Той же зимой сыграли с Наташей свадьбу в райцентре у ее родителей. Совестно было перед Татьяной, хотя и не был связан с ней никакими обещаниями. Она тоже вышла замуж за мелиоратора, да поспешила, ошиблась, потому что он оказался прохвостом, умотал отсюда, оставив Татьяну с дочкой.
…За окнами шастал ветер-весняк, брехали собаки. Логиновы не спали, встревоженно обдумывали возникшую ситуацию.
3
И опять, как несколько лет назад, ехал Алексей Логинов вместе с председателем райисполкома Кузьминым Николаем Васильевичем, только на этот раз не в "Красную зарю", а в свое село, в совхоз "Белореченский". Оба сидели на заднем сиденье, посматривали на подсиненно-белые мартовские снега, толковали о наступавшей весне, предугадывая, какой она будет. Сияло солнце, утомляло голубое небесное бездонье: глаза еще не привыкли к такому избытку света. В эту пору людьми овладевают смутные желания, возникают надежды, светлей становится на душе, так что хочется изведать что-то новое, совершить доброе.
- Помнишь, в Ермаково мы с тобой вот так же ездили? Нахваливал я тебя колхозникам, а и сам сомневался: уж больно молод ты был, - говорил Кузьмин. - На этот раз положение проще, тут - назначение, а не выборы, так что шуму-гаму не будет…
Логинов смотрел на притуманенные теплой весенней дымкой леса, плывшие стороной, за полем. Впереди помаячил шатер белореченской колокольни, затем скрылся, утонул в ельнике, а через некоторое время, когда машина покатилась под уклон к реке, открылся вид на родное село, красиво расположенное на высоком противоположном берегу Сотьмы. Хвала тому человеку, который выбрал это возвышенное над лесами место, чтобы поставить здесь церковь и первые постройки для ее служителей. Постепенно село разрасталось и вдоль берега и вниз по угору, а затем добавились совсем новые дома там, где виднеются шиферные крыши. Белоречье! Произнесешь про себя вроде бы привычное слово, и явственно предстанет эта отрадная сердцу картина: излука реки, мост, избы по угору, стройный шатер колокольни, вековые березы.
Одна из них, пожалуй, самая могучая, осеняет внушительно-широкий пятистенок Логиновых, построенный на две равные половины: обе - по три фасадных окна. Теперь такие избы встречаются редко, действительно крепость. Постарался дед Алексея Егор Матвеевич, и не пропали труды: надежное жилье пригодилось не только детям, но и внукам и правнукам. Теперь живут в одной половине отец с матерью, в другой - брат Иван с семьей.
Как хорошо возвращаться под родную крышу, даже если жил неподалеку! Всегда тянет домой, в этом смысле Алексей завидовал младшему брату, который остался в Белоречье. Он не хуже других окончил десятилетку, но поступил просто и решительно - сел на трактор…
Василий Егорович увидал в окно машину, спускавшуюся к реке, и вышел на улицу в накинутой на плечи фуфайке. Поджидая сына, он побрился, принарядился в чистую фланелевую рубаху и костюм. В свои шестьдесят пять лет он не жаловался на здоровье. Внушительного вида мужик, черты лица крупные, с возрастом отяжелевшие, может быть, даже грубоватые, но сочетающиеся в своей соразмерности.
Машина остановилась под окнами. Логинов-старший внимательно смотрел на сына, как будто в нем должно было произойти какое-то изменение. Он показался более подтянутым в этом сером демисезонном пальто, ладно сидевшем на его широких плечах: крепкий парень, и в облике, и в характере унаследовал все логиновское. Вот только в личной жизни ему не повезло…
- Здорово, Леша! - Василий Егорович, приобняв тяжелой рукой сына, ткнулся губами и усами в его щеку.
- Здравствуй, папа!
- Приглашай начальство в дом.
- Мы проведем собрание, а потом заглянем. Это недолго.
