… Почему в церквях висит распятый Христос, и церковники молятся ему, когда это есть языческое богохульство и идолопоклонничество…"
"Что за галиматья? – подумал Саша. – Кто мог написать такую муть? Это же кощунство против Библии? Я, конечно, совсем неверующий дурак, но и такое… Хотя, с другой стороны… Я еще в начальной школе читал в детских сказках про "Трех мушкетеров" или "сколько-то там лет спустя", как устраивались шаманские обряды приближенными короля Французского, то ли четырнадцатого, то ли пятнадцатого… Там тоже колдуньи восковые куклы протыкали иголками и вывешивали на кресты для большего кайфа в мучениях живого человека, на которого похожей эта кукла лепилась… может, в этом что-то есть? Может быть, действительно церковь избрала неправильный символ христианства – крест? Может, это тоже происки дьявола? Взял и специально так все набаламутил, чтобы мы, верующие, вместо того, чтобы за нашего Иисуса молиться и за Царствие ему небесное, на самом деле ежеминутно, ежесекундно и постоянно распинаем его на кресте, прибитого гвоздями и посылаем его на бесконечные мучения на том свете. Может, его надо бы с креста-то снять? Вот тут и задумаешься – а не дурак ли ты? Наверное, поэтому такие книги в головах наводят полный кавардак. Интересно, кто их, все-таки, сочиняет? Надо спросить у Аллы, откуда у нее это все взялось?".
Он задумался, сидя у окна, и дума его была не радостная. С Аллой действительно что-то происходило, да и не только с ней… Может, действительно Алла занялась какими-то потусторонними делами? Может, поэтому он не может вырваться на свободу? Наелся медвежатинки на свою голову? Раньше Алла стояла забором на выходе из своей берлоги, а сейчас никто его не держит. Вон она дверь! Выходи и иди на все четыре стороны, но нет, он сидит здесь, у окна, смотрит на волю, на снег, падающий хлопьями, и не может оторвать свой зад от теплого местечка в свободную жизнь.
Он ведь был так влюблен в Алену! Он думал, что это настоящая Любовь, а сейчас уже несколько месяцев, как он о ней не думает вообще! Что же с ними происходит? Может быть, права Люда и это все разные там заговоры-приговоры? Присушила Алла его и к себе, и к месту? Присушила к студии и сидит он, как шавка на веревке, как те черти около козла, и будет дальше сидеть? Так, что ли? Ему вспомнился роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита", полузапрещенный в то время, когда ему дали на одну ночь его почитать. Но там вот такая же муть была в выдуманной книжке, а сейчас эта же муть у него дома!!! Что за мура…
Он непременно должен во всем этом разобраться…
Непременно…
Неприятности
Они всегда сваливаются на человека сразу и вдруг. Когда у человека все хорошо, неприятности живут отдельной, своей жизнью, но стоит только одной маленькой особи просочиться в ваш дом, как налетает на вас целая воронья стая и давай каркать, и давай! И так много накаркивают гадостей, что все неприятности переселяются из другого города именно в вашу квартиру и начинают жить там, не обращая на вас никакого внимания, как будто не они поселились у вас, а вы у них квартируете, сняв угол, без права переселения на другую жилплощадь. И начинают так нахально вести себя в твоем жилище, хоть и заплевываешь ты их через левое плечо до состояния скользкости, но понимаешь – этим тварям все нипочем…
Если в дом нагрянули неприятности, жди несчастья! Это есть аксиома.
Не все люди ее выучили, как хороший урок, но жизнь заставляет учить этот урок до бесконечности. Такие вот долгоиграющие грабли… Может, нам нужно строить другие дома, без щелей, через которые неприятности могут просочиться к нам? Или строить наши человеческие отношения, чтобы подпорками для стен и замазкой для щелей была крепкая Любовь и человеческое уважение друг к другу?
