Архип разлил ещё по рюмочке. И переспросил:
- Прочитаешь?
- Много?
- Чуть меньше сотни страниц.
- Нихрена себе тебя пронесло!
- Бывает. Я же стараюсь! Хочу вас всех увековечить, оглоедов. А то потом, кто о вас вспомнит? Что за люди, кто такие? А тут Архипка со своими бессмертными произведениями: получите, распишитесь! Прочитаешь, скажешь - стоит или нет продолжать. Может, там вообще все говно. Мне нужно знать. А ты ведь у меня Белинский: хорошего не скажешь, но и не соврешь. Как, я - нормально подмазался?
- Нормально. Ладно, прочту, - согласился Андрей.
Потом он приподнялся и сел на диван.
Потом Архип ещё налил.
Потом они ещё замахнули.
И ещё раз вкусно поели. Доели остатки.
Покуля три дня не было, наверное, книжку читал. Потом объявился.
(Чтобы не рвать повествование и не втискивать одну книжонку в другую, пришлось Архипов текст отнести в конец книги, - там Вы его найдете за номером: VIII–CT № 523649. Посмотрите - понятнее будет, о чем пойдет далее речь, понятнее будут мысли и рассуждения Архипа. В конце концов, прояснится, почему Покуля три дня не было. Некоторые предпочитают по ходу пьесы отвлекаться и листать последние страницы партитуры, чтобы выяснить, что происходит за кулисами и на сцене. Дело хозяйское. Я, лично, продолжаю неустанно рассказывать Вам эту историю, Дорогой мой Читатель!)
* * *
Суббота. Часов одиннадцать, начало двенадцатого. Зазвонил телефон. На панели высветился Покулевский номер. Архип нажал зелёную кнопку:
- Аллё.
- Здорово.
- Здорово.
- Чё делаешь?
- Ни хера - на диване валяюсь, телик смотрю.
- Может, прогуляемся?
- Ну, давай, в принципе, можно.
- Минут через десять на Бульваре встречаемся.
- Хорошо. На лавочке.
Телефон отключился.
Архип поднялся с дивана, пошел в ванную. Бриться или не бриться? Он не любил бриться, но ходить небритым, ещё больше не любил - кожа на скулах чесалась. Наспех побрился. Сполоснулся прохладной водой, натянул кроссовки, не зашнуровывая по старой привычке, напялил футболку, потянулся и пошел на Бульвар.
Большая связка длинных ключей от обеих дверей неудобно оттопыривала карман. Как раньше хорошо было: одна дверь, один ключик. И никто не лез, никто не боялся, что залезут. Сейчас же, железные двери у каждого. Скрипят каждая по-разному - точно знаешь, кто пришел, кто ушел. Да ещё приходится по несколько "гаражных" замков к железной двери приваривать, плюс в старую деревянную, пару вставлять. Получается полукилограммовая связка, а толку нету. Он об этом каждый раз думал, как из квартиры выходил, засовывая связку ключей в джинсы. Сигареты, зажигалка, немного денег, ключи, телефон - вот и полные карманы, руки не засунешь, как он любит обычно ходить.
Андрюха ещё не подошел. Архип присел на свободную лавочку. В такое время лавочки не заняты. Ближе к вечеру мамаши с детьми и пенсионеры их оккупируют, и будут кормить голубей, или молодежь из общаги Лесотеха будет пиво пить и ржать, а пока - свободно. Со вчерашнего дня на асфальте шелуха, фантики, пожухлые кожурки банана и сломанный зонт. Дворники про Бульвар забыли, только ветер подметает дорожки. Да и хрен с ними.
Архип вытянул ноги, опершись руками в край лавочки позади себя, поднял голову, закрыл глаза. Хорошо вот так сидеть, ни о чем не думать, не заботиться и, пока ещё не жарко, дышать свежим воздухом, тянущим с Ангары запахи тины и мокрой земли.
- Спишь, что ли? - Андрей подошел неслышно.
Архип открыл глаза.
- Здорово, - Андрей протянул руку.
- Здорово, - Архип пожал её. - Ну, как дела?
- Нормально.
- Прочитал мой опус?
- Прочитал.
- Ну и как?
- Нормально. Под конец расписался. Тебе надо "шутошные" писать.
