- Э - сказал он, зевая, на этот раз во весь рот (на что она ему и ответила тотчас же: "тебе и зевать то вовсе не хочется"….) - ну что там: - дело же просто - вы нас там так устроили, что это еще на полгода: теперь Верм уходит чорт знает куда, потом будет наступать, знаем мы эту волынку…. ты мне вот что скажи: где вы раньше были?
Рассмотрение этого щекотливого вопроса съело с полчаса. После этого Квартус встал и пошел с ней назад по тоннелю, неодобрительно качая головой: "повесить вас, моя милая, надо, повесить: высоко, очевидно и коротко, как говаривал один немец, продавая на аукционе творения Гегеля".
В доме - милом и воздушном на закатных лучах - Квартуса ждали еще два удовольствия. Секретарь поймал его, еще в саду и нелепо звучала эта абракадабра под блестящими листьями магнолии:
- Тот старичек…. вы велели тогда…. и потом просительница, наглости неописуемой….
- Фу, - сказал Квартус, - это уж без совести совсем: приехал на два дня - и опять все сначала! ну чорт с ними. Давайте.
В кабинет ввели чистенького старичка, в черном поношенном, но старательно приглаженном сюртучке, с зачесанными на лысину с тою же особой старательностью волосиками. Личико его изображало великую готовность ринуться в то самое место, куда укажет начальство, но в маленьких глазках светилась однажды там зажженная тихенькая свирепость.
- А, приятель, клеветник и мститель! - обрадовался Квартус, - вот кого давно не видали, - да, да…. Так, так…. хороший мальчик, утешаете родителей, нечего сказать….
- Да помилуйте-с, - сказал тот обидчиво, - вы войдите в положение, вы обратите внимание, ведь должны же быть человеческие чувства…. Я-с, вам доподлинно известно, - я не первый год…. но это превышает всякое терпение…. я человек семейный…. шесть человек на плечах, я их от кулаков должен кормить, это раз, так. Дальше-с: вам ведь известно январское предписание за нумером…. Следует ли придерживаться прежнего распорядка…. а с другой стороны, кажется, уже довольно намучились: я человек простой, позвольте вам откровенно сказать, вы меня довольно хорошо знаете….
- Так то так, - ответил Квартус, забавляясь, - да вот ходят слухи, что вашу милость пора убирать, что вы, милейший мой, разлюбезнейший мой, спутались с какими-то гадкими людьми, вы нас, дружок, обмануть хотите….
Старичок выпучил глаза и, видимо, не знал, что отвечать.
- Вот-с, - сказал Квартус, - так. Мы все знаем: организация, батюшка!…
- Кто говорит, - с великим отвращением согласился старичок.
- Вот есть такие, что и говорят…. и знаете, что они говорят?
- Не могу знать….
- Не можете…. неприятно. Очень неприятно. - Он кивнул секретарю и сказал - покажите им наши бумажки и всю арматуришку… да, а вы, дорогой, составьте мне экстрактец…
А за сим в комнату вплыла тоненькая и чрезвычайно гадкая особа. Тонкие ноги, руки из одних костей, длинная рыжая шаль, в каковую была увернута особа, - птичий, глупый, особо, на премию взгляд, клювообразный нос, тонкие губы выверченные так странно и необыкновенно, что никак не могли скрыть прельстительного блеска дивно раздвоенных зубов, чуточку - но вполне достаточно - в сторону отставленные уши, - такая, одним словом, Рибейра, что не дай Бог никому. "Замечательно, - решил про себя Квартус, - как она на раскрашенную вошь похожа, это прямо удиви…." - но гостья прервала его. Она уселась без дальних слов и защебетала:
- Ах Боже мой, вы знаете - это неописуемо - хи-хи-хи, - я к вам сюда добиралась…. эти церберы, а у вас церберы…. хи-хи-хи, и этот ваш секретарь он похож на замороженную лягушку, это бессмертно и гениально. В моей биографии будет упомянуто…. хи-хи-хи, - когда я впервые выступала…. первые невинные опыты - но распущенность, это вообще не для меня…. искусство живет века, его глубина, все должно быть просто и величественно…. и все, кто видели меня в этой роли…. вы наверно помните…. вы тогда проезжали через Рио, нам говорили, что вы инкогнито в левой ложе, ничего не видно было со сцены…. я бросила розу…. и он мне устроил потом такой скандал…. он так был влюблен, что почти меня соблазнил…. бегал с расстегнутым жилетом…. жена - выкидыш…. семейное счастье…. наш антрепренер ссорится из за меня с примадонной…. интриги, ужасные интриги и я должна была уехать….
