- Отстранили мы его сегодня на правлении от заведования фермой, - пояснил Николай Иванович. - Не можем мы ему доверять. Слишком много он при старом председателе поросят разбазарил, ферму развалил... Да вот еще эта история с ребячьими питомцами. Правление так и решило - Кузяеву на ферме больше не место.
- Что же теперь станет с ним? - вполголоса спросила Александра.
- Долго мы с ним разговаривали, - задумчиво сказал Николай Иванович. - Вообще-то следовало бы его к суду привлечь как соучастника Калугина. Но повинился человек... Слово перед всеми дал, что по-честному работать будет, рядовым колхозником. Ну что ж, попробуем поверить. А вас, Александра Степановна, назначаем вместо него заведовать свинофермой.
- Меня! - вскрикнула Александра, поднимаясь из-за стола. - Да что ж я смогу?
- Вы многое можете... Кто списанных поросят взял под защиту?.. Вы, Александра Степановна. Кто за ферму душой болеет? Тоже вы... Вот и беритесь-ка за дело. Смело, по-новому, с огоньком да радением. - И Николай Иванович передал ей сверток с газетными вырезками.
- Что это? - растерянно спросила Александра.
- Посмотрите, вспомните. Это добрые слова о вашем прошлом. Хорошо вы умели работать, Александра Степановна, ничего не скажешь.
- Так это когда было-то? - вспыхнула Александра. - А теперь какая же мне вера может быть...
- А мы вот верим вам! - убежденно сказал Николай Иванович, показывая на членов правления. - И все, как один, проголосовали за ваше назначение. Верим и надеемся, что много вы еще доброго людям сделаете.
- Принимай ферму, Александра, время не ждет, - кивнул ей Савелий Покатилов, которого недавно избрали членом правления. - И тряхни-ка стариной, покажи шараповскую хватку!..
- Тетя Шура, это же очень здорово! - обрадовалась Стеша. - Теперь уж мы поработаем!
- А разговор подходящий, - удовлетворенно заметил дядя Вася, переглядываясь с Николаем Ивановичем. - А то стреножили женщину, скрутили по рукам, по ногам. А ну, Александра... Вот тебе раз - захлюпала!
Гошка посмотрел на мать. Она торопливо повязывала голову полушалком, и по щекам ее текли слезы.
- Ну чего ты, чего? - подбежав к матери, шепнул Гошка и потянул ее за рукав. - Мам, смотрят же все.
Александра что-то хотела сказать, но губы ее вновь задрожали, и она, так и не успев повязать голову, поспешно вышла за дверь.
Гошка бросился за ней следом. На крыльце он столкнулся с Елькой и Таней.
- Что с ней? Почему она плачет? - встревоженно спросила Елька, кивая на тетю Шуру.
- А пусть ее. Может, это и к лучшему, - улыбнулся Гошка. На душе у него было легко и празднично, как в солнечный день. Ведь главное, что мамке поверили, не отвернулись от нее, не оттолкнули. Значит, есть еще на свете хорошие люди!
Гошка спросил, как чувствует себя Никитка.
- Ничего, - сказала Елька. - Только нос сильно распух. Да еще от матери ему досталось, зачем с Митяем схватился.
- А он правда подрался с ним?
- Куда ему, не умеет он, - усмехнулась Елька и принялась рассказывать, как было дело. - Убежал ты от дома Покатиловых, а мы переругались все, перессорились. Никитка тоже стал что-то в твою защиту кричать. А Митька ему кулаком в бок. Потом все пошли удобрения собирать. Митяй с Никиткой на колокольню полезли, и мы с Таней за ними. А Никитка жалкий какой-то, все жмется, крутится, глаза от нас прячет. Но Митька не отпускал его от себя ни на шаг. А когда он полез на самый верхний этаж колокольни, мы с Таней задержали Никитку и спрашиваем, почему он как привязанный за Митькой ходит.
"Это не я за ним, а он за мной, - шепотом признался Никитка. - Я про его отца кое-что знаю... и про шпитомцев".
"Чего ж ты, - спрашиваем, - молчал до сих пор?"
Никитка покосился на верх колокольни, откуда его уже звал Митька, и говорит:
"А знаете, у него кулаки какие? Килограммы, свинчатки".
