Уже вечером, в их новом жилище, в котором, впрочем, можно было сносно жить (жила же их прислуга) он размышлял: "Как же это получилось, что царь отрёкся от престола? Как могла рухнуть государственная система, создававшаяся и отлаживавшаяся столетиями? Почему нарушился весь уклад российской жизни, основанный на Православной вере, истинной, сохранившейся ещё от святых апостолов? Неужели всё это тоже уйдёт? Да нет, не может быть! А его товарищи, с кем он учился в университете, и которые сейчас оказались по разные стороны баррикад? Учили то всех одному, а мыслят все сейчас по-разному. Да, разобраться здесь надо, разобраться!". Князь смотрел на огонь в печке, думал.
Вместе с детьми заснула и Елизавета, хоть и умевшая возделывать огород, но всё же непривычная к крестьянскому труду. Устала. И под ногтями чернозём, как у крестьянки, – заметил князь, когда подошёл поцеловать ей руку. А рука всё такая же изящная. Почувствовав это, Лиза проснулась, спрятала руку под шаль, заплакала.
– Новый комиссар, Цмигельс, сказал мне, что нам разрешили пока детей учить. И паёк за это даже обещали, наравне со всеми!
Лиза заплакала ещё громче. Она рыдала теперь почти в голос.
* * *
Андрей зашёл в гости к Ананию. Тот оказался совершенно трезв, ремонтировал старый "Москвич", который ему подарил один городской дачник. Подарил за то, что Ананий всю зиму протапливал его дом, а летом скашивал огород. "Москвич" ещё неплохо передвигался, только был сильно ржавый, с прорванными сидениями и на "лысых" колёсах. Но всё это, по утверждению Анания, были сущие мелочи. Он собирался полностью реставрировать этот агрегат и из разряда металлолома перевести его в разряд раритетов.
На этом чуде технике Андрей с Ананием и съездили в Лыково в гости к Ивану. Тот обрадовался встрече, и стал рассказывать о своём житье-бытье, и, конечно, усадил Кораблёва за шахматы. Ананий устроился рядом и глубокомысленно анализировал позицию. От советов как ходить, он деликатно воздерживался.
Надо заметить, что жилище Ивана за прошедшее время сильно изменилось к лучшему. К старому дому сделан пристрой, белевший свежетёсаными брёвнами. Вместе с оставшимися на земле опилками и стружкой всё это замечательно пахло. Подновил хозяин и забор. Огород был возделан в соответствии с крестьянскими традициями, но с внесением современных дополнений в виде несложной оросительной системы и искусственного прудика с карпами "кои". Андрей заметил также, что над церковью появился крест.
На следующий день Ксения снова приготовила сюрприз. На этот раз ехали достаточно долго – часа два по разбитой дороге, которая вела в самые малообжитые места этого района, почти в таёжную глушь. Наконец, приехали на берег широкой реки, где увидели большой двухэтажный деревянный особняк, прилично сохранившийся. Они подошли к его ограде.
– Смелее, здесь нет ни смотрителя, ни сторожа, – улыбнулась Ксения. – Если только змейки.
Все как один посмотрели себе под ноги, а Кораблёв даже сделал шаг назад.
– Ядовитые? – спросила Сима.
– Да нет, ужики. Гадюки на той стороне реки встречаются. Я бы вас предупредила, – и Ксения пошла вперёд, приминая высокую траву.
Они обошли вокруг дома. Почти все окна были целы, крыша не провалена, хотя сильно обветшала, и железо во многих местах сорвано ветром. Толстенные венцы стен хорошо сохранились. Ксения пояснила, что это усадьба помещика Игнатова. Он вышел в отставку в звании поручика и поселился в деревне, в родовом имении. Раньше здесь были деревеньки с крепостными его деда и отца. Потом крепостничество отменили. Деревеньки до наших дней не сохранились, всё заросло лесом. Хотя и сейчас там можно обнаружить остатки печей, полусгнившие венцы срубов, предметы домашней утвари.
– Почему дом в таком хорошем состоянии? – поинтересовался Костик. – Вон все дворовые постройки почти в прах рассыпались, а дом как законсервированный стоит.
