***
Пустой дворец заставлял прислушиваться ночью к каждому шороху. Страшно не было, но, мешая спать, в голову лезли всякие мысли. Когда союз только-только зарождался, именно младшие сыновья князей отправлялись в посольства. Тогда они пришлись кстати. Из их молодой дружбы вырастала дружба земель. А теперь его пустили только на свадьбу Бориса, после чего отставили в сторону, как неразумного мальца.
Пётр смог уснуть только под утро. И почти сразу же его разбудил старшина.
– У ворот священник, – доложил Жёлудь. – Утверждает, будто он новый митрополит, и просится в город.
– Что, один? – удивился Пётр. Он догадывался, кто такой этот новый митрополит. Разговоров о поездке Алексия в Царьград в княжеской семье велось много.
– Совершенно один, – подтвердил однорукий воин.
– Что ему надо здесь? – буркнул Пётр, одеваясь, и спросил Жёлудя: – А грамота? Грамота у него есть?
– Какая-то есть, – кивнул старшина. – Вот только у меня в отряде ни одного грамотея.
Пётр опоясался мечом и кивнул воину.
– Пошли.
Алексия он прежде видел лишь раз, но прекрасно знал, что тот стоит за многими из их несчастий. Его волей насылались на Муром и Мещеру лихие ватаги, а странные монахи бродили по здешним лесам, строя козни. И вот надо же, виновник всех бед явился. Один. И именно тогда, когда отец и брат вышли походом на Москву. Что это? Хитрая ловушка? Но чем может грозить один-единственный человек, пусть и митрополит? Настроит против князей местных священников? Затворит церкви? Допустим, но что это даст? Отца и Павла всё равно уже не остановить. Они далеко.
Пётр направился через город к воротам. Жёлудь шагал рядом. Некогда шумное торжище обернулось пустырём. Безлюдным был и дружинный двор, и полянка, на которой ещё вчера натаскивали молодых ополченцев.
Как вести себя с митрополитом? Предложить стол и кров? Сделать вид, что ничего не происходит? Пожалуй. Но неприятия своего княжич скрыть всё равно не сумеет.
– Разъезды выслал? – спросил он у старшины.
– Как было велено, – ответил тот.
– И что?
– Пока никаких вестей.
Пётр заглянул в щель и сразу узнал Алексия. Священник прохаживался взад-вперёд перед воротами. По виду и не скажешь, что митрополит. Оборванный пустынник, да и только. И как спокоен! Казалось, его нисколько не волнует пренебрежительное к себе отношение и прохладная встреча.
– Откройте калитку, – распорядился княжич. – Впустите владыку.
Стражник открыл небольшую дверцу и позвал священника.
– Прошу прощения за задержку, владыка, но мы храним город, -с достоинством заявил Пётр.
Алексий заметил, что тот, как до этого Константин, не попросил благословения. Быть может, юноша волновался, но скорее всего, таким образом давал понять, что не питает уважения к гостю.
"Это ничего, – подумал Алексий. – Лишь бы не прознали о главном".
– Кто может угрожать сейчас Мурому? – с притворным удивлением спросил он. – Дороги запружены большими и малыми отрядами. Войск столько, что разбойники на сотню вёрст окрест попрятались по оврагам.
Пётр не стал вдаваться в причины беспокойства. Рукой пригласил священника пройти в город. Проведав откуда-то о приходе владыки, навстречу уже спешили местные батюшки, дьячки, монахи. Они напрочь позабыли о чинах. Толкаясь животами, служители и послушники старались опередить друг друга. От их раболепия и угодливости княжичу стало противно.
Впрочем, вышла из всего этого и кое-какая польза. Алексий отвлёкся на приветствие братии, а у княжича появилась возможность перекинуться парой слов со старшиной.
– Жёлудь! Пришли мне паренька посмышлёней. Отправлю записку Уку.
– Юрия тоже предупредить не мешало бы, – заметил тот.
– Само собой, – согласился Пётр. – Вот только я не знаю, где сейчас отец.
***
Тарко пришёл в город на день позже Алексия. На воротах мещёрца узнали. Старый воин по имени Копоть сообщил, что в городе хозяйничает митрополит.
– Вот же, один пришёл, – поделился Копоть. – Сущий пилигрим.
– Не говори никому, что я здесь, – попросил Тарко. – Кто у вас теперь всем заправляет?
– Пётр, – сказал стражник.
– А старшиной кто поставлен?
– Жёлудь.
– Им я сам расскажу.
Много раз бывал здесь Тарко в качестве посла мещёрского князя. И город неплохо знал, и людей. Поэтому, переговорив с одноруким воином, ему удалось проникнуть в палаты скрытно. Муромские князья всегда отличались простотой. Охраны возле дверей не признавали, а теперь, после ухода дружины, хоромы и вовсе казались брошенными. Так что Тарко прокрался в комнату Петра, никем не замеченным.
