- Подожди. Короче, просыпаюсь я рано, только-только светает, но спать почему-то уже не хочу. Встаю, одеваюсь, Ленка спрашивает: "Ты куда?" "На охоту, за глухарем", - отвечаю. Выхожу на улицу - дождь моросит. Делать нечего, дай, думаю, прогуляюсь до павильона, кулю чего-нибудь попить. Иду по дорожке, смотрю - на дороге глухарь сидит. Я думаю: "Показалось!". Нет, точно глухарь. Я тихонько наклоняюсь, беру камень и кидаю в глухаря. Точно попал. Видимо крыло перебил, потому что тот толком взлететь не может, а так - приподнимется и падает. И в лес. В Траву. Трава большая, мокрая. Его не видно, но видно, куда он убегает - папоротник гнется. Я за ним. Какую-то палку нашел. Короче, гонял его, наверное, полчаса, вымок, как собака, но догнал и палкой убил. Прихожу домой весь в грязи. Ленка уже проснулась, спрашивает: "Ты где так долго был? Что весь мокрый?" "Я же говорю, на охоту ходил. На глухаря!" Она не верит, понимает, что я гоню, но я вывожу её на улицу и показываю ей глухаря. Она в осадок! Да я и сам в осадок. Только снилось, и тут - на тебе - глухарь! Прикинь! Ну, мы его пожарили и сожрали. Вот такая история. Бред какой-то. А вкусный глухарь. Ты ел глухарей?
- У тебя ни дача, бляха, а какое-то волшебное место! А ты чё сюда-то его не принес?
- Говорю же, сожрали.
- Во-во, как глухарей жрать, так ты один, как делать нехер, к другу идешь: Есть, что пожрать? "Вку-усный глухарь", - Архип передразнил Андрюху.
- Ну, прости-прости, - Покуль встал и припал к спине Архипа, как всегда он делает, когда хочет жрать или денег надо.
- Ладно, на первый раз прощаю.
Покуль обратно забрался на табурет.
- А может, водочки купим?
- У тебя деньги есть? - с неким налетом удивления спросил Архип, чтобы ещё подзудить Покуля.
- Есть.
- Купи.
Андрюха ушел за водкой.
Юлька пришла к шапочному разбору: водки почти не осталось, огурцы все сожрали, макароны засохли на тарелки, в комнате накурено, хоть топор вешай, Покуль валяется на диване, Архип развалился в кресле, уставившись в потолок.
- Здорова, Зай, - очнулся Архип. - А я и не слышал, как ты вошла.
- Сдала? - Покуль приподнял бровь.
- Написала. Накурили-то. Я балкон открою. Пьете?
- Не открывай - комары налетят.
- Какие комары? На улице дубак, я вся промерзла.
- Пьем! - ответил Покуль.
Юлька открыла балкон.
Потянуло по ногам. Стало, чем дышать. Что-то ёкнуло внутри.
- Ещё по одной? - предложил Архип.
- Не, я больше не хочу, - ответил Покуль.
- А я выпью. Юль, водочки выпьешь?
Юлька посмотрела на Архипа широко разинутыми глазами, давая понять, что такой вопрос неуместен - она вообще водку не пьет!
- Ну и не надо! - сказал Архип. - Мне больше достанется.
Юлька пошла переодеваться.
- Я, наверное, домой пойду, - сказал Покуль.
- Дергай. Я спать лягу, - согласился Архип.
Когда дверь за Андреем закрылась, Архип пришел в спальню и обнял со спины переодевающуюся до сих пор Юльку.
- Как экзамен?
- Не дыши на меня! Написала.
- Написала?
- Написала. Оценки завтра скажут. Я подсчитала, мне нужно минимум шестьдесят баллов набрать!
- Ну, и хорошо. Я посплю немного.
И Архип, не раздеваясь, рухнул на кровать и залез под одеяло.
Это не очень понравилось Юльке, но она промолчала.
Архип проснулся, когда уже было темно. Башка гудела. Нельзя спать на закате - потом башка гудит!
- Пойду, пивка возьму, - Архип решил прогуляться, подышать свежим воздухом, проморозиться, чтобы башка не болела. - Тебе взять чего-нибудь? Экзамен обмоем, - на всякий случай предложил он. - Это дело надо обмыть.