– Это действительно уникальный случай. Больше таких в нашей округе я не знаю, – Ксения почесала обожжённую крапивой руку. – Просто весь господский дом сделан из лиственницы. А такое дерево не горит, не гниёт. Барин был большим знатоком леса. Бригады здешних мужиков лучшие избы в округе ставили.
– Сюда, наверное, куча историков наезжает? Студенты землю копают, предметы крестьянского быта ищут? – Андрей уселся на ступеньке крыльца, спугнув пяток маленьких ящериц.
– Бывает. И студенты, и преподаватели их. Один раз из Франции какой-то историк приезжал. А в прошлом году даже кладоискатели наведывались!
– Кто-кто? – прервал движение руки с зажжённой спичкой Андрей.
– Кладоискатели.
– Шутишь, Ксюха? – Сима прикурила от Андреевой спички и испытующе посмотрела на неё.
– Какие шутки?! Вычитали про наши места, что здесь кое-какие помещичьи усадьбы сохранились, выбрали самую удалённую, приехали, поставили палатку в лесочке и давай внутри усадьбы по подвалу лазить. Всем говорили, что изучают методику строительства деревянных домов. Потом второй этаж обследовали, на чердак полезли. Один с крыши упал, сломанной рукой отделался.
– И нашли чего? – между прочим поинтересовался Костик.
– Нет, конечно!
– Почему "конечно"? Я читал, что найти клад реально.
– Реально. Только здесь до них столько людей этим занимались… Когда революция произошла, Игнатова свои же крестьяне из усадьбы выгнали, и стали тут всё разворовывать. А он взял, да и в лес ушёл, на ту сторону Белой. А там места глухие, настоящая тайга.
– И что он там делал?
– У него охотничий домик был, про который почти никто не знал. Он был охотник отличный.
– А семья?
– Он на крестьянской девушке женился. Она всё по хозяйству умела. И дети неизбалованные выросли.
– Что потом с ним сталось?
– Так кто ж знает? Об этом вообще сейчас мало кто вспомнит… Хотите в доме посмотреть?
– Пошли.
В доме царил беспорядок и запустение. Пол первого этажа во многих местах вскрыт. Ещё сохранились обломки мебели, но никакой ценности они уже не представляли. Кое где валялся и современный мусор – пакеты из под еды, банки из-под пива. Наверное, оставили кладоискатели.
Усадьба Игнатова очень заинтересовала Кораблёва. На следующий день он попросил Анания довезти его туда на своём "Москвиче", пообещав в долгу не остаться.
– Обижаешь, Андрюха! – развёл руками Ананий.
– Я ж по-дружески! – парировал Кораблёв.
– По-дружески я и за так сделаю!
Они выехали в сторону усадьбы Игнатова. Серафима с Костиком тем временем отправились в лес, к озеру.
– Ксения, конечно, замечательное место вам показала! Хорошая она девушка, таких поискать! – Ананий, о чём-то задумавшись, смотрел на дорогу с философским прищуром. Когда Андрей находился рядом с ним, то не мог отделаться от ощущения, что этот деревенский житель не вполне деревенский. И что этот колдыбающий по лесной дороге "Москвич" не вполне реален. Но ему отчего то было спокойно и хорошо на душе. Так хорошо, что он не сразу заметил, что они проехали усадьбу Игнатова и вновь углубились в лес.
– Ананий, мы проехали усадьбу, – вскрикнул Кораблёв.
– Ну и что? Я тебе кое-что другое покажу и ещё с одним человеком познакомлю.
– Зачем?
– Не знаю. Может, понадобится потом, а может просто так. К Игнатову в другой раз съездим! Его всё равно дома нет! – пошутил Ананий.
Они выехали на дорогу, ведущую вдоль реки. Через пятнадцать минут оказались на открытом месте изумительной красоты. Белая текла в этом месте широко и ровно. На противоположном низком берегу лес стоял стеной.
Ананий остановился, и дал своему спутнику вдоволь насладиться пейзажем. Кораблёв вышел из машины, глубоко вдохнул. А он то всё думал, почему местные жители все такие неспешные, несуетливые. Да им сама природа в этом помогает.
