Двадцать. Рассчитаюсь с долгами…
- И в чем же подвох, связанный с премией в двадцать тысяч?
- Так значит, я вас заинтересовала? - смеется Нэнси Ауэрбах.
- Просто спросил.
- Контракт минимум на два года. Но выплата сохраняется, даже если с вами решат расстаться задолго раньше оговоренного срока…
- Вполне разумные условия. Вот только жаль, что речь идет о двух годах жизни в Северной Каролине…
- Раскройте глаза! В жизни редко удается получить все, что хочется. Однако на вашем месте вряд ли стоит смотреть на Шарлотту чересчур презрительно. Попробуйте спросить Лиззи. Сегодня же вечером. А завтра, прямо с утра, позвоните.
Двадцать штук. Двадцать. Двадцать…
Пару месяцев назад, когда Креплин приманивал меня зарплатой в триста тысяч, двадцатка казалась мелочью.
Теперь же сумма приобрела жизненно важное значение.
Нэнси права: не стоит думать о работе в провинциальном штате свысока. Согласен, похоже, что временно меня задвинут во второй эшелон. Я зачахну в дыре. Сдохну. Включаю компьютер и наскоро печатаю письмо, которое Нэнси предстоит прочесть, едва она завтра придет на работу:
Нэнси!
Как следует обдумав предложение, прихожу к выводу, что переезд в Шарлотту попросту невозможен. Пожалуйста, передайте мою благодарность Дейвиду Джудельеону и "Инфо Системз Ю-Эс-Эй" за их заинтересованность.
Давайте встретимся утром и обсудим прочие варианты.
Всего самого лучшего, Нед
Коротко и ясно. Нэнси наверняка решит, что я проморгал одну из немногих имеющихся сейчас возможностей работы.
Подвожу курсор к кнопке "отправить", щелкаю мышью.
Привезли пиццу. Запиваю ужин несколькими стаканами дешевого "Шираза" австралийского разлива. Бреду к кровати, бутылка в руке. Развалившись на постели, наливаю до краев новый бокал, пью до дна, включаю телевизорик "Сони", тупо таращусь на очередную бессмысленную программу из тех, что передают в прайм-тайм, и выливаю в опустевший бокал вино, до последней капли.
Прихожу в себя от телефонного звонка. Открываю один глаз. Пустая бутылка - на туалетном столике, рядом с будильником, на котором светятся цифры: 09.03.
Слышу, как на кухне отвечает по телефону Лиззи. Встаю, ковыляю в ванную, опорожняю мочевой пузырь, окунаю голову в раковину с холодной водой. Затем бреду в гостиную, удивленно моргая при виде одеяла и подушки, украшающих собранную кровать для гостей. Лиззи закончила разговор и теперь идет ко мне. Жена уже оделась для работы.
По безнадежному женскому взгляду понимаю: попал в крупные неприятности.
- Не слышал, как ты пришла ночью, - замечаю я.
В ответ - ни слова. Только долгий, тяжелый взгляд.
- У нас были гости? - киваю я в сторону собранной кровати.
- Нет. Это я здесь спала.
- Но почему?
- Потому что ты заснул с бутылкой в обнимку. Не люблю ночевать с пьяными на одной кровати.
- Просто чуть-чуть выпил…
- Вроде как чуть-чуть нашел работу в Шарлотте?
Сажусь на кровать. Провожу ладонью по волосам. Стараюсь сохранять спокойствие.
- Но как ты узнала… - только и могу выговорить.
- Звонила твой менеджер по повторному трудоустройству, Нэнси Ауэрбах. Как только я взяла трубку, сказала: "Ах, миссис Аллен, очень жаль, что предложение из Шарлотты вы с Недом решили не рассматривать…" И когда я вежливо попросила объяснений, то узнала обо всем.
- Вчера ночью я хотел всё с тобой обговорить…
- А вместо разговоров напился до беспамятства.
- Э-э… ну да.
Жена потупила взгляд, покачала головой и прошептала.
- Зачем врать?
Встаю:
- Милая, я не…
Любимая разрыдалась.