- Возьми мне вина, - читая книгу, ответила Юля.
- Какого? - не ожидал Архип.
- Красного, какого-нибудь.
- Пф - не вопрос! Жарьте цыпочек.
Круглосуточные (или около того) Павильоны на Постышево содержатся кем угодно, но только не русскими. Зато работают в них женщины русских селений из числа местных жителей. В одном из таких ларьков-павильонов работает жена татарина Рината. Ринат учился с Архипом в одной школе, но на год младше, следовательно, был одноклассником Хандая. А коль так, значит, Архип его хорошо знал, тем более что тот жил через подъезд от Архипа. Но они никогда не были "на короткой ноге" - так, по-соседски: привет-привет или кивнут друг другу головой, если сидят за рулем. Ринат вообще всю жизнь был водителем "Волги", сколько помнил Архип, и вид у него был соответствующий: невысок, хорошо упитан и пузико вперед, всегда немного пьян после работы, черноголовый, взъерошенный, он выглядел старше своих неопределенных лет. Медленно передвигаясь с пятки на носок, в спортивных штанах, замшевых, остроносых ботинках и кожаной куртке, из гаража он шел, слегка наклонив голову набок, одно плечо выше другого и руки всегда чуть-чуть растопырены, если в них не было банок или канистры. Безобидный такой, утомленный дорогой, поддатый Татарин.
А тут Архип заходит в павильон, а там Ринат, весь, на удивление, во всем белом, крепко пьяный, со своей женой-продавщицей ругается. Громко ругается! Архип постоял, постоял и ему надоело их слушать (голова раскалывается от его криков).
- Здорово, Ринат, - говорит Архип.
- А? - поворачивается Ринат, узнает Архипа, немного остывает, протягивает руку и отвечает: - Здорово.
- Чего шумишь?
Жена Рината хорошо знает Архипа, как постоянного покупателя, поэтому сразу спрашивает: "Чего Вам?", а Ринат ей тут же вставляет:
- Не ори, Бль! Я тебе сказал!
- Тихо, Ринат, чего ты? - Архип кладет Ринату руку на плечо. - Мне бутылочку "Клеопатры" (у них там только такое вино было - видимо дрянь, но выбора нету) и пару банок пива, - отвечает он продавщице.
- Што ещё?
- Все.
Пока продавщица достает бутылку, Ринат спрашивает Архипа:
- Гуляешь?
- Освежаюсь. А ты?
- Я гуляю! - ставит точку над своим состоянием Ринат. - Бутылку не дает, св-л-чь! - указывает он пальцем на свою жену. А, подумав, поднимает в её сторону кулак: - У-ууу, Бль!
- Завязывай, - Архипу неудобно быть свидетелем их семейной сцены, поэтому он предлагает: - Чего ты нервничаешь? Пойдем, пивка попьем. Посидим на лавочке. Будешь пиво?
- Буду.
Архип заказывает ещё пару банок пива и уводит Рината на лавочку, подальше от павильона, под свое окно, которое выходит к корду. Окно светится. Видимо, Зайчонок что-то там делает в этой комнате. Но пока не до неё - ещё не продышался, и голова ещё болит - не совсем прошла.
Дождь давно перестал, потеплело, высох асфальт, лавочка подсохла почти. Все это видно в свете фонарей и горящих окон. Только листья деревьев и трава блестят, да мелкое, битое бутылочное стекло вокруг. "А воздух-то какой, Марья Ивановна!"
Они садятся на лавочку, не обращая внимания на легкую её сырость, раскупоривают пиво.
Не успели они выпить по холодненькой баночке, поговорить, как это хреново, когда жена ограничивает мужа в употреблении спиртного, вспомнить нечто из школьных лет, как к ним на лавочку подсела странная троица: пожилой мужчина с копной седых волос, молодой человек, синий от наколок и толстушка с узкими глазками. Седой и девушка сели на лавочку, а молодой глубоко уселся напротив на корточки, "по старой жиганской привычке", положив локти на колени и вывернув руки ладонями вверх. Ну, сели да сели.
Архип с Ринатом продолжали беседу, а их соседи громко возмущались чему-то, мешая разговаривать.