Поехали дальше, и тут Кораблёв увидел современное строение, внешним видом и размерами напоминавшее небольшой приморский отель. Скромный такой, тихий, с вертолётной площадкой, собственным пляжем и причалом.
Ананий лихо подрулил к воротам и посигналил. Глазок камеры наблюдения поизучал их секунд пятнадцать, потом шлагбаум поднялся, и они въехали на территорию. На небольшой стоянке было расчерчено пять парковочных мест. Два из них заняты новеньким небольшим седаном "Вольво" и здоровенным "Тойотой Ландкруизёр". Ананий припарковался. Когда вышли из машины, то увидели идущего им навстречу крепкого мужчину лет пятидесяти в джинсах и бейсболке.
– Ананий, дорогой, ты куда пропал? Я уж тебя заждался!
– Пётр Петрович, здравствуйте! Я ж обещался недели через две, так и приехал. Вот познакомьтесь, – Андрей, историк из города!
– Пётр, – представился хозяин и крепко пожал Андрею руку. У него были седые, аккуратно подстриженные виски, прямой крупный нос и стального цвета глаза. Он был поджарый, ещё крепкий мужик.
– Ну, я пойду грядку поправлю, Пётр Петрович. Лопаты то на прежнем месте?
– Ананий, ну что ты сразу за работу? Давай-ка я тебе вискарика налью!
– Так ведь я за рулем!
– Полно тебе! До вечера два раза выветрится!
– Ну, что же…
– Пойдём в дом.
– Нет, я на крылечке, на ступенечке. Штаны у меня пыльные, запачкаю ещё! Вы вот лучше с Андреем побеседуйте, пока я грядки поправляю. Он много интересного расскажет.
– Обязательно. Андрей, надеюсь, вы не против?
– Да нет, конечно! Только, может, Ананию надо помочь?! – Кораблёв был немного смущен и не вполне понимал, как себя вести.
– Нет, нет, нет! – грядка с чесноком дело серьёзное! Что вы! Тут и унавозить надо как следует, и форму придать, чтоб под снегом благополучно зимовала.
В это время на пороге крыльца показалась женщина лет тридцати в аккуратном платье с белым передником и поставила перед Ананием поднос с полстакана янтарной жидкости и вазочкой с орешками. Ананий кивнул присутствующим и осушил стакан, а орешки высыпал в карман. Потом поднялся и пошёл за лопатой.
– Андрей, может, сначала хотите взглянуть на моё скромное жилище, а потом уж к трапезе? – с очень серьёзным лицом спросил Пётр Петрович. Щёки его были гладко выбриты, и от него пахло хорошим одеколоном.
Хозяин повёл его по усадьбе. Она занимала территорию примерно в гектар и была обнесена высоким металлическим забором. По всему периметру, как рассказал хозяин, установлена система видеонаблюдения и современной сигнализации, так что в дом незамеченным проникнуть практически невозможно. В усадьбе два главных дома – выстроенный из дерева и стилизованный под старинный терем двухэтажный дом, где жил хозяин с женой, и построенный из кирпича дом с башенками, который предназначался для гостей. Размером он был чуть меньше. Вся территория выложена светлой бетонной плиткой, в которую эффектно вмонтированы несколько небольших фонтанов. Исключение составлял огород, теннисный корт и хозяйственный двор, где оборудовано стойло для лошадей, жили три собаки: ротвейлер, русская псовая борзая и спаниэль. Для выездки лошадей отведён небольшой манеж, а собаки жили каждая в своей загородке. Домашнюю птицу и скотину хозяин не держал, все продукты покупал у деревенских. Огород пожелала завести его супруга, любившая иногда покопаться в земле.
– Кстати, вон и она, – показал хозяин на теннисный корт, по которому бегала стройная женщина. Она играла в стенку, отрабатывая удары. – Наташа, иди сюда, я тебя познакомлю с нашим гостем!
– Андрей, – представился Кораблёв, заметив, что хозяйка примерно одного с ним возраста.