***
Пётр добрался до комнаты поздно вечером. Ему приходилось изрядно вертеться, чтобы поспеть всюду. К исходу дня он думал только о сне, но вдруг увидел на стуле Тарко с книгой в руках.
– Ты? – удивился княжич.
– Я. – Тарко отложил книгу.
Они обнялись.
– Но как ты проник сюда? И почему мне не доложили об этом?
– Пришлось пробираться тайно. Я упросил Жёлудя не говорить никому.
– Объясни, – Пётр нахмурился.
– Здесь Алексий, – начал Тарко. – А я преследую его.
– Преследуешь?
– Да. От самого Константинополя.
– Ух, ты! Так значит, ты был в Царьграде? Расскажи, как там. Видел Софию? Влахерны?
Пётр тут же позабыл об Алексии. Его всегда влекли странствия и приключения, но вырваться за пределы дома удавалось редко.
– Потом как-нибудь, – Тарко улыбнулся на миг, но вновь стал серьёзен. – Скажи, ты сажал священника за стол? Или, быть может, получил от него благословение?
Вопросы товарища показались Петру несколько странными, но серьёзность, с какой они были заданны, заставила задуматься.
– Нет, не припомню. Правда он пригласил меня на службу, которая состоится завтра. А почему ты спрашиваешь?
– Не ходи на неё. И вообще, постарайся держаться от попа подальше. Не говори с ним, не бери ничего из его рук.
– Да в чём дело-то? Я, конечно, понимаю, что он нам не друг, но в церковь сходить совсем иное… Да и не убудет от меня, даже если послушаю.
– Убудет. Дело в том, что на нём лежит проклятье.
– Да ну?
– Поверь. Я сам видел людей, погубленных им.
И Тарко в двух словах рассказал о том, что нашёл на нижегородской заставе. Выслушав его, Пётр надолго замолчал. Потом спросил неуверенно.
– И что же мне делать?
– Гони его в шею! – посоветовал Тарко.
– Я не могу. Он поставлен над всеми нами. Как пастырь, как отец. Твоя вера позволяет тебе изгнать отца или наставника, даже когда вы не в ладах?
– Он явился сюда не пастырем, но волком.
Глава XXXVIII. Старые раны
Когда княжич не явился на службу, Алексий как-то вдруг быстро засобирался и, не вдаваясь в причины спешки, покинул город. Несмотря на увещевания местного батюшки, Пётр отказался даже попрощаться с владыкой. Он сделал вид, что занят с ополченцами, но глаз со священника не спускал, а когда тот скрылся за воротами, подозвал Жёлудя.
– Пошли кого-нибудь проследить за владыкой.
Старшина не сдержался.
– Да на кой ляд это нужно? Я уже половину людей разослал с поручениями. Записки, разъезды, дозоры, теперь вот за священником топать… Скоро на ворота ставить некого будет.
– Это важно, – сказал Пётр. – Не обязательно выслеживать далеко, нужно выяснять только, куда он направился.
Жёлудь досадливо махнул единственной рукой и отправился искать следопыта. Мальчишки расходились, как куличи на пасху. В отряде осталось одно старичьё, которое и за хромой нищенкой не угонится.
Обойдя стрельницы, прясла, гридницы, Пётр вернулся к себе, где застал за сборами товарища.
– Я должен пойти за ним, – пояснил Тарко.
– Подожди до завтра, – попросил его Пётр. – Нам ещё нужно поговорить. Что касаемо священника, то скоро всё выясним.
Он вызвал Жёлудя.
– По которой дороге ушёл митрополит?
– Ни по одной из них, – ответил тот.
– Как так? Вы что же, проворонили его?
– Отнюдь. Но вместо дороги он выбрал тропу, что ведёт в Волчьи Мшары.
– Надеюсь, там его сожрут вурды, – вырвалось у Тарко.
Жёлудь взглянул на мещёрца с недоумением. Он считал себя добрым христианином, и не привык к подобному небрежению.
– Н-да, – произнёс Пётр, когда старшина отправился по делам. – Как же ты пойдёшь туда один?
– Алексий же пошёл, – пожал Тарко плечами.
– А может, он того… решил благое дело совершить? Вурдов извести через проклятие своё?
– Каким же это макаром? – усмехнулся Тарко. – Благословит их, или крова попросит? А едой они точно делиться не станут. Не с кем будет делиться. Его же и слопают.
