Вот это малец! Обоих ментов вокруг пальца обвел! Мало сбежал, так еще и спрятался, что не " умели найти, хотя ему всего пять лет, а нашему Анискину на пенсию через год. Обоих Степка обставил, не захотел в приют и баста! Значит, понравилось ему в семье Терехиных. Ну, что будем делать, Яков? Я со своей стороны сделал все. Степку ждут в самом лучшем приюте. Но где он? Вы сами упустили мальчишку!
- Я не думал, что он сбежит. Не ожидал от него такого! - растерялся участковый.
- Сколько он у вас прожил?
- Без двух дней месяц!
- Немного. За это время люди еще не успевают прикипеть друг к другу. Но это мы - взрослые. У детей свои мерки. Они иначе нас видят и чувствуют. Оно конечно хорошо, что мальчишка полюбил вас, не захотел уезжать. Но все ж надо ему и детдом. Там он получит что надо, главное - городское воспитание, образование, научится культype общения с людьми, обзаведется друзьями. Как только увидите его, берите в машину и скорее отвозите в город. Сами понимаете, там вечно ждать не будут. Каждое место на золотом счету. Может к вечеру объявится! - усмехался широкорото.
- Куда денется?
- Жрать захочет, вылезет!
- Отец с деревни воротится, живо сыщет! - согласился Яшка.
- Ладно, не теряйте время, займитесь своими делами. Работы у всех невпроворот,- напомнил Сазонов.
Яшка до вечера обошел нескольких пенсионеров, поговорил с ними, пообещал им помочь вывезти мусор с улицы, позвонить в Водоканал, чтобы отремонтировали сломавшуюся колонку, поговорил с подростками, сказал, что в школе вечерами будет работать спортзал, и они смогут там заниматься бесплатно до десяти вечера.
Домой вернулся в сумерках. Отец уже приехал из деревни. Ждал, когда вся семья соберется на ужин. Мать сразу стала накрывать на стол.
- Как дела, пап? Нашел корову бабке?
- Конечно! Иконы отыскал и тоже вернул.
- Кто ж спер? Небось соседи?
- Нет, сынок! В соседях у нее интеллигенты. Они не молятся, не разбираются в иконах, а корову не знают, за что доить. Даже кур не держат, к огороду боятся подступиться, чтоб маникюр не испортить.
- Да разве нынче такие есть? - изумилась Ирина Николаевна.
- Имеются...
- Как же они в деревне приживутся?
- Такие надолго не задерживаются.
- А кто ж корову увел? - спросил Яшка.
- Свои оборзели. Внук отчебучил. Пока бабка в сельпо пошла, а магазин от нее далековато, на другом конце улицы, внук и постарался. Не только иконы и корову, даже перину спер. Бабка враз и не приметила пропажу своего единственного богатства. Оно ей еще с приданым отошло. И все попрятал. Корову в баньке закрыл.
- А как ты нашел?
- Да просто! В десяток минут. Скотина чужое место долго не признает, реветь во всю глотку начинает. Вот и помогла саму себя сыскать. Я на ее голос так и появился в бане. Хозяина за жабры взял, велел все на свое место воротить. Пообещал, что иначе отвезу в милицию и там закрою в камере, отдам его под суд. За такие проделки лет на пять с деревней простится. А уж в позоре до смерти жить станет. Деревенские такие шкоды не прощают. Ну, он понял, что я не шучу. Предупредил, что если бабка не простит, увезу его. О-о! Что тут было! Вся семья в вой кинулась. У мужика пятеро детей! Кто их кормить будет?
- Он, что, совсем дурак? Корова не иголка, ее не спрячешь. По весне в стадо погнали б, она к бабке и вернулась бы! - встряла Ирина.
- А может, продать решил в другую деревню или поменяться вздумал. Конечно, до весны в бане не держал бы! Но бабка мигом в милицию обратилась, внук такого поворота не ожидал.
- Иконы зачем стащил, иль своих не было?
- Теперь все знают цену старинных икон. До этого тоже дошло. Решил их в город отвезти и продать по хорошей цене, знал, что бабка подслеповатая, думал, не приметит пропажу враз, а она мигом увидела.
- Как же все сразу взял?
- Перину на корову погрузил. В нее иконы завернул. И через пяток минут домой доставил.
