Кто-то рассказывает, что нашлись смельчаки, сколотили плотик и попробовали переправиться. Но плот закрутило потоком, опрокинуло. Еле спаслись ребята. Хорошо, что берег близко. Но не успокоились. Работа встала. Надо чем-то заниматься. "Люльку" смастерили, вон она висит на крайней, береговой опоре! Канат ухитрились как-то перебросить.
На этой "люльке" и передвигаются по канату на ту сторону. "Люлька" была сделана из дощечек и проволоки. Похожа на детские качели.
Я посмотрел на поток, на канат, на "люльку", и по спине мурашки пробежали… Надо быть настоящим циркачом, чтобы отважиться на такое рискованное мероприятие. Да, этот водяной плацдарм не возьмешь никакой техникой. Впору просить у воинов понтоны, чтобы, как в боевой обстановке, навести временную переправу.
Главный инженер мехколонны № 11 попросил меня сфотографировать его на фоне разбитой трассы. Оказалось, он тут в последний раз. Ему, наконец, подписали заявление об увольнении по собственному желанию, и завтра он уезжает в центр, в один из больших городов. Я сделал снимок и спросил: "Почему?" Он усмехнулся и ответил: "Климат здесь неподходящий!" Я понял, что он имел в виду под словом "климат".
На обратном пути в автобусе уже громко не разговаривали. Не спорили. Не горячились.
Изгородин откинулся на спинку сиденья, сдвинул на затылок шляпу, расстегнул куртку. Поглядывал на Тюменева. Тот ни на кого не глядел, ушел в свои мысли. Он сидел возле двери на одиночном сиденье, положив руку на нижнюю перекладину стояка, за которую обычно держатся, когда выходят из автобуса. Ладонь с длинными пальцами висела отвесно, покачиваясь как бы сама собой, не в такт толчкам автобуса. Высокая худощавая фигура главного инженера треста как бы сломалась на сиденье.
Вспомнил, как недавно Николай Викторович говорил мне: "Когда перевелся в трест и узнал, что Изгородин тоже здесь, обрадовался. Свой человек. На него можно положиться!" Тюменев знал его еще по прежней совместной работе. "Свой человек". Однако достается - никаких поблажек. Что - поблажек? Положенного не допросишься. Но не пошумишь - не получишь. Изгородин думал: вот сейчас подходящий момент заикнуться о нуждах поезда, о технике. Но в то же время - тянул. Попасть под горячую руку тоже не хотелось.
Машина шла натужно, и все ждали - вот-вот опять "сядет". И тогда "загорай". Особенно волновался шофер: за Архангельском, на полпути к Шареевской переправе, ему нужно еще захватить бригаду Захлебина, которую он утром забросил на объект.
Наконец Изгородин не вытерпел, завел разговор о том, что техники у него не хватает, новой, современной техники, и что трест должен войти в положение, выделить.
- Не проси, не будет! - отрезал Тюменев, даже не повернув головы.
- Ясно. Субподрядчикам можно, а нам - нет! Почему?
И вдруг под полом машины послышался какой-то треск. Вездеход встал. Шофер выскочил из кабины, заглянул под нее и с виноватым видом подошел к открытой двери.
- Полетела коробка передач! Приехали…
- Ну вот! Последнюю машину потерял, а новой не выпросил!
- И бригада Захлебина ждет…
Автобус-вездеход на буксире вместе со всем начальством дотащил до Архангельского опять-таки случайно подвернувшийся "Урал", принадлежащий одной из мехколонн. "Выручают" все-таки субподрядчики!
Дальше Изгородин ехал уже на газике. Своих рабочих он увидел издали. Они всей бригадой сидели на рельсах, повернувшись лицом к дороге. Сидели плотно, словно на посиделках.
Начальник едет, а где их автобус? Уже больше часа ждут. А еще до парома добираться, да и после, до Карламана, сколько. Непорядок, товарищ Изгородин! Они узнали его машину и глядели на нее, поворачиваясь на рельсах.
Когда газик переехал пути и стал скатываться вниз по дороге, Изгородин попросил шофера остановиться. Вылезая, то ли ему, то ли сам себе сказал:
- Неудобно проезжать мимо. Надо объяснить…
Он подошел, поздоровался. Рассказал, что случилось, расспросил о работе. Заверил, что тут же, как только приедет, пошлет за ними машину.
Вроде, полегчало на душе, как поговорил с рабочими. Словно совесть очистил.
10
…Конец рабочего дня настигает Изгородина неожиданно. Ибо не думает Изгородин о нем, не ждет, не замечает, весь в работе.