Баба жаловалась:
- Мне вообще это не надо, чтобы они так со мной обходились.
- Правильно! - поддержал её Седой.
- Да они там просто наглухо гонимые! - вставил Молодой и закурил, продолжая глубоко сидеть, вывернув руки.
- Я им говорю: "Вы платите, я буду работать". А так я работать не буду! Я чё - дура, что ли? - продолжала толстуха.
- Правильно, - Седой тоже закурил.
- Они там у тебя, просто, наглухо гонимые! - подтвердил Молодой.
- Я свою смену сдала - всё! Мне положено неделю отдыхать. Ну и что, что она заболела? Я-то здесь причем? Я свою смену сдала. Всё - мне положено отдыхать. А они говорят: "Выходи, а то не заплатим". Ничего себе! Я свою смену сдала. Пусть они заплатят, а я сою смену сдала - всё!
- Ну, правильно, ты говоришь - сдала, значит, всё. Правильно, - согласился Седой.
- Вот мерена гонимые! Ну, гонимые наглухо! - Молодой покрутил головой, потом, растопырив пальцы, медленно стал протирать лицо ладонями ото лба вниз, и снова. Он явно не понимал, почему так несправедливо поступают некоторые люди. Было видно, что он раздосадован. - Ты! Да они гонимые там у тебя! Ты не врубаешься? Гонимые! Да они гонят! Просто гонят! Гонят они там, ты понимаешь?! Го-нят! И всё! - и он затянулся и с шумом выплюнул дым, потом резко встал и стал ходить взад-вперед перед лавочкой, что-то бурча и потрясая руками.
- Может, домой пойдем, - предложил Архип белоснежному Ринату.
- Давай допьем.
- Пошли - эти лингвисты поговорить все равно не дадут, - Архип понял, что голова сейчас заболит с новой силой.
Молодой подошел к Архипу, встал очень близко напротив и сказал: "Двигайся!"
- Не понял? - прищурив глаза, Архип посмотрел на него не приподымаясь.
- Хули, ты, не понял? - Молодой не сильно, но твердо, открытой ладонью ударил Архипа по уху и остановил руку, сжимая пальцами затылок, наклонил голову к лицу Архипа и переспросил: - Не понял?
Неожиданно. Но не больно. Но обидно!
Секунды хватило, что придти в себя.
Архип посмотрел в глаза Молодого, ответил: "Понял", и стал медленно подниматься.
Молодой продолжал держать Архипа за голову.
Банка выпала из рук и звякнула об асфальт. Молодой автоматически глянул на неё.
Архип моментально перехватил локоть Молодого, сделал шаг вперед, поставив свою ногу за его ноги, подсёк, и резко, снизу вверх вписал ему в челюсть.
От удара и подсечки Молодой свалился на асфальт. Но тут же, сволочь, соскочил, отпрыгнул, стянул с себя синюю майку, под которой всё тело было такого же цвета от партаков, дергаясь, как учили на зоне, завопил:
- Опа! Толя, ты видел?! Толя, ты видел?! Опа! - но пока это был ещё "брачный танец турухтана", панты, такое уже видели.
Толя, тот, что был пожилым и седым, тоже соскочил и встал между готовым ко всему Архипом и своим молодым товарищем. Мягко Архипу говоря: "Парень, зачем ты так?", он вдруг обнял Архипа, сковав ему руки. Молодой тут же подскочил и нанес удар Архипу в лицо и снова отпрыгнул. "Ну, всё, уроды!" - решил Архип. Толкнул вперед всем телом Седого, подогнув ноги, поднял в стороны руки, пронырнул под "объятиями", выскочит "на оперативный простор" и с развороту вписал этому Толе в морду. Седой схватился за лицо. Но тут на Архипа налетел Молодой. И они сцепились, пытаясь свалить друг друга. Но Молодой, оказался, очень крепким и юрким - Архип не ожидал. Обменявшись несколькими неуклюжими ударами в ближнем бою, они разошлись. Опять появился между ними Седой, теперь уже точно желая разнять их и замять драку. Всё это длилось несколько секунд и могло бы закончиться, но с лавочки поднялось белое пятно.
- Вам чё, жить надоело, козлы? - спросило белое пятно.