На Сашу неприятности падали медленно, но когда упали, оказалось, что придавили сильно. Это было больно. С того самого вечера, когда он обнаружил странные книги на подоконнике, Алла больше не появлялась дома. Что могло случиться, Саша не понимал. Телефон требовал Аллу по делам, звонили подруги, особенно настойчиво мучила расспросами Лина, но ответить что-то вразумительное Саша не мог. Аллы не было дома уже неделю.
Через неделю он сам стал искать ее записные книжки, для звонков по всем знакомым и друзьям. Книжки он собрал на столике у телефона и даже отметил, кому нужно позвонить в первую очередь, кому во вторую, но никак не решался объявить на всю Москву о пропаже живого человека!
Для надежности Саша подождал еще пару дней, а потом засел за телефон плотно. Звонил по друзьям и знакомым почти три дня. Результат был ошеломительный! Оказалось, что уже больше чем полгода Алла не общалась ни с одним номером в телефонной книжке. Просто перестала звонить и отвечать на звонки. Даже Лина не понимала, что с ней случилось, хотя Саша и звонил ей несколько раз в надежде, что своей лучшей подруге Алла должна была хоть что-то сообщить?…
После самого последнего звонка Лина принеслась в дом с перепуганными глазами и с кучей разговоров. Саша ее недолюбливал. Она была такой набитой дурой, что разговаривать с ней оказывалось сплошной зубной болью. Лина выспрашивала и выспрашивала подробности, а у Саши их не было. Последние три-четыре месяца он был по уши в работе и не очень-то обращал внимания на Аллины пропажи и по утрам, и по вечерам. Она теперь часто не ночевала дома, но потом же приходила!
– Если не появится еще пару дней, надо звонить Михалычу и объявлять в розыск, – резюмировала Лина.
– А может, она у этого вашего Михалыча?
– Да нет. Я бы знала. Она с ним уже давно не встречалась.
– Ты мне его телефон на всякий случай оставь, – попросил Саша.
– Конечно, оставлю! Но дело еще и в другом. Я тебе не говорила, но меня смущает одна вещь. Я даже не знаю, как тебе рассказать и имеет ли это какое-то значение.
– Это что-то важное, или сплетни? – спросил Саша.
– Да нет, не сплетни, это я сама слышала, правда, ничего не поняла. Дело в том, что однажды я приезжала к Алле, тебя не было, ты в мастерской работал, наверху, а у Аллы была ее новая знакомая. Ее звали Катя. Я ее тогда первый раз увидела. Эта Катя с Аллой разговаривали о чем-то непонятном для меня. Катя так ласково все это говорила, я даже расчувствовалась.
– И о чем же они говорила?
– Представляешь? О чертях всяких и о сатане. Сначала Катя внушала ей, что-то про какого-то деда. Этот дед для Аллы какие-то вещи сделал, которые были понятные и что-то ей доказывали. Я не очень поняла, но похоже, что эта Катя возила Аллу к какому-то деду и этот дед для Аллы делал какие-то заговоры. Эти заговоры уже произошли, и Катя говорила Алле, что все, что Алла хотела – уже исполнилось. Это и есть какое-то доказательство. Доказательство того, что сатана есть на свете. Она его как-то по-другому называла, я и не поняла, поэтому переспросила. Вот тогда мне Катя и сказала, что это есть самый главный человек во всей Вселенной. Он на самом деле Ангел, но его невзлюбил Господь и сбросил на Землю, обозвав сатаной. А когда я спросила, что он тут делает, Катя сказала, что он на земле управляет всеми нами. Он самый красивый из всех кто есть вообще, а мы на самом деле его дети.
– Слушай, так это значит, этой Кати книги я нашел на окне? – удивился Саша. – А я думаю, откуда у Аллы такая муть в доме? Ты мне подробнее про эту Катю расскажи.
– Да я ее только два раза и видела. Один раз тогда у вас, а второй раз мне нужно было Алле документы подвезти. Тогда мы встречались в кафе. Там эта Катя тоже была.
– А что за документы ты подвозила?
