Рубинек подошел к моей каморке и понизил голос едва ли не до шепота:
- Юморист, да?
- Берт, я просто пытался указать на светлую сторону…
- Обращаться ко мне "мистер Рубинек". Утром ты опоздал на шесть минут. И нарушил субординацию.
- Я пошутил, мистер Рубинек.
- Я нанял тебя не для того, чтобы ты проводил акции протеста, а чтобы продвигать продукт. И чтобы впредь приходил не около половины девятого, а точно в срок! Недельный план составит восемнадцать штук!
- Ради бога…
- Не нравится - вот дверь. - Рубинек метнул взгляд в сторону больших электронных часов, висевших на центральной стене "скотозагона" 8:44:52. Остальные притихли, наблюдая, как тикают секунды.
- Ну, понеслись! - орет Рубинек.
На часах - 8:45. Громкий звонок. Начался день продаж. Внезапно всё помещение охватывает гул: операторы телефонных продаж стремятся закрыть первую сделку за день, каждого охватывает страх при мысли о еженедельной квоте, которую необходимо выполнить, чтобы в следующий понедельник вновь прийти на работу…
Экзекутор вновь поворачивается ко мне, заявляет:
- Восемнадцать продаж к завтрашнему дню - или проваливай.
- Так не честно, вы же сами понимаете! - кричу я.
Негодяй отвечает широкой, от уха до уха, ухмылкой:
- Правильно. Не честно. Еще как понимаю. Но мне - плевать!
Начальник неторопливо удаляется в поисках очередного объекта для издевательств, и я готов сорвать наушники вместе с микрофоном, вырубить компьютер и отправиться к ближайшему лифту. С огромным трудом мне удается сдержаться, вцепившись в края стола с такой силой, что кажется, вот-вот лопнут сухожилия…
"Спокойно, только спокойствие. Наверняка узнал, что когда-то ты был директором по продажам. Точно так же, как разведал о твоем прошлом и выяснил историю с Креплином. Уродцу просто интересно, сможет ли он довести тебя до нового взрыва".
А потому, усмирив гордыню, вновь обращаю внимание на компьютер, подвожу курсор к первому за день телефонному номеру, и…
Как вскоре выяснилось, главная хитрость в телефонных продажах на дому заключалась в том, чтобы разговаривать с сочувствующей интонацией. В отличие от дистанционных продаж, используемых в "Компу-Уорлде", здесь не приходилось иметь дело с базой данных на крупные, давно сформировавшиеся компании. "Пи-Си Солюшенс" обрабатывали частных клиентов, из которых девяносто девять процентов в продаваемом товаре явно не нуждались.
Оставалось ставить лишь на дружескую симпатию. За несколько минут необходимо превратиться из чужого в приятеля, союзника, наперсника. Продается не продукт, а ощущение сопричастности, за которым читается: "Мы - вместе". И неважно, что дружбе конец, как только вешается трубка. Главное - подобраться поближе. Как только установлены отношения, сделка закрыта.
Проблема в том, что лишь один из двадцати клиентов подпускает к себе близко. Как правило, большинство встречает звонок немедленным отказом, но даже враждебность не в пример лучше, чем общение с отупевшим от скуки лохом, двадцать минут кряду экающим и хмыкающим, заставляющим вас дважды или трижды повторять основные доводы в пользу продаж, чтобы в конце концов услышать: "Да не, не надо"…
Подобных клоунов в клиентской базе "Пи-Си Солюшенс" - не счесть. В среднем за рабочий день делаю семьдесят звонков, из которых в пятидесяти случаях незамедлительно вешают трубку. Из оставшихся двадцати потребителей примерно пятнадцать не желают ничего покупать… хотя и не прочь поболтать за ваш счет.
Например, на второй день работы мне пришлось на двадцать минут стать психотерапевтом для женщины из Миртл-Бич, штат Флорида: у несчастной только что скончался пекинес. Когда же наконец удалось повернуть разговор в русло обсуждения программного пакета, безутешная хозяйка объявила: "Ах, я продала компьютер подруге несколько лет тому назад".