К нему тут же подлетел Молодой и всёк ему так, что Ринат, перевернувшись через скамейку, укатился к борту хоккейной коробки. Молодой, перепрыгнув через лавочку, бросился к Ринату и стал злобно пинать его, приговаривая: "Кто козел? Кто козел?" Архип дернулся на помощь, но Седой перегородил дорогу, и они сцепились с Седым уже не понарошку. Седой, хоть и старик, тоже оказался не хилым малым, и не давал Архипу освободиться из своих жилистых рук. Тут и Молодой опять появился. Запинав Рината, он вернулся и стал окучивать со всех сторон Архипа.
Девушка-толстушка подняла пакет с вином и пивом, которое купил Архип, встала и пошла, как будто ничего не замечая, в сторону девятиэтажек.
- Осади пакет, сука! - крикнул ей Архип, отбиваясь от ударов. - Куда поперла, кобыла. Стоять!
Эти оскорбления в сторону девушки, казалось, придали силы двум его противникам, и Архип понял, что выдыхается. Он пытался двигаться в сторону толстой твари, но она не сбавляя ход, уходила, а старый Седой и синий Молодой не давали Архипу вырваться, и продолжали тыкать его кулаками, куда попало.
Зашевелился Ринат.
Молодой тут же, увидев это, и опять бросился к нему.
Архип вырвался и поспешил на помощь Ринату. Достал Молодого, и понеслась один на один возле корда.
Пока они бились у бортика, Ринат всё ещё лежал на земле и ворочался. А Седой и девушка куда-то незаметно испарились. Молодой, это тоже заметил, и сразу перепрыгнул через бортик хоккейной коробки, пообещав Архипа после пришить, рванул через корд и исчез в темноте и в кустах.
Архип поднял Рината.
- Жив?
- На… эт…вс…а, - Ринат выговаривал какие-то междометия.
- Жив, - понял Архип. Немного разбито лицо, да белые брюки и рубашка в грязи. Крови почти нет. Это чепуха. - Нормально.
Архип почувствовал, как он устал, стоило миновать напряжению. У него самого кровь сочилась из губы, и немного горело ухо. Но это пустяки, а вот то, что так сильно запыхался - это плохо. Нужно бросать курить! И пить меньше. (Суки, пакет утащили, ублюдки!)
- Пошли домой, - сказал он Ринату и, не принимая возражений, повел его к дому.
Заведя Рината в подъезд, Архип помог ему подняться на третий этаж, оставил около двери, а сам вернулся в павильон за вином для Юльки и пивом, на всякий случай.
Продавщица посмотрела на него с тревогой, заметив кровь и то, что Архип был частично в грязи.
- Ерунда, - сказал ей Архип. - Я твоего до дому доставил. Побоксовались немного с бродягами. Мне того же, как в прошлый раз: "Клеопатру и два пива". Потерял я сумку.
Выпалив всё это на одном дыхании, он опять задохнулся. (Точно, курить бросать надо! Здоровья вообще нету!)
Юлька так и не поняла, из-за чего он подрался.
- Зая, на Бульваре нет причин, из-за чего дерутся. Выпили лишнего, ляпнули лишнего - понеслась! А, - фигня! Сейчас я умоюсь, и винца попьем.
Архи пошел переодеться в дальнюю комнату (окно которой выходило к корду), и что-то его дернуло посмотреть в это окно.
Около лавочке, на которой они только что сидели, по асфальту каталось белое пятно, которого пинали несколько человек. Седой и Молодой там тоже были.
"Какого хера ты выполз, дебил?!" - выругался Архип, метнулся в темнушку, открыл сейф, вытащил ружье, быстро собрал его, сунул два холостых патрона в стволы… и ещё два с мелкой дробью на всякий случай сунул в карман.
- Ты это куда? - испугалась Юлька.
- Пойду уродов разгоню, - ответил Архип, запрыгивая в кроссовки, - закрой за мной.
И он побежал вниз по лестнице.
За домом толпа была гораздо больше, чем виделось из окна. Но всё больше бабы, так показалось Архипу. Он подлетел к мужикам, которые пинали Рината, и заорал: "Стоять, пидарасы!" Все тут же остановились. Ружьё остудило пыл. Ринат, теперь уже весь в крови пытался подняться.