- Лиззи, умоляю…
- Ну так вот, знаешь что, дорогой? Кажется, это ты теперь лишний в мой жизни!
Схватив пальто, жена в ярости выбежала на улицу. Ну и ну!
Звоню Нэнси Ауэрбах. Ассистентка рекрутера, Ким, сообщает, что мы только что разминулись и Нэнси не будет в офисе целое утро. Спрашиваю, можно ли передать информацию, сообщить, что я передумал, что теперь работа в Шарлотте меня интересует. Ким обещает постараться.
Звоню Лиззи на мобильный. При звуке моего голоса тон любимой становится ледяным.
- Послушай, родная, - начинаю я, - понимаю, что поступил как распоясавшийся придурок…
- Нед, если честно, то мне не особенно хочется теперь с тобой говорить…
- Лиззи, ради бога… Ты даже не представляешь, как мне хреново…
Повесила трубку. Пытаюсь перезвонить - и автоматический голос сообщает, что абонент находится вне зоны доступа или у него выключен аппарат. Раньше жена никогда не отключала мобильник. Я напутан до смерти - не меньше, чем приступом эмоциональной гипотермии у милой.
Пытаясь придумать, что же делать дальше, иду на кухню и завариваю себе чашку кофе. Выглядываю из окна.
Холодный, серый день. Впервые с тех пор, как бросил, на меня накатывает всепоглощающее желание закурить. И, прекрасно отдавая себе отчет в глупости собственных намерений, напяливаю черную "аляску", бегу в ближайшую бакалейную лавку, покупаю пачку "Винстона", возвращаюсь домой, отыскиваю среди кофейных чашек пепельницу, надрываю пачку, зажимаю сигарету во рту, прикуриваю, глубоко затягиваюсь и чувствую, как по венам проносится благодатное тепло никотина…
Через три минуты докурена первая сигарета. Превосходный вкус. Допиваю кофе. Беру пачку, снова закуриваю. И тут звонит Нэнси Ауэрбах. Судя по помехам на линии - явно с мобильного:
- Ким передала ваше сообщение. Вы передумали насчет Шарлотты? Отлично!
Поглубже затягиваюсь, чтобы успокоиться, и отвечаю:
- Нэнси, ситуация вновь изменилась. Мне придется еще раз отказаться от собеседования.
- Шутите?
- Если бы…
- Что стряслось?
- Еще спрашиваете. Вы сами рассказали Лиззи, что я отказался от собеседования на "Инфо-Системз"…
- Но только потому, что думала, будто вы уже разговаривали с женой!
- А я не поговорил.
Помехи на линии не могли скрыть тяжелого вздоха Нэнси:
- Нед, мы с вами не в игрушки играем…
- Понимаю, согласен….
- К тому же, насколько я могу судить по разговору с Лиззи, она не стала бы особенно возражать против переезда в Шарлотту.
- Я сам всё решил.
- Настоятельно советую всё-таки слетать и исследовать имеющиеся возможности…
- Моим отношениям с Лиззи собеседование не поможет.
- Знаете что, с вашим досье не стоит вот так, походя, отказываться от подобных перспектив…
- Понимаю.
- Ну хорошо, Нед. Вам решать, в конце концов. Но помните: уже через шесть дней программа закончится! А у вас не слишком богатый выбор.
Поговорив с Нэнси, закуриваю снова. Звоню жене на работу. Она "на встрече". Перезваниваю через час. Всё еще не вернулась. Звоню через полчаса. "Извините, мистер Аллен", - отвечает помощница. И я снова звоню в офис через тридцать минут. И еще через полчаса… Дозвониться удается только ближе к часу дня.
- Нед, ты что, стараешься меня достать? - тихо спрашивает Лиззи.
- Послушай, я же просто хочу поговорить…
- А у меня просто нет времени на утренние разговоры с тобой! Да и не очень хочется, если честно…
- Лиззи, любимая, понимаю, что поступил, как козел…
- Нед, мне нужно кое-что сказать.
Пульс участился.
