- Как вы считаете, она сама здорова? С точки зрения психики, я имею в виду.
- О да, она очень славная женщина. Я ношу им в каюту еду. Она мне доверяет. Говорит, это была единственная возможность свозить родителей отдохнуть. Надеюсь, вы решите, что делать.
Тем же вечером Генри обо всем рассказал Николе. Оба знали, как должны поступить: уведомить капитана о том, что пассажирка ввела страховую компанию в заблуждение насчет состояния здоровья ее родителей-инвалидов. Если с ними что-то случится, компания откажется платить.
Ну и разговор ему предстоит!
- Почему бы тебе не пойти побеседовать с ней? - предложила Никола.
- Я не хочу, чтобы меня втянули в конфликт.
- Ты все равно поступишь так, как решил. Но пусть она будет для тебя не просто именем в списке пассажиров. Прошу, Генри, поговори с ней.
Генри еще раз заглянул в список. Там ни слова не говорилось об инвалидности одного или обоих родителей Хелен Моррис. Рядом с ее фамилией был указан адрес в Западном Лондоне, где они жили все вместе.
Генри постучал в дверь каюты 5347. Хелен открыла ему - она была бледная, с длинными прямыми волосами и большими испуганными глазами.
- Доктор? - встревоженно поздоровалась она.
В руках Генри держал список пассажиров.
- Обычный плановый визит. Я навещаю всех наших гостей старше восьмидесяти, проверяю, все ли у них в порядке. - Он почувствовал, что голос его звучит преувеличенно бодро и жизнерадостно.
- У моих родителей все хорошо, доктор, благодарю.
- Может, вы позволите мне осмотреть их - на всякий случай.
- Видите ли, мама спит, а отец слушает музыку, - отвечала Хелен.
- Прошу прощения?
- Зачем вы на самом деле пришли? - Хелен нахмурила лоб.
- Ваши родители не выходят из каюты; я подумал, вдруг у них морская болезнь?
- Вам никто ничего не говорил? - голос у нее был испуганный.
- Нет-нет, - поспешно отозвался Генри. - Плановый осмотр. Часть моей работы. - Он улыбнулся, ожидая приглашения войти.
Несколько секунд Хелен молча смотрела ему в лицо. Потом приняла решение.
- Входите, доктор, - сказала она, распахивая дверь каюты.
Генри увидел старика, сидящего в качалке с наушниками на голове; он постукивал ногой по полу в такт какой-то музыки. Невидящий взгляд его блуждал по каюте. Напротив в иллюминаторе медленно проплывали великолепные пейзажи норвежских фьордов, которые он не мог оценить. Его жена сидела на кровати, держа в руках куклу. "Крошка Хелен, крошка Хелен", - монотонно повторяла она, убаюкивая ее.
Генри судорожно сглотнул. Он не представлял, что все будет так. Ничего себе "плановый осмотр". Он откашлялся.
- Вам придется рассказать про нас? - Она умоляюще смотрела на него покрасневшими глазами.
- Да, придется, - прямо ответил он.
- Но почему, доктор? Я прекрасно справлялась эти четыре дня. Осталось еще девять.
- Все не так просто. Видите ли, у компании на этот счет очень четкая политика.
- И эта политика не позволяет мне свозить родителей отдохнуть? Подышать свежим воздухом, а не сидеть в тесной квартире в Хаммерсмите, где можно гулять разве что по лестнице? Это моя единственная возможность, доктор.
- Но вы скрыли правду.
- Я не могла ее сообщить. Нам не разрешили бы ехать.
Генри молчал.
- Послушайте, доктор. Я знаю, что вы живете счастливо и все у вас идет гладко. Я рада за вас, но не всем так везет. Я - единственный ребенок. У моих родителей никого больше нет. Они были ко мне очень добры. Дали мне образование, я стала учительницей. Я не могу бросить их сейчас. - Она сделала паузу, стараясь взять себя в руки. Потом продолжила: - Я работаю на дому, проверяю работы студентов дистанционного обучения. Это очень тяжелый и однообразный труд, но у меня есть возможность ухаживать за ними. А ведь им надо так немного… Неужели это преступление - свозить их в отпуск? И отдохнуть самой, повидать красивые места?
