- Да как ты мог быть в классе? - прищурилась Шерил. - Тебя бы разнесло вместе с аквариумом!
- Ну, не совсем в классе... Я в окно заглядывал. Это Тайсон. Честное слово!
- Ральфи, когда оно взорвалось, ты мотался по двору, я тебя видел! - возразил Рэндал.
- Ну правильно, - сказал тот. - Я что - дурак торчать у окна и ждать, когда блокбастер грохнет? Само собой, я удрал.
Мы вытаращили глаза. Это же Ральфи Шерман! Он запросто мог бы обмануть полиграф, потому что не видел разницы между правдой и ложью. Ну, и как относиться к его рассказу?
Ральфи опять выдул пузырь, на этот раз больше его собственной головы, и когда тот лопнул, ошмётки приклеились к волосам мальчишки. Он отскрёб их и запихал в рот.
- А знаете что? - сказал я. - Я ему верю!
- И я, - присоединилась Шерил.
- И я, - подхватил Рэндал.
Глаза Ральфи блеснули.
- В самом деле?! Вы правда, честно, действительно верите мне?
- Ага, - подтвердил я.
Ральфи разулыбался и поскакал к своему автобусу - самый счастливый пацан на свете.
* * *
В тот день у нас не было ни секунды покоя. Всего через несколько мгновений после того, как Ральфи вприпрыжку умчался к автобусу, перед главными воротами школы поднялась какая-то суматоха.
- Эй! - прокричал Мартин Брикер, обращаясь ко всем, кто мог его слышать. - Вера не может остановить свой велосипед, и её несёт прямо на Селлар-Бульвар!
Шерил, Рэндал и я устремились к главным воротам, но было уже поздно: Вера, надсаживаясь криком, неслась на велосипеде по сбегающей под уклон улице.
Всё понятно, подумал я. Какой же я был дурак! Да ведь Эбби вчера погрызлась с Верой! Та в присутствии половины школы назвала Эбби лахудрой или как-то в этом роде. Неудивительно, что Вера стала следующей жертвой, если уж Тайсон поставил себе целью дискредитировать Теневой клуб.
Мы в ужасе наблюдали, как она пронеслась через первый перекрёсток на пути к Селлар-Бульвару - улице, опоясывающей подножье холма. К счастью, перекрёсток незначительный, и в этот момент здесь не было ни одного автомобиля. А вот Селлар-Бульвар - совсем другая история: это одна из самых загруженных улиц в городе, машины и автобусы несутся там беспрерывным потоком.
- Она же убьётся! - выкрикнул кто-то из толпы. - Кто-нибудь, остановите её!
Если бы у Веры была хотя бы капля мозгов, она бы развернула велосипед и врезалась в какую-нибудь ограду, вместо того чтобы нестись поперёк Селлар-Бульвара, но... Спросите любого, и каждый подтвердит, что у Веры Дональдсон отсутствует даже эта самая капля.
В считанные секунды она достигла Селлар-Бульвара и вылетела на середину улицы, в самую гущу движения. Загудели клаксоны; один фургон еле отвернул в сторону, другая машина резко затормозила, её занесло и развернуло задней частью вперёд.
Вера стремительно пересекла мостовую, наскочила на поребрик, слетела с седла и ударилась головой о гидрант, а её велосипед по инерции влетел в витрину кондитерской Маглсона, разнеся в мелкие дребезги стекло и уничтожив пятиэтажный свадебный торт.
Все, включая Шерил и Рэндала, кинулись к месту происшествия - все, кроме меня. Мне нужно было найти одного человека - сейчас, немедленно.
Много времени на это не потребовалось. Он стоял у своего шкафчика в вестибюле.
- Тайсон, - прорычал я, - ты за это заплатишь!
- Да пошёл ты, - фыркнул он попытался улизнуть, но я схватил его за грудки, и, несмотря на его сопротивление, потащил через вестибюль.
- Оставь меня в покое, козёл! Идиот! Задница вонючая!
Я помалкивал. Я выскажусь, но не сейчас. Сначала затащу его в место, где нас никто не услышит.
Я втолкнул его в телефонную будку в дальнем углу вестибюля и плотно закрыл за нами дверь. Тайсон брыкался и упирался, поэтому я затряс его так, что он стал напоминать одну их тех марионеток, что висели у него на стене.
