- Такова жизнь.
- До свидания, Ефим Павлович. Я бы хотел остаться один.
- Вы сделали правильный выбор, Михаил Александрович. Отныне вы можете рассчитывать на мою поддержку. А по этим координатам вы в любое время дня и ночи сможете найти меня,- он протянул Михаилу визитную карточку.
- Вы уже знаете, как я поступлю? - Михаил не спешил выпускать руку Преснякова.- Вас волновали только документы, верно?
- Михаил Александрович, у вас достаточно большой размах крыльев. Определенно вы мне напоминаете кое-кого.
- Если бы я вас не знал, решил бы что это индульгенция,- усмехнулся Говорухин.
В ответ Пресняков улыбнулся тонкой и понимающей улыбкой.
- Не мне вас судить. До свидания, Михаил Александрович. Желаю удачи!
6. Морок.
Осень наступила не дождавшись сентября. В конце августа похолодало. Хотя неделю назад казалось, что лето не закончится никогда.
Олег сидел в своем кабинете на подоконнике и всматривался в фотографию фантастически красивой девушки. Если верить ее отцу ни бессонница, ни двухмесячный кошмар не лишили ее красоты. Но душевные силы были уже на исходе.
- Почему же вы сразу не обратились к нам?- Гарибов с ожесточением посмотрел на посетителя.- Я понимаю, гордость и все такое. Но какой опасности все это время вы подвергали девочку!
Эхтирамов Алихан Гусейнович только крепче сжал челюсти.
- Вахтанг Петрович, немыслимо то, что происходит вокруг нее в последнее время,- сказал он после непродолжительного молчания.- Посмотрите эту видеозапись, и вы поймете, почему я пришел к вам только сегодня.
- Олег, включи телевизор,- попросил Костырева Вахтанг.
Олег взял со стола кассету и поставил ее на просмотр.
- Сердце мое готово разорваться от ненависти,- тем временем говорил Эхтирамов.- Посмотрите запись, и вы все поймете сами. Поймете, что я чувствую и что готов сделать с ним.
- Обрати внимание,- сказал Олег, как бы не замечая происходящего на экране.- Фотография любительская, черно-белая. У него либо хорошая фотоаппаратура, либо он подходил к девушке на довольно близкое расстояние. Алихан Гусейнович, вы не узнаете фон, обстановку?
- Я не могу на это смотреть!..
Прерывистое тяжелое дыхание и чавкающие звуки, доносившиеся с экрана телевизора, на мгновение прекратились, и сдавленный мужской голос прохрипел: "Су-у-ка!"
- Кончил ублюдок,- подытожил Вахтанг.
На экране еще какое-то время был виден эрегированный член на фоне заляпанной спермой фотографии, после чего запись оборвалась.
- Бог – свидетель,- прохрипел Эхтирамов,- я этого подонка из-под земли достану!
- У вас больше нет подобных видеокассет?- Вахтанг с сочувствием посмотрел на него.- Это может быть очень важно. Возможно, на других записях мы увидим что-то характерное для этого человека. Эти записи непотребные, гнусные, но мы должны увидеть их. И мы должны увидеть конверты, в которых они были доставлены.
Олег вынул кассету и поставил ее на стол Гарибова.
- Были еще две,- хрипло ответил Алихан Гусейнович.- Две первые кассеты, но я их сжег.
- Напрасно. А письма, записки, угрозы. Это было?- Олег снова присел на подоконник.- Чем сейчас занимается ваша дочь? Она выходит на улицу?
- Она очень умная девочка, она поступила в институт. Ей учиться нужно, но я боюсь за ее рассудок.
- Алихан Гусейнович, было ведь еще какое-то событие? О чем вы умалчиваете? О чем недоговариваете?
Олег кивнул, поддерживая Вахтанга:
- Я думаю, если бы дело ограничилось угрозами, вы бы к нам не пришли. Он все же попытался ее изнасиловать?
- Нет,- Эхтирамов закрыл глаза ладонью.
- В таком случае, что произошло?
- Кого вы подозреваете, Алихан Гусейнович?