Генри не знал что ответить.
Хелен сидела, сложив на коленях руки с судорожно переплетенными пальцами. Ее отец улыбался, слушая музыку; мать продолжала укачивать куклу, напевая и называя ее Хелен.
- Поверьте, я прекрасно вас понимаю, - беспомощно сказал Генри.
- Но вы все равно все расскажете, и нас высадят?
- Компания не может идти на риск… - начал он.
- А вы можете пойти на риск, доктор? Вы, счастливчик, с великолепным образованием, с очаровательной женой? Я видела вас вместе. У вас потрясающая работа - сплошные каникулы. Вы не представляете, как живу я. Ваша жизнь всегда была легкой. Неужели вам недостает доброты, чтобы пойти на риск ради нас? Я буду очень осторожна, поверьте! Честное слово!
Генри захотелось рассказать ей, что его жизнь отнюдь не была легкой. Им не удавалось зачать ребенка, которого оба так хотели. Прямо у них на глазах погибли двое молодых людей, и эту смерть они с женой, проявив большую решительность, могли бы предотвратить. Они были неустроены и постоянно ощущали вину за свой образ жизни на круизном лайнере. Однако их проблемы не шли ни в какое сравнение с тяготами, выпавшими на долю этой женщины.
- Как же вы нашли деньги, чтобы… - спросил он.
- Умер брат отца. Он оставил наследство - десять тысяч фунтов. Я решила, что другой такой возможности у нас не будет, и купила билеты.
- Ясно.
- И до этого дня все шло прекрасно. Просто великолепно! Лучше, чем я смела ожидать. - В ее голосе появилась надежда.
- Нам придется нелегко, - сказал он.
Наградой ему стала ее улыбка. Генри внезапно подумал, был ли у нее хоть кто-нибудь, с кем она могла бы разделить свою ношу, человек, который поддержал бы ее, вдохнул силы и оптимизм.
- Никола поможет нам, - сказал Генри, и договор был заключен.
На самом деле это оказалось не так уж и сложно. Никола проводила в каюте некоторое время, пока Хелен выводила отца на прогулку; несколько раз они даже купались в бассейне. Потом Генри брал с собой бумаги и работал у них, присматривая за стариком, а Хелен с матерью, которая так и не расставалась со своей куклой, гуляли по палубе.
Хелен ловко избегала разговоров с другими пассажирами. С каждым днем она выглядела все крепче и спокойней.
Генри ничего не рассказал Беате о соглашении, к которому они пришли, но знал, что она в курсе и высоко ценит его доброту.
Несколько раз они чуть не попались. Во время ежедневной летучки помощник капитана вспомнил, что вчера ему доложили об одном пожилом пассажире, который шел по палубе, сильно шатаясь. Что известно об этом доктору Генри? У них проблемы?
Генри солгал очень гладко: да, есть один старик со слабыми ногами, но дочь прекрасно ухаживает за ним.
В другой раз, когда Никола сидела с матерью Хелен, в каюту постучал старший стюард. Он явился в сопровождении Беаты.
Никола сглотнула; надо было заставить себя сохранять спокойствие.
- Я провожу персональный урок компьютерной грамотности, - широко улыбаясь, ответила она.
К счастью, в тот момент старушка ненадолго прервала свою бесконечную колыбельную. Старший стюард отправился в следующую каюту, одобрительно заметив, что уроки компьютера требуются всем после сорока.
- О, заходите ко мне в кабинет, и мы назначим время для вас тоже, - предложила Никола. - Я постараюсь приспособиться к вашему графику.
На коктейле у капитана гости обратили внимание, что не присутствует ни один из пассажиров каюты 5347.
- Они сегодня поужинали немного раньше, - объяснила Никола.
- Избегают шумных компаний, - добавил Генри.