Влетает в кабинет запыхавшийся главный бухгалтер. Даже дверь за собой не закрыл. Трясет листками бумаги.
- Сделали? - спокойно спрашивает Изгородин.
- Да. Но надо отпечатать!
- Печатайте!
- Машинистка отказалась!
Голос главбуха сорвался на крик. Он негодовал. Видно, поругался только что с машинисткой, но ничего не добился. И вот ждет от Изгородина решительных, мер. Из-за какой-то машинистки срывается важное, неотложное дело!
- Как отказалась?! - в свою очередь возмутился Изгородин. - Позовите!
- Не идет… Говорит, рабочий день окончен… Прикажите ей!..
Изгородин посмотрел на часы. Усмехнулся. Развел руками:
- Верно, шесть часов… Приказать я уже не могу. Могу только просить. Идите, скажите ей, что Изгородин просит отпечатать, скажите, что просит…
Главный бухгалтер не понял вначале. Стоял и недоуменно глядел на Изгородина. Потом ушел, недовольный. Преподнес Изгородин урок вежливости и производственной педагогики не машинистке, а ему, главбуху! Просить вместо того, чтобы приказывать!
Вернулся главный бухгалтер через некоторое время с отпечатанными листками. Совсем другим человеком вернулся. Довольный. Спокойный. И дверь за собой закрыл.
11
Сохранилась в моих блокнотах запись, сделанная на одном расширенном совещании. Совещание вел управляющий трестом Ф. Г. Харисов. Речь - все о тех же мехколоннах да мостовиках. Выступает представитель одной из мехколонн, оправдывается, то да се, как по-писаному, легко говорит, виноваты, мол, исправимся теперь…
Р.Г. Харисов спрашивает:
- А где вы были раньше?
- Ошиблись…
- Сколько лет вы на стройках?
- Двадцать…
- Пора бы и не ошибаться!
- Пора бы!
Помню, всем тогда стало весело ("оживление в зале"). А ведь горько же, горько должно было бы быть! И вместо "оживление в зале" следовало бы в таких случаях писать - "слезы в зале". Но опять получится смешно. Строители плакать не хотят. Юмор тоже лечит. Но попробуй найди конкретного виновника! Цепочка длинная повьется. В конце концов скажут, не трудись, дорогой товарищ, все помаленьку виноваты. То есть - все ошиблись. А все - значит - никто! Значит, и дальше можно жить спокойно и… снова ошибаться. Получался "общий котел" безответственности.
Да, юмора на стройке не занимать. Может, с ним, на самом деле, легче жить и строить?
На званом обеде после авторитетной комиссии из главка кто-то из высоких начальников решил защитить субподрядчиков и рассказал анекдот: убежал, мол, из зоопарка тигр. Кто поймает? Никто не хотел. Все организации отказались. И тогда строители сказали: мы поймаем, но при одном условии - дайте нам хороших субподрядчиков! Только хороших!..
Замолчал рассказчик, глядя на своих подчиненных: дошло? В зале посмеялись. Притихли. Что же дальше? Нашли строители хороших субподрядчиков? Поймали тигра?
Начальник только что снимал со всех стружку. Ругал за срыв плана. Все опустили головы. Приуныли. И вот он решил разрядить обстановку анекдотом. Но не договорил… Все ждали продолжения. И вдруг в наступившей тишине послышался голос Изгородина: "Куда уж им, субчикам, тигра поймать, когда мышей не ловят!"
Зал грохнул от смеха. Высокий начальник только покачал головой.
Сочинил и я свою сказочку. "Все взрослые дяди, что проектируют большие и малые стройки, что приказы сочиняют и графики, что сооружают магистрали и другие важные объекты - однажды стали детьми и после окончания детского сада поступили в первый класс. Учительница всех погладила по головке, рассадила по партам, и урок начался.
- Дети! - сказала учительница. - Все вы умеете и считать, и писать. Время сейчас уплотнилось. Условия НТР и прочее все такое, вам понятно?
- Летаем давно мы в космос, подумаешь НТР! Задачу дайте, задачу!
- Сегодня у нас инженерный урок… Нарисуйте в тетрадях большую лужу, с одной стороны школа, с другой стороны - ваш дом.
- Готово!
- Время дается столько-то, буква I, длина водоема - 6, решение ваше - чтоб в школу вовремя вы пришли…
- Бегом обежать лужу! - мальчик один поднялся.
