно.
- Если вы любите искусство, вам следует познакомиться с тем, что мы здесь называем Большим залом.
- У нас есть время сейчас?
- Это остров Саффрон - времени здесь столько, сколько вам нужно.
Повернув налево, мы пошли по коридору мимо длинного ряда фотографий, сделанных бесподобной Дианой Арбус. Большой зал действительно был большим. Поражали потолок в сорок футов, полностью из стекла, и огромная пальма, растущая прямо из пола. Я догадался - это одно из крыльев дома, напоминающих собор. Интерьер зала отличался не только богатством, но и хорошим вкусом. Я отметил рояль "Стенвей", который уже был произведением искусства, длинные диваны и кресла молочно-белого цвета, большой аквариум, вделанный в одну из стен… И массу картин на стенах… причем такого уровня, на какой вы могли бы рассчитывать только в лучших музеях мира. По крайней мере, они составляли достойную конкуренцию экспонатам музея Метрополитен, Галереи Уитни, Джетти или Института искусств в Чикаго.
Я ходил по залу, ошеломленный. Хоппер… Бен Шан… Два полотна Филиппа Гастонса среднего периода… Мэн Рей… Томас Харт Бейкер… Клаус Олденберг… Джордж Л. К. Моррис… И коллекция фотографий тридцатых годов Эдварда Штейчена к "Ярмарке тщеславия".
На стенах Большого зала висели по меньшей мере сорок работ. Я даже не мог себе представить, сколько надо денег, чтобы собрать такую коллекцию.
- Просто поверить невозможно…
Голос ниоткуда произнес:
- Вам стоит посмотреть, что выставлено в других местах.
Я поднял голову и увидел перед собой низенького, не больше пяти футов пяти дюймов, плотного мужчину лет сорока пяти, с длинными, по плечи, волосами, забранными в сальный хвостик. На нем были обрезанные джинсы, кожаные сандалии и майка, натянувшаяся на животе; на майке был изображен Жан-Люк Годар, под портретом цитата: "Кино есть правда со скоростью 24 кадра в секунду".
- Вы, наверное, Дейв Армитаж? - сказал он.
- Точно, - согласился я.
- Чак Карлсон. - Он протянул мне руку. Рука оказалась влажной на ощупь. - Я ваш большой поклонник.
- Приятно слышать.
- Ну, да. "Продать тебя", с моей точки зрения, - это лучший сериал на телевидении. Фил тоже так думает.
- Вы его друг?
- Скорее помощник. Я у него парень по фильмам.
- А что значит "парень по фильмам"?
- Во-первых, я занимаюсь архивом.
- У него есть архив фильмов?
- Еще какой - около семи тысяч на бобинах и еще пятнадцать тысяч на видео и DVD. Это лучший архив на континенте, если не считать Американского института кинематографии.
- Не говоря уже о Карибском море.
Чак улыбнулся:
- Здесь, на Саффроне, он держит всего около двух тысяч фильмов.
- Ну, тут ведь нет кинотеатра…
- Да, и к тому же "Блокбастер" не присылает сюда записи фильмов Пазолини.
- Вам нравится Пазолини?
- Я считаю его богом.
- А мистер Флек?
- Для него он бог-отец. Короче, у нас есть все двенадцать фильмов мистера Пазолини. Так что, когда пожелаете, кинозал в вашем распоряжении.
- Спасибо, - произнес я, думая о том, что "Евангелие от Матфея" - единственный фильм Пазолини, который я видел, - смотреть на острове в Карибском море мне хотелось бы меньше всего.
- Кстати, я знаю, что Фил очень надеется поработать с вами.
- Это мило.
- Если вы не возражаете, я хотел бы сказать, что сценарий великолепен.
- Какой именно? Его или мой?
Он снова ухмыльнулся:
- Они оба одинаково ценны.
"А ты дипломат, - подумал я, - если учесть, что Флек просто скопировал мой сценарий".
- Что касается сценария… - сказал я. - В последние дни я немного поработал над ним, и теперь мне бы хотелось перепечатать его. Это возможно?
- Без проблем. Я попрошу Джоан зайти к вам и взять рукопись. Увидимся в кинозале, Дейв.
Наконец Мэг повела меня в отведенную мне комнату. По дороге я задал ей несколько вопросов личного характера. Она сказала, что приехала сюда из Флориды и является членом "команды острова Саффрон", как она выразилась, уже больше двух лет. Раньше она работала на круизных теплоходах, но нынешняя работа нравится ей значительно больше. Она легче, к тому же, по сути, члены команды - единственные жители на острове.
- Вы хотите сказать, что мистер Флек не часто приезжает на остров? - спросил я.
- Он бывает здесь примерно три-четыре недели в году.
- А в остальное время?