За девять дней они неплохо узнали Хелен. Она рассказывала им, что скучает по школе; ей нравился ее класс, нравилось объяснять детям что-то новое. Она от всего сердца благодарила их обоих и говорила, что они прекрасные люди, заслуживающие счастья, которое выпало на их долю. Генри и Никола осторожно интересовались, что она станет делать, когда вернется домой.
- Заживу как раньше, - печально отвечала она. - По крайней мере теперь мне будет что вспомнить. Деньги потрачены не зря.
- Больше наследств пока не намечается? - пошутил Генри, пытаясь разрядить обстановку.
- Нет, но у меня еще осталась тысяча фунтов. Смогу баловать их время от времени. - Она снова улыбнулась своей грустной улыбкой.
Лайнер подошел к причалу в Саутгемптоне. Никола и Генри вздохнули с облегчением.
Хелен взяла в аренду машину, чтобы добраться с родителями до Лондона. От причала до офиса, где их ждала машина, они собирались ехать на такси.
Новые знакомые обменялись адресами.
- Отправьте мне открытку из вашего следующего круиза, - сказала Хелен, как будто они случайно разговорились на корабле, а не были сообщниками девять долгих дней.
- Да, а вы напишите нам, как идут дела, - таким же обыденным тоном ответила Никола.
Их с Генри жизнь опять возвращалась на круги своя.
Офицеры и команда выстроились на палубе, прощаясь с пассажирами. Никола и Генри обняли Хелен на прощание, и она пошла вниз по сходням, держа родителей под руки, с прямой спиной, высоко подняв голову.
На корабле началась уборка; Генри и Никола приготовились сходить. Им предстояло вернуться домой и провести десять дней в компании родственников и друзей, прежде чем отбыть в новый круиз, на этот раз на Мадейру и Канарские острова.
Они прощались с помощником капитана, когда услышали страшную новость. На выезде из Саутгемптона произошла автокатастрофа, погибли три человека: все трое - пассажиры с их круиза. Генри и Никола, потрясенные, посмотрели друг на друга. Они все поняли еще до того, как помощник капитана сообщил подробности.
- Похоже, это было самоубийство. Женщина вела арендованную машину и въехала прямиком в стену. Машина разбилась в лепешку - все умерли на месте. На чемоданах нашли метки с нашего корабля, поэтому полиция связалась с нами. Судя по всему, это та самая Хелен Моррис из каюты 5347 с родителями.
- Думаю, произошел несчастный случай, - кое-как выдавил из себя Генри.
- Вряд ли. Свидетели говорят, она остановила автомобиль, сдала назад, а потом рванула прямо в стену. Господи, почему она это сделала?
- Но мы же не уверены, что это нарочно, - заговорила Никола.
- Как раз наоборот. Полиция уже здесь, они опрашивают команду. Нам придется отвечать на вопросы. У нас нет поводов для волнения, Генри? Вы не замечали ничего подозрительного? - многозначительно спросил помощник капитана.
Генри показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он смог ответить, хотя на самом деле пауза длилась не больше пары секунд.
- Нет, с ней все было в порядке. Она держалась молодцом. - Помощник капитана вздохнул с облегчением, хотя и был все еще встревожен.
- А что старики? Как они себя чувствовали?
- Соответственно возрасту, но она прекрасно за ними ухаживала. - Эту ложь им с Николой пришлось повторить в тот день еще множество раз.
Перед тем как они покинули судно, Генри отыскал Беату. До нее дошли новости? Да, всем уже известно. Беата смотрела Генри прямо в глаза.
- Очень жаль бедняжку и ее родителей, но все-таки хорошо, что в конце жизни они совершили такое замечательное путешествие.
Взглядом она умоляла его никому ничего не говорить. Если вскроется правда, ей грозят большие неприятности.
Он поцеловал девушку в щеку на прощание.
- Встретимся в следующем круизе, доктор Генри?
- Вряд ли, - ответил он.