- Задача - на ум, не на бег!… Рядовой инженер решит. Двойка, садись. В школу ты опоздал. Выпорет дома отец…
- Если она неглубока, h - высота, вброд с разбегу я смело! Брызги вокруг полетят!
- Дети! Тише! Смешно вам! Смех замените на слезы. Схватит малыш простуду - надо врача вызывать. Это ж - неэкономно. Для государства большие расходы. Столько людей оторваны будут от дела! Не инженерный подход к задаче, садись! Отца приведи на урок!
- Доску, простую доску!.. - вскричал малыш-Изгородин. - d - чуть длиннее лужи, два кирпича, Ь - высота, по краям…
- Верное, Леня, решенье! Экономия времени, средств. Грамотное решенье. Ум у тебя инженерный. Ставлю пятерку в дневник! Теперь расскажи всем ребятам, как ты сделал расчеты, опытом поделись.
- Задача совсем простая. Инженером тут быть не нужно. Просто - еще в детском садике решал ее каждой весной с такими, как я, малышами… И даже еще посложней… Задачу бы поинтересней задали бы вы, учитель, с высшей бы математикой, впридачу еще с ЭВМ!.."
В сторону шутки!
(Но разве не скрыта в них сущая правда?) В детстве - большая мудрость. Для взрослых и стариков.
…Инженерный урок не окончен.
В паводок несколько раз летал я над трассой на вертолете. Вода разлилась на самом деле, как и предполагал Л.В. Изгородин, вольготно и держалась на высоком уровне долго. И все это время из воды торчали "островки" опор главного моста - их хорошо было видно с вертолета, просто как игрушечные "бакены", хоть пароходики бумажные пускай между ними. А опор временного моста, моста-трудяги, долго не было видно - они ушли под воду. Сказочным казался с высоты птичьего полета этот мостовой плацдарм…
12
Задания на следующий день Изгородин обычно дает вечером, под конец рабочего дня. Каждому расписан весь фронт работ. Все конкретно и ясно. Но в те дни "командиры производства", как Изгородин называет прорабов и мастеров, терялись. То, что было ясно вечером, утром вызывало сомнение. И тогда они, скучившись у конторы, ждали приезда своего начальника.
Изгородин сердился и сдерживал себя, чтобы не нагрубить своим "командирам", которые не знают, что и как делать в сложной ситуации. Хотя и сам порой этого тоже не знал.
…Изгородин вышел из машины. Теплая куртка распахнута на груди. Подходит к группе прорабов и мастеров, ждущих его у конторы.
- Как дела у нас? Хорошо?
- Плохо, Леонид Владимирович…
- Когда же я, наконец, услышу "хорошо"?
Молчат "командиры". И тут же, как из рога изобилия, сыплются вопросы, проблемы. Изгородин идет к конторе, смотрит в землю, слушает.
- Вода поднялась на сорок сантиметров.
- Знаю.
- Затопило автодорогу на участке…
- Знаю!
- "Урал" встал на ремонт…
Ничего не сказал Изгородин. Единственная мощная машина, позарез необходимая именно сейчас! Был еще один "Урал"- новый, да трест забрал и передал другим. А этот - старый, видавший виды… Следовало ожидать.
- Экскаватор не отправлен, механик тянет…
- Выясним!
- Столкнулся кран с платформой…
- Создать комиссию, разобрать на оперативке, в среду, в три часа.
В кабинете старший прораб жалуется на механика, заведующего мастерскими: подводит, одни обещания, надо меры принимать.
- Твои предложения?- спрашивает Изгородин. Нет у старшего прораба предложений.
- Подтолкнуть надо… - говорит он.
- Подтолкнуть подтолкнем, но поставь себя на его место.
- Это ведь машины, а они ломаются. Людям сказал - делай! Машине не прикажешь!
Разводить жалобы друг на друга проще всего! Поощрять их - вносить разлад в коллектив. Командовать все могут, а вот поди разберись сначала.
Ушел старший прораб. Входит тут же вызванный механик.
- Что с экскаватором?
Механик опешил. Приготовился защищаться.
- Заканчиваем ремонт… - Говорит тихо, а сам готов сорваться. Смотрит на Изгородина обиженно.
- Когда? - Изгородин почти незаметно снизил накал в голосе.
- После обеда будет готов.
- Не верится!
Смеется он, что ли? Но, ругать, вроде, не собирается. Жмет, но не давит.
- Обещаю, слово даю. После обеда!
- Вот теперь верю.