- Желаю успеха…
В совхозной конторе собрался актив: специалисты, бригадиры, заведующие фермами. Все уже знали о смене руководства. Парторг предоставил слово Кузьмину.
- Товарищи, приказом по управлению сельского хозяйства райисполкома Николай Александрович Никаноров освобожден от должности директора совхоза "Белореченский", - неторопливо, взвешивая каждое слово, начал он. - Я думаю, много объяснять мотивы такого решения не следует, так как товарищ Никаноров работал, откровенно говоря, спустя рукава, расхлябал дисциплину в совхозе, в результате чего пошли на снижение все производственные показатели. Новым директором, точнее, пока исполняющим обязанности директора, назначен Алексей Васильевич Логинов. В особых рекомендациях он, как говорится, не нуждается: вы отлично знаете своего односельчанина и то, как он успешно работал в "Красной заре". Одним словом, лучшей кандидатуры мы не смогли бы найти, если бы Алексей Васильевич не согласился возглавить родной совхоз.
Послышались одобрительные возгласы:
- Знаем Алексея Васильевича.
- Логиновы - народ надежный, у них у всех есть председательская жилка.
- Давно бы так, а то скатились на последнюю строку, стыдно в газету смотреть…
Когда начал говорить Алексей Логинов, установилась тишина.
- Мне тоже нет необходимости рассказывать о себе, так как вы хорошо знаете меня, а я - каждого из вас. Скажу о другом. Действительно, обидно за наш совхоз. Чем мы хуже других? Ничем. Просто надо менять отношение к труду. Мы привыкли рассчитывать на помощь государства и шефов, на новых руководителей: вот пришел новый директор, может быть, он и наладит дело. Да, у меня есть желание работать в родном совхозе, но одного этого мало. Надо, чтобы желание работать по-новому, организованно появилось у каждого из вас. Мне хотелось бы считать единомышленниками всех специалистов совхоза, тогда можно ожидать и положительных результатов. Сразу же хочу предупредить: тем, кто не любит дисциплину, придется трудновато.
- Правильно, разучились работать, как раньше-то работали: раскачиваемся до девяти часов утра.
- Какой был порядок, если сам Никаноров пил с кем попадя?!
- Вот вам еще пример, - взял слово завнефтескладом Мишаткин. Этот спешить не будет, поправил очки, пошаркал пальцами по морщинистому блеклому лбу. - Прошлой осенью во второй бригаде сгноили двести мешков! Сделали начет бригадиру пятьдесят рублей, а мешки-то стоят два рубля штука, это - триста пятьдесят рубликов убытку. Спрашивается, как можно терпеть такую халатность? - наставлял он, постукивая согнутым пальцем по спинке стула. Завелся, едва остановили.
Из-за стола поднялся парторг Гусев, до этого не принимавший участия в разговоре. Мужик небольшого роста, с белесыми бровями и стремительно покатым лбом.
- Здесь почти все коммунисты, отвечающие за свои участки производства. Правильно, прежде всего от нашего отношения к делу будет зависеть успех. Надо подтягивать дисциплину. Сейчас ругаем Никанорова, но ведь и с нас никто вину не снимает. Есть недоработка с моей стороны, правда, в совхозе я только два года…
Поправляя редкие рыжеватые волосы, он говорил дельно, самокритично, и Логинову подумалось, что с этим человеком они найдут взаимопонимание.
После собрания вместе с председателем райисполкома Алексей зашел домой. Кузьмин весело поздоровался со старшим Логиновым и, довольно потирая руки, сказал:
- Ну вот, поздравляй, Василий Егорович, сына с вступлением в должность директора. Или не очень одобряешь?
- Как тебе сказать? С одной стороны, рад, что Алексей продолжит мое дело в Белоречье, а с другой - сам видишь, какое хозяйство принимает.
- Лешенька, поздравляю, милый! Это бы хорошо, что дома будешь работать, да ведь народ-то в совхозе стал шибко балованный, - вторила мать Варвара Михайловна.