- А от меня что вам угодно?
- Да просто ничего особенного…. я вашему секретарю сказала, он такой глупый мальчик, он мне говорит: - "я вас к Квартусу не пущу", а я ему: Нет пустите, да еще вас из комнаты выгонят, когда со мной будут говорить…. он совершенно не чувствует женщины…. знаете, так иногда бывает, чувствуешь: если сегодня…. и решила: поеду к Квартусу, у него есть дача….
- Кончайте. Еще три минуты….
- Пожалуйста, пожалуйста…. я ведь не тороплюсь…. у вас дела…. ну да, я понимаю…. я могу подождать….
- Сударыня….
- Да нет! Ради Бога….
- Ваша просьба….
- Да мне нужно турнэ…. я собственно посоветоваться…. и потом у меня совсем нет денег….
- Хорошо, - сказал Квартус и позвал секретаря: - дайте вот этой даме авто и двух провожатых и отправьте сейчас же к Ольборгу, чтобы он ей устроил все, что ей требуется….
Секретарь расцвел, а дама сказала, побледневши:
- Но почему же, позвольте, к Ольборгу?.. я совсем туда не хочу…. я его знаю, он очень милый и деликатный…. но я…. да не смейте вы меня трогать!., ай - он нахал!… вы меня не смеете отсюда уводить, я буду кричать!… ай! это ужасно!… я не хочу к Ольборгу…. я знаю его…. это очень жестокий человек…. Я не хочу…. да как вы смеете меня брать за руку?… я не хочу!…
А засим привели и старичка.
- Ознакомились с документиками? - спросил вежливо Квартус - красивые бумажки? не правда ли….
Старичок молчал, опустив вспотевшую от страха голову.
- Вот-с, - продолжал Квартус, разрисовывая блокнот, - а вы мне тут пели…. а вы пели….
- Великодушно…. - сказал старичок и губы его тряслись, - великодушно могли бы…. мы ж - люди маленькие….
- А гадостей можете наделать больших…
- Великодушно, - блеял тот, - могли бы-с… все таки…. измучились, не знаем куда кинуться: кругом то вот мрет все…. страсть: ведь жить опасно…. великодушно, извольте смиловаться….
- Знаем, - сказал Квартус, - словесные бури: петь то Лазаря вы все хороши: посмотрел бы я как вы бы со мной стали великодушничать.
- Что ж, - сказал невольно соглашаясь старичек, - воля ваша, не смею спорить…. - и безнадежно сложил руки.
- И что с вами делать? - вот что-с: останетесь здесь, будете здесь у меня под носом жить: но если только что - повешу в пятнадцать минут, - поняли?
И старичок, еле живой убрался. А секретарю сказал Квартус:
- Вы позвоните Ольборгу: пусть пугнет и выгонит: вот мерзость какая….
XVIII
Заунывный ветер пробегал по опустелому пространству, как гигант, кликавший свою собаку пронзительным свистом.
(Диккенс)
Приехал Высокий, - тот, что ранее так назывался, а теперь носил имя Хатуса. Втроем шли они горами, а ветер привязывался к ним, назойливо, скучливо и злобно. Он поднимал сухой серый каменистый песочек и сыпал им, тоненькими струйками - безобразничал, скучал и баловался. По желто-серым кучам камня, гористого щебня пригибал он сероватую зелень, покачивая хвостик любопытной и непоседливой птички. Ухало вдалеке за обрывами море.
- В общем дело как будто и лучшает; - сказал Квартус, - целебесская флотилия вчера в шесть утра вошла в Баб. Вот-с, все-таки там, что то творят….
