– Я не знаю. Сейчас, когда всё уже позади, я не могу объяснить себе, почему. Но уже поздно! Понимаешь? А тогда… это был совсем другой я. Там было только одно на уме – надо выжить и вывести своих пацанов. А тому парню… всё равно было уже не помочь. Разве что помочь умереть… но… я бы не смог.
– Вернись туда! – Оксана встряхнула его за плечи. – Вернись!
– Как вернуться? – Он повернул к ней мокрое лицо.
– В памяти. Вот ты идёшь и видишь, как он тянет к тебе руку…
Александр закрыл глаза, и вдруг лицо его перекосило гримасой ужаса и боли.
– И не проходи мимо! – приказала Оксана. – Остановись, подойди к нему.
Александр кивнул.
– Спроси, как его зовут!
– Не слышу, – прошептал Александр. – Он шевелит губами, но ничего не слышно. Лицо полностью обожжено.
– Прислушайся! Наклонись к нему!
– Запах горелого мяса, – застонал Александр. – Я не могу!!! Я не слышу…
– Слушай!
– Нет…
– Пообещай, что ты вернёшься за ним, как только найдёшь способ выбраться!
– Да, – закивал Александр. – Обещаю! Я вернусь за тобой, как только найду… – Он со всего маху ударил ладонью по столу и заорал: – Но я не найду! Я не найду этот чёртов способ выбраться!!! – Он уронил голову на руки и разрыдался.
– Саша, Саша! Успокойся! Ты не нашёл тогда, но сейчас ты можешь найти!
– Как?!
– Пока не знаю. Но мы найдём. А пока спроси того парня, чем ты можешь ему помочь.
– Он просит, чтобы я взял его с собой.
– Так возьми!
– Как? Я сам едва на ногах держался!
– Ты не понял. Не тело возьми. Душу…
– Как?
– Представь. Ты понимаешь, что уже не жилец, что выбраться шансов никаких. Просто поставь себя на его место. Чего бы ты хотел?
– Чтобы не один. Только чтобы не один! Чтобы хоть кто-то рядом!
– Вот! Он всего лишь просил, чтобы ты посмотрел ему в глаза и чтобы он смог переселиться из разрушенного тела в твоё.
– А разве так можно?
– Если ты разрешишь, то можно! Нужно только, чтобы ты согласился.
Александр закрыл глаза и представил, как склоняется над умирающим. Тот вцепился рукой в его куртку и потянул на себя. Александр не стал сопротивляться и почти лёг на него, так что губы парня коснулись уха. "Помолись за меня", – прошептал он. Александр закивал, давая понять, что обещает. Парнишка едва заметно улыбнулся и замер.
Тело Александра наполнилось таким кайфом, словно в него залили канистру эндорфинов. Он застонал от удовольствия. Мышцы расслабились. Он весь лучился. Свет, казалось бил из-под ногтей, из глаз, из каждой волосинки, вставшей дыбом на теле.
Через несколько минут он открыл глаза. Оксана сидела рядом и улыбалась, глядя в окно. Было солнечно. Увидев, что Александр зашевелился, она перевела на него взгляд. Несколько секунд они смотрели друг на друга.
"Это сравнимо разве что с хорошим оргазмом", – молча улыбнулась Оксана.
"А по-моему, в сексе такого кайфа не бывает", – беззвучно отозвался Александр.
– Такой сильной трансформации у меня ещё не было, – сказал он.
– Даже мне досталось, – усмехнулась Оксана. – Ты словно вспыхнул весь. Полегчало?
– Не то слово. – Александр глубоко вздохнул. – Словно камень с сердца. Слушай, но ведь на самом деле… всё было иначе.
– И что теперь? Загнобить себя? Спиться? Ты осознал, ты вернулся туда и всё исправил.
– Не всё.
– Давай дальше. Рассказывай.
Александр снова вернулся в то далёкое новогоднее утро.
– Надо же! – улыбнулся он. – А ты знаешь, ведь было солнечно. Трупы, дым, разрушенные дома… и солнце светит, словно ничего не случилось.
– Что было дальше?
