Но по-настоящему серьезная, а по тону необыкновенно резкая полемика с программой "Времени", изложенной в объявлении, развернулась в 1863 г., особенно после заметки Ф. M. Достоевского "Необходимое литературное объяснение по поводу разных хлебных и нехлебных вопросов". В полемике, помимо "Искры", энергично участвовали и все другие органы демократической журналистики: журналы "Современник" и "Русское слово", газета "Очерки", а также только что начавшая выходить новая газета Краевского "Голос", уже в январе мимоходом задевшая "Время" в анонимной рецензии "Детские книги". Спустя месяц в том же "Голосе" появился фельетон В.-кина "Литературный Дулькамара. (Письма к редактору "Голоса")", в котором повторились заимствованные из "Искры" и "Современника" ставшие уже традиционными антипочвенные тезисы. "Это объявление произвело на меня какое-то странное впечатление, - писал фельетонист "Голоса". - Мне было и смешно, потому что там встречаются высококомические вещи, и досадно за то наивно бессознательное неуважение к словам "народность", "Русь", "прогрессизм" и проч., с каким они третируются г-ном Достоевским, и, наконец, грустно за самого редактора, который, горячась (потом я увидел отчего), ломаясь и выдавая себя за какого-то провозвестника новой идеи, которая одна только может спасти нас и вылечить нравственно, напоминает собою знаменитого Дулькамару из оперы "Любовный напиток", который, с пестрой, раззолоченной колесницы, в блестящей театральной одежде, разубранный всевозможными побрякушками, приглашает падкую до всяких диковинок толпу покупать у него любовный напиток и эликсир от всех болезней". Фельетонист "Голоса" упрекает "Время" в шутовстве, в "эквилибристических упражнениях" (вроде pas de podpiska) на наконец-то отысканной "почве", тем самым вскрывая истинную, коммерческую подоплеку полемики газеты Краевского с журналом Достоевских. Совсем иными мотивами руководствовались, возобновляя и усиливая полемику со "Временем", "Русское слово", "Современник", "Искра". В февральском номере "Русского слова" была помещена очень резкая полемическая статья "Хлебная критика "Времени" (Посвящ. M. M. Достоевскому)", за подписью "Старый свистун", в которой язвительно говорилось о изобретенном редакцией "Времени" "учении о почве·" и утверждалось, что "все хлебные свистуны, взятые вместе, ничего не значут в сравнении с хлебным критиком "Времени"". В том же номере иронически упоминались "почва, которую взрывает M. M. Достоевский с своей компанией" в "Библиографическом листке" (с. 7) и "хлебные свистуны" в "Дневнике темного человека" Д. И. Минаева.
Ни один номер "Искры" в первые месяцы 1863 г. не обходился без выпадов против "Времени", причем по-прежнему главной мишенью для нападок оставалось объявление журнала. Нападки достигли кульминации в большом фельетоне В. П. Буренина и В. С. Курочкина за подписью "Хлебный свистун" - "Домашний театр "Искры". Ванна из "почвы", или Галлюцинации M. M. Достоевского. Фантастическая сцена". В этой фантазии, в частности, фигурирует "кнутик рутинного либерализма, высвистывающий над ухом M. M. Достоевского свою песню".