- Неужель никто не видел?
- Огородами провел по потемкам. Но и корона следы оставила. Так что не отпереться внуку, все вывернул. Перед старой на коленях ползал, чтоб простила. Если б ни дети, сидел бы в камере. Малышей пожалела старая. Ради них заявление забрала.
- А чего свою корову не завел?
- Была, да старой стала. Свез на бойню, ему гроши заплатили. На них корову не купить, только на козу хватило б. В доме пятеро голожопых по лавкам скачут. Те деньги, что за корову взял, мигом ушли. Так и застрял мужик в нужде. Бабка ему пообещала, коль корова телку принесет, отдать ее внуку, чтоб дети не голодали.
- Добрая бабка! Не всякая простила б негодяя!- заметила Ирина Николаевна.
- Но по морде внуку хорошо нащелкала бабуля. И ругала долго. Не велела ему ногой на ее порог ступать, только детям. К ним добро и жалость покуда остались.
- А где Степка? - спохватилась женщина.
Яшка рассказал о случившемся. И развел руками:
- Я уже не знаю где искать его. Словно испарился.
- Этот не пропадет, отыщется! - рассмеялся Илья Иванович и, заглянув под койку, вытащил за ногу притаившегося мальчишку.
- Садись поешь, партизан! - подвел к столу.
- Как ты так сразу догадался? - удивился Яшка.
- Он еще у матери под койкой прятался. Сам рассказывал, а ты забыл. Ну, а кроме того я слышал его дыхание, звуки своего дома хорошо знаю. Но теперь его под койками не ищи. Он другое место найдет, верно, Степка? - глянул на пацана, тот, обиженно сопя, головой кивнул.
- Ну, что делать будем? - оглядел притихшую семью Илья Иванович.
- Как вы решите, так и будет! - отозвался Яшка.
- Мать, что скажешь? - повернулся к жене человек.
- Бабулечка! Я совсем послушным буду. Вот увидишь! Не отдавай меня в детдом!-заплакал Степка.
- Оставляем! Пусть с нами живет! - сказала женщина.
- Ты хорошо подумала? - нахмурился Илья Иванович, добавив короткое:
- Ведь это на всю жизнь.
- Илюша, каким вырастим его, таким будет. Вон и Богом сказано, кто примет дитя во имя Божье, ют примет Самого. Да и чего мы тут думаем? Месяц прошел как Степа у нас. И ничего плохого не стряслось, все как было, так и идет...
- Пойми, мать! Его искупать, обстирать, вовремя накормить, а там в школу отправить надо. Псе на твои плечи ляжет. Потянешь ли, справишься ли? А вдруг друзей заведет корявых, станет неслухом или хамить начнет. Не приведись, в хулиганы вырастет!
- С чего несешь несусветное? За что хамить? А в приюте тоже, где гарантии? Там друзей много будет всяких. Воспитатели за каждым не углядят, а тут весь на глазах, не дадим с пути сковырнуться.
- Как ты, Яша? - спросил отец.
- Что решите, то и будет...
Послушай, сынок! А если нас с мамкой не станет, все ж мы не молодые, сумеешь ли ты Степку довести до ума? Поимеешь ли к нему душу? Не взвоешь ли, не пожалеешь ли, что оставили его в семье? Ты ему и за брата, и за отца уже теперь будешь. Подумай крепко. Ребенка в дом берем...
- Мне он не помеха. Пусть живет. Конечно, на работе, а и в поселке нас не поймут. Сазонов придурками назовет, другие и того хлеще. Но это мелочи. Сложнее будет мне хозяйку в дом найти. Не всякая согласится растить чужого, а матери уже нужна помощница.
- Теперь тебе и впрямь спешить нельзя! - согласился Илья Иванович. И добавил глухо:
- Нынче ни тебя, а ты выбирать будешь! Поселок у нас большой, бабья полно, а вот в жены взять некого,- сказал человек.
- А к чему теперь жена? Ребенок уже есть. Бабу на ночь застолбить - без проблем. Может оно и впрямь к лучшему? - улыбался Яшка.
- Ну так что? Оставляем или отвозим?
- Мы уже решили. Пусть с нами живет,- ответила Ирина Николаевна.
Степка, возившийся с машинкой, чутко вслушивался в разговор взрослых.