- Только сегодня выяснилось, что вечером придется вылететь в Лос-Анджелес, - сообщает она. - Прошлой ночью Шерри Лёбман, руководительницу филиала на Западном побережье, увезли в больницу с острым перитонитом. Она не сможет работать по крайней мере пару недель, и мне поручили присматривать за делами, пока больная поправляется.
- Понятно. Возможно, на выходных удастся найти рейс подешевле…
- Нед, я совершенно уверена, что нам… ну, мне-то уж точно сейчас необходимо уединение.
"Уединение"… Самое жуткое слово в брачном словаре.
- Побыть одной? - переспрашиваю я, - зачем?
- Ты прекрасно знаешь.
- Я не хочу тебя терять.
Жена замолчала. Слышно только легкое жужжание на линии. Наконец Лиззи произнесла:
- Я просто больше не верю тебе, Нед. Ведь теперь я не знаю, с кем живу.
- Можно хотя бы проводить тебя в аэропорт?
- У меня выдался очень тяжелый день. Пошлю стажерку с ключом, пусть прихватит для меня пару вещей. Ее зовут Салли, заскочит к тебе примерно через час. А я прямо с работы отправляюсь в аэропорт Кеннеди.
- Я буду звонить тебе в Лос-Анджелес. Ежедневно. Где остановишься?
- Нед, я сама позвоню.
- Где ты будешь жить?! - вопросительные интонации исчезают.
Расстроенный вздох:
- В "Мондриане"…
- Лиззи…
- Мне пора. Пока.
Сижу на месте, сжимая телефон в полнейшей растерянности. Наконец кладу трубку. Через мгновение снимаю вновь, указательный палец застывает над цифрами.
Но кому позвонить - не знаю. Впервые в жизни неясно, что делать дальше.
"Ведь теперь я не знаю, с кем живу"…
И я тоже не знаю…
Глава четвертая
- Здравствуйте! Миссис Руфь Эдельштейн? Меня зовут Нед Аллен, фирма "Пи-Си Солюшенз". Надеюсь, вам удобно сейчас разговаривать…
Судя по голосу, миссис Эдельштейн - около девяноста:
- Энто… как, говорите, ваше имя?
- Нед Аллен. "Пи-Си Солюшенс". Судя по нашим записям, в сентябре девяносто пятого вы купили у нас компьютер, "Джи-Би-Эс Пауэрплаш"…
- Мой сын.
- Простите?
- Мой сын Лестер, это он покупал.
Бросаю взгляд на расположенный передо мной монитор:
- Но согласно нашей базе данных, компьютер зарегистрирован на ваше имя…
- Потому что Лестер купил машину для меня.
- Так компьютер - ваш?
- Ни разу не пользовалась. Стоит, только пыль собирает. Деньги ему некуда девать…
- Ну, наверняка сын купил компьютер для того, чтобы вы пользовались устройством…
- Да не, Лестер раскошелился, потому что вместе со своей дешевкой-женой переехал в Феникс, а сыну втемяшилось в башку, что можно поддерживать со мной связь посредством… как там это называють?
- Вы имеете в виду и-мейл?
- Точно. Я грю: "Мне семьдесят семь, у меня артрит, неужели думаешь, я стану каждое утро стучать тебе на клавишах "привет"? Тебе стыдно, что не взял меня в Феникс, что лень потратить десять центов, набрать номер…"
- Полагаю, электронная почта - наиболее выгодный вид связи…
- Лестер - известный дерматолог, если заплатит два бакса за звонок - не обеднеет.
- Ну, а предположим, вы стали пользоваться компьютером. Разве вам не захотелось бы иметь наиболее современный пакет программного обеспечения? Именно таково предложение, с которым к вам в этом месяце обращается фирма "Пи-Си Солюшенс"! Уникальная группа программ, включая "Виндоуз 95", "Нетскейп Навигейтор", "Вижуэл Бейсик", "Пауэр-Си", новый выпуск "Энциклопедии Гролье" образца тысяча девятьсот девяносто восьмого года, аркадные гонки - "Эл Анзер - младший"…
- Эл Анзер? Уж не тот ли это парень, что гоняет на машине?