Алексей поцеловал мать, придерживая ее за плечи, провел рукой по ее седым волосам. Хватает ей забот при большой-то семье. А сколько поработано на веку! Уж, кажется, стала уменьшаться ростом, притаптываться.
Варвара Михайловна любовалась сыном: лицо возмужало, волосы - густой волной. И одежда на нем строгая: костюм, белая рубашка, галстук. Должность обязывает.
- Да, с нынешним народом работать нелегко, - согласился Василий Егорович, - Раньше все же больше было сознательности, понимали, что такое "надо". Скажешь бабам сделать то-то - идут без отказа и выполняют наряд за понюх табаку. Теперь шагу никто не ступит, если не заплатишь.
- Ничего, Алексей Васильевич наведет порядок - опыт у него есть, - одобрял Кузьмин. - Я и в Ермаково возил его на выборы председателем, у меня рука легкая. Поступил он решительно, это мне нравится.
- И то верно, ученого учить - только портить. Тебе, Леша, видней, - нехотя соглашался Василий Егорович.
Кузьмин скоро уехал, Алексей остался у родителей. Пришли со своей половины брат Иван с женой Тамарой. Тут же крутились их сын Миша и дочь Олечка, черноглазенькая и бойкая в мать.
Братья сели за стол рядом. Были они схожими, Иван здоровьем и силой, пожалуй, не уступал Алексею, да и моложе был всего на три года.
- Поздравляю, братуха! Давай, руководи нами! - весело сказал Иван. - Ты у нас теперь правофланговый.
- Я так скажу, ребята: Логиновы всегда были уважаемыми людьми, вот переберу всю родню - ни за кого стыдиться не приходится. С деда берите пример, на него мы должны оглядываться, - молвил Василий Егорович, и все, даже Олечка, глянули на увеличенный снимок, помещенный над кроватью.
Усатый, крутобровый, с орденом на широкой груди, Егор Матвеевич строго смотрел на домочадцев со стены, как бы наблюдал за порядком в семье.
- Авторитетней его в Белоречье человека не было. Не зря орден-трудовик заработал, - продолжал Василий Егорович. - При нем, в тридцатых годах, целая группа белореченских льноводов была награждена орденами и медалями. Ведь название колхоза какое было - "Родина"! Само обязывало. Гремели на всю область. Помню, отец да еще несколько наших поехали в Москву, так повезли льняной сноп во какой! Чуть не в рост человека! - Василий Егорович показал рукой высоко от пола.
- Любил ездить верхом. Бабы увидят его, говорят: "Вон наш Чапаев едет!" Такого-то мужика пуля свалила! - покачала головой Варвара Михайловна, как бы не веря этому.
Помянули деда Егора. Алексей гордился тем, что в третьем поколении продолжал председательскую династию Логиновых. Дед погиб на фронте. Отец отвоевал удачно, вернулся с победой живой-здоровый. Без малого десять лет председательствовал, не имея образования. Сам понял, что надо уступить место другому, когда создавали совхоз "Белореченский".
- Как у вас с Наташей-то? Переживаем мы за тебя, Леша, - высказала общее беспокойство мать. - Когда думаешь привезти ее?
- Жилье построю и привезу.
- Разве это семья без детей?
- Да, брат, просто обидно за тебя, понимаешь, - сокрушенно покачал головой отец. - Не буду хаять Наташу, но чем тебе была не пара Татьяна? Откровенно скажу, я бы на твоем месте по-честному разошелся с Натальей, раз получилась такая незадача, а Татьяну бы взял: и дочку бы ее воспитали, и своих бы детей народили. По крайней мере, была бы настоящая семья.
- Мне нравится Татьяна-то, - поддержала Варвара Михайловна, - характером мягкая, скромная и внешностью приятная. Вот видишь, не судьба оказалась.
- Оставим эти разговоры, - насупился Алексей.