В конце концов, только пять ежедневных звонков оставляют шанс совершить сделку. А поскольку недельный план включает пятнадцать продаж, неудивительно, что в "скотозагоне" царила столь нервозная атмосфера.
Помните старинные фотографии конца XIX века, где сотни рабочих с опустошенными взглядами, сгорбившись над швейными машинами, отчаянно стараются выполнить суточную норму на пошив тридцати мешков для картошки?
Порой днем я вставал с рабочего места, расправлял сведенные чрезмерным напряжением плечи, осматривал лихорадочных, согбенных обитателей "скотозагона" и думал: "Вот она, потогонная мастерская будущего! Место, в котором, точно на текстильной фабрике где-нибудь в Нью-Йорке начала XX века, жизнь и смерть работников зависят от того, удастся ли выполнить норму. Совсем как при работе в Интернете".
После продажи миссис Сьюзан Силкокс из Шейкер-Хайтс, штат Огайо, я сбыл тринадцатый комплект за неделю.
Учитывая, что сейчас - четверг, 09.05 утра, можно не беспокоиться, успею ли выполнить план в пятницу, к 16.45.
Хотя (спасибо карательным мерам Рубинека!) нужно постараться за пару оставшихся дней сделать еще три продажи. Вполне реально, хотя…
Остаток утра выдался хуже некогда. По какому номеру ни звонил - или не отвечали, или сразу же рявкали: "Никаких продаж!". В одиннадцать сорок пять устроил обеденный перерыв на четверть часа: пять минут - на то, чтобы заглотнуть слизкий сэндвич с яйцом и салатом, купленный в закусочной на первом этаже офисного здания, остальные десять простоял на пронизывающем холоде, в стороне от главного входа, жадно выкуривая две сигареты "Винстон" в компании дюжины собратьев по никотиновой зависимости из "скотозагона".
- По ходу, ты круто опустил сегодня Медузу, - заговаривает похожий на латиноамериканца парень, представившийся Джейми Санчесом (и расправившийся с четырьмя штуками "Салема" за время, потребовавшееся мне, чтобы выкурить пару собственных раковых палочек).
- Вы прозвали Рубинека Медузой?
- Ну да. Он и есть комок слизи с отвратными щупальцами, чтобы жалить. Сколько дополнительных продаж навесил?
- Три.
- Справишься?
- Выбора нет. Часто Медуза так подлит?
- Чувак, гада хлебом не корми - дай над людьми поизмываться. Был у нас такой парень, Чарли Ларссон, за тридцатник, весь такой образованный, из крутых, работал в "Киддере", в Пибоди, пока не попал под крупное сокращение… Ну так вот, Медуза его прям до печенок невзлюбил, что ни день - прицепится. Всё выискивал поводы, чтобы план ему повысить, называл "Мистер Крутизна с Уоллстрита". Ну, у Чарли однажды нервы не выдержали, он возьми и пробей монитор на настольном компьютере, ни с того, ни с сего. Беднягу так и отвезли в Рузвельтскую, с кулаком в экране. Больше я Чарли не видел.
- Но какого хера "Пи-Си Солюшенз" позволяют Рубинеку так изгаляться?
- Всё просто: козел приносит им деньги, вот его и любят. А кто пожалуется руководству - тех сразу сольют Медузе, он немедленно удвоит недельный план, и всё, считай, покойник. Жизнь в "скотозагоне" - вроде как игра на выживание: не нравятся правила - уходи. Вот только куда податься, если покажут на дверь?
Искать ответа на вопрос как-то не хотелось, а потому я поспешил вернуться за рабочее место и совершил двадцать второй звонок за сутки:
- Зравствуйте! Мистер Ричард Мазур? Меня зовут Нед Аллен, компания "Пи-Си Солюшенз". Надеюсь, вам сейчас удобно разговаривать?
- "Пи-Си Солюшенз"?! Долго же пришлось ждать вашего звонка! У меня проблемы с драйвером сидирома в "Виндоуз-95". Больше не запускает диск автоматически…
Прямо в точку!