- Тогда узаконить мальчонку надо, сделать документы. Как решим, усыновлять иль взять на воспитание?
- Пусть Терехиным будет! Не надо нам помощи от государства! Станут тут всякие комиссии свой нос в нашу семью совать. Обойдемся без них,- отмахнулась женщина и спросила:
- Правда, Степушка?
Мальчонка подошел к ней, глянул в глаза благодарно. Обнял женщину, сказал тихо:
- Теперь я насовсем ваш, это не сказка на ночь?
- Степка, разве тебя здесь обманывали? - удивился Яшка.
- Долго думали,- вздохнул мальчишка.
- Не обижайся малыш. Когда-нибудь ты все поймешь! - погладил мальчонку по голове Илья Иванович.
В этот вечер Степка заездил Яшку. Он заставил его скакать конем по дому, играть в прятки. Яшка расслабился и будто вернулся в детство. Куда делись все неприятности дня? От них следа не осталось. Он подбрасывал Степку до потолка, кружил вокруг себя. Пацан смеялся, визжал, радовался. Уснул он в эту ночь с Яшкой, но и во сне продолжил хохотать.
Утром, когда Терехины пришли к Сазонову, тот встал навстречу, протянул руку Илье Ивановичу:
- Ну, поздравляю!
- С чем?
- Отвезли мальчишку!
- Нет, Федор Павлович! У нас он!
- Как? Почему? Что случилось опять?
- Решили усыновить Степку!
- Яков, а ты как? Согласен?
- Конечно. Сам его нашел. Решил, что такое случайно не бывает. Сами знаете, сколько ребятни устроили в семьи, в интернаты. А этого себе хотим оставить, усыновить. Пока он у нас временно жил, привыкли на постоянно. Теперь разлучаться никто но хочет. Вот только документы мальчонке оформить надо.
- Сыну, а не мальчонке! - поправил Илья Иванович Яшку.
- Ну, ты не придирайся. Привыкнуть нужно и твоему. Но, честно говоря, вы меня удивили,- признался полковник:
- Выходит, не перевелись и в нашем поселке добрые люди! Растите человека! А ты, Илья, готовь из него смену себе, чтоб таким же криминалистом стал! Пусть и Степан вырастет таким как ты, умным, трудолюбивым и добрым.
- Что ж, задание понял. Выращу из лягушонка легашонка, кому-то и мое дело надо продолжить. С сыном не получилось, не хватило способностей или терпения, может из Степки состоится коллега!
- Давай, старайся! А за решение взять в семью ребенка, спасибо вам и от меня! Смело поступаете, благородно. Все ж семья ни с каким приютом не сравнится. Это и ежу понятно. Дай вам Бог удачи и здоровья. Если в чем-то нужна моя помощь, только скажите, сделаю все, что в моих силах!
- Да нам в чем поможете! Сами стараемся. Вон Яшка с пристройкой для машины мучается. Все сам делает. Из меня теперь плохой помощник, спина вконец сдает. Ну, а Степка пока мал.
- Иваныч, это не проблема. В воскресенье все свободные сотрудники придут с самого утра. К вечеру управятся, ты только командуй...
Ни Яшка, ни криминалист не придали значения этому обещанию. Каково же было их удивление, когда ранним утром в воскресенье к ним пришли почти все сотрудники райотдела милиции. Они старались так, что к вечеру и впрямь закончили пристройку, убрали весь мусор и завели машину внутрь, предварительно вычистив ее до блеска.
- Яшка, как ты насмелился взять чужого мальца? Все ж мать у него алкашка, отец, тоже видать забулдыга. А наследственность не сбрасывай со счету.
- Знаешь, в нашем поселке многие пьют. А вот их дети даже на пиво не глядят. Насмотрелись до тошноты на родителей. Стыдятся их, сколько скандалов и драк из-за этого случается. Детвора, натерпевшись с детства всяких горестей, не хочет повторять своих предков. Иные уезжают, так и не переломив стариков, другие берут верх над ситуацией в доме. Все же у некоторых получается. И сами даже не нюхают спиртное...
- Таких немного. Другие если не пьют, на иглу садятся. Да эта порочность так иль иначе шилом вылезает. Ее не переломишь, а сколько нервов и здоровья ухлопаешь? Ладно бы на своего, тут совсем чужой. Выведи в люди, поставь на ноги, а он под старость развернется и уйдет. Скажет, мол, кто ты есть, чужой дядька! И что с него возьмешь?