- Он самый! И должен сказать вам, миссис Эдельштейн, что как только вы начнете играть в новую игру, вам не захочется…
- Чтобы я мчалась на гонках? Смеетесь, шо ли?!
Я гнул свою линию:
- Ведь если покупать программы по отдельности, то софт обойдется больше, чем в тысячу долларов. Но "Пи-Си Солюшенс" предлагают вам фантастический пакет всего лишь за триста двадцать девять долларов девяносто пять центов с учетом стоимости получения заказа на следующий день через федеральную службу экспресс-доставки…
- Молодой человек, вы хорошо меня слышали? Я ни разу даже не прикоснулась к дурацкому компьютеру….
- Не кажется ли вам, что настало время учиться?
- Нет. - И повесила трубку.
Устало вздыхаю, поправляю наушники со встроенным микрофоном, подвожу курсор к следующему имени и телефонному номеру на мониторе, щелкаю на соединение, дожидаюсь ответа.
- Здравствуйте! Мистер Тони Готтшолек? Меня зовут Нед Аллен, фирма "Пи-Си Солюшенс". Надеюсь, вам сейчас удобно разговаривать…
Первая среда после завершения программы по повторному трудоустройству, третий день на новой работе. Прикиньте: на новой временной работе. Отказавшись от шансов сделать заоблачную карьеру закупщика рекламы в Шарлотте, последние шесть дней программы я потратил на поиски хоть какого-то места. Любой работенки, чтобы продержаться, пока я подыскиваю постоянное занятие.
И в результате попал в "Пи-Си Солюшенс" - "Компьютерный Супермаркет На Дому". Нанимавший меня тип, Берт Рубинек, выглядел первостатейным ботаником.
Собеседования как такового не было. Я зашел в крошечный закуток, заменявший Рубинеку кабинет. Хозяин кабинета согнулся над корзиной для бумаг, обрезая ногти. Наведя маникюр, коротким кивком отметил мое присутствие, бегло пролистал резюме и изрек:
- Если готов на нашу работу, то, наверное, настал трудный период.
Я ответил заученной фразой:
- Сейчас у меня переходная фаза. Но можете не сомневаться, продавать я умею.
Берт уставился в резюме и промямлил:
- Еще поглядим.
И изложил условия. Меня определят в "отдел программного оборудования", который только начал продвигать программный пакет за триста двадцать девять долларов.
Платить будут пять баксов в час, сорок часов в неделю, никаких сверхурочных, никакой медицинской страховки. Зато десятипроцентные комиссионные за каждый проданный пакет. Минимальный план - пятнадцать штук в неделю. Если план выполнить не удастся - вылетаю, исключений не бывает.
- Пятнадцать продаж в неделю? Не сложно, - заметил я.
Рубинек погрыз заусенец.
- Люблю оптимистов, - заметил он. - Начнешь с понедельника.
И вот, проведя восемь недель на программе консультирования по повторному трудоустройству, я устроился. На работу, презираемую еще до того, как начал трудиться.
Судя по ежедневным разговорам с Лиззи, отношения наши наладятся еще не скоро. В первую неделю после отъезда жена сохраняла прежний ядовитый тон. Но когда я позвонил в последний день программы и рассказал о том, что устроился в отдел телефонных продаж, любимая на несколько минут подобрела:
- Вовсе не обязательно браться за такое презренное занятие…
- Деньги нужны.
- Сколько раз повторять: я рада, что могу позаботиться о нас обоих…
- Но мне нужно занятие, - возразил я, зажигая сигарету. - Задолбался неимоверно. И по тебе соскучился.
Последнее замечание осталось без ответа. Жена произнесла:
- Должна тебе кое-что сказать. - Пульс подскочил ударов на пять. - Шерри Лёбман, которую я заменяла, страдает всевозможными послеоперационными осложнениями. И я вызвалась остаться на замену.
- Как долго?
- По меньшей мере - еще на пару недель.
- Ясно. В Лос-Анджелесе я по-прежнему персона нон грата или можно заглянуть?