4
Был воскресный день. Алексей Логинов возвращался с климовской фермы и, когда поравнялся со школой, увидал Татьяну с дочкой, шедших от леса из-за школы по рыхлой обтаявшей тропке. В руках у обеих были веточки вербы. Шерстяной платок Татьяна сдвинула на плечи, пушистый воротник из песца уютно обрамлял ее светловолосую голову. Остановилась перед ним, глядя на него спокойно; в голубых глазах плавятся теплые золотинки, на переносице зацвели веснушки. Лицо похудело. Нелегко ей одной-то, без мужа. Алексей чувствовал себя неловко, оттого что, может быть, по его вине не удалась ее семейная жизнь.
- Здравствуй, Таня!
- Здравствуй!
Алексей перевел взгляд на девочку: славная малышка со вздернутым носиком и такими же белокурыми волосами, как у матери.
- Ирочка, поздоровайся с дядей Лешей.
Логинов протянул ей руку, она спрятала свою за спину, но осторожничала недолго, похвастала:
- А мы с мамой вербы наломали! - Повертела веточкой с пушистыми сережками. - Моя мама учительница, я пойду учиться вот в эту школу.
- Очень хорошо!
Пошли к селу. По дорожным колеям торопливо катились ручьи, перед мостом скопилась лужа, и поверх льда на Сотьме снег наводопел. Ирочка бежала впереди, ширкая прутышком по ручейку, как будто подгоняя его.
- Я просил областное начальство открыть у нас восьмилетку - обещали, - сказал Логинов.
- Это было бы замечательно, только у нас всего тридцать учеников.
- Надо когда-то начинать, второе здание построим. Будут ученики.
Первоначальная скованность показалась Логинову преодоленной. Татьяна совсем не выказывает своей обиды на него: чего уж теперь? И вот идут они втроем, а люди небось приткнулись к окнам. Пусть посудачат.
- Значит, у нас теперь будешь работать, - как бы рассуждая сама с собой, произнесла Татьяна.
- Не одобряешь?
- Какое это имеет значение? Мы друг другу не помешаем, - ответила она, бесхитростно глядя ему в глаза: дескать, обиды на тебя не держу.
Логинов остановился против своего дома, Татьяна с Ирочкой пошли дальше. С потревоженным сердцем он смотрел им вслед и думал о том, что в судьбах людей много случайного и что его жизнь могла сложиться совсем по-другому и вот эта славная девочка, которую Татьяна ведет за руку, могла быть его дочерью…
5
Внимание белореченцев привлекли большущие ящики, появившиеся на краю села, на самом угоре к реке. Их каждый день подвозили со станции на тракторах с прицепами, и наконец перевозка была закончена: управились до распутицы. Все теперь знали, что в ящиках этих находятся детали сборных домов, и всем было любопытно увидеть, какими они будут, привозные дома. Кое-кто уже толковал осведомленно про удобства, про мансарду и террасу. Другие высказывали сомнения, дескать, лучше традиционной избы ничего не придумаешь: проверено веками. Надо сказать, в Белоречье ни одного стандартного дома еще не было.
Как-то вечером позвонил Балашов, предупредил о том, что приезжает первый секретарь обкома и, может быть, заглянет в совхоз. А на другой день прикатили сразу четыре "уазика"-вездехода.
- Здравствуй, Алексей Васильевич! - подал руку Воронцов, когда Логинов встретил приехавших у крыльца конторы. - Приглашай гостей.
Грузный, кряжистый, в распахнутой дубленке, он первый вошел в кабинет и, окинув его взглядом, сразу заметил:
- Подзапущено… Дел у тебя много, но тем не менее начни с кабинета, приведи его в порядок, потому что плох тот хозяин, который согласен сидеть в любой неприхотливой обстановке: себя не уважает, и другие уважать не будут.
- Вот сделаем панели из деревоплиты, - Логинов показал на листы, составленные у стены, - покрасим пол, окна.
- А само помещение крепкое - звонкая сосна! - Воронцов ударил кулаком по бревну, словно проверяя его на звук.