– Наташа, – улыбнулась молодая женщина, и отёрла потное лицо фирменным полотенцем.
Пётр Петрович приобнял жену за талию, нежно поцеловал в густые с бронзовым отливом волосы, прибранные с помощью адидасовской резинки.
– Ты, надеюсь, присоединишься к нам за обедом? Марфуша уже скоро накроет на стол.
– Конечно, дорогой! – она поцеловала его в щёку.
– Отлично! Тогда мы закончим осмотр усадьбы и тоже идём в дом.
Пётр Петрович показал Андрею также маленький спортивный комплекс с сауной, столом для настольного тенниса, небольшим бассейном и тренажёрным залом. На территории усадьбы был и небольшой тенистый парк с беседкой. Около деревянного причала стоял белоснежный катер с тентом и зеленая шлюпка.
Обедать расположились в зале, где затопили камин, потому что на улице становилось прохладно. Удобные дубовые стулья, овальный, богато сервированный стол. С такой роскошью Кораблёв столкнулся первый раз в жизни. Хозяин вёл себя просто, с интересом расспрашивал о предмете исследования молодого историка. Рассказал, что сам интересовался природой и историей этого края, нашёл то и другое уникальным. Потому и выбрал здесь место для почти постоянного жительства.
– Я вот, Андрей, много стран объездил, а такой замечательной природы как у нас нигде больше не видел!
– У нас то слякотно, то холодно, то зной, то насекомые! – возразила Наташа.
– Зато какое равномерное чередование времён года! – отхлебнул вина Пётр Петрович, – вы согласны со мной, Андрей?
– Пожалуй, что согласен.
– Я предпочитаю лето, лучше круглогодичное! – кокетливо склонила головку Наташа. – Мы ведь поедем на новый год в Египет, дорогой?
– Обязательно, может, куда и получше! Вы как считаете, Андрей, почему произошла революция? Была богатая страна, вроде бы крепкая власть, развитые общественные институты, в том числе и полиция. А какая-то горстка людей взяла и всё перевернула.
– Не знаю, что сказать. И Римская империя пала. И Византия. Значит, была причина. Может, не туда страна шла? Может, не так управляли?
– Вот, вот, вот! И я примерно так думаю, – видно было, что разговор и сама тема интересуют хозяина усадьбы. – Я, знаете, что заметил? За границей, в Европе, например, власть как-то ближе к народу, а народ видит во власти своё продолжение. Менеджеров, которые решают его проблемы. Доверие есть к власти. А у нас, наоборот, во власти видят касту господ, которые, извините за цитирование пламенного революционера, слишком далеки от народа. Да ещё эта коррупция пресловутая! И так было до революции, так и сейчас! – распалялся Пётр Петрович. – Вот и я сам. Не бедный человек, чего греха таить, хочу народу помочь, а не знаю как! Дорогу сделал для окрестных деревень, для сельской администрации технику купил. За это они мне здесь место для постройки выделили, кстати. А что ещё сделать, не знаю.
* * *
Их короткий отпуск подходил к концу. Пора было возвращаться, остался последний полный день. А завтра – в дорогу. Андрей решил позвонить Ксении. Он не знал, о чём будет с ней говорить. Ксения ответила, оказалось, что она едет на велосипеде в деревню Киселиха. Там заболел мальчик, и ему нужно сделать укол.
Киселиха располагалась между Лыково и Чистыми прудами, и Андрей уже почти дошёл до неё, так как прогуливался именно в этом направлении. Он сказал, что как раз идёт осмотреть эту деревню, и если Ксения не против, то они могли бы встретиться. Девушка рассказала, как найти нужный дом, и попросила подождать её на улице.