Несмотря на опасности Волчьих Мшар, настроение у него поднялось. Тарко был доволен собой. Хоть одно злодеяние Алексия, но удалось предотвратить. Теперь бы сообщить Соколу…
Радовался он преждевременно. Алексий покинул Муром в полдень, а уже к вечеру у Петра начался сильный жар. Но жар стал лишь предвестником настоящей беды. Некогда на тело княжича попала кровь поверженного в поединке колдуна. Тогда его удалось выходить. Отвары и толика колдовства заставили болезнь затаиться, но не изгнали совсем. И вот теперь по телу пошли безобразные пятна, словно давняя кровь пробудилась к жизни. Пятна на глазах оборачивались жуткими язвами, которые дурно пахли и источали гной.
– Где-то ты недоглядел, князь, – ворчал Тарко. – Что-то упустил. Зацепил тебя священник.
Утром он, конечно, никуда не ушёл. И сам решил задержаться, и Варвара попросила об этом. Женщина вновь оказалась в Муроме старшей, а последний раз, когда такое случилось, всё закончилось этими вот язвами.
Варвара вызвала Жёлудя.
– Отправь гонца к Юрию.
– Но, госпожа, – взмолился тот. – Мы уже пытались отыскать князя. Посыльный не вернулся. Ума не приложу, куда отправлять следующего. Да и нет у меня лишних людей.
– Попробуй ещё разок, – настаивала княжна. – Пошли человека в Стародуб. Тамошний князь, возможно, знает, где найти Юрия. А если не знает сам, то подскажет, у кого спросить.
***
Вияна примчалась в Муром одна. Она и раньше проделывала подобные вещи, оставляя отцовскую охрану в дураках. С изящным клинком на поясе, в кожаной курточке с нашитыми тут и там дощечками брони, девушка выглядела воинственно. Ей не впервой вступать в схватки. Ни брат, ни отец так и не смогли вытравить из княжны боевой пыл.
Тарко обрадовался её появлению, шагнул навстречу, но Вияна отвела взгляд. Коротко поприветствовав старого товарища, она поспешила к Петру. Понятно. Стало быть, ради него и примчалась.
Тарко вспомнились прежние подозрения. Вновь Муром, и вновь их трое. Вместо детских игр теперь серьёзная переделка. Но по сути ничего не изменилось. Иногда ему казалось, что Вияна не может выбрать между ним и Петром, а иногда, что она попросту морочит кому-то из них двоих голову. И всякий раз думы приводили его к неутешительному выводу, кому именно.
Тоска выбралась из мрачной норы и принялась глодать душу. Впрочем, на его дружбу с Петром тень не легла. Тарко умел отделять подобные вещи.
Глава XXXIX. Приступ
От Жёлудя прибежал посыльный мальчишка.
– Отряд из леса выходит… – запыхаясь, доложил он. – Не наши…
– Может быть, вурды? – предположил Тарко. – Давненько они не появлялись.
– Какие, к лешему вурды?! – завопил паренёк. – Там конные. Тьма тьмущая!
– Фёдор, больше некому… – Пётр попытался приподняться, но его повело в сторону и Варвара заставила улечься назад.
Фёдор был дальним родичем муромских князей. Четыре года назад, когда город только-только отстроили заново, он уже попытался завладеть им. Тогда Юрий оказался на месте, помог им и суздальский княжич Борис, а кроме того, вовремя подоспела дружина мещёрцев. Сейчас надеяться было не на кого. И даже единственный князь лежал в тяжёлом недуге.
Схватив меч и лук, Тарко отправился посмотреть на противника.
Пока он шёл через город, на воротах подняли тревогу. Ополченцы отдыхающей смены поспешили на стены. Нехотя потянулись и горожане. От тысячи мужчин в городе осталось не больше сотни, в основном достаточно осторожных, чтобы не прельститься добычей в набеге, или чересчур боязливых даже для верного успеха. Понятно, что защиты из них никакой. Многие толком и оружием-то не владеют. Но Пётр, загодя готовясь к неожиданностям, рассудил, что хотя бы видимость многолюдства они создать смогут.
Тарко поднялся на ворота. Жёлудь кивнул ему и указал на опушку леса, откуда продолжала накатывать лавина всадников. Несколько вёрст безлесья она проглотит играючи.
Шатров противник не ставил. Первая волна прошла сквозь посады, не отвлекаясь, как обычно бывает, на то, чтобы пожечь беззащитные хаты и полютовать. А лес извергал всё новые и новые отряды.
– Фёдор? – спросил Тарко.
– Он самый. Вон его тряпка мельтешит. Подгадал вражина, когда хозяева уйдут…
– Стало быть, вурды не добрались до священника, – проворчал Тарко. – Жаль.
– Думаешь, это он подослал Фёдора?
– Даже не сомневаюсь. В прошлый-то раз без его монахов тоже не обошлось.
– Плохо. Значит, змеёныш ведает, как нас мало. Совсем плохо.