- Ну, понимаете, вообще-то, следует винить "Майкрософт". И поскольку компьютер вы купили у нас в феврале девяносто шестого, боюсь, срок гарантии давно вышел. Однако есть и хорошие новости: мы предлагаем уникальный комплект новейшего программного оборудования всего за…
Продано! Через полтора часа закрываю пятнадцатую сделку. Наступила удачная полоса - один из тех счастливых моментов в продажах, когда внезапно мир меняет краски, а в ушах победоносно наигрывают трубы.
Пять продаж за пять часов! О таком везении я даже не мечтал! Увеличенный план продаж на неделю уже выполнен, задолго до пятницы.
Когда в 16.45 я встал из-за рабочего стола, дорогу мне преградил Рубинек.
В руках он держал заблаговременно распечатанную сводку сегодняшних продаж. Уставившись на страницы, которые держал, точно разведенный аккордеон, произнес:
- Ну что, Аллен, от отчаяния друзьям позвонил?
Стараясь, чтобы голос звучал слегка смущенно, произнес:
- Вы о чем, мистер Рубинек?
- О пяти продажах за день - вот о чем! Невольно задумаешься: уж не пришлось ли тебе попросить о помощи друзей или родственников, чтобы хватило на хлеб с маслом?
- Удачный день, только и всего…
Собираюсь уходить, но Медуза вновь становится на пути:
- Раз уж ты у нас, блин, такой весь из себя гений продаж, то может, еженедельно назначать тебе план в восемнадцать комплектов?
И сразу же - приступ бесстрашия, охватывающего меня всякий раз, когда меня недооценивают:
- Мистер Рубинек, готов справиться с любой вашей нормой.
- Еще шесть штук к завтрашнему вечеру. А нет - можешь собирать вещи.
Медуза уходит, но вдруг оборачивается и говорит:
- Не нравишься ты мне, Аллен. Ох как не нравишься…
Еще меньше я нравлюсь Рубинеку после того, как в пятницу, в 13.14, продано еще шесть комплектов. Я - супергерой, я не делаю ошибок. Ну, по крайней мере такое чувство у меня было в тот момент, когда я направлялся домой. Проходя мимо офиса Медузы, заметил, как тот хмуро смотрит, точно проученный задира. Во всяком случае, проученный на сей раз.
С чеком я обошелся крайне предусмотрительно, ведь вскоре после возвращения домой привезли отремонтированный диван, грузчик доставил счет к немедленной оплате при получении. Пришлось выписать чек на сумму, отсутствовавшую на счете, но ожидаемую к утру понедельника, когда перечислят первую зарплату от "Пи-Си Солюшенз". Диван выглядел белее белого. Лиззи обрадуется.
На автоответчике только одна запись. От нее. В голосе жены слышались одновременно отчуждение и радость:
- Привет, это я. В Лос-Анджелесе сейчас около девяти, так что меня ты не услышишь раньше вечера, пока не вернешься домой с работы. Придется слетать утром в Сан-Франциско повидаться с клиентом. Потом будет встреча с оравой из офиса в гостинице возле "Кармеля". В общем, все решилось в самый последний момент, но я ни разу не была в той части Тихоокеанской трассы, так что…
Обессиленно опускаюсь на кушетку. "Встреча с оравой из офиса в гостинице возле "Кармеля"… Что еще за орава? И почему не сказала, как называется распроклятая гостиница?
- …и поскольку, скорее всего, получится вернуться в Мондриан только к обеду в воскресенье, тебе, пожалуй, лучше всего попробовать связаться со мной по рабочему телефону в понедельник. Буду рада поговорить, поскольку…
"Нет, только не "есть кое-какие новости!""
- …в общем, ты должен знать: в офисе ходят слухи, что мне, быть может, придется задержаться здесь еще месяца на четыре, а то и на полгода…
Рука с сигаретой дрожит. На диванную обивку, которая белее белого, падает пепел. Тупо смотрю на пятнышко.
- В общем, пока еще ничего конкретного не решили.
Позвони-ка в понедельник, все обговорим. Пока. Щелчок.