Спустя несколько минут выяснилось, что на прошлой неделе некто попытался изнасиловать, но не Гульнару, а ее двенадцатилетнюю сестру Эльвину. Угрозы и адресованную лично ей похабщину Гуля восприняла с завидным хладнокровием. Она считала, что вскоре неведомый извращенец угомонится. Но когда дело коснулось сестренки, в ней что-то сломалось. Сейчас она находилась на грани нервного срыва.
Выслушав Эхтирамова, Вахтанг побледнел от бешенства:
- Вы хотя бы понимаете, что делаете?! Неужели хваленая честь и мнение окружающих для вас дороже здоровья и жизни близких?..
- Вахтанг, не нужно так,- остановил его Костырев. Эхтирамов и без того был подавлен свалившимися на него бедами.- Ваша младшая дочь может опознать преступника?
- Нет. Он напал на нее сзади. Это случилось в нашем подъезде утром…
- Утром?- Переспросил Олег.- Вы на самом деле никого не подозреваете? Может быть сосед, сослуживец, знакомый ваш или вашей супруги?
- Нет, я такого человека не знаю.
- Давайте поговорим откровенно,- предложил Олег.- Я предполагаю, что вы подозреваете не кого-то конкретного, а нескольких человек сразу. Если вы желаете обезопасить свою семью, назовите фамилии. Не бойтесь, вы не опорочите честных или невиновных людей. Мы во всем разберемся. Предоставьте это нам, Алихан Гусейнович. Положение, в котором вы находитесь сейчас очень серьезное. Алихан Гусейнович, вы, а не мы должны признать это.
На глазах Эхтирамова навернулись слезы. Казалось, еще немного и он не выдержит. Судя по всему, он тоже был на грани нервного срыва.
- Молодые люди,- наконец заговорил он. Костырев с Гарибовым переглянулись.- Вы судите меня с высоты профессионального опыта, я же не знаю элементарного. Я не знаю, что нам принесет завтрашний день. Об одному прошу, помогите нам. Спасите моих детей!- Вахтанг отвернулся и крепко сжал зубы. Олег знал, как редко теряет самообладание напарник. Но это был как раз такой случай.- Я не могу держать девочек в четырех стенах,- продолжал Эхтирамов.- Потому что жизнь взаперти и страхе – это уже не жизнь. И уехать отсюда мы не можем. Нам больше некуда бежать. Мы бежим с девяностого года от войны, от беды.- Олег почувствовал, как на его глазах тоже навернулись слезы.- От страха все равно не убежишь. И никто не даст гарантию, что уехав из этого города, мы решим проблему. Помогите нам, а я этого никогда не забуду…
В кабинете на минуту воцарилось молчание.
- Если я не ошибаюсь, вы – азербайджанцы?- Нарушил тишину Олег.
- Да, в девяностом мы приехали в Россию из Карабаха.
- Я сделаю все, чтобы поймать этого подонка,- отрывисто произнес Вахтанг. Дышал он с натугой, его снова душила ярость.
Олег тоже кивнул.
- Я бы хотел поговорить с вашими детьми, с супругой,- сказал он.- Вообще, хотел бы осмотреться на месте.
- В любое время,- энергично кивнул Эхтирамов.- Для вас мои двери открыты в любое время дня и ночи.
Олег закусил фильтр сигареты зубами.
- В таком случае, давайте начнем с начала,- он пересел за стол и открыл свой неизменный блокнот на чистой странице.- Когда вы в первый раз поняли, что ваша дочь стала объектом внимания со стороны нездорового человека? И попытайтесь вспомнить первую реакцию на это, попытайтесь вспомнить первое подозрение…
Эхтирамовы занимали четырехкомнатную квартиру на пятом этаже жилого дома в центре города. Окнами квартира выходила на шумный проспект. Впрочем, уличный шум не проникал внутрь. Алихан Гусейнович денег на отделку не пожалел – в комнатах царили тишина и умиротворение восточного жилища.
В доме чувствовался достаток и не показное благополучие большого семейства. Алихан Гусейнович, что впрочем не удивительно для выходца с Кавказа, занимался торговлей. На городских рынках у него было два места, на которых торговали он сам и его старший сын Рашид. Прибыли хватало и на оборот в торговом деле и на содержание семьи.