Аня молчала, вздохнула, подумав, что если бы армада Океании пришла туда на недельку раньше, ей бы не пришлось сюда ехать и вести все вот эти разговоры.
Они шли, отворачиваясь от ветра, пронзительно вскрикивавшего, а мрачный Хатус спорил с Квартусом:
- Вы с Магнусом…. ну я не спорю, у вас здесь все под руками, все видно, да и время не так бьется, как у нас там, да у вас потише и насчет геологии: - Европа теперь это сплошной пружинный матрас, все прикарпатское и прикавказское землетрясется по два раза в неделю, Черное море гуляет теперь там, где Дунай Иваныч бежал, да и в Альпах не все хорошо…. Так это потихоньку, не спеша Вулкан работает - а результаты мрачнейшие…. Ну и все же: возмущение последними вашими новостями адское - что вы выдумали с золотым обращением? Ведь это курам на смех - подумать страшно: стоило ли огород городить?…
- Вот, - перебила Аня, - а последние распоряжения об изъятии из рук частных лиц права выпуска бумажных денег - это на что похоже? И эти ваши двухмиллионные коллективы, которым передается право эмиссии, ведь это на деле сведется к восстановлению границ и к образованию государств, - так или нет? какая гадость!… восстанавливать границы, когда они уже сами собой отмирают…. и на севере их нет более, там не знают, что это за фронтьерка такая, вот в Скандинавии и….
- А много там народу, в этой Скандинавии? - спросил Квартус.
- В Стокгольме по последним сведениям одиннадцать тысяч человек…. - отвечал Хатус.
- А было?
- Ну, что об этом говорить, - отвечала она, - что было. Теперь это вовсе не мало - одиннадцать тысяч человек для центрального города; на ваш американский масштаб - это выходит другое, но ведь здесь не чудо было сохранить людей и жизнь, - а там, в Европе невесть какая резня шла, - вы ведь ее съели, Европу, а сюда уже явились либералами, чего уж хитрить.
- Да чего нам хитрить, - отвечал Квартус, - я с этим и не думаю спорить…. смотри, Магнусу не скажи, он этого не любит, а я ничего…. Но не в этом же соль. Вам то чего хочется? - добить обе Америки до того же, и когда в Чикаго останется два человека, брат Хатус въедет туда на палочке верхом, а призраки свиней будут кричать: банзай. Так? А чего вы в Африке добились, когда объявили новый золотой террор - я тогда еще Магнусу говорил, что вас оттуда убрать надо, а он вас заслушался, Африка-де совершенно девственная почва… Ну, и что у вас вышло? - опять заиграло, опять эны, опять каша и все прочее, а ведь это только упусти….
- Энов мы не выдумали, - отвечала она, - появились они потому, что мы их прижали - вот оно и полезло.
- Слышали, - репликовал Квартус, - это с Ольборгом два раза в месяц такая истерика: как почки начинают шалить, так два новых заговора: нахватает людей, заводит какую то кашу, а потом собственных корреспондентов начинает заточать, - а это то дурачье чем виновато? честно исполняло начальственные предначертания….
- Так что же ты думаешь, что в Танжере не было энов? Ну это уж, знаешь…
- Милая, они везде есть - и мы с тобой с точки зрения того же Лонгуса, который вчера нам прислал депешу в два тома - чуть что не войну нам объявляет…. на той неделе здесь будет, между прочим, - эны, эны, да еще хуже всяких энов!….
- Ну, - сказала она, свирепея, - ты уж Бог знает что…. Да тогда вся эновская аргументология вообще блеск и последнее слово науки, - они говорят: что сделали-бы? - культура разрушена….
- ….В Карпатах землетрясения…. - тихо добавил Квартус.
Но она не слушала:
- ….половила земного шара вымерла, вымрет и остальная, бестолочь идет невиданная с потопа….