- Слушай меня, и слушай внимательно, - прошипел я. - Я знаю, что ты вытворяешь, и на этот раз тебе так запросто не отделаться!
- Да о чём ты вообще?! - заорал он. Я закрыл ему рот рукой, чтобы заглушить его вопли. Он укусил мою ладонь, и я толкнул его так, что телефонная трубка слетела с крючка; в ней загудел зуммер.
- Если ещё раз заорёшь, отрыжка, я так тебе врежу, что мало не покажется!
Тайсон захлопнул рот. Я продолжал:
- Говорю тебе: я знаю, что ты вытворяешь. Хочешь нас подставить! Это просто подлость. Ты подлая, грязная отрыжка, и если ты снова выкинешь какой-нибудь фокус, если ещё хотя бы один "непобиваемый" пострадает, весь наш клуб, мы все семеро отделаем тебя так, что забудешь, как тебя зовут!
- Да я не врубаюсь вообще, о чём ты! - завопил он.
- Заткнись! Отлично врубаешься! Ты настучал Грину про наш клуб, а теперь пытаешься подставить нас! И на кой ты всё Грину рассказал, а? Не мог держать свою пасть на замке?!
- Ну хорошо! - вякнул он. - Я признаю - я сказал Грину, но больше я ничего не делал!
- Врёшь!
- И я сказал ему вовсе не для того, чтобы достать вас! Пошёл вон от меня!
- А зачем же ты тогда ему сказал?
Он не ответил.
- ЗАЧЕМ ТЫ ЕМУ СКАЗАЛ?
Я толкнул его, дверь будки распахнулась и Тайсон, вылетев наружу, грохнулся на пол.
- Зачем ты донёс ему на нас? - орал я. Тайсон, не проронив ни слова, поднялся с пола и помчался прочь во все лопатки. Я провожал его глазами, кипя от гнева. Не припомню, чтобы я кого-нибудь когда-нибудь в своей жизни так ненавидел! Даже Остина.
И тогда я заорал, надеясь, что все, кто ещё не покинул школу, услышат:
- Тайсон писается в постель! Тайсон писается в постель!
Эхо моих слов разнеслось по коридорам и, казалось, гудело там ещё долго после того, как Тайсон вылетел из школы.
* * *
Лучше бы я не пошёл на тренировку в тот день! Ну что мне стоило свалить домой и заняться уроками! А ещё лучше - зарыться в подушку, спрятаться, словно устрица в раковину, пока беда не минует. Нет, понесло же меня!
Я выбежал на поле, где уже собралась наша команда. Эх, не надо было! Ведь говорят же, что несчастье, как и счастье, любит число три. А в этот день уже случилось два: сначала аквариум, потом велосипед Веры; на очереди стояла самая отвратительная стычка, которая когда-либо имела место между мной и Остином.
Когда я появился на поле, Остин проводил упражнения на растяжку. Тренера нигде поблизости не было. Я опоздал минут на десять, а опаздывать на тренировку в высшей степени не рекомендуется.
- Нет, вы посмотрите, кто пришёл! - сказал Остин. - Наконец-то наш Гофер изволил доползти!
- Привет, Гофер, - бросил Мартин Брикер. Он сказал это без всякой задней мысли - теперь все обращались ко мне так, словно это было моё имя.
- Двадцать отжиманий за опоздание, Гофер!
Я дал ему двадцать. Когда я закончил, Остин велел всем сесть, а сам открыл большую картонную коробку, стоявшую тут же на траве.
- Мы получили новую форму, - пояснил он. Все возликовали; я тоже похвалил себя, что решил пойти на тренировку, а не скрылся домой. - Тренер Шулер с минуты на минуту вынесет тренировочные костюмы.
Остин принялся выдавать форму.
- Миллер! - Он бросил Грегу Миллеру его майку и шорты. Впервые за все годы существования нашей команды мы получили новую форму - и не какую-нибудь, а со своими именами. Кое-кто говорил, это потому, мол, что бегуны заслужили, но большинство прекрасно знало, что это папаша Остина сделал подарок команде сына.