- Ясно. "Шутошные", так "шутошные" - как скажешь. Буду писать "шутошные". Но про тебя напишу, что ты лично, Дрюля - герой. Безотносительно! Как обещал. Хорошо?
- Хорошо. Напиши. Не забудь.
Архип знал, что от Покуля большего ничего не дождешься, и на том большое спасибо. Было бы плохо, сказал бы: "Говно полное". А раз промолчал, значит, нормально, значит, можно считать, что понравилось, значит, к этому есть возможность вернуться ещё, разузнать, что ни так, чтобы технично потом всё закончить. Ведь это ни просто сырые рассказы, ещё надо чем-то закончить. Чтоб это узнать, необходимо выслушать критику, пожеланья, советы, поправить, что можно, и потом всё закончить. "Закончить, закончить, закончить!" - повтори ещё двести семь раз. Повторю, если надо! В институте всё так и было: один пишет, другой читает и критикует. Но это всё после. Всё, всё - я закончил! А пока…
- Присаживайся, - сказал Архип Андрею.
- Может, до Ангары прогуляемся?
- Пошли, - не очень-то желая, Архип всё-таки поднялся.
По дороге, в ларьке купили бутылку минералки. Добрели до старой пристани, облокотились на погнутые и выцветшие металлические перила (Их кто-то специально загибал - сил-то некуда девать!), посмотрели в зелёную воду, допили минералку, бросили бутылку в эту воду, закурили. Бутылка, наполнившись немного, подняла горлышко вверх и, раскачиваясь, потихоньку поплыла вправо по течению.
Чайки гоготали на отмели, солнце припекало, но у реки было прохладней.
- Штиль, - сказал Архип, глядя на гладь Ангары. - Делать абсолютно нехер. Может, водки возьмем?
- Не, пить не хочу. Жарко.
- Ко мне пошли, балкон откроем.
- Вообще пить неохота, - Андрюха аж поморщился, представив, как нужно будет заглатывать водку.
- Ну, и что тогда делать-то будем?
- Не знаю.
На пригорке, в летнем кафе "У берега", недавно второй раз отстроенном, заиграла чурбанская музыка. Громко заиграла. На всё Постышево.
- Вот достали уроды! - выругался Архип. - Их сколько не пали, все равно работают.
В прошлый Новый Год кафе открылось. Проработало три дня и сгорело. Говорят, там нашли два обгоревших труппа. (Почему-то на Постышево трупы находят по двое, если говорят.) Всё прошлое лето кафе никто не восстанавливал. Потом, как-то резко, опять оно построилось, но уже раза в два больше стало и из кирпича. Пришли теплые дни, хозяева вынесли столики на улицу, прикрутили к березкам колонки и каждый день до темноты гоняют урюкские напевы. Сами в тени играют в нарды.
- Я не представляю, как местные жители их терпят! - Архип кивнул в сторону первого дома, ближайшего к кафе. - Они меня-то задолбали, а до меня раз в пять расстояние больше. Пойти, может, им колонки расхуярить?
- На прошлой неделе им тут гранату взорвали, видел, в новостях показывали?
- Да видел! А чё толку? Вот ты захочешь, - ты хрен участок выбьешь. А эти - пожалуйста. И ничего их не берёт! Пойдем туда, покозлим. Там есть хоть где посидеть. Я пива выпью.
Нехотя, Андрей согласился.
Архип, как-то живо двинулся в сторону кафе.
Присели за пластиковый красный столик в тени очень дикой сибирской груши. Развалившись в неудобном кресле, Архип выложил на стол сигареты, зажигалку и телефон. Ключи остались в кармане. Они мешали сидеть, но так их хоть не забудешь.
- Шашлыков возьмем? - спросил Архип.
- Если шашлыков возьмем, то и водку брать надо, - резонно заметил Андрей.
- Давай и водку возьмем.
Андрей помедлил, подумал, цыкнул и согласился. После чего, уже спокойно развалился в кресле - решение принято, занятие нашлось. Вот Бульвар, Бульвар! Денег нет, делать нехер, жара, пить не хочется, но надо, остается… - только пить.
Подошла официантка.
- Вы меня слышите? - спросил Архип.
- Да, - ответила официантка.
- А я вас нет. Музыку можно поубавить?