– Да на Аллины квартиры. Она их у меня держала.
– А зачем они ей были нужны?
– А я почем знаю! Она сказала привезти – я привезла.
– Ну и что эта Катя?
– Да она мне не понравилась. Какая-то сильно хитрая. Я таких не люблю. Она мне напоминает моих мужчин. Так ласково врут, когда познакомятся, а потом такие наглые становятся, и что-то вечно требуют. Так и Катя. В первый раз такая ласковая была! Глазки такие добрые! А второй раз уже что-то на Аллу чуть ли не покрикивала.
– Почему это? – удивился Саша.
– А все из-за этих документов. Я так поняла, что Алла должна была их отдать этой Кате, но не очень хотела, поэтому Катя на нее такими злыми глазами смотрела – ужас. А потом забрала и ушла, а мы в кафе остались. Я и спросила у Аллы про Катю, но Алла сказала, что это ее самый близкий друг и самый главный! Настоящий! Я даже обиделась.
– И как тебе показалось, в каких они отношениях?
– Как будто Катя начальник, а Алла ее подчиненная.
– Да-а-а-а! – Саша горестно вздохнул. – Я тут книги странные нашел. – Саша встал и принес книги с подоконника. – Ты такие видела?
– Видела. Они на журнальном столике лежали, когда я была в первый раз. Катя что-то из этих книг Алле показывала и объясняла нам про сатану. Но я их не рассматривала.
– А ты знаешь, где эту Катю найти?
– Понятия не имею. Но знаю, что они вместе в клинике лежали.
– Слушай! А ты можешь позвонить Михалычу и попросить, чтобы он через своих выяснил про эту Катю. В клиниках обычно фиксируют адреса. Может, мы сможем ее найти, а там и Аллу разыщем?
– Давай попробуем…
Лина оставила телефон Михалыча, на всякий случай и уехала вся расстроенная, как в воду опущенная. Она любила свою подругу, это было заметно даже невооруженным глазом.
Вечером Саша засел за Аллины книги основательно. Он хотел разобраться и в книгах, и в ситуации. Правда, ситуацию он решил отложить на потом, а вначале разобраться с книгами. Он хотел понять, для простого это любопытства, или они представляли для Аллы интерес, как для верующей во все вот это? Ему казалось, что там он найдет ответы на вопросы, которые роились в его голове. Может, она в какую-нибудь гадость вляпалась? Сейчас сект развелось, как грязи. Неужели же Алла, такая смешливая прикольщица по жизни, ввязалась в такую вот глупость? Нужно было разобраться.
Стопка на журнальном столике внушала неприятные мысли. Оказалось, что на белом свете издается целая куча ненужного хлама в виде вот этого непонятного, того, что он перебирал в руках. Одни названия наводили на жуткие мысли. "Смысл колдовства", "Инкунабула" (кто бы сказал, что это такое?) "Черный туман", "Сатанинская библия" какого-то Ла-Вея… и прочая… При этом, весь этот хлам издавался явно не в России, потому что ему казалось, что в России этого не могли издавать.
Он взял в руки странную библию, о существовании которой даже не подозревал, и открыл на какой-то странице. Издание было в глянцевой обложке с разноцветными картинками. Саша рассматривал картинки и диву давался фантазии больного ума, способного изображать такие заумно-мистические страсти на глянцевой бумаге. На одной был изображен череп с розой в странном черном круге, с какими-то непонятными атрибутами, кинжалом, серебряным кубком, черной свечой и непонятными картами с неизвестной ему символикой. На второй дикого вида ведьма с растрепанными волосами заносила перед собой кинжал, глядя в никуда невидящими, кроваво-пустыми глазами, за спиной у нее во всю стену была изображена шестиконечная звезда. На третьей картинке были нарисованы непонятные знаки и в звезде, и в прямоугольниках, и в кругах. Знаки были похожи на арабские буквы разной величины. На одной из картинок лунный пейзаж украшала большая ваза на глиняной подставке. По краям вазы сверху торчали зажженные свечи, а снизу человеческие черепа. В вазе стоял голый мужик с длинным, веретенообразным хвостом, торчащим вертикально. На интимном месте у него вместо тазика было приколочено гвоздями человеческое лицо, а вместо сердца на груди красовалась сквозная дыра.