Механик вылетает из кабинета ободренный. А Изгородин уже говорит с кем-то по телефону:
- Ну, как, сверлите шпалы или нет? Сверлите… Что? Того нет, другого нет? Знаю… Всем тяжело… Решим!
- Наши лодку сделали и берут "калым" за перевоз? Не может быть, это не наши!
- Если привезут резину, то менять ночью. Да, ждать некогда. Ночью!
- Рессоры? Есть договорённость с "Сельхозтехникой". Бери свою "каракатицу" и поезжай. Обещали. Да-да, не прозевай…
Мелочи! Сколько их за день! Но нельзя пропускать и мелочи, требовать за них также строго надо, иначе и крупные вопросы "пролетят" мимо.
Зашел начальник ПТО Борис Иванович Яненко. О нем мне приходилось слышать много хорошего: "Борис Иванович вежливый, чутливый…"
Яненко зашел в кабинет тихо. Не сел, подошел к столу и сразу начал быстро говорить. Потом выслушал Изгородина и так же тихо и быстро ушел. Информация его касалась дальних точек трассы: реки Инзер, деревень Карагай, Габдюково. Рабочие оказались там отрезанными от "материка". Туда сейчас ни на чем не проехать. Прораб Юра Байгозин добирался пешком. Лесорубы из Габдюково спускаются по Инзеру на плотах.
Через некоторое время Яненко зашел снова.
- В бригаду Александрова Анучкин повезет материалы, надо проследить, чтоб не сорвать "окно", - сказал Изгородин. - Бетонные блоки, цемент - на Ибрагимовский разъезд. Материалы и контроль, Борис Иванович!
- Хорошо, Леонид Владимирович, у меня еще вопросы.
Яненко часто заходит в кабинет Изгородина. Заходит не стесняясь, потому что многие вопросы требуют немедленного решения.
Яненко очень беспокойный. Не упустит ни одну мелочь. Умеет предвидеть сложности и заранее принимать решения по их предотвращению. Грамотный инженер и мягкий человек. Я подумал: такие и тянули на своих плечах трассу. У них в крови страсть к работе, делать значительно больше того, что положено, считая это, однако, нормой. Хороший у Изгородина помощник, ничего не скажешь…
Позже, в одно из воскресений, я увидел Бориса Ивановича на улице поселка. Красный, распаренный. Под мышкой - сверток, закрученный полотенцем. Для полной картины не хватало березового веника. Шел он медленно, словно наслаждаясь отдыхом, тишиной и тем особым легким душевным настроением, какое бывает после доброй бани. Он и шел, видимо, из бани и не спешил. Здоровался почти с каждым, кто попадался навстречу. Останавливался поговорить с сослуживцами, тоже отдыхавшими в тот день. Люди тянулись к нему. Знали, что он выслушает, даст добрый совет, поможет. И тут - надо же! - пришел состав с грузами. Вдобавок что-то не получалось с оформлением документов.
Бригадир, дежуривший со своими людьми, увидев Яненко, бросился к нему: начальства повыше, говорит, не нашел. Что делать? Другой бы сказал: "Не видишь, что ли, отдыхаю, только что из бани? Хадиеву звони!" Нет, Яненко так поступить не мог. Прямо со свертком под мышкой заспешил в контору.
Долго в этот раз шел из бани Борис Иванович.
Изгородин умел ценить хороших работников, хотя не очень-то склонен был расхваливать их, особенно молодых. Но именно молодых и выдвигал на ответственные посты. Прораб Юрий Байгозин - комсомолец. Владимир Шадский - тоже. Шадский долго ходил в мастерах.
На вид совсем парнишка, но строгий, исполнительный. Когда образовалась "вакансия" на место прораба, Изгородин назначил его. Не посмотрел, что молод. Его заместитель Владимир Григорьевич Литовка, энергичный волевой человек, тоже сравнительно молодой, выдвинут трестом на повышение - возглавил созданный тогда новый поезд - СМП-569 в селе Архангельском. Теперь строят дорогу как равные: у каждого своя задача, "свои" участки на трассе, но цель одна - стальная магистраль.
У Литовки не меньший объем работы, а трудностей подчас и побольше: трасса пошла по Уральским хребтам. Прорубка просеки, монтаж водопропускных труб, новые пути - за тоннелем. А еще строительство новых железнодорожных станций - Архангельской и Азово, гражданских и промышленных сооружений…
Не знал Леонид Владимирович, что вскоре "заберут" у него на повышение и других ответственных работников поезда, в том: числе и Бориса Ивановича Яненко. И вновь придет молодежь, и вновь терпеливо воспитывай людей, учи уму-разуму.