Помимо двух дочерей, Эхтирамовы воспитывали трех сыновей, двух погодков Али и Гейдара, и вернувшегося весной из армии, уже начавшего жить самостоятельно Рашида, и племянника со стороны супруги Алихана Гусейновича, приехавшего к ним в начале июля для поступления в Институт народного хозяйства.
Олег познакомился с женой Эхтирамова Фатимой Ибрагимовной, накоротке переговорил с ней. Сыновей дома не оказалось, младшие братья помогали Рашиду на рынке. Племянник учился на подготовительных курсах. Гульнара с час тому назад как заснула, и Олег решил пока не тревожить девочку. Это оказалось даже кстати. Потому что он еще до приезда решил сначала поговорить с младшей дочерью Эхтирамовых. Она была единственной, кто непосредственно столкнулся со злоумышленником.
Эльвина оказалась худощавой, высокой для своего возраста девочкой. Черты ее лица не были столь совершенно отточены как у старшей сестры, но и младшая Эхтирамова обещала стать привлекательной женщиной. И еще он не почувствовал в ней какого-либо внутреннего напряжения или испуга.
- Эля, мне нужно поговорить о случившемся с тобой. Твои папа и мама не были против. Но если ты откажешься, я тебя пойму. Согласна?
- Да. Мама объяснила, зачем вы пришли.
- Очень хорошо. Этот разговор очень важен. Мы будем разговаривать наедине, потому что некоторые вопросы, могут расстроить твоих родителей. Давай, перейдем в гостиную и побеседуем там, хорошо?
Олег плотно закрыл дверь гостиной и подошел к окну.
- Ты на самом деле не боишься говорить со мной об этом?
- Нет.
- Зовут меня Олегом Дмитриевичем. Если у тебя вдруг возникнут какие-то вопросы, сразу же задавай их мне. Память у людей устроена очень сложно. Спрашивая меня о чем-то, ты в то же время спрашиваешь себя. А вдвоем нам будет легче найти ответы на вопросы. Ты готова?
- Да.
- Я знаю, что ты учишься очень хорошо. У тебя есть друг?
- Нет.
- А сейчас постарайся ответить как можно более честно. И не стесняйся меня, как будто меня вообще нет в этой комнате, и ты разговариваешь сама с собой… Скажи, ребята постарше проявляли к тебе интерес? Знаешь, как это бывает в школе. Кто-то вдруг выскочит из-за угла и начнет тебя обнимать против воли. Или в давке возле столовой ты почувствуешь чью-то руку там, где ей быть не положено. Эля, не стыдись. Все, что ты расскажешь, останется между нами. А когда все закончится, я забуду обо всем, что ты рассказала, и не вспомню об этом уже никогда…
Но все что она рассказала ему и рассказала довольно откровенно, к делу не имело ни малейшего отношения. Обычная школьная кутерьма без подтекста. Олег все ждал, что она вот-вот обмолвится о каком-нибудь подозрительном взрослом или о старшекласснике с явным отклонением от нормы, но этого так и не произошло.
- Хорошо,- кивнул Олег.- А среди друзей сестры ты не заметила странного человека? Может быть, кто-то не нравится тебе или кажется подозрительным?
И еще раз мимо. Эльвина подробно описала всех друзей сестры. В конце добавила, что среди них плохих людей быть не может. Во-первых, за этим строго следит отец. А во-вторых, Гуля не тот человек, чтобы заводить знакомство с плохими людьми.
- Знаешь, как бывает? Полюбишь кого-то, а потом выясняется, что твой друг оказался не очень хорошим человеком. Может быть, у сестры получилось так же? И ни мама, ни папа не знают об этом. А ты знаешь, но не хочешь говорить. Или Гуля попросила тебя об этом…
- Нет, она меня ни о чем не просила и ничего такого не говорила.
- Хорошо,- кивнул Олег.- Сейчас я задам тебе очень неприятный вопрос. И на него ты должна ответить честно. И не бойся ничего, все уже позади. Что ты запомнила о человеке, который напал на тебя? Это неприятно и страшно, но ты должна вспомнить. Как ты думаешь, он был высоким или маленьким?
- Я не знаю. Он был сзади. Наверно, ступенькой выше. А когда наверху вышли из какой-то квартиры, он толкнул меня на стену и убежал вниз.