– Я побежал обратно в подъезд, где мы ночевали. Но не успел. Их уже нашли и взяли в плен. А я как бы на разведку ходил. Но получается, что я опять сбежал и бросил их.
– А что ты мог сделать?
Александр пожал плечами:
– Я хотел, но у меня ничего не получилось… а потом… потом случилось странное.
– Что?
Александр потёр лоб и задел разбитую переносицу. Поморщился.
– Я забрался в танк и хотел выехать им навстречу, чтобы они могли воспользоваться случаем и бежать. Но… в общем, я же никогда до этого танком не управлял. Считай, сел и поехал. Ну и врезался в стену дома.
Александр замолчал. Взгляд его застыл на кружке с чаем.
– А чего в этом странного? – спросила, чуть погодя, Оксана. – На велосипеде, и то в первый раз сложно, а тут танк.
– Странно не это. Я врезался в дом и ударился о триплекс.
– Обо что?
– Ну, там такой прибор в танке, как перископ. Он прямо перед глазами. Я об него долбанулся и, кажется, потерял сознание.
– Кажется?
– А следующее, что я чётко помню – бреду по улице. Темно, ночь. Как выбрался, не помню. Помню, что пытался открыть люк, но не смог. Помню, дёргал рычаги, пытался вывести танк из-под завала. А потом топливо закончилось, аккумулятор сел и стало холодно. Темнота, одиночество, холод… похоронен заживо… и мелькнула мысль, что лучше бы я вместе с пацанами в плен попал. Но знаешь, до этой трансформации я не мог даже попытаться вспомнить те последние минуты в танке. Это было невыносимо. А сейчас вспоминаю – и ничего… Тьма есть, холод есть, а одиночества нет. И страха нет.
– А как выбрался-то?
– Не знаю. Я из последних сил пытался открыть этот проклятый люк! Но сверху лежало что-то очень тяжёлое. Если меня откопали духи… ну чеченцы то есть, то почему я живой и на свободе? А если наши, то почему я один? В общем, получается, что я как-то сам выбрался. Мистика.
– Говорят, в моменты отчаяния в человеке просыпаются суперсилы. Слышал, наверное, что одна женщина подняла многотонную балку, чтобы освободить своего ребёнка из-под завала.
– Я думал об этом. Либо так, либо я оттуда телепортировался как этот… как его… Гудини. В общем… – Он махнул рукой. – Непонятно. Так и осталось это неразгаданной тайной.
– А как ты до своих добрался?
– Ой, это долго рассказывать. Шёл, прятался. Однажды пришлось прикинуться мёртвым, чтобы меня не забрали. Там трупы лежали, ну и я упал среди них. Потом вышел из города, а там уже наши. Вычеркнули меня из списка пропавших без вести и в госпиталь. Сотрясение мозга подлечили и обратно в строй. К марту мы взяли всё-таки этот проклятый город.
– Вот так живу с тобой и даже знать не знаю, что ты прошёл через такой ад, – прошептала Оксана.
– Думаешь, прошёл? – усмехнулся Александр. – А по-моему, я в нём застрял.
– А пацаны твои?
– Все в пропавших без вести числились.
– А ты имена, фамилии помнишь? Можно поискать их. В "Одноклассниках", к примеру. Вдруг тоже выбрались.
– Неа, не помню. Я с ними и познакомиться толком не успел. Самых ярких по именам, по прозвищам… Макс, Митяй… Слушай, давай до соседнего села сгоняем! – вспомнил Александр.
– Зачем?
– Да я там лыжи дедовы у одного козла оставил.
– У какого козла?
– Ну… мужик там один… таксистом подрабатывает. Видимо, кто на автобус опаздывает, он до электрички подвозит. Я его попросил с бульдозером помочь… – и Александр рассказал, как всё было.
– Ладно, съездим, – сказала Оксана. – Вот только Боба дождёмся.
– Зачем?
– Он молоко повёз в табор. На моей машине. – Оксана посмотрела на часы. – Скоро должен вернуться. А где мы там этого Митяя искать будем?
– Да он всей деревне денег должен. Скажут, поди, где живёт.
– Интересно… Митяй.
– Да. Из-за него всё это в памяти и всплыло, – с досадой сказал Александр.