У Саши в голове промелькнул почему-то анекдот про Чапаева, Анку-пулеметчицу и Петьку с тазиком на интимном месте. Там было понятно, на чем он держался… Саша даже головой потряс, чтобы не расхолаживать серьезность момента.
На голову мужик почему-то нахлобучил шапку, похожую на ушанку. Перед ним стоял странник с диким взглядом дебила. Наверно, он тоже не понимал, что же видит перед собой. По небу летали странные тучки вперемешку с крылатыми тварями. Одна тварь тащила в когтях ягненка с дли-и-инными кручеными рогами. На следующей картинке в рост стоял мужик-баба. Одна половина была женская, вторая мужская. Мужская рука держала меч, а женская корону. Оно было с крыльями. Мужская его половина была в доспехах, женская же половина в платье. Ногами оно стояло на горе человеческих голов, а ноги ему обвивали змеи. Что это было, Саша не понял. Он решил почитать текст.
"… Завершается век Кали-Юга, эпоха мужской, разрушительной силы. Ей на смену приходит Сати-Юга, эпоха женской созидательной силы, которая преобразует весь мир. Она начнет свои шаги в России…"
"Может быть, – подумал Саша, – если Аллы слезут с метел и возьмутся за управление…"
"… Согласно Каббале, злые силы происходят от левой колонны Древа Жизни, особенно от сферы Гебурах – суровости и гнева Господня. Все они есть слуги его и исполнители воли его…
… Сатана – проявление темных сторон человеческой натуры, жажды земных услад. В каждом из нас сидит Сатана, – рассказывалось на следующих страницах. – Задача состоит в том, чтобы познать и выявить его. Заключенное в людях сатанинское начало – главное и наиболее могущественное. Им надо гордиться, а не тяготиться. Его надо культивировать, что мы и делаем, в нашем храме… Нужно спешить наслаждаться земными радостями, ибо загробной жизни, по крайней мере – райской, не существует…"
Саша покачал головой, но вдруг задумался. Действительно, сколько грязи у человека внутри. Почему нам нравится смотреть чужую смерть? Почему мы, как ханжи, друг перед другом изображаем из себя порядочных и ругаем сериалы, фильмы ужасов, порнуху, разные страшилки, а сами, дома, один на один с собой, смотрим украдкой всякую муру и смакуем… Раньше на площадях устраивали показательные казни и прочие ужастики-четвертования, народ бегал и млел от кайфа, пуская слюни, а сейчас все пришло к тебе домой и ты можешь, изображая из себя целомудренного ханжу, любоваться кровищей и ужасами зверства у себя под одеялом, один на один. Он сам этим тоже страдал, с удовольствием включая фильмы ужасов или порнуху и прикидываясь для всех со всех сторон положительным.
"Вот это и есть в нас сатанинское. Мерзкое и липкое…" – подумал он и полистал книгу в середине, может, там будет понятнее?
"… Сатану оболгали перед историей корыстные люди, стремившиеся к власти над себе подобными и боявшиеся его, как сильного конкурента. Оболгали, чтобы ему никто не поклонялся. На самом же деле Дьявол – гордое, высокодуховное и честолюбивое существо Ангельской породы, а поклоняться Ангелам призывает даже Библия. Дьявол – защитник людей, и черный цвет – его символ – это не цвет зла, а цвет траура, цвет великой скорби о горестях и страданиях всего человечества…"
"Во загнули, так загнули! – подумал Саша. – Так ведь можно под чего угодно фундамент подстелить. Даже под убийство. И что же еще там пишут?" – Саша взял другую книгу. Это была какая-то "Человек, Бог и магия". Он открыл где попало и прочел:
"… наши первобытные предки верили в одного, единого Бога, а затем постепенно дегенерировали благодаря влиянию родовых колдунов и ведьм к почитанию многих Богов. Неандертальцы между периодом от семидесяти до восьмидесяти тысяч лет назад имели свою религию, каким-то образом связанную с магическим знанием в их жизни диких медведей. Позднее роль племенного шамана в первобытных племенах выросла настолько, что он стал исполнять не только непонятные соплеменникам ритуальные танцы, но и умел "разговаривать" с Богами. Эта примитивная магия использовалась в основном для влияния на исход охоты или битвы между племенами…"
Саша полистал книгу с конца, ему стало интересно, что еще можно придумать, чтобы заморочить народу голову?