Долго сижу на диване, нет сил пошевелиться, сигарета догорает до самого фильтра, приходится утопить окурок в банке из-под "Буша". Единственная мысль: "Она ушла". И даже если выходные в "Кармеле" - всего лишь невинный сабантуй с коллегами, жена так и не сказала, в каком отеле и в каком номере остановится. А если есть основания для беспокойства, то…
В нашем домашнем словаре прежде никогда не было слова "ревность". И "измена". Я придерживался моногамии, Лиззи, насколько мне известно, - тоже (было бы удивительно, если бы я ошибался). Но теперь…
"Хватит, перестань! Нет никаких причин подозревать ее во внезапной измене! Просто Лиззи пока не хочет тебя слышать. Среди прочих семейных неурядиц отказ посоветоваться с супругой - довольно тяжкое преступление. Хорошо хоть, не трахается с другим…"
Но беспокойство не унималось: если работодатели решили продлить ее пребывание в Лос-Анджелесе, а Лиззи, мягко говоря, не в восторге от перспектив нашей встречи, то совместное будущее - под вопросом.
Хватаюсь за телефонную трубку, быстро набираю 310 - региональный код - и рабочий номер Лиззи. Прошу секретаршу соединить нас.
- Мисс Говард не будет до понедельника. Простите, а кто спрашивает!
- Муж.
- Что-то случилось?
Хотелось сказать: пусть Лиззи немедленно перезвонит по неотложному делу. Но тут же понял: любимая вряд ли обрадуется, поняв, что "неотложное дело" - всего лишь уловка, чтобы вынудить ответить на звонок. А мое имя у жены и так едва ли не в черном списке. А потому ответил:
- Просто сообщите, что если Лиззи захочет пообщаться, я все выходные буду дома.
- Хорошо, обязательно.
Утром в воскресенье, намереваясь растрясти жирок (а заодно и расслабиться), отправился к корту на пересечении Двадцатой стрит и Девятой авеню, прихватив ракетку и пару мячей: площадка здесь ничуть не хуже, чем в эксклюзивном клубе.
Утро выдалось пасмурным, зябким, и я играл в одиночестве.
Отбивая мяч от стены, отрабатывая рикошетную подачу, оттачивая замах и пытаясь смириться с тем фактом, что корт не вполне соответствует стандартам Нью-Йоркского теннисного клуба здоровья, я неожиданно слышу из-за спины:
- Ну что Ален, готовишься к открытому чемпионату?
Обернувшись, встречаю Джерри Шуберта. Рядом с ним стоит весьма рослая, очень стройная блондинка лет двадцати. Без сомнений, модель.
- Местный клуб? - осведомляется Шуберт. - Познакомься с Синди.
- Угу. А я - единственный член. Очень приятно.
- Я читал в "Джорнал" об истории с "Компу-Уорлд", - говорит Джерри и с улыбкой добавляет: - И о твоем вкладе в германо-американские отношения…
- Ну да. Заработал свои пятнадцать минут славы…
- А знаешь, что сказал мистер Баллентайн, когда прочитал о тебе? "Парень осуществил мечту девяноста процентов американских сотрудников"!
- Ну да, всем понравилось. Кроме потенциальных работодателей…
- Что, совсем тяжко приходится?
- Можно и так сказать. Как-то не очень нравится продавать по телефону компьютерные программы…
- Мне как-то доводилось работать в телефонных продажах, первую неделю, когда приехала в Нью-Йорк, - произносит Синди. - Хуже места не было.
- И не будет, можете не сомневаться. Но я уверен: к сорока годам подыщу место получше. А как дела Великого Вдохновителя?
- Процветает. В середине лета издал новую книжку, потом отправился в рекламный тур по тридцати пяти городам. Кроме того, у нас открылись и небольшие перспективы для нового бизнеса. Намечается пара интересных инвестиционных проектов. Ты звони. Угощу обедом и всё обсудим.
Я киваю. И пожимаю протянутую руку Джерри.
- Не пропадай, - говорит приятель.
Они идут по улице дальше, Джерри обхватил Синди за тонкую талию, та прислонилась к плечу спутника. Чувствую резкий укол зависти. У него - удачная карьера, красивая женщина, за ним - будущее. Всё, что я потерял. Несколько ошибок - и жизнь пропала.