Официантка повернула голову и крикнула в сторону открытой двери кафе: "Марин, музыку сделай потише!" Ноль эмоций. Официантка ещё раз крикнула: "Марин…"
- Хули, ты, разоралась-то? - раздраженно сказал Андрей. - Иди - и выключи. Без тебя уши глохнут.
Официантка от такой наглости не нашлась, что сказать, однако развернулась и пошла к дверям кафе. Через несколько секунд музыка заткнулась, а из-за стеклянной открытой двери донесся недовольный и оправдывающийся голос официантки: "А я что сделаю? Клиенты просят!" И она обратно в шлёпанцах зашлёпала к друзьям, в беленьком фартучке, с блокнотиком в руке, с красной книжкой меню подмышкой.
- Спасибо, - поблагодарил Архип. - Челогачи есть?
- Есть, - официантка записывала.
- Два челогачи, салатик какой-нибудь из свежих помидорок и огурцов. Есть свежие помидоры и огурцы?
- Есть.
- Два салатика.
- С маслом, с майонезом?
- С маслом. Полкило холодной водки. Водка, какая есть?
- Какую, вы, хотите?
- Хорошую какую-нибудь. Не катаную. Есть не катанная?
- У нас вся водка хорошая.
- А не катанная есть?
- У нас не катанная.
- Тогда "Парламент". Есть "Парламент"?
- Есть.
- Холодная?
- Наверное.
- Давай без "наверное". Полкило холодного "Парламента" в запотевшем графине. Договорились? Только ты действительно "Парламент" в графин налей. Хорошо? Хо-лод-но-го.
- …… - официантка кивнула, пометила.
- Так, что ещё? Челогачи, салат, "Парламента" пятьсот грамм… Пива. Пару бутылок холодного "Бочкарева". Есть?
- Да, - уверенно сказала официантка.
- Орешки солёненькие какие-нибудь и посуду нормальную принеси. Не пластиковую. Нормальную. Договорились?
- У нас на площадку посуду не выносят, - уточнила девушка.
- А графин? - удивился Архип. - Это не посуда? Вынеси, пожалуйста, нормальную посуду. Я из пластиковых стаканов есть не хочу. И вилки нормальные. И тарелки, пожалуйста. За сервиз мы оплатим, не переживай. Хорошо?
- Я спрошу.
- Спроси, спроси. Если не разрешат, мы уходим.
- Хорошо, спрошу.
- Тогда, пока всё.
- Соус, лаваш?
- Разумеется, соус и лаваш. И зубочистки. И попроси, чтобы эту херню не включали, - Архип показал на колонку. - Она вообще отключается как-нибудь?
- Не знаю.
- Ладно, беги.
Официантка развернулась…
- Меню забери, - Архип подал ей меню, которое она чуть не оставила на столике.
Шлепанцы уцокали к стеклянным дверям.
Друзья закурили. Ветерок приятно обдувал под тенью груши. Шелестели ещё молодые листья, жужжали мелкие пчелки, мгновенно исчезая и снова появляясь перед глазами, щебетали воробьи, слегка пахло жирным дымком, чурки там, чуть дальше, за последним столиком, кидали кости и переставляли фишки.
- Никогда в эту херню играть не умел, - сознался Архип.
- Я тоже, - ответил Андрей.
- Что у тебя с работой? - спросил Андрей, бесцельно чиркая зажигалкой.
- Тишина, - ответил Архип. - Брокер "Гефеста".
Брокер "Гефеста" - это действительно означало "тишина". Когда-то, в начале девяностых годов, фирма "Гефест" сильно раскрутилась на перепродаже всего, чего можно было. Говорят, они даже самолетами торговали. Миллионы студентов, безработных и желающих быстро обогатиться шли к ним устраиваться на работу, наслушавшись рекламы по телевидению и радио. Но в итоге, эти люди нигде толком не работали. С тех пор Архип, если нужно было кому-либо объяснить, где он работает, говорил, что он брокер "Гефеста", хотя им, на самом деле, никогда не был. Но все отставали с вопросами - это прокатывало. А с работой у Архипа постоянные качели: то он командует народом, то он деньги занимает. Последнее время - вон, вообще стал жить только на случайные заработки и то, что вытягивал из казино. Зато, не переставал учиться. Заочно, дистанционно, за бабки, как это стало модным, окончил юрфак и факультет менеджмента. Зачем? Считал, что потом пригодиться. И книжонки свои писал, выпуская раз в год по тиражу в триста экземпляров за собственные деньги. Друзьям нравилось читать его выдумки, а он время убивал. С женой разошелся, прожив двенадцать лет, а остальные семьи как-то к нему не липли. С сыном встречался часто, ездил с ним на рыбалку, алименты исправно платил, да и так денег подбрасывал, если фартило. От него отстали семейные хлопоты, он получил свою свободу, - цыганская душонка. Наслаждался этой свободой, не очень-то задумываясь, как быть дальше. Вот, сидит, ждет, когда водку ему принесут. Ветерком его обдувает. Красота!