- ….и кроме того в душе они - эны - заключил Квартус, - дело, дело, моя милая! - ну что за препустейшие разговоры, для чего я буду пробовать разрушать пустое место: к чему? кому нужно? ну рви динамитом Сахару, ну - отрицай нитроглицерин, ну - не давай прививать оспу: а она, голубушка, весь Китай съела!… Нужно делать то, что можно делать… а коли вам требуется аргументация и словесные орнаменты: телеграфируй в Пресбург, у меня там целое заведение из философов, - через два дня все будет готово, объяснят все, что хочешь, да так уж тонко и неопровержимо….
- Квартус милый, - сказал Хатус, - но ведь это неслыханный цинизм - ваше философское заведение, будем же откровенны!
- Отлично слыханный, - отвечал тот, - никогда они ничего другого и не делали, только раньше из любви к искусству, а теперь по телеграмме, - да как довольны, вы бы посмотрели.
- Как хотите, - говорил Хатус, - как хотите, но это просто, на мой взгляд - свинство….
- Что ж делать, - вскричал Квартус, - да ведь все, что было - и было ставкой на свинство…. Есть позитивизм и позитивизм: из того, что Кеплер позитивистичнее Птоломея не может следовать, что миропонимание ренессанса выше александрийцев… мы и сунули им самый горький, самый нищенский из позитивизмов - кто его абсорбировал, кто уселся на последний кирпич своего дома и сказал: "ну вот теперь я, слава Богу, пристроился"…. - кто начал славословить этот кирпич, сжигать ему жертвы - тот и есть последняя, никому никогда ненужная свинья и дело делает Плутон, когда он вашу освиневшую Европу в куски раскидывает…. туда и дорогу старой мерзавке. Подумайте-ка, без затей, - ведь все наши разговоры в общем тогда к чему сводились?… ну, если, разумеется, там всякое откинуть, орнаментацию и далее…. мир разваливается, вы это, друзья, не видите, но увидите через десять минут, ломай, - а не то, не дай Бог, он сам начнет ломаться, тогда ног не унесем. Катастрофу нечего предрекать и рассматривать: вот она, на носу! Вопрос сводится к тому: уцелеем или нет? Тут некогда разговаривать. Ставь возможный минимум требований: прожить до завтра, - лезь из кожи вон только для этого…. Вот как… Но вот тут-то и начинается трагедия раздавленного сознания: ему странно кажется - ведь очень понятно, как это в мозгах происходит - что эта рабочая программа, - вот, прожить до завтра во что бы то ни стало, - и исчерпывает задачи людей вовсе и навсегда. Раз такое решение въелось в голову, - крышка, человек кончен, начинай всего Дарвина сначала….
- Э! - обидчиво протянул Хатус, - отсюда это хорошо….
- Зря, зря! - и у нас не сладко: вон на Миссисипи третью неделю рыбий мор: все побережье заражено, с ног сбились - не завидуйте. Но человек обязан во всех случаях жизни бороться с миром, а не разводить орангутангов, которым на все начихать, лишь бы у них шерсть не лезла…
- Ну и опять выходит, - сердито сказала Аня - опять то же самое, что эны правы по всем пунктам.
- Вот им Верм все пункты теперь объяснит! - разозлился Квартус и, заметив, как вспыхнула она, закончил полегче, - эны просто дураки и больше ничего…. Да и потом, какие эны, их ведь масса…. а общая глупость в том, что вся эта свора полагает, что существуют какие-то незыблемые основы, только ты их восстанови, а там уж все и пойдет, как по маслу….
XIX
Я сам приближаюсь к этой цели со скоростью шестидесяти минут в час.
(Б. Шоу)
После длиннейшего разговора Квартус и Лонгус вышли от Магнуса. Лонгус был расстроен и совершенно подавлен.
- Что это, а! - говорил он, - а! Что? Да не понимаю…. ну и вы не понимаете глупо, мучительно!… стыжусь самого себя…. и как это вышло?… ваш Магнус - деспот…. смешно думать - он единственный здравомыслящий человек на земном шаре…. а! что вы говорите? как? - решительно страшно, да нас в конце концов…. мы исчезнем…. мир, мир! подумайте, какая цаца!… да этот мир…. мы его крутили, как оглоблю, восемь лет… все гибнет, это профанация…. я не могу перенести…. а? что вы сказали? верно?…
Так источался из сего длиннейшего персонажа его мизантропический пыл. Квартус наконец кивнул ему, сказал: "Идите домой, отдохните, пустяки в общем" - сел на автомобиль и уехал с Аней в свое морское убежище.