Генри чувствовал, что их время на корабле подошло к концу. Он знал, чем отныне хочет заниматься: лечить людей, облегчать им жизнь, а не нарушать правила из соображений сентиментальности, а потом казнить себя за смерть трех человек.
- Она все равно бы это сделала, - сказала Никола, когда они ехали назад в Эшер.
Генри молча смотрел вперед.
- Она точно так же могла поступить в Бергене или Тромше - где угодно…
Снова молчание.
- Ты подарил ей девять счастливых дней. Вот и весь твой проступок. Точнее, наш.
- Я нарушил правила. Возомнил себя Господом Богом. Это непростительно!
- Я люблю тебя, Генри.
- И я тебя люблю, но это не отменяет того, что произошло.
Они никому не стали рассказывать о случившемся. Не стали объяснять, почему отказались от работы, о которой другие могли только мечтать. Оба записались волонтерами на программы по предупреждению самоубийств и лечению депрессии. Они почти не общались с друзьями и членами семьи. Генри и Никола нашли себе временные должности в госпиталях. О практике в тихой деревушке они больше не мечтали. Наверное, такая жизнь не для них. Они прошли тестирование и ожидали результатов, чтобы начать работу волонтеров.
В этот момент родители Генри решились с ними поговорить. Разговор состоялся после очередного воскресного ланча у них дома, прошедшего в унылом молчании.
- Вы сильно изменились с тех пор, как ушли с круизного корабля, - начал отец.
- Мне казалось, вы нас одобрили. Ты же сам говорил, что это - не настоящая медицина, - раздраженно откликнулся Генри.
- Я говорил и продолжаю говорить, что тебе требуется специализация. Подумай только, сейчас ты был бы консультантом, мог бы выбирать…
- Мы просто хотим, чтобы ты был счастлив, дорогой. Только и всего, - вмешалась мать.
- Да кто вообще сейчас счастлив! - воскликнул Генри и вышел в сад бросать палку их старой собаке.
Родители решили переговорить с Николой. Они нашли ее на кухне - она сидела с отсутствующим видом и потягивала из кружки чай.
- Нам очень неловко вмешиваться, Никола, дорогая, - начала мать.
- Я знаю. Вы никогда ничего нам не навязывали, и мы вам за это благодарны, - автоматически ответила Никола, гадая, удастся ли ей избежать того "но", которое явно должно было последовать.
- Просто мы беспокоимся… - Отец Генри не хотел, чтобы разговор завершился, не начавшись.
Но Никола так и сидела с пустым, ничего не выражающим лицом.
- Ну конечно, - кивнула она, - все родители беспокоятся за своих детей.
- Вы колесили по миру больше двух лет, но так ни к чему и не пришли. Я понимаю, что мы вмешиваемся не в свое дело, но мы очень встревожены. - Отец Генри молил, чтобы она его услышала.
Никола повернулась и посмотрела ему в лицо.
- Что вы хотите, чтобы мы сделали? Скажите прямо. Вполне возможно, мы именно так и поступим.
В ее лице было нечто такое, что заставило его испуганно отступить. Ни разу в жизни он не видел Николу в таком состоянии. Отец Генри попытался исправить положение.
- Я всего лишь говорю… хотел сказать, что… что… вам надо отдохнуть, отвлечься… - Последние слова он произнес совсем тихо, почти шепотом.
- Отдохнуть! - Идея привела Николу в какой-то истерический восторг. О да, она совсем не против отдыха. - Забавно, что вы это предложили. Мы сами как раз подумывали об отпуске. Я поговорю с Генри, и мы сообщим вам о наших дальнейших планах. - И, прежде чем родители Генри успели что-то сказать, она выбежала из кухни.
Тем вечером по дороге домой Никола упомянула об отпуске в разговоре с мужем.
- Мне кажется, у меня недостаточно энергии, чтобы ехать в отпуск, - ответил он.
- У меня тоже, но я должна была что-то сказать, чтобы успокоить их.
- Извини. Твои родители не наседают на нас, как мои.
- Еще как наседают - просто не при тебе. Они слегка побаиваются своего зятя - можешь себе представить?!