– Ладно. А пока давай-ка сделаем что-нибудь общественно-полезное. Например, суп сварим. А ты знаешь что… пойди почини стойки, которые вчера поломал. А потом помоги Рае в сыроварне. Заодно попроси у неё прощения.
Подземный ход
Поездку в соседнее село решили перенести на утро, потому что Боб приехал, когда уже стемнело. Он вошёл в гостиную молчаливый, чем-то загруженный.
– Чего так долго? – задала риторический вопрос Оксана.
– Да… – буркнул он.
– Ясно. Садись ужинать.
– Неохота.
– Почему? Цыганки что-то нагадали?
– Да уж. Нагадали.
– Расскажешь?
– Да не верю я… и коз пора доить.
– Не убегут твои козы. – Она налила ему суп.
Сверху спустился Вовка.
– Боб! Когда уже пойдём п-подземный ход исследовать?
– Володя! – возмутилась Оксана. – Не до этого сейчас! Не убежит никуда твой подземный ход!
– Ага. Вам всегда "не до этого". А потом каникулы закончатся. И пацаны уедут.
– Ты хочешь туда всех пацанов затащить?!
– Они сами хотят!
– Ладно, – сказал Боб. – Сейчас коз подоим, все дела сделаем и посмотрим, что там.
– Боб! – с недоумением возмутилась Оксана.
– Вовка, беги готовь коз к дойке, – велел Боб.
Вовка засиял и убежал.
– Или ты хочешь, чтобы они завтра одни туда полезли? – хмуро спросил Боб.
– А как они полезут? Ключи-то у тебя?
– Ключи у меня, но проникнуть в дом не проблема.
Я вообще удивлён, что они до сих пор разрешения спрашивают.
Оксана посмотрела на часы.
– Но может быть, хотя бы не ночью?
– А там и ночью и днём одинаково темно. К тому же девять часов – это ещё не ночь.
Боб отодвинул пустую тарелку и пошёл на ферму.
Примерно около девяти часов экспедиция в составе всех, кто находился в это время в деревне, собралась в чёрном кабинете особняка. Заглянуть в "кроличью нору" не терпелось всем, в том числе и малышке Юле. Рая едва удерживала её возле себя, чтобы дочь не повторила подвиг Алисы. Было решено, что сначала безопасность хода исследуют взрослые, а потом, если всё нормально, будет разрешено сходить туда детям.
Первым в пещерку полез Боб. Мальчишки провожали его как первого космонавта, столпившись в подполе и держась за верёвку, которой он был обвязан.
– А ведь если там что-нибудь обвалится, то верёвкой этой они его не вытянут, – тихо сказал Оксане Александр.
– Я знаю, – прошептала она. – Но будем надеяться…
Верёвка была длинная, но через некоторое время она полностью исчезла в дыре. Когда за её конец уже могли ухватиться только четверо подростков, Оксана приказала:
– Всё! Дёргайте, чтобы возвращался!
Вовка залез в дыру по пояс и закричал:
– Бо-об! Верёвка закончилась. Что там у тебя?
– Клад пока не нашёл, – услышали они из тьмы. – Ход идёт дальше.
Через минуту он выбрался и сообщил:
– Ничего особо интересного. Что первые три метра, что остальные двадцать – картинка не меняется. Идти приходится на полусогнутых, но вроде безопасно. Кто следующий?
– Мальчишки пусть идут по двое! – предложила Оксана. – И не далеко.
– А что толку их обвязывать? – спросил Александр.
– Чтобы не удрали, – усмехнулась Оксана.
За час на экскурсию сходили все желающие. Даже Рая с Юлей.
– Ваша оч-чередь, – сказал Вовка, протягивая фонарь и верёвку Оксане с Александром.
– Не. Я не хочу, – сказала Оксана. – Иди один.
– А я чего там не видел? – пожал плечами Александр.
– Неужели вам не интересно? – возмутился Вовка.
– Интересно, – кивнул Александр. – Кто этот ход копал, и главное, зачем? Но сейчас мы это вряд ли узнаем. Тут нужны археологи.