- Брикер! - выкрикнул Остин и бросил Мартину его комплект. Я терпеливо ждал, и наконец очередь дошла до меня.
- Мерсер, - сказал Остин и бросил мне мою одежду. Как славно было держать в руках новую форму команды! Лёгкий, яркий материал был так гладок и приятен на ощупь. А запах - новый, свежий... Это напомнило мне, что скоро наши первые соревнования, и мне стало невмоготу ждать. Моё время улучшилось, и хотя я всё ещё не дотягивал до Остина, результаты были вовсе неплохи. А теперь для полного счастья у меня будет ещё и форма с моим именем! Я почувствовал себя настоящим бегуном и хотя бы на несколько мгновений забыл о прочих неприятностях.
Мне не терпелось примерить форму, поэтому, хотя и было прохладно, я стащил с себя футболку и только собрался натянуть новую одёжку, как вдруг перед моими глазами мелькнула яркая красная надпись - моё имя.
Через всю спину моей майки красовалось:
ГОФЕР
Я застыл, как прибитый. Гофер. На моей форме значилось имя Гофер.
- Остин, - сказал я. - Ты ошибся, это не моё.
Я швырнул майку ему в морду. Интересно, что он скажет? Остин поймал её, взглянул.
- Не-а, всё правильно. Гофер. Это ты. - И он швырнул мне её обратно. Я стиснул кулаки и скрипнул зубами.
- Что, там правда "Гофер"? - спросил кто-то из семиклашек. - Дайте посмотреть! Дайте посмотреть! - Я вырвал майку из его рук.
- Моё имя Мерсер, а не Гофер! - И я снова бросил майку в рожу Остина. Он поймал её.
- Не хочешь, чтобы у тебя на спине стояло твоё имя? Все знают тебя как Гофера. - И он кинул майку мне в лицо.
- Нет! - отрезал я. Я никогда это не надену. Никогда!
- Ну, - пожал плечами Остин, - слишком поздно. Майки и куртки готовы, ничего не переделаешь.
- На куртке тоже это написано?!
- Само собой.
Это была последняя капля. Я отшвырнул майку и кинулся на своего недруга. Как он мог? Мало того, что он постоянно опускал меня, он теперь хотел, чтобы я сам себя унизил, нося это свинство на своей спине! Я замахнулся, и мой кулак промазал по его физиономии на какой-то дюйм. Я снова замахнулся, но меня схватили десятки рук, потянули назад.
- Пошли вон! - заорал я, но товарищи по команде не давали мне ударить Остина. Я вырывался и брыкался, но они держали крепко.
- Не, вы только гляньте! - выкрикнул кто-то. - Дерётся совсем как Тайсон!
Услышав такое, я удвоил усилия. И тут откуда ни возьмись появился тренер Шулер, вырвал меня из цепких рук товарищей и встряхнул так, что у меня, кажется, мозги затарахтели.
- Ты что творишь, Джаред? Прекрати! Немедленно прекрати!
От его встряски у меня разболелась голова, а руки ослабели и повисли.
- Вы - одна команда, Джаред, - продолжал тренер, - и лучше бы тебе об этом помнить. С капитаном команды не дерутся. Мне нет дела до того, из-за чего у вас конфликт, но не смей поднимать на него руку!
- Но...
- Ты меня слышал? Я сказал - не смей задираться с Остином. Всё ясно?
Я стоял, тяжело переводя дыхание. Нет, так легко я не уступлю!
- Он написал на моей форме "Гофер"!
Тренер повернулся к Остину, тот пожал плечами.
- Ошибочка вышла, - сказал он.
- После тренировки разберёмся, - постановил тренер.
И вот тогда Остин подошёл ко мне.
- Ну хватит дуться, - усмехнулся он и протянул руку для пожатия. - Давай забудем всё это, идёт?
Я уставился на его протянутую ладонь. Должен признать, я едва это не сделал. Взвешивал, не запихать ли свою гордость куда подальше ради команды и не пожать ли Остину руку, но тут он сказал:
- Эй, будь хорошим гофером и не злись!