- А тебе хочется в отпуск, Никола?
- Я бы съездила куда-нибудь на недельку перед тем, как наступит зима, но, честно говоря, не представляю, куда именно, - ответила она.
- Ну, на Канары мы точно не хотим, - заметил Генри.
- И горные лыжи меня не привлекают, - сказала Никола.
- Автобусный тур - не мой вариант.
- И не Париж. Там будет слишком холодно и сыро.
- Похоже, мы стали старыми занудами, которым очень трудно угодить, при том что нам еще нет и сорока, - внезапно сказал Генри. - Бог знает в кого мы превратимся, когда правда постареем.
Она с любовью посмотрела на мужа.
- А что, если мы сейчас пройдем эту фазу и к старости станем нормальными? - Она старалась говорить весело, но в голосе у нее помимо воли проскользнула тоска.
- Я знаю, как мы поступим, - решил Генри. - Мы поедем туда, где можно много гулять пешком.
- И куда?
- Куда-нибудь, где мы никогда не были. В Шотландское высокогорье или на пустоши Йоркшира.
- А может, в Уэльс?
- Может быть. Как только приедем домой, начнем искать.
- Но нам же не придется останавливаться в молодежных хостелах? - забеспокоилась Никола.
- Конечно нет. Мы найдем отель с хорошим отоплением, горячей водой и прекрасной кухней.
Никола откинулась на спинку пассажирского сиденья и глубоко вздохнула.
Впервые за два года ей показалось, что они приблизились к решению проблемы. Конечно, неделя каникул не избавит их от всех тревог, однако может положить начало возвращению к нормальной жизни.
В темноте они доехали до своего дома в Эшере. Внутри стоял холод; Генри развел огонь в маленьком камине - впервые за два года. Никола была удивлена.
- Раз уж мы собираемся принять важное решение и выбрать, куда поедем в отпуск, надо нарушить и остальные традиции тоже, - объяснил он.
Никола принесла горячий шоколад - еще одно нарушение традиций. Обычно после визитов к родителям они возвращались домой усталыми и опустошенными, однако сегодня оба испытывали прилив сил. Они поставили ноутбук на столик возле камина и приступили к поискам.
Предложений было сколько угодно - в том числе самых необыкновенных. Фермерский дом в Уэльсе за много миль от любого жилья. Пожалуй, это чересчур. Не хотелось бы оказаться в полной изоляции. Деревянные коттеджи в Нью-Форест, где можно наблюдать за дикими пони. Неплохо, но не утомят ли их эти самые пони через день или два? Бывшее здание почтовой станции у самого Адрианова вала. Отличный вариант - хотя надо бы еще немного подумать.
И тут они увидели фотографию дома на западе Ирландии - большого каменного дома, стоящего прямо на утесе над Атлантическим океаном. Долгие пешие прогулки, наблюдение за дикими птицами, великолепная кухня. Предложение подкупало с первого взгляда.
- Возможно, в рекламе все немного преувеличено… Этого нельзя исключить, - Никола была очарована, но боялась проявлять излишний энтузиазм.
- Да, но фотографии не подделаешь - только посмотри на эти волны и пустынный пляж… А какие птицы!
- Может, попробуем позвонить? Как зовут хозяйку? Ах да, миссис Старр.
Им ответил женский голос с легким американским акцентом.
- Стоун-хаус, чем могу помочь?
Никола объяснила, что им с мужем за тридцать, они много работали, а теперь нуждаются в отдыхе и смене обстановки. Не могла бы она побольше рассказать о своем отеле.
Чикки Старр рассказала, что дом у нее совсем простой, но местность вокруг обладает, на ее взгляд, целительным действием. Когда-то она жила в Нью-Йорке и приезжала в Ирландию каждый год на каникулы. Она много ходила пешком, смотрела на океан, а когда возвращалась в Америку, чувствовала, что способна горы свернуть.
Она надеется, что то же самое испытают и ее гости.
Все звучало настолько хорошо, что просто не верилось.