- Ты про Саньку Малыха, наверное, зря так написал, - сказал Андрей.
- Как - так?
- Ну, как-то не очень. Обидеться может.
- На что? На то, что он у Сереги Чувашова на площадке весь потолок заблевал? Мы тогда сами все очумели. Это ж умудриться надо! Выходим - потолок весь уделан! А ему хоть бы хны - он ржет. Да ладно, Андрюха, Саня нормальный человек, поймет. Он же из этого трагедию не делал. Наоборот, даже всех смешил специально. Не обидится. Я ему ещё, кстати, сотку бакарей должен, - как-то в казино занял, до сих пор не отдал. Видимся редко, он сейчас крутой стал, нечасто попадается - некогда. Встречу, - надо будет отдать. Правда, как ни встречу, то денег нету, то отдавать неохота. Сам понимаешь. Ладно, разберёмся.
Андрюха пожал плечами:
- Тебе видней. Но, всё равно…
- Если не понравится - выкинет книжку. Не тупи меня, Дрюля. Ладно, хорошо, я подумаю, - может, перепишу. Может, - нет. Может, имя ему изменю. Тогда, наверное, точно обидится. Скажет: "Чего, ты, мне имя изменил?". Ай, - Архип махнул рукой, - не заморачивайся.
Принесли посуду, салфетки, лаваш, зубочистки, соус, салаты, водку, пиво, орешки.
- Челогачи через двадцать минут будут готовы, - объявила официантка.
- Спасибо, - сказал ей Архип, берясь за запотевшее горлышко графина и обращаясь к Андрюхе, спросил: - Освежимся, как любил когда-то говаривать Александр Малых.
- Давай, - согласился Андрей, подставляя стеклянные рюмочки поближе к Архипу.
Освежились.
- Я тебе на счет крутых, вот что скажу, - пережевывая огурчик с помидорчиком промычал Архип. Сглотнул и продолжал: - Надысь, намедни, давича, с недельку так назад, мы с одним моим хорошим приятелем прокатились на его крутом катаре по Байкалу. Приятель мой, человек известный: политик, бизнесмен, Путин ему часы подарил, короче, бабок - немеряно, власть и всё такое. Скачем мы по волнам на его фешенебельном лайнере в бухточку, от нечего делать, из "Винчестера" по бутылкам пострелять. На катере бухло, типа Виски, коньяк, пиво "Асахи" по сотке за баночку, кубинские сигары, шезлонг на крыше, все дела. Его телефон раскаляется от постоянных звонков. Он, управляя лодкой, только и успевает давать распоряжение. Задолбали! Телефоны, нахер, отключили! Ну, короче, приплыли мы в бухту, настрелялись, напились, свечерело, давай обратно собираться. На обратном пути бензонасос накрылся. Повозились, придумали, как бензин качать, скорость - еле-еле, но потихонечку возвращаемся. Я сижу в шезлонге, курю гаванскую сигару, попиваю японское пивко, любуюсь берегами. Погода нормальная, ветра нет, штиль, идем. Он за штурвалом, тоже освежается вискарем. А берега такие: вдалеке белые скалы, как пирамиды скатываются в воду, а сверху рыжая земля. Я его спрашиваю:
- Это тебе что-нибудь напоминает? - и показываю на скалы.
- Скалы, - логично отвечает он.
- Точно. А на что похоже?
- На пирамиды.
- Правильно. А если ещё приглядеться? - Беру листок бумаги и начинаю рисовать для подсказки. Чисто наброски.