Я снова стиснул кулаки. После такого я не только руку ему не пожму - я с ним на одном поле находиться не хочу. Я подхватил свой рюкзак, сунул в него отвратительную майку с "Гофером" и удалился. Тренер попытался увязаться за мной, поэтому я перешёл на бег. Миновал границу поля и помчался дальше, думая только о том, чтобы проложить между собой и Остином как можно большее расстояние. Мгновением позже я обнаружил, что бегу не один.
- Я видела всё, - сказала Шерил. - Это было гнусно. Ну и сволочь же этот Остин!
Вот только этого ещё не хватало - чтобы Шерил увидела, как Остин унижает меня.
- Джаред! - кричал сзади тренер. - Давай поговорим и всё выясним!
Но я проигнорировал его.
- А ты что здесь делаешь? - спросил я Шерил.
- Пришла сказать, что с Верой всё в порядке. Она ударилась головой, но ничего особо страшного.
Ну хоть это приятно слышать, хотя на душе у меня легче не стало. Я нырнул в дырку в ограде и углубился в лес. Шерил упорно держалась следом. Я бежал между деревьями, ветки хлестали по рукам и оставляли царапины, но гнев мой утихать не собирался.
- Джаред, ты полегче, - выдохнула Шерил. - Я за тобой не угонюсь!
Я остановился. Спортплощадка осталась далеко позади.
- Знаешь что? - процедил я. - Вот было б здорово, если бы Тайсон всё это видел, и теперь настала очередь Остина. Надеюсь, Тайсон сыграет с ним такую шутку, что Остин запомнит её на всю жизнь!
Шерил странно посмотрела на меня.
- Ты действительно этого хочешь? - спросила она.
Я на миг призадумался.
- Сам не знаю, чего я хочу. - Это была правда. Я и в самом деле не мог понять, что чувствую и чего желаю. Я даже не знал теперь, кого ненавидеть больше: Остина, Тайсона, Теневой клуб или, может быть, себя самого за то, что позволил всему этому случиться.
- Послушай, - проговорила Шерил, беря меня за руку. - Пойдём-ка ко мне да сделаем шоколадный коктейль, посидим, попьём, как раньше, а?
Я натянул свою обычную футболку и нехотя согласился:
- Окей.
Шерил обвила руками мою шею и поцеловала.
- Вот увидишь, всё будет хорошо, - сказала она. Я хотел в это верить и поцеловал её в ответ. Мы пошли, обнявшись, к её дому.
В былые времена когда мы с Шерил пили шоколадный коктейль, все проблемы, казалось, исчезали сами собой. Теперь всё было иначе. Сидя с ней в их гостиной, смотря телевизор и подливая напиток в стаканы, я не мог отделаться от мысли, что теперь для избавления от проблем одного шоколадного коктейля ох как мало.
Следующая жертва
Настало утро. Ему предшествовала ночь, полная жутких кошмаров: мне снилось, что мои родители превратились в гоферов, что Остин Пэйс, громадный, шестидесяти футов в высоту, растоптал меня своими белоснежными "аэропедами", что я заперт в аквариуме, готовом вот-вот взорваться, ну и прочие ужасы в том же духе. Я проснулся с головной болью.
Родители сразу учуяли, что со мной что-то не так, и принялись расспрашивать, но я ни словом не обмолвился им о Тайсоне и его злобных выходках. Просто сказал, как всегда, что поцапался с Остином Пэйсом.
- Опять? - сказал отец, собираясь на работу. - Да выбрось ты его из головы! Таких, как Остин Пэйс - два десятка на дюжину, а Джаред Мерсер один.
Он улыбнулся и взъерошил мне волосы. Когда-то мне это нравилось - до того, как я обнаружил, как важно иметь красивую причёску.
- Не обращай на него внимания, - сказала мама. Легко ей говорить! А вот как не обращать?
- Папа... - заикнулся я, когда тот уже открыл дверь, чтобы уйти.
На долю секунды у меня возникло желание рассказать им обоим о Теневом клубе, о наших проделках и о том, как нас сейчас подставляют - словом, обо всём... но нет. Липовый же из меня тогда президент клуба, если всё выложу родителям.
- Неважно, - сказал я. - До вечера!
Папа ушёл, а я отправился в школу. Если бы я поделился с родителями, этот кошмар мог бы кончиться там и тогда; но у меня не хватило ума сделать это. В таких случаях жизнь вколачивает ум в дурные головы дубиной - именно это со мной и произошло.