"Трус ты несчастный! Размазня!" - рассердились мы.
Тут Никитка задрожал весь и говорит:
"А вот не буду больше молчать, не буду! И пусть хоть Митяй меня, как сноп, измолотит. Пошли к председателю - обо всем расскажу".
А сверху опять голос Митяя - Никитку к себе зовет.
"Ой, не успеем, догонит он нас..." - заметался Никитка. Тут мы с Таней и сообразили - надо Митьку на колокольне задержать.
Схватились мы втроем за лестницу, что вела на третий этаж, поднатужились, свалили ее вниз и сами в правление помчались. А там как раз заседание шло. Никитка все и рассказал.
- Это я знаю, - сказал Гошка. - А дальше что было?
- Потом вышли мы из правления, а Митяй и налетел на Никитку из-за угла. Как только он с колокольни слез, понять не могу. Ну и стал его колошматить. Еле мы отбили Никитку. А Митяй еще погрозил ему: "Это тебе аванс, а полная расплата потом будет".
- Надо Никитку под защиту взять, - сказала Таня. - Митяй - он злопамятный, мстить будет.
- Да и о Борьке надо поговорить, - заметила Елька. - Что он за товарищ такой - совсем было Гошку в грязь втоптал.
В это же утро к Шараповым зашла Ульяна Краюхина. Она сказала, что ей нужна сковородка, которую Александра взяла у нее с неделю назад и до сих пор не вернула.
- И правда запамятовала, - призналась Александра. Она нашла сковородку, почистила ее и вернула Ульяне. - Ты уж не сердись.
Ульяна присела на лавку.
- Значит, на переучку собралась? - помолчав, спросила она. - Мало тебе науки с этими свиньями было.
- А чего ж хорошему не поучиться? Поехали бы вместе в совхоз-то.
- Нет уж, уволь. Приболела. Неможется мне.
- Что с тобой?
- Доконали меня эти поросята. Да и ты через них белого света невзвидишь.
- А может, у нас теперь все по-иному пойдет.
- Ну-ну, старайся, - ухмыльнулась Ульяна, - коль в начальство вылезла. Замаливай свои грешки...
Александра нахмурилась:
- Я свои грехи не скрываю. Да вроде и распутались они. Добрым людям спасибо. Никитке твоему тоже.
- Хоть Никитку вспомнила. Запуталась ты в своих делах, а мальчишке через тебя чуть голову не пробили. - Поджав губы, Ульяна поднялась. - А насчет поросят попомни - не за ту жилу держишься. Опять с разбитым корытом останешься. И еще не забудь - братец-то твой рядышком. А он от тебя не отстанет, втянет в свои проделки.
- Ну нет! - вспыхнула Александра. - Разошлись наши дорожки, больше не перекрестятся...
Ульяна вышла.
Гошка выбежал за ней следом и догнал за углом.
- Вы зачем мамку сбиваете? Зачем в сторону тянете? - забормотал он. - Она по-хорошему работать хочет.
- Чего-о? - удивленно протянула Ульяна. - Ах ты, шиш-небылица, еще во взрослые дела лезешь!
Гошка растерянно переминался с ноги на ногу. Зачем только Ульяна завела с матерью такой разговор? А что, если мать передумает и никуда сегодня не поедет?
Гошка поглядел вдоль улицы. Почему не видно Стеши? Может быть, сбегать к ней и поторопить, чтобы она не задерживалась со сборами в совхоз?
Наконец со стороны конюшни показалась подвода. В телеге сидела Стеша, правил дед Афанасий. Вскоре подвода остановилась у избы Шараповых, и Стеша спросила Гошку, готова ли мать.
- Да-да, она сейчас выйдет, - кивнул Гошка.
Он бросился в избу и сказал матери, что за ней приехала подвода и ей пора ехать.
Мать встревожилась. А кто же останется дома за хозяина? Разве Гошке управиться с Клавой и Мишкой, с коровой и курами? Надо, пожалуй, позвать на помощь бабку Евфросинью. Но Гошка наотрез отказался:
- Поезжай. Все сделаю. Накормлю всех и напою. Да ты, мамка, скорее! Там тебя ждут.