Вышедший в начале года сдвоенный номер "Современника" уделил "Времени" и его объявлению видное место в статьях, обзорах и хрониках M. А. Антоновича, Г. З. Елисеева, M. E. Салтыкова-Щедрина. Антонович в "Кратком обзоре журналов за истекшие восемь месяцев" увидел в новом объявлении "Времени" повторение прежних туманных фраз о "почве" и "теоретиках" лишь "с небольшим видоизменением": "…прежде оно уверяло, что теоретики хотят превратить русский народ в "стертый пятиалтынный", а теперь уверяет, будто они "верят, что народности в дальнейшем развитии стираются, как старые монеты". Что значит это пристрастие к одним и тем же метафорам и аллегориям - к почве, воздуху, истертым монетам и т. д.? А то, что они не выражают никакой мысли, что если б не эти метафоры, то людям, употребляющим их, нечего было бы и сказать". "Хлебных свистунов" и "либеральные кнутики" вспомнит Антонович и в статье ""Свисток"" и его время. Опыт истории "Свистка"". В 9 номере "Свистка" Михаил Антиспатов (В. П. Буренин) предпошлет стихотворению "Ах, зачем читал я "Время"" эпиграф из объявления ("Мы ненавидим пустых - кнутиком рутинного либерализма"), которое язвительно и остроумно пародирует:
Хлеб ли есть теперь начну я,
Как прилично сыну Феба,
И внезапно вспомню: боже!
Я свистун, свистун из хлеба!
<………………………………>
Ванька ль встретится, и ваньку
Я найму за пятьалтынный -
Глядь, у ваньки кнут… и тотчас
Вспомню кнутик свой рутинный!
<………………………………>
О редактор Достоевский!
Я прошу вас: ради неба,
Не казните так жестоко
Тварь, свистящую из хлеба!
Лучше вы собой займитесь
Иль Катковым Михаилом,
Но в особенности Павлов
Вам пришелся бы по силам!
Однако самым остроумным и метким откликом на объявление было выступление M. E. Салтыкова-Щедрина в хронике "Наша общественная жизнь" (январь-февраль 1863 г.): "…этот "маленький кнутик рутинного либерализма" - прелесть! Как должно было взыграть сердце H. Ф. Павлова при чтении этих строк! Что должен был он сказать! Очевидно, он должен был сказать: все это я уж целых два года думаю, a M. M. Достоевский только возвел в перл создания". В мартовской хронике, положившей начало новому ожесточенному этапу полемики "Современника" с "Временем", Салтыков напомнит снова слова объявления как определяющие истинную суть направления "Времени": "Вся ваша деятельность за два года ограничилась тем, что вы открыли каких-то "свистунов, свистящих из хлеба и подхлестывающих себя маленьким кнутиком рутинного либерализма". Это самое ясное из всего, что вы сказали". Далее Салтыков, прекрасно видя, как "Время" дорожит полемикой с "Русским вестником", очень резко пишет о нейтральной позиции журнала ("Вы постоянно стремились высказать какую-то истину, вроде "сапогов всмятку", вы всегда садились между двух стульев и до того простирали свою наивность, что даже не захотели заметить, как шлепались на пол") и отказывается придавать сколько-нибудь серьезное значение его антикатковской линии, пророча полное согласие между нынешними противниками в ближайшем будущем: "Вы называете Каткова булгаринствующим, но разве неправ будет тот, кто вас, "Время", назовет катковствующим? Вот я, например, именно одарен такою прозорливостью, которая так и нашептывает мне, что вы начнете катковствовать в самом непродолжительном времени". Салтыков в обоюдоострой полемике, постепенно приобретавшей личную окраску, значительно сгущает краски. Но если отвлечься от полемических излишеств, то его заметки в хронике дают верную картину того "успеха", какой имело объявление о подписке на журнал "Время" в конце 1862-начале 1863 гг. в либерально-демократических кругах русской журналистики.
Современникам надолго запомнится это программное объявление журнала Достоевских. Так, в 1873 г., касаясь "предыстории" романа "Бесы", о нем вспомнит бывший сотрудник "Времени" и "Эпохи" П. H. Ткачев в статье "Больные люди".
Щекотливый вопрос
Статья со свистом, с превращениями и переодеваньями
Впервые опубликовано в журнале "Время" (1862. № 10. Отд. II. С. 141–163) без подписи.
Принадлежность статьи Достоевскому засвидетельствована H. H. Страховым.