- Я не из выгоды! До сих пор не могу забыть, каким увидел его впервые. Даже жуть берет. Ведь на краю могилы стоял мальчонка. А проезжавшие не брали. Тепла не хватило на него. Не сыскали свою выгоду или мороки испугались. Но ведь каждый водитель за рулем рискует и не знает, что с ним может случиться. Ведь наверху, над всеми один Спаситель есть. Если ты не поможешь, Он тоже отвернется в лихую минуту или накажет бездушного. Такое тоже случалось. Или не помнишь, как бабка Волкова, возвращаясь из города, устала и проголосовала Мишке Пряхину, чтоб подвез в поселок. Пять километров ей нужно было пройти. Но он не остановился. А когда повернул к мосту, машину понесло, и перевернулся в реку. Три кульбита сделал. Машина всмятку, сам с переломами в гипсе три месяца отвалялся. Сам не верил, что жив остался. А ведь всего метров триста от бабки отъехал. И дорога была сухой. Однако получил за свое. Теперь ни машины, ни здоровья. Сам до магазина дойти не может. А какой здоровяк был! Нынче та старушка против него атлет. Вот и я боюсь наказания сверху.
- Да брось ты, как баба суеверничать. Если судить по-твоему, мы всех брошенных детей к себе домой должны тащить?
- Судьбу устроить нужно, помочь!
- Кончай косить под сознательного! Хорошо, что у тебя отец с матерью, а если как у меня, никого в живых не осталось. С шестнадцати лет один, сам себя вырастил. И куда мальца привел бы? Порой у самого куска хлеба нет. А и кто приглядел бы за ребенком?
- Вадим! Не прикидывайся отморозком. Я вовсе не уговариваю брать к себе! Но нельзя же оставлять без помощи малышню! Бросать ее на смерть, разве это по-человечески? Иль самому никто не помогал?
- Никто и никогда! - выдохнул человек.
- Вадик! Да как у тебя язык повернулся сморозить эдакое? - подошел Анатолий Петрович, слышавший весь разговор:
- А разве ни я вырвал тебя из шпановской кодлы, когда тебя за воровство в отдел за уши приволокли! Наш Сазонов тебя отправил учиться в школу милиции. Теперь офицер, в уголовном розыске работаешь, получаешь чуть меньше меня. Так какой у тебя стаж? Но как бы там ни было, на жизнь хватает. Если не будешь по вечерам навещать кафе, то и жрать станешь нормально. Нечего нам лапшу на уши вешать. Тебе твоя соседка предлагала помочь картоху выкопать по осени. За это обещала на всю зиму картошкой и капустой обеспечить. Чего ж отказался помочь? Иль позором для себя посчитал, ленивая задница? Я вон не гнушаюсь!
Попросили соседи свинью заколоть, так и разделал ее. Они мне свежины дали! Что в том зазорного? - хвалился капитан. И, оглядев Вадима с ног до головы, добавил:
- Третий год с Валькой Торшиной живешь. Весь поселок о том знает. Сколько абортов она от тебя сделала, два или больше? Почему ребенка не хочешь заиметь, зачем губите? Иль на ночь хороша, а днем недостойна? Эх, ты, выкидыш собачий! - сплюнул Анискин зло.
- Ни я один там кувыркался. Откуда знаю, от кого залетела? С нее паспорт не потребуешь. В этой кодле хахалей больше, чем огурцов в бочке. Да и какое тебе дело до моей личной жизни? Нечего тебе в чужие замочные скважины заглядывать! - возмутился Вадим.
- Сопляк мокрожопый, а не мужик! Ты не только другим, родному хрену не веришь! Зачем паскудишь ту, с какою спишь? Она почище тебя, говнюка! И уж коль честно, ты ее не стоишь!
- Хватит вам спорить! Чего взъелись? - пытался уговорить, успокоить мужчин Яшка. Но Вадима задело за живое:
- Я не стою Торшихи? Ну, Анискин, этого тебе не прощу! В другой раз на возраст не гляну! - грозил Вадим, но почувствовал, как его взяли за плечо:
- Вам то что, Илья Иванович?