Кораблёв быстро нашёл зелёный с жёлтыми ставнями пятистенок, сел у калитки на скамеечку и стал дожидаться. Минут через десять калитка открылась, но из неё вышла не Ксения, а незнакомая женщина лет сорока, в аккуратном светлом платье и чистых калошах на рифлёной подошве. Она пригласила Андрея в дом. Кораблёв снова почувствовал тот особенный дух деревенского дома, который у всех хозяев немного отличается, но всегда имеет что-то общее. Он разулся и по чистому половичку прошёл в горницу. Просторная светлая комната, в углу иконы, под ними горит лампадка. Белейшая, больших размеров русская печь. Круглый обеденный стол посредине. Красивые с изогнутыми спинками стулья. На столе самовар, чайный прибор. Его усадили рядом с Ксенией. Слева от Андрея сидела девочка лет десяти с заплетённой косичкой. У девочки были искрящиеся голубые глаза. Ксения представила его присутствующим. Оказалось, что женщину зовут Варвара Петровна, она супруга местного священника отца Петра Коринфского. Девочку рядом с ним звали Марией, она средняя дочь. Ещё есть младшая Аннушка, семи лет, брат Володя двенадцати лет и старшая сестра Ирина, которая пока доит корову. Через несколько минут вошла Аннушка и принесла блюдо с творогом. Она сказала маме, что покормила гусят, взглянула на Андрея, немного смутилась и опустила глаза. Затем снова взглянула и улыбнулась. Глаза у неё были точь-в-точь как у Маши, может быть, чуть больше. Стали пить чай.
– Вы, значит, историк? – приветливо и с уважением спросила Варвара Петровна.
– Да, изучаю дворянство нашей губернии.
– Пробуйте мёд, у нас свой!
– Благодарю, – Андрей намазал мёд на хлеб.
– У нас и хлеб свой, – сказала Маша.
– А ещё гусята, утята и курочки есть! – улыбнулась Аннушка. Она теперь смотрела прямо в глаза Андрею, и в этом взгляде он читал удивительную прямоту и искренность. И Маша, и Аннушка разглядывали его в упор, бесхитростно.
– Машенька, покажи гостю наше хозяйство, – предложила Варвара Петровна. Обе девочки вскочили и повели Кораблёва на обширный, чисто выметенный двор. Часть его отвели под гараж. Девочки рассказали, что машины сейчас нет, потому что папа уехал на отпевание. Машина у него старая и часто ломается, а на новую ещё денег не накопили. Вторая часть двора обжита животными и разделена на клети. В одной из них девушка лет семнадцати в джинсах и высоких сапогах доила небольшую аккуратную коровку. Корова жевала сено и миролюбиво смотрела на Кораблёва. Девушка тоже взглянула в его сторону, приветливо улыбнулась.
– У нас гость, Ирина! – радостно сообщила сестре Аннушка.
– Здравствуйте! Молочка хотите? – спросила она.
– Спасибо, я только что из-за стола! – Кораблёв не удержался и почесал корову между рогов, погладил по мокрому носу.
Рядом за загородкой места для двух овечек и козочки. Андрей попытался погладить и их, но животные осторожно отодвинулись.
Ещё в хлеву жил поросёнок. Он, громко чавкая, с наслаждением поедал варёную картошку, залитую молочным обратом, оставшимся после отжима творога. На нежданных гостей поросёнок не обратил никакого внимания, лишь покосился равнодушным глазом.
В огороде также несколько отдельных территорий. Птичий домик и рядом с ним большой загон для птиц, в котором вырыт небольшой пруд для гусей и уточек. Баня и летняя кухня с печкой-прачкой. Грядки с морковью, луком, чесноком. Теплица, обширное картофельное поле. У дома выкошенная площадка, где лежали мячики, оборудована песочница и установлены качели.
Кораблёв надолго задержался около гусей и уток. Девочки рассказали ему как кого зовут, каков их возраст, как они растили их, начиная с птенцов, и даже принесли подержать гусака Мартина и молодого цветастого петуха Коко. Андрей побаивался, что гусак ущипнет его, но птица оказалась добродушной, только руки немного своими ластами расцарапал. Ксения стояла рядом и заразительно смеялась над этой картиной.
Выйдя из деревни, Андрей с Ксенией гуляли до вечера около речки.
– Удивительно, – восхищался Кораблёв. – Я хотел увидеть домашних животных, хоть каких, а мне деревенские отвечали, что корову не держим, что поросёнка только закололи. А тут всё в одном месте и в таком количестве!
– Они одни такие во всей округе.
– Почему?