"… Я еще раз хочу повторить, – уговаривал автор, – что вся наша жизнь так или иначе связана с магией. Трапеза в честь чьего-то дня рождения или тризна по покойному за общим столом – по сути дела заставляет нас выполнять древнейшие магические ритуалы. Обед президента в честь высокого гостя имеет этот же смысл, а не стремление как следует накормить проголодавшегося иноземца. К магии мы можем смело отнести обожествление и вывешивание портретов вождей, воздвижение их статуй, как, кстати, и низвержение памятников, создание культов Мертвого Вождя (Ленин, Сталин, Мао, Ким Ир Сен…)"
"Во дают! И Ленина со Сталиным приплели к своим сатанинским примочкам!!! – удивился Саша и стал читать в другом месте, ближе к началу. – Хотя с другой стороны, может, это и так. Давно уже надо бы закрыть кладбище посреди города, главного города целой великой страны по имени Русь, в самом ее сердце", – подумалось отвлеченно. Он где-то читал, что в нашем организме ежеминутно стареют и отмирают клетки, поэтому он, наш организм, справляясь с этой могущей разлагаться и отравлять весь организм плотью, старательно выводит ее за внешние границы своего я. Значит, в организме все, что отмерло, должно быть вынесено за пределы самого тела, а здесь? Посреди страны лежит разлагающийся труп и несет на всю страну и его народ негативную энергетику разложения? Что-то наши краснозадые предводители перехимичили. Или они хотели таким макаром унизить весь народ Русский? Покрыть его коркой плесени и гниения? Так, что ли?
"… А какое огромное значение придавали наши предки жертвоприношениям! Ежедневно в каждом храме древние люди отдавали Солнцу взятую у него энергию, лишая жизни молодую девушку или парня. Как это ни жестоко, но здесь, за неимением другой идеи просматривается идея, точнее, закон сохранения космической энергии…"
Сашу передернуло, он пролистнул еще:
"… Не отставала от древних и просвещенная Европа. Когда в Германии, в городке Наготе в тысяча четыреста восемьдесят четвертом году строили плотину, крестьяне напоили нищего и зарыли его в основание плотины живым. В Галле, в фундамент моста положили умерщвленного младенца. Стены Копенгагена обрушивались постоянно, до тех пор, пока в них не зарыли невинную девочку. В Италии для укрепления моста через речку Арту замуровали в фундамент жену строителя. Русские князья делали в стенах "детинец". Они хватали первого встречного мальчика и закладывали в стену здания…"
– Смотри, что делается? Они даже историю поставили на службу своему Дьяволу! – возмутился Саша вслух. Он взял следующую колдовскую муть и начал пролистывать с конца. – Что-то меня ждет в этой мути? – сам у себя спросил Саша. На какой-то странице он удивился, наткнувшись на стихи:
… Я – твой, я – твой мужчина,
Я – козлище из стада твоего.
Я – золото, я – бог.
Плоть на твоих костях,
Цветок на твоем стебле.
Я бью копытами из стали по камням
Под солнцем, стынущим в зените.
Безумствую, насилую, взрезаю
Бескрайний этот вечный мир.
Я – червь, я – непорочная менада, я – мужчина
Во славу Пана.
Ио, Пан, Пан! Ио Пан!