- Ты его видела?
- Нет.
- Он зажал тебе рот, верно?.. А другой рукой шарил по тебе?.. Он порвал на тебе одежду?
- Да, порвал платье и почти снял плавки.
Олег замолчал на несколько секунд. Он ясно представил себе состояние насильника в тот момент: бешено бьющееся сердце и полный рот тягучей слюны – сок вожделения. Представил, как этот человек бежал вниз по лестнице, сломя голову. Подумал о том, что нужно поговорить со стариками во дворе. У них в обычае просиживать часами возле подъездов. Возможно, в то утро видели убегающего человека.
- Эля, извини меня за эти вопросы. Я вынужден их задавать. Иначе я не смогу остановить этого человека. Постарайся вспомнить что-нибудь особенное. Может быть, от него как-то странно пахло или ткань его одежды показалась тебе необычной?
- Нет, ничего такого я не помню.
- Хорошо. Спасибо, Эля. Но если ты что-нибудь вспомнишь, обязательно расскажи мне. Если меня не будет рядом, расскажи папе, а он меня обязательно найдет. Договорились?
- Да.
Олег улыбнулся ей. Ему так хотелось приободрить этого ребенка.
Гуля еще не проснулась. Фатима Ибрагимовна снова предложила разбудить ее, и еще раз Костырев запретил это сделать. Он хотел увидеть девушку отдохнувшей, в этом случае было бы легче разговорить ее.
Его пригласили на кухню, угостили отменным кофе и восточными сладостями. Застольная беседа протекала вокруг отвлеченных тем. До замужества Фатима Ибрагимовна училась на историка. Послушать ее было интересно. Ни Олег, ни Эхтирамовы-старшие намеренно не касались неприятной темы, которая привела Костырева в их дом.
- Нет, что вы,- улыбался Олег.- Мои познания в истории довольно ограничены. Верней сказать – ограничены курсом средней школы. Хотя у нас был очень хороший преподаватель. Но, к сожалению, любовь к истории он мне не привил. Я, вообще, был "твердым" троечником. Учеба меня не интересовала. Мне интересно было происходящее вокруг.
- Вы описали наших мальчишек,- улыбнулась Фатима Ибрагимовна.- У них тоже нет тяги к учебе. А вот с девочками иная история.
- Это правильно,- кивнул Алихан Гусейнович.- Если за девочку выбор сделают родители, то мальчик должен думать и заботиться о себе сам.
- Я могу выйти на балкон?- Спросил хозяев Олег.
- Курите на кухне,- кивнула Фатима Ибрагимовна.- Муж не курит, но ничего страшного если вы закурите здесь. У нас очень хорошая вентиляция.
- Спасибо, но я хотел бы осмотреться.
- Вот в чем дело,- кивнула Фатима Ибрагимовна.- В таком случае, я провожу вас.
Как только Олег открыл дверь в лоджию, гостиная тут же наполнилась шумом улицы: автомобильный гул, перестук трамвайных колес, запах выхлопных газов.
Олег притворил за собой дверь и подошел к перилам. Перед ним открылся вид на оживленный проспект. Автомобили плотным потоком двигались в обе стороны. На перекрестках раздавались трамвайные звонки. Начинался час пик. Олег закурил, облокотился на перила и принялся изучать улицу. По счастью, на другой стороне лежала набережная закованная в железобетон. Обширный, облагороженный водоем сумрачно темнел под осенним небом. Метрах в двадцати от берега, едва заметно покачивалась баржа, переделанная в ресторан на воде. От берега к барже вел длинный трап, украшенный спасательными кругами.
Олег непроницаемо смотрел вдаль, его мысли были заняты предстоящим разговором с Гулей. И подспудно по краешку сознания скользили полуобрывочные вопросы, какие-то отдельные фразы. Сам того не замечая, Олег примерял на себя чужую одежду, пытаясь понять мотивацию преступника, его чувства, образ его мыслей…
- Олег Дмитриевич,- окликнул его Алихан Гусейнович. Оказалось, что Олег задумался так глубоко, что потерял счет времени. Сигарета в его руке давно погасла.- Олег Дмитриевич, Гуля проснулась.