- Да, берег, как берег, - говорит он. - Пирамиды. А тебе что напоминает?
Я показываю листок и говорю:
- Вот смотри, издалека, мне кажется, как будто берег зубами вцепился в море. Крепко держит, не отпускает, аж, губы побледнели, - и провожу карандашом на рисунке по тому месту, где в натуре находится рыжая земля. А на море штиль, поэтому, отражаясь в воде, однозначно, похоже на стиснутый крепко рот.
Он посмотрел, оценил, кивнул головой, согласился.
- Как это, - говорит, - ты умудряешься всё это подмечать? Я бы, в жизь не заметил!
- Не знаю, - говорю, - само лезет.
Помолчав, он вдруг говорит:
- Вот ты - вроде не глупый мужик, а как живешь? Денег нет, работы нет, семьи нет, ни хрена нет. Как так?
А я подумал и отвечаю:
- У тебя - до хера денег. Власть, почет, уважение. Двести тридцать восемь фирм. "Мерс", "Крузак", "БМВ", коттедж, корабль - всё есть. Телефон орет ежеминутно. Ты весь в заботах, в делах, командуешь. Но, знаешь, в чём твоя проблема? У тебя нет свободного времени! Ты на минуту остановишься, твоя империя начнет рушиться. Тебе нельзя тормозить. А у меня что? Вот и ответ: ты богат деньгами, я - богат временем. А по сути-то, получается, посмотри: мы сидим-то с тобой в одной лодке, только я в шезлонге курю кубинскую сигару, пью пиво и, отдыхая, наблюдаю за берегами, а ты - рулишь! Я пассажир на твоем корабле. Я пассажир по жизни - Хиппи и Сюрреалист. О, как! А тебе, все одно, хочешь - не хочешь, приходится пахать. Вот теперь у тебя ещё в голове не дают покоя мысли: что с бензонасосом? А я отдыхаю. Я курю бамбук. А придет время, мы оба ляжем. Только после меня останутся мои книжки с моими наблюдениями, а после тебя родственники переругаются, разрывая на части всё то, что ты накопил. Каждому - своё. Согласись, что я прав.
С сожалением, но он согласился. Правда, думаю, он меня больше с собой на корабль не возьмет. Давай, выпьем ещё?
Выпили.
- Цыганенок, ты когда-нибудь выпросишь пулю! Мир устроен по-другому, а не как в твоей дурной голове. Люди могут не понять.
- Мир устроен везде одинаково. Наше Постышево, если мы про него говорим и пишем, маленькая модель этого мира. Крошечная такая. А жизнь - она и без того, штука опасная. Пулю я уже выпрашивал, ты знаешь. А кровища - она всегда текла. Россия никогда меры-то не знала, всё по максимуму. Я сижу без работы, ты - концы с концами еле сводишь, чурки играют в нарды, мы с тобой пьем водку в тени деревьев, рассуждаем о правильности бытия и, заметь, совершенно не волнуемся, как жить дальше. Американец бы уже повесился, без своей кредитной карточки. А нам всё до фонаря! Единственная сегодня проблема - это, чтобы музыку не врубили. Херня, короче. Пиво будешь?
- Нет.
- А я накачу.
Принесли челогачи.
- Выпьешь с нами? - спросил Архип, разглядывая молоденькую официанточку в белом фартучке с голыми ножками уже другими, блестящими глазами.
- Нам нельзя.
- А после работы?
- Мы в два закрываемся.
- Ночи?! Ты до двух ночи будешь работать? - удивился Архип.
- Да.
- Давай, я тебя встречу после работы?
- Зачем? - как бы не понимая, спросила официантка.
- Просто так. До дома провожу. Ты где живешь? Далеко?
- В Энергетиков.
- Ни хрена себе, ближний свет! И как ты добираешься?
- На такси.
- Вам так много платят, что вы каждый день на такси добираетесь?
- Мы с девчонками скидываемся.
- А я тут рядом живу, вон в том доме, - Архип показал на свой дом. - Вообще денег тратить не надо. Хочешь, ко мне в гости сходим?
- Нет, спасибо - знаю я ваши гости.
- Знаешь? Тебе сколько лет-то?
- Девушкам такие вопросы не задают.
- Хорошо. А как тебя зовут?