Пятое января
Утром приехал Владимир. Увидев синяки на лице Александра, он открыл было рот, чтобы спросить, но потом передумал. Не до того. По его виду было ясно: чудес не случилось и улучшений не произошло. Они с Бобом загрузили в джип фляги с молоком и пакеты с сырами. Боб сел за руль. Владимир в нерешительности остановился возле машины, как бы решая, рассказать, или… нет времени. Оксана, Александр, Рая и Вовка вопросительно смотрели на него, но никто не решался распрашивать.
– Володя, сбегай в дом, принеси мне этот… как его… – Владимир задумался.
– Д-да ладно, я понял, – буркнул Вовка. – Сам уйду.
Когда он ушёл, Владимир, глядя в землю, сказал:
– Кома второй степени гипо-питу… в общем какой-то орган в мозгу перестал вырабатывать гормоны.
– Гипофиз? – подсказала Оксана. Владимир кивнул.
– Врачи сказали, что ещё два дня, пока точно диагноз поставят, полежит бесплатно, только за лекарства и анализы надо заплатить, а потом, если хотим…
– А сколько? – спросила Оксана.
– Наших накоплений хватит на пару недель. Потом не знаю… даже если будем работать только на больницу. И то не хватит, придётся увеличивать объёмы…
– Куда ещё-то увеличивать? Это едва успеваете развозить.
Владимир пожал плечами и сел в машину. Но дверь не закрыл.
– А стервятники уже налетели, – еле слышно сказал он.
– В смысле? – переспросила Оксана. И тут же поняла, о чём речь.
– Типа, если ваша девочка не очнётся, то почки, кожа, сердце… – Владимир нервно засмеялся. – Деньги предлагают. А у нас ведь ещё Дашка.
– А с ней что?
– Врачи говорят: то же самое, но медленнее развивается. Сидит, молчит… вроде аутизма. Нужна срочная терапия, и тоже деньги немалые.
– А Галка что?
Владимир вздохнул и махнул рукой:
– Представь, тебя поставили перед выбором: разобрать одну дочь на запчасти, чтобы попытаться спасти другую, или потерять обеих.
– Не представляю… – прошептала Оксана.
Владимир немного помолчал, а потом с надеждой посмотрел на Александра:
– Сань, а может, всё-таки сходим ещё раз к камню? Попросим, пусть вернёт всё, как было.
– Ага, – кивнул Александр. – А ещё надо ёлку срубленную обратно в лес отнести. Нет, Вовка. Точка невозврата пройдена. Теперь только вперёд.
– Куда вперёд?! Куда?! – закричал Владимир.
– Ладно, ладно! – согласился Александр, чтобы как-то его успокоить. – Давай сходим. Чем чёрт не шутит? Только мне сначала надо вторую пару лыж отыскать. Я их в селе оставил, когда бульдозер угонял. Сейчас мы с Оксаной поедем их заберём, а завтра с утра… Хорошо?
Владимир кивнул, захлопнул дверцу и махнул Бобу рукой "поехали".
Оксана, Александр и Рая вернулись в дом.
– Боже, какой кошмар! – обхватив голову руками, запричитала Рая. – Я бы с ума сошла. Бедная Галка!
– Мне тоже предлагали подписать такой договор, – усмехнулась Оксана. – Если я вдруг умру, чтобы позволила свои органы на пересадку…
– И что? Ты согласилась?
– Нет, конечно! Зачем делать так, чтобы кому-то была выгодна моя смерть? – засмеялась Оксана. – Да и в деньгах я не нуждалась.
– Если бы мне такое предложили, это бы не так страшно, – сказала Рая. – Но это же дети! Как можно такое предлагать матери?!
– А почему нельзя? Ведь у кого-то тоже дети годами ждут, когда появится подходящий донорский орган.
– Господи! – застонала Рая. – Выходит, им выгодно, чтобы Маша не выжила! Они ждут её смерти?!
– Действительно страшно, – кивнула Оксана. – Но если всё-таки это случится, то надо соглашаться, мне кажется.
– Что ты говоришь?! – Рая побледнела. – Типун тебе на язык!
– А чего я такого сказала? – удивилась Оксана.