- Здравствуй, Гуля,- улыбнулся Олег, глядя на стоявшую возле окна девушку.- Я из милиции, и я должен поговорить с тобой.
Она на самом деле была красива.
- Меня зовут Олегом Дмитриевичем,- продолжал Костырев.- Можешь называть меня Олегом. Родители объяснили тебе, зачем я здесь? Гуля, я хочу помочь тебе, но для этого ты должна верить мне так, как веришь родителям. Это трудно, ты видишь меня впервые. Но о многом мы никогда не сможем рассказать родным, так что иногда легче разговаривать с посторонними. Гуля, ты готова к этому разговору?
Девушка кивнула в ответ.
- Я видел в вашей гостиной рояль. Это твой инструмент?
- Да. Я занимаюсь музыкой.
- Однажды я шел по вашей улице и вдруг услышал пение девочки. Это было настолько неожиданно, что я остановился и несколько минут смотрел на ее балкон. Самой девочки в тот день я так и не увидел. Но ее пение я помню до сих пор. А сегодня я понял, что стоял тогда возле твоего дома.
- Раньше я часто пела на балконе. Мне нравилось петь, вплетая голос в городской шум.
- Наверно, ты тоже хочешь стать историком?
- Да.
- Гуля, так или иначе, но какое-то время рядом с тобой, в опасной близости от тебя находился этот человек. Если ты постараешься, ты его обязательно вспомнишь. Вспомнишь его взгляд, его лицо. У него должен быть особенный взгляд. Гуля, закрой глаза и постарайся вспомнить его. Я прошу тебя, сядь в кресло. Закрой глаза и постарайся вспомнить.
Олег смотрел, как она неподвижно сидит в кресле с закрытыми глазами, и думал о том, что должен найти начало в этой порочной цепи событий. А в этом ему могла помочь только сама девушка.
Неожиданно Гуля вздрогнула и широко открыла глаза. Ее красивое лицо изломалось от беззвучного плача.
- Что с тобой, Гуля?- Олег присел рядом с ней.- Ты вспомнила?
- Я увидела его глаза...
- А его лицо, Гуля. Ты видела его лицо?
- Нет, только глаза…
Она вдруг разрыдалась так тяжко с надрывом, что Костырев проклял себя за то, что начал разговор именно с этого.
- Успокойся, Гуля. Успокойся, приди в себя. Посмотри на меня. Успокойся и не бойся ничего. Больше он не подойдет к тебе…- Он говорил еще что-то, говорил спокойным, убедительным тоном до тех пор, пока она не перестала плакать.
После этого она сидела в кресле и приходила в себя. Олег сходил на кухню за стаканом воды, а вернувшись, обнаружил в комнате Эльвину. Она смотрела на него с неприязнью, и пришлось постараться, чтобы выпроводить ее за дверь.
Когда Эльвина ушла, Олег остановился возле окна. Сейчас важно было начать беседу правильно. Нервы у девушки действительно были на пределе. Еще один неверный шаг и она может напрочь замкнуться из страха испытать еще больший страх. Олег смотрел на оживленный проспект, на ресторан-баржу, уже освещенный разноцветными фонарями, и думал о том, что маньяк, возможно, уже бродит в толпе возле дома, смотрит на ее окна алчущим взглядом. Олег вздохнул и посмотрел на девушку.
- У тебя много друзей и подруг? Пока ты можешь не отвечать. Моя работа состоит в том, чтобы общаться с людьми. За несколько лет работы я познакомился с многими. Это были люди хорошие и не очень. Но все они попадали в сложные или неприятные ситуации. Были и те, кого можно назвать злодеями. Некоторых даже приходилось опасаться. Но я никогда не боялся их, и никогда не испытывал перед ними страх. Потому что они – трусы. Их злоба и ненависть – это не сила, а слабость. Их злоба и ненависть к людям – от страха перед людьми. Ты не должна бояться этого человека, потому что это он боится тебя, боится твою семью. Если бы он не трусил, он бы просто познакомился с тобой, попытался стать твоим другом. Но он боится до такой степени, что никогда не сделает этого. Ты не должна бояться его, запомни это. Договорились?
Она несколько раз судорожно кивнула в ответ и даже попыталась улыбнуться.