Кто-то вызвался принести минеральную воду. Логинов предложил свою.
- Михаил Иванович, а вы отведайте нашей - лучше не найдете.
Вода в графине казалась хрустальной.
- У нас есть тут под горой Никольский родник, на котором раньше стояла часовня. Говорят, попы брали из него в готовом виде святую воду: вероятно, есть содержание серебра.
Воронцов выпил полный стакан, удовлетворенно крякнул.
- Отменная водичка! Ты, Алексей Васильевич, налей-ка мне с собой хоть банку трехлитровую, если не затруднит.
Следом за Воронцовым к графину потянулись другие, так что в момент осушили…
Когда шли по селу, Воронцов ткнул пальцем в сторону недостроенного здания из белого кирпича: торчали столбики простенков, а между ними - пустые оконные и дверные проемы.
- Что это?
- Детсад начали строить еще лет пять назад.
- Это же все пропадет! Можно ли теперь довершить?
- Сначала нужна проверочная комиссия.
- Ну, деятели!
Побывали на полигоне совхозных мастерских.
- Да-а… Наглядный пример полной бесхозяйственности, - резко произнес Воронцов. - Машины стоят где попало, нет простейших навесов. Посмотрите, сколько металлолому: ведь всю окрестность захламили! Точно ни разу не вывозили. Алексей Васильевич, организуй это дело немедленно, как только установится дорога.
- Займемся, Михаил Иванович, - пообещал Логинов. Не стал валить все беды на предшественника, не стал жаловаться на то, что половина тракторного парка не готова к посевной. И Балашова не хотелось подводить. Но Воронцов сам высказал ему замечание:
- Анатолий Павлович, здесь недоработка райкома. Чего дожидаетесь? Когда я приеду да укажу, что так, что не так? Логинов только принял хозяйство, его упрекать пока не за что, но надо выправлять положение, товарищи.
- Никаноров, конечно, последнее время руководил спустя рукава, - вяло оправдывался первый секретарь райкома.
Остановились около ящиков со сборными домами.
- Значит, все перевез?
- Все.
- Где собираешься ставить эти дома?
- А здесь, вдоль по угору, в один ряд, окнами на реку и на большую дорогу.
- Места хватит?
- Хватит. Мы с техником-строителем уже прикинули. С архитектором согласовано.
- Что же, пожалуй, подходяще? Как, товарищи?
Послышались одобрительные реплики.
- Подъезжаешь с той стороны к реке, и первое, что бросается в глаза, - шесть новых домиков. Хороший выбор места, - согласился Воронцов. - Непременно здесь и собирайте их. Вообще село ваше на редкость красиво расположено. Да, я не спросил, сам-то где живешь?
- У отца с матерью: вон их изба, - показал Логинов.
- А семья?
- Жена пока в Ермакове.
- Это плохо. Уж не рассчитываешь ли на попятную? - усмехнулся Воронцов.
- Нет, Михаил Иванович. Как только соберем первый дом, привезу жену.
- Ну что ж, ставь поскорей да устраивайся основательно.
- Может быть, зайдете к отцу, он рад будет, - предложил Логинов.
- Спасибо. Некогда, надо ехать. Вот уж справишь новоселье, если будет путь, загляну. Желаю успехов, Алексей Васильевич.
- Вам спасибо, что нашли время заехать.
Машины покатились под угор, потом через мост и - на подъем к большой дороге. Логинов, щуря от солнца глаза, проводил их взглядом до самого леса. Тронуло внимание со стороны первого секретаря обкома. Было желание работать, оправдать надежды, которые возлагает на него начальство. А прежде всего по собственной потребности хотелось сделать жизнь на родной земле лучше. Что бы ни случилось, он никуда не отступит с нее.
Солнце щедро обливало белореченский угор, пойму Сотьмы, потемневшие леса. По дорожной колее бежали резвые ручейки. Начиналась весна, а вместе с ней прибавлялось забот. Их было много у нового директора совхоза…