- У тебя же новая работа. Забыл?
- Намек понял.
Очередная неловкая пауза, я несколько раз глубоко затянулся.
- Ты что, куришь? - удивилась жена.
А как же. За те две недели, что я вернулся к прежней привычке, я изводил по пачке в день, заработав себе очаровательный кашель с мокротой. Повторное знакомство с сигаретами походило на встречу со старым знакомым, когда настала черная полоса. С опасным, но надежным приятелем, с радостью готовым помочь в трудную минуту… за умеренную цену.
Теперь и в личном, и в профессиональном отношении я представлял окончательно сформировавшегося, полноценного раздолбая. С истовым упорством неофита отрекся от всяческой дисциплины, забыл об умеренности и распахнул объятия навстречу ходячему недоразумению, в которое превратился.
Еще три месяца назад - воплощенное честолюбие, удачливый профессионал и энтузиаст, я мчался вниз, точно ворвавшийся в стратосферу болид. Небрежность, пара неуместных срывов, чуть-чуть капитальной невнимательности на домашнем фронте - и вот уже…
- Аллен! Во сколько в этой компании начинают работу?!
Берт Рубинек. Прикиньте: Рубинек разорался! На четвертый день новой работы обнаружилось, что манеры пассивного лоха - чистой воды маскировка. Под маской "ботаника" таился садист, которому необходимо постоянно причинять страдания ближним.
- Ты что, не слыхал, Аллен? - бушует Рубинек. Отрываю взгляд от терминала. Новый шеф стоит в десяти футах, прямо посередине помещения, известного как "скотозагон".
Размером с половину футбольного поля помещение впритык заставлено каморками рабочих мест. На каждом месте - компьютер, стол, стул и соединенный с наушниками микрофон.
В "скотозагоне" - сто двадцать рабочих мест, пространство поделено на шесть отсеков, в каждом продвигают отдельный продукт "Пи-Си Солюшенс".
Компьютерам и программному оборудованию посвящен крупнейший отдел, где за телефонами работает более восьмидесяти операторов. Остальные сорок сотрудников занимаются прямыми продажами факсов, модемов, принтеров, а также потрясающих аксессуаров - подобия ковриков для мыши под заказ клиента ("Пришлите фото того, кого любите, и создадим ламинированный коврик за семь рабочих дней!").
Но в коридорах и боковых ответвлениях "ското-загона" без устали сновал в поисках жертвы Рубинек. Подобно сержанту, тренирующему новобранцев-десантников, он считал своим долгом угрожать подчиненным, орать на них, напоминая, что в масштабной перспективе цена каждому - не больше, чем кусок дерьма. Наблюдая за орудующим руководителем, не мог отделаться от мысли, что тот наверстывал былое - должно быть, рассчитывался за кошмарные годы на детской площадке.
- Аллен! Ты оглох или просто вознесся с утра в иное астральное измерение?!
Высовываю голову из закутка. Сотрудники вокруг не отрывают взглядов от мониторов - привычка, проявляющаяся всякий раз, как Рубинек принимается хамить очередной жертве. Опасаются попасть ему на глаза и привлечь убийственно внимание к себе.
- Я не расслышал вопроса, Берт, - поясняю я.
- Так ты и впрямь глухой!
- Просто я был занят…
- ПОВТОРЯЮ: во сколько в этой фирме начинается работа?!!!
- В восемь тридцать, - тихо отвечаю я.
- Правильно. Отлично. В восемь ноль-ноль все приходят. В полдевятого садятся по местам и готовятся сделать первые звонки в восемь сорок пять. А ты во сколько явился утром?
- Примерно в полдевятого.
- Нет! Приперся в восемь тридцать шесть. На сколько минут опоздал?
- В метро произошел сдвиг в расписании. На Тридцать шестой стрит кто-то бросился под поезд. Наверное, работал здесь.
Несколько сотрудников по соседству нервно захихикали.
Заметив, что лицо начальника приобрело малиновый оттенок (явный знак намерений объявить войну), все незамедлительно переключили внимание на мониторы.