* * *
В пятницу утром, пересекая по дороге в школу спортивную площадку, я увидел Остина. Тот наворачивал круги в своих "аэропедах", как каждое дурацкое утро своей ничтожной дурацкой жизни. Я постарался не задерживать свой взгляд на нём: смотрел вверх, смотрел вниз, на траву, на небо, на верхний ряд трибун - да куда угодно, только не на Остина. И поскольку я был слишком погружён в это занятие, дело кончилось тем, что я споткнулся о какие-то острые, зазубренные камни, торчащие посреди поля, и запахал носом.
Чудесно, подумал я. Теперь Остин станет ржать надо мной: мол, гляньте, он уже за собственные ноги цепляется! Но он не ржал - бегал себе, не обращая на меня внимания. Я постарался как можно быстрее убраться с поля, создав, однако, при этом видимость, что никуда не спешу.
И лишь когда я вошёл в школу, до меня начало доходить: Тайсон не добрался только до двоих непобиваемых: Остина и Ребекки. В этот момент ко мне подошла Шерил.
- Куда ты подевался? - воскликнула она. - Ищу тебя везде... - Тут её взгляд упал на мои ладони. - А с тобой-то что произошло?!
Я посмотрел на свои руки. Ну, поцарапались, когда я брякнулся на поле.
- Да споткнулся, упал... Ничего страшного.
- Я тут Тайсона пасу, - сообщила она. - Думаю, хорошо бы, если бы весь клуб поочерёдно следил за ним.
- Он здесь?
- Пока не видела.
И тут в моей голове словно что-то щёлкнуло. Некая тёмная и страшная мысль начала обретать чёткую форму. Медленно, постепенно. Сначала я взглянул на свои ладони, на покрывавшие их царапины. Камни, о которые я споткнулся - ещё вчера их там не было, не могло быть! Каким образом посреди мягкого травяного поля из земли могли вылезти такие острые булыжники? В самом центре! О нет! О нет! Нет!
Шерил, должно быть, прочитала всё в моих глазах.
- Что с тобой? - спросила она.
- Остин! - крикнул я. - Мы должны остановить Остина!
Я развернулся и на самой своей высокой спринтерской скорости понёсся по вестибюлю к выходу, отшвыривая с дороги учеников и учителей. Из-за спины до меня доносился голос Шерил, выкрикивающей моё имя, но у меня не было времени на объяснения. Может, уже вообще слишком поздно!
Я пролетел сквозь двойные двери, по дороге сбив с ног парочку ребят.
- Остин! - вопил я на бегу. Потому что насколько мне это было известно, ещё вчера тех камней там не было; а ещё я знал, что Остин каждый божий день совершает спринт через самую середину травяного овала БОСИКОМ! Все знали об этом его обычае, но только мне одному было известно о камнях, только я мог остановить его!
Я проскочил между трибунами как раз в тот момент, когда Остин начал свой бег босиком через траву, оставив "аэропеды" отдыхать и направляясь прямо к минному полю острых, как бритва, камней. Из всей сумятицы бушевавших во мне чувств одно было несомненным: я всем сердцем хотел остановить Остина.
- Остин! - крикнул я. - Остин, стой!
Но он и не подумал сделать это; он никогда бы не остановился в середине забега. Я понёсся по траве, пытаясь догнать его, но я не был достаточно быстр, нет, я не был достаточно быстр! Мне оставалось лишь в отчаянии смотреть, как он мчится прямо на камни.
Сначала на них налетела его левая нога, и в безукоризненном беге Остина возник излом. Он попытался сохранить равновесие, но тут его правая нога ударилась о другой камень, подвернулась, и в следующий миг Остина подбросило в воздух, а затем кубарем понесло по траве - настолько велика была инерция, набранная его телом.
Я подбежал к нему, но вынужден был отвернуться, не в силах вынести этого зрелища. Ужасно. Остин налетел на самые страшные камни, причём так, что хуже некуда. Подошвы обеих его ступней были располосованы, из открытых ран лилась кровь, а левая стопа торчала под неестественным, жутким углом.
Остин увидел всё это и закричал:
- Нет! Нет! Мои ноги!