- Не поднимай хвост, "зелень", тебе все верно сказано! Кому грозишь, прохвост? Или посеял, как Анискин тебе помогал в учебе. Каждую неделю мотался, харчи возил. А по работе сколько подсказывал? Я с тобой мотаюсь на все происшествия. И все тебе не помогают? Да если мы от тебя отвернемся, ты утонешь "в висячках", ни одного дела
сам не раскроешь и не доведешь до конца! А теперь в благодарность грозишь человеку? Ну и сволочь мы с тобой вырастили! - повернулся Илья Иванович к другу и, обняв Анискина, позвал всех в дом на ужин. Только Вадим отказался от угощенья. Обидевшись, ушел со двора, не слушая уговоров Яшки.
Глава 2. ОБЛОМ
Яшка радовался как ребенок. Еще бы! С пристройкой закончено. В ней по весне осталось выкопать смотровую яму, соорудить полки для инструмента и запчастей. Но это не горит, можно понемногу, потихоньку управляться, не рвать задницу, как говорит отец. Можно и отдохнуть бездумно, вспоминает озорные взгляды поселковых бабенок. Давно он у них не отмечался. Все некогда было. Теперь ничто не точит. Можно и отдохнуть,- думает Яшка. Он долго решал, куда пойти сегодня.
- Конечно, к Наташке! Девка веселая, озорная. С нею ночь минутой пролетает. Одно плохо, выпивает, потому ему пить приходится, а утром голова, как чугун кипит. Зато ночь подарком помнится,- бреется участковый. Разглядывает себя в зеркале.
- А что? Совсем неплохо выгляжу. Ни морщин, ни седин, красавчик, да и только,- любуется собой.
- Все ж, может, к Ольге заглянуть? Тоже девка- огонь! Но с гонором, с самомненьем. Хотя ничего особого собою не представляет. Рожица смазливая, но таких в поселке хоть неводом лови. Зато во всем остальном сущая заноза,- сел к столу попить чаю.
- Ты уходишь? - подскочил Степка.
- Да, хочу отдохнуть.
- Возьми меня с собой!
- Рановато тебе, подрасти сначала! - рассмеялся Яшка. Мать понятливо улыбнулась. Спросила тихо:
- Ключи возьмешь?
- На всякий случай прихвачу. Вдруг поздно приду, не буду вас будить.
- Пап, я тебя ждать стану!
- Сегодня с бабушкой ложись. Ее сказку послушаешь.
- А ты мне про хорька и ежика не досказал. Кто из них в генералы пролез? Подлый хорек или умный ежик?
- Знай, сынок, только в сказках умные побеждают. В жизни все наоборот. Вон подлому Вадиму майора присвоили. А твой дед и Анискин так и на пенсию уйдут капитанами. Зато Вадим на их плечах и руках карьеру делает. Хотя сам по себе сущее говно и без наших стариков настоящий Ванечка-дурачок!
- Пап! А ты тоже капитан, как наш дед?
- Да, сынок, но через год обещают майора.
- А когда генералом сделаешься?
- Никогда! У меня обычная должность, с такою в генералы не пускают.
- Зачем другую работу не возьмешь?
- Не торопи, детка! Яше тоже, как и тебе, не все сразу дается! У них начальник в полковниках. Его Яше не обскакать. Да и не то важно, малыш. Главное, чтоб в хорьки не влететь при звании и остаться человеком, чтоб люди вслед не плевали,- погладила Степку по голове Ирина Николаевна и повела мальчишку в спальню.
- Бабуль, вот если у ежа есть жена, она ежиха. А жена хорька кто?
- Тоже хорек...
- Не-ет, она вонючка и засранка. Так детки в садике говорят,- спорил Степка.
Яшка усмехнулся, услышав сказанное. Ему теперь приходилось отвечать на сотни Степкиных почемучек. Вот и сегодня спрашивал, зачем дядькам тетки нужны.
Яшка долго потел, прежде чем прилично ответить на этот вопрос. Он говорил о дружбе и любви, о красоте и нежности, о верности и страданиях. А Степка прищурился и подытожил:
- А Томка сказала, что сами дядьки детей не родят, потому им тетки нужны!
- Ну и деловая у тебя подружка! Прямо ходячая энциклопедия, с мокрых штанов все знает. Ты с нею дружишь?
- У нас койки рядом...