Наконец Александра собралась и, надавав Гошке с десяток наказов, уехала.
БРЕВНА НА РЕКЕ
Отгремел ледоход, угловатые льдины ушли вниз по течению, и вешние воды наполнили реку Чернушку. Она вздулась, потемнела, вышла из берегов, затопила прибрежные кусты и деревья.
После занятий Гошка с ребятами решили посмотреть на разлившуюся Чернушку.
Сразу же от школы они свернули с шоссейки и, шлепая по мокрому лугу, стали пробираться к берегу реки.
Борька Покатилов плелся позади всех.
"И зачем они только в грязь полезли? - недовольно думал он. - Экая невидаль - река разлилась!"
Он даже хотел повернуть к дому, но после того, что произошло вчера, было неудобно оставлять ребят.
А произошло вот что.
Вчера после занятий он собрал свое звено, чтобы поговорить о подготовке к весне, но разговор неожиданно пошел совсем о другом. Елька с Таней рассказали ребятам о расквашенном Никиткином носе, об Александре Шараповой, о Гошке.
- А Борька у нас осторожненький, - сказала Таня. - Как чуть заваруха какая, так он в сторону отходит, ни во что не вмешивается: как бы чего не вышло.
Потом ребята заговорили о том, что Борька уж слишком доверяет Митяю Кузяеву, мало знает других ребят и легко отворачивается от товарищей. Кто-то даже предложил выбрать вместо Борьки нового вожатого звена, но тому объяснили, что выборы обычно бывают осенью, в начале учебного года, и придется ребятам пока потерпеть.
Борька пыхтел, краснел, пытался объяснить, что в делах взрослых не так-то легко разобраться, и давал обещание, что с ним этого больше не случится.
Борька остался вожатым, но на душе у него было неспокойно. Сейчас, догнав Гошку, он потянул его за рукав.
- Слышь... ты не сердись. Я ж не знал, что Митька так набрехал на тебя.
- Ладно об этом, - отмахнулся Гошка. - Поговорили вчера, и хватит.
- А давай опять вместе будем. Мы теперь Митяю руки-то укоротим.
Вглядываясь в реку, Гошка ничего не ответил.
Вода в Чернушке была мутная, вся в воронках и водоворотах, текла быстро и неспокойно. Вниз по течению плыли щепки, сено, поленья дров, вырванные из земли деревья, кусты, разбитые ящики, половинка ворот от сарая, чья-то телега без колес с поднятыми вверх оглоблями.
- Вот это Чернушка! - вскрикнул Никитка. - Где что плохо лежит - все подобрала.
- Мальчишки, смотрите! Бревна плывут! - закричала вдруг Таня.
Все подбежали вплотную к воде.
Из-за поворота на середину реки быстрым течением выносило белые, прямые, ошкуренные бревна. Видно, их смыло где-нибудь с берега. Они плыли друг за другом, как журавли в небе.
- А бревна-то какие! Ровные, как карандашики! - с восхищением оценил Гошка. - Интересно, откуда они?
- Это не нашего колхоза, - заметил Борька. - У нас все бревна на коровники израсходованы.
- Ну и что? - Гошка с досадой посмотрел на Борьку. - Если не наши, значит, пусть себе и плывут? А может, они из совхоза или из колхоза "Вторая пятилетка"?
- Может, они для стройки были приготовлены, - заметила Таня. - На клуб или на новую школу.
- А я разве что говорю? - смущенно отозвался Борька.
Ребята не сводили глаз с бревен. Каждый из них на миг представил себе, как рабочие совхоза или колхозники где-нибудь в верховьях Чернушки пилили могучие сосны и ели, очищали их от сучьев, ошкуривали, сушили на солнце. И вдруг эта озорная река...
Гошка беспокойно прошел по берегу, зачем-то швырнул в воду палку, потом обернулся к ребятам:
- Мы кто? Пионеры или нет?
- Ну что? - спросил Никитка.
Борька уже догадывался, к чему клонит Гошка - сейчас он предложит выловить бревна. И хотя эта затея показалась Борьке несбыточной, но он уже не мог отмолчаться и решительно заявил:
- Надо задержать бревна, вот что!