В данной статье полемика Достоевского с M. H. Катковым достигает кульминационной точки. Годом раньше писатель отмечал и положительные качества "Русского вестника". Теперь же этот журнал становится в его изображении похож на "притон" беспринципных шутов, готовых в зависимости от той или иной общественной конъюнктуры жонглировать любыми идеями и убеждениями. Сменив оружие и без того жесткой критики на оружие пародии, Достоевский при оценке едва ли не всей литературно-критической и обличительной продукции "Русского вестника" за семилетний период его существования склонен к порицанию и насмешке. Нельзя сказать, чтобы этот переход к пародии был случайным. Уже в статье "Ответ "Русскому вестнику"" Достоевский писал о Каткове: "Подумаешь, что ему приятнее всего, собственно, процесс, манера наставлений и болтовни". Точно так же безусловно Каткову, пользовавшемуся репутацией англомана, адресованы были сарказмы объявления об издании журнала "Время" в 1862 г. "Третьи хотят, - отмечал здесь Достоевский, характеризуя различные направления журналистики, - выписывать русскую народность из Англии, так как уж принято, что английский товар самый лучший <…> Перед авторитетами мы не преклонились Фразерства, эгоизма, самодовольства и самолюбия, доходящего до пожертвования истиной, мы не щадили в других и даже, может быть, увлекались до ненависти".
Задача Достоевского-пародиста значительно облегчалась в данном случае появлением в газете "Современное слово" статьи "Кто виноват?" Анонимный автор этой статьи утверждал, что Катков, злонамеренно сплотивший некогда вокруг "Русского вестника" литераторов, зараженных духом крайнего отрицания, - главный, а может быть и единственный, виновник зарождения и пышного расцвета в журналистике разрушительных идей нигилизма. Аноним "Современного слова" никак не мог постичь, что при всех их претензиях на резкость и правдивость тона сочинения публициста С. С. Громеки и писателей H. Ф. Павлова и П. И. Мельникова-Печерского, обильно цитировавшиеся и до наивности тенденциозно комментировавшиеся им в подтверждение своего заключения, отнюдь не возвышались до уровня обличений, посягающих на основы существующего строя Что у них было только одно преимущество перед массой обличений благонамеренного толка - они были талантливы Нередко указания автора статьи "Кто виноват?" на разрушительное воздействие ранней публицистики "Русского вестника" граничили просто с абсурдом. Достаточно сказать, что студенческие волнения, вспыхнувшие осенью 1861 г., он считал логгческим следствием полемики Каткова с профессором Крыловым.
Не заблуждаясь насчет истинного значения обобщений этой статьи, Достоевский воспользовался многими ее данными для собственной своей полемики с Катковым и его сотрудниками. Особенно это заметно во вступительной части "Щекотливого вопроса", предваряющей собственно пародию. Важную роль сыграла статья анонима "Современного слова" в формально-сюжетном построении пародии Достоевского.
"Уличив" Каткова в потворстве нигилизму уже в первые годы после падения Севастополя и вместе с тем с удовлетворением констатируя его переход на прямо противоположные позиции, автор статьи "Кто виноват?" сетовал: "Но возбудить движение и потом противу него же ратовать по меньшей мере неблаговидно. Прикрываться же заявлением, что редакция не принадлежит теперь ни к какой партии, что она держится абсолютной истины, еще не значит оправдать свою прошедшую деятельность и объяснить настоящую и будущую. <…> Вот почему мы думаем, что общество имеет полное право требовать от "Русского вестника" отчета и объяснения его прошедшего способа действий, так прямо противоречащего настоящему". Именно этот "отчет" занимает центральное положение в сюжете пародии.
Несомненна определенная зависимость приемов построения, а отчасти и содержания настоящей пародии от традиций сатирических обличений "Свистка" и "Искры". Кроме подзаголовка, прямо указывающего на эту связь, таковы применяемый вслед за Добролюбовым выпад против ученого академизма "Русского вестника", выраженный в форме кокетливо-самокритичного признания его редактора ("пробиваюсь статьями о "сухих туманах"") и хлесткая перелицовка искровской характеристики либеральной прессы в характеристику прессы главным образом охранительный ("два шага вперед, а три назад").