Яростно посылаю в стенку мячи, пока сумерки не загоняют меня в пустую квартиру. Ем фрукты, пью минералку, выкуриваю вечернюю сигарету, несколько часов сижу, уставившись в телевизор, потом ложусь, но никак не уснуть. В полночь пробую дозвониться до номера Лиззи в лос-анджелесской гостинице. Бесполезно.
Утром наконец звонит телефон. Прищурившись, смотрю на радиобудильник и вспоминаю, что забыл поставить время…
Сейчас - 8.03. Черт! Черт! Черт! Мне ни за что не успеть в "Пи-Си Солюшенз" к половине девятого. Медуза обрадуется: можно удвоить недельную норму. А я облажаюсь. В который раз…
Сажусь в кровати, в голове - сонный туман. Телефон названивает. С трудом поднимаю трубку и бормочу:
- Да?…
- Я говорю с мистером Недом Алленом? - раздается бодрый женский голос.
Наверняка, телефонная продавщица. Поэтому уточняю:
- Вы что, что-нибудь продаете?
Женщина злится:
- Ничего я не продаю. Просто ищу мистера Неда Аллена. Это вы?
- Ну да, я.
- С вами разговаривает детектив Дебора Кастер…
Теперь я в полнейшем замешательстве:
- Я что, говорю с копом?
- Вы разговариваете с детективом из города Гартфорд, полицейский округ Коннектикута.
Гартфорд? С какой стати мне станут звонить полицейские из Гартфорда?
- Извините, я, кажется, не совсем проснулся. И опаздываю на работу. Вы не могли бы перезвонить попозже?
Моя просьба остается без ответа. Женщина спрашивает:
- Вам знаком Айван Долински?
И тут я просыпаюсь окончательно:
- Айван? Ну да, знаком.
- Какие у вас отношения?
- А что случилось?
- Пожалуйста, мистер Аллен, отвечайте на вопрос.
- Я два года был его начальником. С Айваном всё в порядке?
- В записке мистер Долински оставил ваши телефон и фамилию.
- В какой еще записке?
Долгая пауза. Внезапно я вздрагиваю. Потому что заранее знаю ответ:
- С прискорбием сообщаю, что прошлой ночью Айван Долински покончил с собой…
Глава пятая
Она встретила меня на перроне. За сорок. Рост пять футов два дюйма. Серебристые волосы. Темно-синий брючный костюм подчеркивает легкую полноту. Пола пиджака слегка топорщится над левым бедром - там, где небрежно спрятана револьверная кобура. Рукопожатие едва не останавливает кровообращение в пальцах.
- Нед Аллен? - уточнила женщина-полицейский, направляясь ко мне через платформу. - Детектив Кастер.
- Благодарю за встречу.
- Входит в обязанности. Спасибо, что так рано встали. Хотелось бы закончить побыстрее. Ваш шеф не возражал против однодневного отгула?
- Возражал.
- А, так с ним непросто?
- Мягко сказано.
- Если хотите, позвоню лично и объясню, зачем вы нам понадобились.
- Спасибо, но толку выйдет немного. У парня нулевое понимание.
На самом деле, когда я позвонил Медузе после разговора с инспектором Кастер и объяснил, что придется ехать на опознание в хартфордский морг, Рубинек уточнил:
- Покойный - член семьи?
- Нет, бывший сослуживец, но…
- Если бы умер родственник, мог бы получить три дня оплачиваемого отпуска. Но раз дело касается бывшего сотрудника, то…
- Послушайте, у умершего совсем не осталось близких родственников, так что…
- Его проблемы. Поедешь в Хартфорд - потеряешь сегодняшний заработок. Не вернешься завтра - не получишь денег и за вторник, а норма увеличится на три пакета. Понял?
- Вернусь завтра, - пообещал я и повесил трубку, чтобы не ляпнуть лишнего и не расстаться с работой.
Подошли к ничем не примечательному "форду эскорт". Кастер пристегнула ремень, повернула ключ в замке зажигания и достала из бардачка пачку "Мерита":