- Здесь пусто… Хотя иногда он одалживает остров кому-нибудь из своих друзей. Но это тоже не более четырех недель в год. Все остальное время остров в нашем распоряжении.
- И сколько вас здесь?
- Полный штат - четырнадцать человек.
- Милостивый боже, - сказал я, думая, во что выливаются расходы на зарплату. Особенно если учесть, что собственно на работу отводится не более двух месяцев в году.
- Ну, у мистера Флека есть деньги, - сказала Мэг, словно угадав мои мысли.
Моя комната, а вернее, несколько комнат находились в одной из башен поменьше. Само по себе слово "поменьше" мало подходит к описанию этого огромного помещения. Белые каменные стены. Деревянные полы. Прозрачные окна от пола до потолка, выходящие прямо на море. Большая, королевских размеров, кровать. Рядом - просторная гостиная с двумя огромными диванами. Вместительный бар, наполненный лучшими напитками. Ванная с ванной, утопленной в пол, сауной и навороченной душевой кабиной с гидромассажем (она одновременно выстреливала водой в пять разных участков тела). Над спальней располагался кабинет, полностью оборудованный всеми современными приспособлениями; в кабинет можно было подняться по винтовой металлической лестнице.
Однако больше всего в моей комнате поражали три плоских экрана. Они были удобно расположены: один около кровати, второй в гостиной и третий на письменном столе. Управлять ими было легко - коснешься пальцем, и на экране высвечивается нужная информация. Для начала я выбрал надпись "Видеотека". На экране появились буквы алфавита. Букве "А" соответствовал список примерно из тридцати фильмов. Не собираясь ничего смотреть, по крайней мере сейчас, я нажал на "Альфавиль" Годара. Внезапно ожил плоский экран "Панасоника". Замелькали первые кадры. Удовлетворив свое любопытство, я нажал кнопку "Назад". Снова появился алфавит. Я коснулся буквы "Г" и выбрал "Гражданина Кейна". Отличный фильм, но, думаю, Чарльз Фостер Кейн никогда не располагал такой игрушкой, как эта система у Флека.
В дверь постучали. Я прокричал "Войдите", и в комнате появилась Мэг.
- Не возражаете, если я распакую ваши вещи? - спросила она.
- Спасибо, но я могу сделать это сам.
- Это часть обслуживания, - пояснила она, поднимая мой чемодан. - Я ваш дворецкий. - Мэг слегка улыбнулась, позволяя разглядеть намек на иронию. - Вижу, вы уже освоили электронную систему. Остроумно, верно?
- Да уж. Потрясающий набор фильмов!
- У мистера Флека есть все, - сказала Мэг, исчезая в соседней комнате вместе с моим чемоданом.
Я поднялся наверх в кабинет, достал свой ноутбук и подключил его к Интернету. Через наносекунду я уже просматривал свою электронную почту. Среди дежурных посланий Брэда Брюса и Элисон было и то, которого я ждал.
"Дорогой! Тут полное столпотворение. Но я держусь. Скучаю. С".
По поводу этого письма мне в голову пришли несколько мыслей. Первая была такой: "Ладно, наконец-то она объявилась". Вторая выражала надежду: "Что же, по крайней мере, она написала, что скучает". А третья, наоборот, тревогу: "Почему она не написала "с любовью"?"
Затем я заставил себя думать рационально. Салли в данный момент находилась в особых обстоятельствах. В Голливуде профессиональный кризис такого масштаба немедленно превращался в нечто, сравнимое с осадой Сталинграда.
Иными словами, она была занята по уши.
Снова послышался стук в дверь. Вошла приятная женщина лет тридцати: глубокий загар и короткая стрижка; одета в стандартную для острова форму: майка и шорты. Как и Мэг, она напоминала активную студентку университета, наверняка бегающую на свидания к нападающему по имени Бад.
- Приветствую вас, мистер Армитаж, - сказала она. - Меня зовут Джоан. У вас все в порядке?
- Все отлично.
- Слышала, у вас есть сценарий, который надо перепечатать.
- Совершенно верно, - обрадовался я, выхватывая рукопись из портфеля и направляясь в гостиную. - Но боюсь, у меня нет записи на диске…
- Об этом не беспокойтесь. Мы сделаем полный набор.
- Не слишком ли много получится работы?
Она пожала плечами:
- Здесь в последнее время с работой негусто. Я с удовольствием займусь ей.
- Вам придется расшифровывать мои иероглифы, - сказал я, раскрывая рукопись на третьей странице и показывая ей свои вставки.
- Мне приходилось видеть и похуже. Вы ведь здесь пробудете несколько дней, я не ошибаюсь?
- Да, так мне сказали.
- Тогда, если не возражаете, я позвоню вам, если на чем-нибудь застряну.
Когда она ушла, из гардеробной вышла Мэг, неся две пары моих брюк.