Миновав открытое пространство за четверть часа, передовые отряды подскакали вплотную ко рву. Они носились под стеной, изредка стреляя из луков и пробуя оборону на крепость. Им отвечали так жидко, что почти не причинили урона.
– Надо полагать, самозванец полезет нахрапом, – размышлял вслух Жёлудь. – Главное сейчас – сдержать первый натиск. Думаю, мужичкам по силам навести тень на плетень. Пусть негодяи решат, что в город подошло подкрепление. А перейдут к осаде, это нам только на руку. Вернётся Юрий и вышибет из подлеца дух.
– Ты отправил к нему гонца? – спросил Тарко.
– Угу. Уже третьего. От тех, что ушли раньше, известий до сих пор нет. Беда в том, что никто не знает где искать князя. Но надеюсь, хоть кто-то из троих доберётся, куда нужно.
Тем временем, головорезы Фёдора, что выбрались из леса следом за конницей, принялись выгонять из домов посадских. Те поначалу роптали. Зарубив для острастки несколько человек, толпу быстро привели к покорности. Тарко только начал прикидывать, какой в этом смысл, как получил ответ. Пленных пустили впереди пеших воинов, заставив тащить жерди, брёвна, лестницы и всё подходящее для приступа, что нашли на посаде.
Надежды Жёлудя затянуть сражение, перевести молниеносный бросок противника в вялую осаду, рушились на глазах.
– С опытной дружиной такой приём не прошёл бы, – пояснил он мрачнея. – Но у большинства горожан не хватит духу бить по своим.
Старшина выругался, затем подозвал ветхого стражника.
– Копоть! Беги на ту стену. Чего они там пнями прикинулись? Пусть хотя бы для вида постреляют.
Воин поковылял с поспешностью умирающего от старости пса. Тарко подумал, что тот едва ли успеет вовремя.
Он достал стрелу и выпустил её в ближайшего всадника. Затем выбил из седла ещё одного. Конники на время отпрянули от ворот.
– Спасай князя, парень, – повернулся к нему Жёлудь. – Ты здесь погоды не сделаешь.
Силами пленных ров в нескольких местах замостили. Первые крючья впились в дерево, лестницы и жерди привалились к стенам. Вражеские мечники, подгоняя посадских остриями клинков, заставили их карабкаться перед собой. Со стен донеслись вопли. Кто-то метался в растерянности, кто-то пытался рубить верёвки. Все требовали кипятка и смолы. Но костры едва разгорелись, и женщины, что ставили котлы, с опаской посматривали вверх – их мужья не внушали надежды.
Кивнув старшине, Тарко спустился с ворот.
К его возвращению в палатах были готовы к плохим новостям. Вияна облачилась в броню. Варвара, собрав наспех семейные грамоты и ценности, ходила из угла в угол. Пётр лежал без сознания.
– Город не удержать, – Тарко посмотрел на Вияну.
Она выдержала его взгляд.
– Его нужно спасти, – тихо сказала девушка, кивнув на Петра.
Тарко вздохнул. Выбор его не терзал. Даже мысли не возникло бросить товарища на погибель. Просто стало тоскливо. Он так долго ждал ясного ответа.
Соорудив носилки из двух скрещенных копий, они вынесли княжича к тайным воротам. Все, кто способен сражаться, уже ушли к укреплениям, поэтому тащить Петра пришлось двум княжнам, Тарко и пареньку, что предупредил о подходе вражеского отряда.
Ополченец, проводив их тревожным взглядом, затворил потайную дверь. Сам он вряд ли надеялся дожить до темноты, но спасение князя приветствовал.
***
Жёлудь наконец-то обрёл спокойствие. Его больше не изводили непривычные хлопоты с подсчётом припасов или увещеванием пришлых купцов, с докладами княжичу или поисками гонцов. Всё стало вдруг просто и понятно: враг наступает, а он защищает город. То, что отбить нападение, имея в распоряжении горстку стариков и калек, он не сможет, его, казалось, не волновало.
Дружинник стоял на воротах, сжимая единственной рукой саблю, и с ухмылкой поджидал врага. Большинство его "парней", которых впору называть отцами, находились здесь же. Слишком мало стоящих воинов, чтобы заполнить как следует хотя бы угловые башни.
Кое-где на стенах уже завязались стычки. Неопытных горожан быстро истребили. Лавина перевалила в город. Душегубы Фёдора с гиканьем бросились на беззащитных людей. Женщины кинулись врассыпную от так и не подоспевших котлов. Большинство из них за последний час стали вдовами. Те немногие из мужчин, кому посчастливилось уцелеть, отступив со стен, попрятались в домах. Враги почти не встречали сопротивления. Лишь единицы готовились к схватке на узких улочках. И только воротная башня покуда держалась…