– Ты что?! Правда, не понимаешь?
Оксана пожала плечами.
– Вот чего я действительно не могу понять, почему женщины перестают соображать, когда что-то случается с их детьми. Разве истерикой или апатией можно что-то исправить? А у Галки это вообще гипертрофированно. Как другим советы по психологии давать, так это она всегда с радостью, а как коснёшься чуть-чуть её больного места… – Оксана махнула рукой. – А может, у меня просто нет материнского инстинкта? Или я настолько боюсь проблем с детьми, что ампутировала себе какую-то часть души? Не знаю… Но я действительно не могу почувствовать этот ужас. Головой понимаю, а боли в душе нет. Наверное, это кажется циничным, безнравственным… даже не знаю, каким словом ещё назвать. Если бы я могла почувствовать этот ужас, то, наверное, смогла бы помочь Галине.
– Помочь? Чем? – спросила Рая.
– Трансформировать этот страх.
– Как это?
– Ну как объяснить? – Оксана вздохнула. – Если проникнуть в свой страх, сконцентрироваться на нём, тогда я начинаю видеть… образы, ситуации… как бы кино в воображении. Надо изменить сценарий и переснять это "кино", чтобы получился "хеппи-энд".
– И что? Переснимешь кино, а в реальности-то что изменится? Думаешь, нет страха – нет проблемы?
– Как ни странно, в реальности ситуация решается сама. Можно, конечно, списать всё на случайности, но если бы ты увидела столько "случайностей", сколько я, то поняла бы, что эти процессы как-то взаимосвязаны.
– И как это – "проникнуть в свой страх"? – Рая смотрела недоверчиво, но с интересом.
– Любой страх отражается в теле, – начала пояснять Оксана. – Надо ощутить, в каком месте. Вот представь, что тебе предлагают продать почки Яшки, чтобы на эти деньги вылечить Ваньку.
– Что ты болтаешь?! – Рая вскочила, уронив стул. – Типун тебе… – Она задохнулась и, разрыдавшись, выбежала из дома.
– А чего я такого… – Оксана растерянно посмотрела на Александра. – Я ж для примера. Чтобы она могла почувствовать…
– Давай я тебе для примера кусок мяса из тела вырву, чтобы научить терпеть боль, – предложил Александр.
– Ты сравнил! От слов ведь ничего страшного не произойдёт! Что за паника-то?
– Ты что, правда не понимаешь?!
Оксана пожала плечами.
– Видимо, правда чего-то не понимаю. – Она вздохнула. – Ладно. Ты поел? Поехали искать твои лыжи.
Призрак Митяя возвращает долги
Приехав в соседнее село, они вышли возле остановки. Несколько человек ожидали автобуса.
– Скажите, пожалуйста! – громко обратилась Оксана к людям. Все настороженно повернулись в её сторону. – Кто-нибудь знает, где живёт человек по имени Митяй?
Все молчали. Некоторые лица выражали искреннее недоумение, кто-то ещё больше насторожился.
– Он так представился, – пояснила Оксана. – Возможно, вы знаете его по имени Дмитрий. Он тут иногда таксистом подрабатывает. У него красный "москвич".
Одна женщина пожала плечами и помотала головой, выразив общее мнение, что с таким человеком незнакомы.
– Мы же дачники, – сказала она. – Далеко не всех жителей знаем. Вы в магазине спросите у продавщицы.
– Точно! Спасибо. – Оксана улыбнулась и села в машину. – Наверняка местный алкаш, – сказала она Александру. – Продавщица их всех должна знать.
Продавщица скучала, едва сдерживая зевоту. На вопрос о Митяе она сделала удивлённое лицо, выпятила вперёд нижнюю губу и помотала головой.
– У него ещё "Москвич" красный, – уточнила Оксана.
– Да откуда мне знать?! Они же на "Москвичах" в магазин не заезжают.
– Возможно, он часто покупает у вас выпивку.
– И что? Я ему по прописке, что ли, выпивку продаю?
– Логично, – усмехнулась Оксана. – Я просто думала, что в деревнях все друг друга знают.
– Так то в деревнях. А у нас село.
– А разве не одно и то же?