- Верно, надо, - согласился Гошка, с удивлением покосившись на вожатого звена.
- А как их задержишь? - недоумевая, спросил Никитка.
- А мы... мы сейчас навстречу бревнам поплывем, - сказал Борька. - И завернем их к берегу.
- Так вода же какая... Сразу окоченеешь, - заметил Никитка.
Мальчишки, как по команде, опустили руки в воду, но тут же выдернули их и переглянулись. Да, по такой воде далеко не уплывешь - сведет ноги.
- Может, в колхоз сбегать, лодку у кого-нибудь попросить? - предложила Елька.
- Пока бегаешь, бревна знаешь куда уплывут! - сказал Борька.
Что ж это такое? Время идет, а он все еще топчется на месте и ничего не может придумать. Какой же он вожатый звена?
А бревна подплывали все ближе и ближе. Неужели река так и унесет их?
Борька растерянно покосился на Гошку. Подавшись вперед, тот смотрел вдоль реки, в сторону деревни, где виднелся бревенчатый мост на высоких сваях.
- Может, попробовать у моста бревна задержать? - вполголоса сказал Гошка.
Борька кивнул головой, схватил с земли шест и, обернувшись к ребятам, скомандовал:
- За мной! К мосту!
Добежав до моста, мальчишки и девчонки вооружились длинными жердями и по сваям ловко спустилась к самой воде.
И здесь, под мостом, они заметили Митяя с багром в руках.
В эти дни молодой Кузяев подолгу дежурил на берегу Чернушки. Он знал, что в половодье на реке всегда можно чем-нибудь поживиться. Вода смывала с берегов все, что плохо было положено, по-разбойничьи утаскивала на стремнину и мчала вниз по течению.
А тут уж только не зевай. Зацепляй багром все, что плывет, и вытаскивай на берег.
Вчера Митяю на редкость повезло. Он выловил из реки несколько десятков березовых плах и сложил их в укромном местечке на высоком берегу. Когда плахи высохнут на солнышке, он перепилит их, расколет и потом продаст сухие березовые дрова любому колхознику. Можно будет купить обновки к Первому мая, съездить в город, а может быть, даже скопить денег на велосипед с моторчиком.
А вот сегодня добыча, пожалуй, будет побогаче, если только Митяй сумеет задержать у моста хотя бы десяток бревен. И Гошка со своей компанией совсем тут некстати.
- Вы зачем сюда? - не отрывая глаз от подплывающих бревен, недовольно спросил Митяй.
- Бревна у кого-то смыло. Надо их задержать, - объяснил Борька.
- Можете не присоседиваться. Я первый бревна высмотрел, сам их и выловлю.
- Тебе же одному не управиться, - сказал Гошка. - Смотри, сколько бревен плывет.
- А мне всех и не надо. С десяток задержу, и то добыча. Течение, наконец, поднесло к мосту первое бревно. Митяй уперся багром в его конец и попытался завернуть бревно к берегу. Но багор сорвался со скользкого бревна, оно проскочило между сваями и поплыло дальше.
- Я же говорил, один ты не вояка, - фыркнул Гошка, подбираясь поближе к Митяю.
Второе бревно мальчики попытались задержать вдвоем, но и оно проскочило мимо.
- А ну катись отсюда, не мешай! - злясь на неудачу, прикрикнул на Гошку Митяй и, изловчившись, зацепил багром третье бревно. Но не стал заворачивать его к берегу, а развернул поперек реки, и течение прижало бревно к сваям. К нему прибило еще одно бревно, потом еще.
"А это он ловко придумал - затор устроить", - мелькнуло у Гошки, и он, по примеру Митяя, вместе с Борькой, Никиткой и девочками закрыл второй и третий пролет моста. Путь бревнам был прегражден. Одно за другим они задерживались у свай.
Митяй с неприязнью поглядывал на Гошкину компанию. Как-то они теперь будут делить задержанные бревна? Если по паям, так ему достанется совсем небольшая часть. Ну нет, он первый заметил бревна, первый придумал устроить затор, и ему, конечно, полагается львиная доля.