Необходимое литературное объяснение по поводу разных хлебных и нехлебных вопросов
Впервые опубликовано в журнале "Время" (1863. № 1. Отд. II. С. 29–38; ценз. разр. 11 янв. 1863). без подписи.
Авторство Достоевского установлено по содержанию и стилистическим признакам Л. П. Гроссманом.
Причиной, вызвавшей "Объяснение", было появление полемических откликов в ряде журналов на объявление о подписке на "Время" на 1863 г., которое являлось программной статьей, разъяснявшей суть почвеннического направления журнала, и содержало скрытые резкие нападки на редакцию "Современника". "Объяснение" развивает положения этой программной статьи и обращено к редакциям журналов "Отечественные записки", "Современник", "Искра", "Библиотека для чтения", "Русский вестник" и др.
Журнальная заметка о новых литературных органах и о новых теориях
Впервые опубликовано в журнале "Время" (1863. № 1. Отд. II. 175–188) без подписи.
В статье находит отражение состояние русской журнальной и газетной прессы в конце 1862-начале 1,863 гг., когда общественный подъем сменился правительственной реакцией. Передовая печать подверглась гонениям, были приостановлены "Современник" и "Русское слово". Однако по предварительным рекламам, напротив, создавалась видимость некоторого оживления консервативной и либеральной прессы. Среди новых периодических изданий, объявленных на 1863 г., были "Голос", политическая и литературная газета А. А. Краевского, "Весть", служащая продолжением "Русского листка", издателями-редакторами которой были В. Д. Скарятин и H. H. Юматов, "Очерки" - газета A. H. Очкина, "Заноза", сатирический "журнал", издаваемый сначала M. Π. Розенгеймом, а позднее (с 1864 г.) И. А. Арсеньевым, "Народное богатство" (с 1 ноября 1862 г.), "Современный листок политических, общественных и литературных известий", "Мирской вестник", "Мирское слово", "Народная газета", "Известия С.-Петербургской городской Думы" и др. Появились извещения о перемене в редакции "С.-Петербургских ведомостей" (арендатором-редактором стал В. Ф. Корш) и их "коренном преобразовании", о слиянии газетного отдела "Русского вестника" "Современной летописи" с "Московскими ведомостями", которые переставали быть монополией Московского университета и полностью переходили с 1863 г. в руки M. H. Каткова и П. M. Леонтьева, об отделении от "Русского инвалида" самостоятельной газеты "Современное слово" и, наоборот, о соединении редакций "Акционера" и "Дня". В "Журнальной заметке" Достоевский продолжает начатую им в статьях 1861–1862 гг. ("Ответ "Русскому вестнику"", "По поводу элегической заметки "Русского вестника"", ""Свисток" и "Русский вестник"", "Щекотливый вопрос") борьбу с реакционным "доктринерством" Каткова. Характеризуя направление периодики начала 1863 г., Достоевский выделяет Каткова как предводителя, "петуха", и называет остальные вторящие ему журналы и газеты кудахтающим "стадом куриц". Он берет под защиту от них либеральное общественное движение последних шести лет и его результаты. Достоевский обличает Каткова в незнании народа и непонимании состояния и потребностей русского общества, в преклонении перед английским государственным устройством и институтом сословий и попытках внедрить эти чуждые установления в России. Особенное возмущение Достоевского вызывает аристократическая позиция катковского журнала в вопросах образования. С не меньшим сарказмом он пишет о программе издаваемого А. А. Краевским "Голоса", не лишенного показного либерализма и вместе с тем наряду с прочими газетами этого года не выходящего за границы "умеренности и аккуратности". Славянофильская газета "День", с которой Достоевский резко полемизировал ранее, вызывает у него более мягкое отношение.