- Ваши брюки немного помялись в чемодане, я отнесу их погладить. Теперь скажите - вы хотите плотно поужинать? Или вам подать что-нибудь легкое?
Я посмотрел на часы. Девять вечера, и мой организм еще не приспособился к четырехчасовой разнице во времени с Лос-Анджелесом.
- Что-нибудь очень легкое, если нетрудно…
- Но, мистер Армитаж…
- Дэвид, пожалуйста.
- Мистеру Флеку нравится, когда мы обращаемся к гостям официально - мистер. Так как насчет дюжины устриц и бутылки…
- Гевурцтраминара. Но всего бокал.
- Я попрошу сомелье принести бутылку. Если вы не все выпьете, ничего страшного.
- Здесь есть сомелье?
- Он должен быть на каждом острове. - Опять эта ироничная улыбка.
Затем она ушла.
Через несколько минут позвонил сомелье. Его звали Клод. Он сказал, что будет счастлив помочь мне выбрать гевурцтраминар. В его погребе, пояснил он, есть две дюжины сортов. Я попросил его посоветовать мне с выбором. Он заявил, что лично предпочитает гиззельбрехт из Альзаца, в котором прекрасно сочетаются все компоненты.
- Знаете, мне нужен всего бокал, - сказал я.
- Я все-таки пошлю вам бутылку.
Повесив трубку, я разыскал сайт, посвященный винтажным винам, и набрал в поисковике Gisselbrecht Gewürztraminer, 1986. На экране ноутбука появилась фотография бутылки, ниже следовало подробное описание, из которого я узнал, что среди вин класса Premier cru выбранное мной - самое что ни на есть лучшее. Специальная цена со скидкой составляла 275 долларов.
Я начал понимать, что жизнь в карибском убежище миллиардера проходит в соответствии с принципом "деньги не препятствие".
В ожидании ужина я напечатал электронное послание Салли.
"Дорогая!
Приветствую тебя из невероятно роскошной земли Оз. Это место столь же великолепно, сколь и абсурдно. В самый раз написать статью под названием "Образ жизни богатых и знаменитых" в какой-нибудь гламурный журнал. Правда, должен признать, что вкус у этого типа есть… Но уже через полчаса после приезда я начал подумывать: есть что-то ущербное в том, чтобы иметь все, что пожелаешь. Разумеется, чтобы показать нам, что все в этом мире делается по его воле, Флек в данный момент отсутствует. Он изображает Хемингуэя и гоняется за большой белой рыбой где-то в океане, оставив твоего верного поклонника скучать. Я даже не знаю, обижаться мне или считать мою полную свободу в пределах острова особой милостью. На данный момент я решил придерживаться второго варианта и заняться такими полезными делами, как загар и сон вволю. Мне только жаль, что высыпаюсь я не рядом с тобой. До меня можно дозвониться напрямую по номеру 0704 555 8660. Пожалуйста, позвони мне, когда выберешь минутку в своей бешеной гонке на колесницах. Я тебя знаю - и уверен, что ты уже выработала стратегию преодоления этого не такого уж и страшного кризиса. Ведь ты умница-разумница.
Я тебя люблю. И очень хочу, чтобы ты была здесь. Дэвид".
Я отправил послание. Затем взял трубку и позвонил своей дочери. К телефону подошла моя бывшая жена. Она ответила со своим обычным дружелюбием:
- А… это ты… - Тон излучал безразличие.
- Верно, это я. Как поживаешь?
- Какая тебе разница?
- Слушай, Люси, я не обижаюсь, что ты злишься. Но ведь должен же быть какой-то предел…
- Нет. И я не собираюсь миндальничать с засранцами.
- Ладно, ладно, поступай как знаешь. Разговор окончен. Не могла бы ты позвать к телефону мою дочь, пожалуйста.
- Нет, не могла.
- Почему же?
- Потому что сегодня вечер среды, а если бы ты был ответственным отцом, то помнил бы, что в этот день у нее балетный класс.
- Я ответственный отец.
- Я даже не собираюсь это обсуждать.
- И прекрасно. Я хочу дать тебе номер телефона в Карибском море, где я сейчас нахожусь…
- Надо же, как ты ублажаешь эту потаскушку…
Моя рука сжала трубку.
- Люси, я даже не удостою твой гнусный эпитет ответом. Но если хочешь знать правду…
- Не особенно.
- Тогда запиши номер и попроси Кейтлин мне перезвонить.
- Зачем ей тебе звонить, если вы послезавтра увидитесь?
Уровень моего раздражения - и так уже высокий, благодаря этому сердечному разговору, - сразу повысился.
- Не понял, о чем ты толкуешь? - спросил я. - По графику я навещаю Кейт только через две недели.
- Ох, только не говори, что ты все забыл…
- Что забыл?