- Рви домой! - крикнул ему Архип, а остальным добавил: - Дернитесь - захуярю сразу!
Ринат еле поднялся и побрел в противоположную сторону. На него не обращали внимания. Всё было приковано к ружью. Первым нарушил молчание Седой.
- Ты, чё, пацан? Завязывай. Нельзя так, - и стал медленно подходить к Архипу.
За ним медленно двинулись все.
Ринат уходил в другую сторону.
- Стоять я сказал! - Архип направил стволы на Седого.
- За что стрелять-то будешь? - Седой все равно надвигался.
Похоже, у этого мужика опыт ведения переговоров в подобных ситуациях был не малый. По замашкам Архип ещё прошлый раз определил, что он отторчал много времени и лет. Да и дружок его молодой такой же. Тот тоже надвигался. Но с другой стороны. Остальные медленно шли следом. Некоторых он раньше видел - местные наркоманы. Похоже, обдолбанные в усмерть. "Как упыри! - определил Архип. - Сейчас повеселимся!"
- Стоять! - Архип непроизвольно сделал шаг назад.
Это был провал!
Седой сразу же оказался в шаге от него.
Не было больше времени думать.
Архип с размаху прикладом ударил седого в челюсть. Приклад разлетелся в щепки. Седой укатился к корду, как в кино, только ноги мелькали. Тут же завыли бабы и бросились на Архипа. Одна громче всех орала:
- Я беременная! Стреляй в беременную женщину, сука! Стреляй.
Архи вообще-то не собирался стрелять - думал так напугает. Ошибся. А теперь вот и от ружья почти ничего не осталось. Хотя, оно ещё могло бабахнуть - приклада нет, а спусковой механизм на месте и патроны в стволах. Кто знает, что они холостые? Так-то оно так, но все видели, что оно разлетелось! Делать оборачивалось неприятностью.
Седой, держась за лицо, таки поднялся.
"Во, крепкий, гад!" - промелькнула мысль.
Ринат завернул за угол дома.
"Всё! - решил Архип. - Сваливаю!"
Он развернулся и ломанулся со сломанным ружьем к своему подъезду, желая успеть заскочить домой.
Толпа, потеряв страх, рванулась за ним.
Только на площадке он понял, что ключи остались в дверце сейфа. Он быстро постучал. Внизу в подъезде уже слышался рев. Вурдалаки приближались. Первые двое - Седой и Молодой, уже стояли перед ним чуть ниже на лестнице.
Юлька начала щелкать замками.
- Не открывай! - крикнул ей Архип.
Седой схватил за стволы и отвел их в сторону и вверх.
Архип понял, что отпускать ружье он не может. Попытался вырвать, но не удалось. Молодой ударил его пустой бутылкой по голове. Бутылка рассыпалась. Архип почувствовал удар, но не понял, что это больно. Баба, которая больше всех пищала: "Я беременная", ткнула ножом Архипу в бок. Архип успел поставить локоть, лезвие вошло в руку. Пнув её в лицо, да так сильно, что она вылетела из своих тапочек и упала на площадке между этажей, разбив окно, Архип перехватил раненой рукой цевье ружья, которое всё пытался выкрутить у него Седой, и освободившейся рукой выдернул нож из руки. На секунду все отпрянули назад, как только увидели, что Архип с ножом. Архип размахнулся и со всей силы коряво ударил стволами ружья в толпу. В кого-то попал. Кто-то завыл. Но нож, звякнул и вывалился из рук. Остались только стволы в его руках.
Поняв, что он почти безоружный, толпа тут же накатила снова.
Ещё одна бутылка разбилась о затылок.
В лицо, по спине, по ребрам, по ногам посыпались удары. Его хотели сбить с ног, а он отбивался, тыкая стволами в пьяные лица, пока их снова не схватил Седой. Молодой колотил его с остервенением, кто-то ещё ему помогал, и бабы визжали! Из глаз летели искры!
Он знал, что падать нельзя. Упадешь - всё, не встанешь - не дадут встать, затопчут!
А удары сыпались и сыпались со всех сторон.
А руки были заняты ружьём.
Башка не соображала, в глазах был синий туман.