На другой день холодный и визгливый ветер провожал их по тропинке, которая бежала, кривляясь, по обрывистому берегу метрах в 10 над водой. Чайки вскрикивали обидчиво и протяжно, застаиваясь на растянутых крыльях над гребешками волн, и тучи валились по-над морем с глухим и темным постоянством. Квартус стал над морем и смотрел как рвал ветер поредевшие спины волн, как срывал он и крутил эти пены, бросая в воздух маленькие тромбы. Море темнело и серело, а внизу, у скал черные от ярости валы хлестали и хлестали, образуя котел кипящих и мужествующих пен. На горизонте чуть чуть поблескивал дымок, Квартус знал кто это, - в только что взятый и почти уничтоженный Танжер везли рис и маис. Квартус был недоволен, ночные страхи не давали ему жить, странные обсессии отравляли жизнь. Доктор сказал: "советую заняться серьезно здоровьем, совершенно серьезно, да-c…. ничего органического, но все расшатано…. отдохнуть" - но отдыхать нельзя было.
Аня подошла к нему, тихонько подняла его руку и поцеловала. Он глянул на нее с удивлением, погладил ее руку рассеянно, а через минуты три не относящихся к инциденту размышлений спросил:
- Что это ты?
- Не надо сердиться, - умоляющим голосом сказала она.
- Да что ты? - сказал он ласково, - я просто спрашиваю….
- Ну ничего, так, ты раньше ко мне лучше относился.
И Квартус, который понял фразу всю уже после слова "ты" ответил как только мог серьезно:
- Да, я и сейчас ничего. Только…. огрубели, знаешь, мы…. что-ж, такая жизнь серьезная…. ничего не поделаешь… да ты что то куксишься?
- Нет, нет, ничего.
"Рассказывай, любезничай ничего" - подумал Квартус, но не стал спорить. Сказал:
- Ну, идем, пройдемся немножко….
Они шли, молча и задумчиво; ветер нагонял и рычал за уши.
- Верм в трех переходах от Суэца, - сказал Квартус, - дело поправляется. Но он пишет, что если за неделю не успеет всего кончить, придется позорно бежать, - войска не останется…. Но и у них то же самое делается.
- Суэц жалко. А тамошние инженеры говорят, что он уж очень сильно испорчен…. Говорили тоже, что выгоднее новый канал сделать, чем с этим возиться. Там у них есть такой проект - соединить Средиземное море с Евфратом и в Персидский залив….
- На сто лет работы, - сказал он.
Вдруг он остановился.
- Что ты? - спросила она.
- Сердце, что то…. - сказал он слабо и побледнев.
- Вернемся сейчас, - сказала она перепугавшись.
Но он глянул на нее вопросительно и удивленно, пена чуть выступила на губах, он приподнял руку и упал.
- Алеша! - зашептала она дрожа и плача, присев над ним. - Да что-ж это такое…. Господи! - и нет никого….
Она попробовала приподнять его, но тело вдруг отяжелело и не слушалось ее рук. Пульса не было.
Он был мертв.
XX
Мне показалось, что это только кружево, кружево и одно только кружево.
(Достоевский)
Четверо, шли они садом Квартуса: Магнус, Хатус, Лонгус и Аня. Лица их за эти две недели пережили какие-то долгие муки. Магнус осунулся, побледнел, говорил мало и был странно рассеян. У Ани вырос какой-то старушечий горб, а на висках светилась седина. Она постоянно плакала. Только Лонгус все так же приставал ко всем со своим. "А? что вы говорите?" - хоть никто и не думал ему ничего говорить.
Со дня похорон Квартуса стоял теплый, сладкий август. Море чуть пело, баюкая скалы льстивыми мольбами. Чайки носились неслышно над индиговой гладью.