Войдя в азарт, мальчишки не заметили, как к мосту подошел Борькин отец, дядя Савелий. Услышав возбужденные голоса под мостом, он с удивлением перегнулся через перила.
- Эй, выдумщики! Вы что там делаете? А ну-ка марш на берег, пока в воду не свалились. Борька, я кому говорю!
- Мы сейчас, сейчас! - ответил Борька. - Только последнее бревно задержим.
Увидев сбившиеся у свай бревна, дядя Савелий понял, что придумали мальчики, спустился под мост и принялся им помогать. Таню и Ельку он послал за председателем.
Вскоре к мосту пришел Николай Иванович с группой колхозников. В руках у них были пожарные багры и веревки. Минут через сорок мокрые, скользкие бревна были вытащены на берег.
Не успели ребята как следует порадоваться такому богатому улову, как к мосту верхом на лошадях подъехали двое из совхоза "Первомайский" - завхоз и бригадир плотницкой бригады.
- Что, граждане хорошие, прошляпили бревна-то? - упрекнул их Николай Иванович.
- Сознаем, недоглядели. А с рекой шутки плохи, - признался завхоз. - Спасибо, товарищи колхозники, что выручили.
- Не нас, не нас. Вот кого благодарите. - Николай Иванович показал из ребят. - Это они бревна задержали, затор придумали.
Завхоз с удивлением покосился на мальчишек и девчонок.
- Скажи на милость! Придется, видно, директору совхоза доложить, чтоб поощрил вас.
- А какое поощрение будет? - нетерпеливо спросил Митяй, хмуро оглядывая выловленные бревна.
- Ну, скажем, письмо с благодарностью пришлем. В школу там или в правление колхоза.
- Надо отметить, надо, - согласился Николай Иванович и спросил ребят, кто из них надумал задержать бревна.
- А мы все вместе, - поспешил сообщить Борька. - Шли из школы, видим: бревна плывут - ну и решили...
- Не совсем так, - заметила Елька. - Первым бревна начал задерживать Митя Кузяев.
- И затор он первый придумал, - добавил Гошка.
- Так он же для себя, - начал было Борька, но ребята и девочки перебили его, оттеснили в сторону и торопливо заговорили о том, что Митька Кузяев старался больше всех.
- Понимаю, понимаю, - кивнул Николай Иванович и сказал завхозу, что Митю Кузяева придется поблагодарить в первую очередь. Потом он не без зависти оглядел выловленные бревна, похвалил их и спросил завхоза, для каких целей они приготовлены.
- Про запас были сложены, - ответил завхоз. - Осенью свинарники будем расширять.
Николай Иванович переглянулся с колхозниками и признался завхозу, что им, в Клинцах, как раз не хватает лесоматериала на достройку летнего лагеря для откорма поросят.
- Выручили бы вы нас, оставили бы нам эти бревна. Взаимообразно, конечно. Осенью мы вам вернем такие же.
- А вы поговорите с нашим директором, - подумав, посоветовал завхоз. - Может, он и согласится.
В этот же день Николай Иванович позвонил по телефону Казаринову, объяснил ему свои затруднения, и тот разрешил оставить бревна в колхозе.
ТВЕРДОЕ СЛОВО
Через неделю Александра и Стеша вернулись из совхоза, и вечером свинарки вновь собрались в правлении колхоза.
Когда Гошка с ребятами подошел к правлению, он увидел, что открытые окна были ярко освещены.
"Наверное, правление заседает. Срочное".
Ребята попытались заглянуть в окна, но они были так высоко, что даже голенастая Елька не могла дотянуться до подоконника.
- Полезли на иву, - вполголоса предложил Гошка. - Всё увидим, как с первого ряда.
Мальчишки подсадили на дуплистый ствол ивы Таню с Елькой, потом по очереди забрались сами и по толстому искривленному суку дерева добрались почти до самого окна.
В правлении собралось довольно много людей.
На скамейке, в окружении свинарок с других ферм, сидели Александра и Стеша и о чем-то переговаривались.
В контору вошла Ульяна. Вид у нее был недовольный, обиженный, горло закутано платком.
- Чего это мамка твоя? - спросил Гошка у Никитки. - Расхворалась, что ли?
- Не знаю. С утра вроде не жаловалась.