- Сращусь когда… объяснение напишу… кх… Трезвый был…
- Не волнуйся, Егорыч. Выздоравливай постепенно…
Глеб вышел последним: тощий рюкзак в руке как авоська; в другой - ружье.
- Помрет, - Глеб прищурился, проверяя сказанное про себя. - Точно помрет. Старый уже из такого полома выживать… и нерв задет, раз рот перекосило временно. Сколько время-то, не опаздываем? И врача-то путного здесь не сыщешь, эх…
К прорабской они подошли четверть первого.
- Я велела в двенадцать, - недовольно сказала женщина.
- Товарищ заболел, - забормотал Глеб, - навещали…
Не слушая, женщина внимательно рассматривала их.
- А этот пьяница, - она кивнула на Глеба.
- Ага! - радостно подтвердил Глеб. - Внимательная какая женщина, другие глядят-глядят, а…
Но она уже отвернулась.
- Бригадир! Тебя как зовут?
- Василий.
- Вот что, Василий. Я прораб в совхозе. Сорок километров отсюда. Мне срочно нужен коровник, капитальный ремонт. Как раз по уму вам. Залазьте! - она показала на грузовик. - На месте потолкуем, сейчас - время нет. Один - в кабину!
Она пошла к машине и вдруг обернулась. Шепот за ее спиной прекратился.
- Тридцать шесть. Зинаида Анатольевна Русакова. Кто в кабину? - Она открыла дверь с водительской стороны. - Быстро!
В жаркую кабину никто не спешил. Глеб кинул рюкзак в кузов, ружье взял с собой.
- Куда едем, чего едем?.. - Билов развел руками.
Васька взглянул на него, Билов затих и молча вскарабкался в кузов.
- Погляди, сели? - Зинаида Анатольевна завела мотор.
Глеб высунулся.
- Вроде все сидят временно.
- Как это "временно". Пусть на рубероид сядут и все!
Она посигналила. Из вагончика вышел Кареев, помахал ей рукой.
- Спасибо, Рафик! - крикнула женщина и включила передачу.
- Я тоже это… могу… - сказал Глеб, глядя, как уверенно она ведет машину. - Прав нету…
- За пьянку отняли? - без особого интереса спросила Зинаида Анатольевна. - Шофер?
- Нет. Я это… Хотел сказать… у меня машина тоже есть… "Нива", цвета "коррида"…
Зинаида Анатольевна недоверчиво взглянула на него.
- Откуда ж ты машину взял?
- Мать с теткой купили… - Глеб закурил. - Раньше думал: на охоту на ней ездить буду, а теперь она мне вроде как и не надо.
- Ты что ж, охотник? - Зинаида Анатольевна кивнула на ружье.
- Да, так… Вот берданочку… Мало ли… Уточки…
- Тебя как зовут-то?
. - Богдышев Глеб Федорович.
- И когда же тебя в последний раз Глебом Федоревичем величали?
- Давно… - простодушно ответил Глеб. - Лет пять назад, даже шесть… Когда в министерстве работал.
- И кем же ты там работал, Глеб Федорович?
- Начальником отдела информации…
- Ух ты! Ладно хоть не министром…
- Не-е-е… Министром там Василий Спиридоныч, отцов товарищ… Я ему помог один раз…
- Ты чего лепишь? - Зинаида Анатольевна даже сбавила газ. - Министр… помог…
- Василий Спиридонович в Алжире с отцом работал, чего?.. - удивился Глеб. - Да-а-а… А у Спиридоныча министр товарищ, в смежной отрасли. Очень непослушный. Они со Спиридонычем зацепились и воюют сто лет. А у меня в "Фитиле" ребята. Я его протащил. Спиридоныч потом матери "Волгу" предлагал без очереди через министерство. А я "Ниву" хотел или "козла". "Козла" не было. Пришлось "Ниву" цвета "коррида"…
- Я слышала - их в городе не продают…
- Ее не в Москве брали, в Ногинске, у меня там тетка ветеринаром заслуженным… А она потом на меня переписала… Она в курятнике…
- Тетка?
- "Нива". Ее уж куры всю загадили, и пацаны детали поснимали.
- Разукомплектовали? - усмехнулась Зинаида Анатольевна.
- Ага. Теперь новую надо покупать, та уж моральна устарела.
- Чудной ты… - сказала Зинаида Анатольевна.
- А куда-то мы приехали? - Глеб завертел головой по сторонам. - Говорили, совхоз…
- В Бузбулак заехали, сына возьму.
- Какого сына?
- Своего, какого ж еще? Он тут у свекрови летом.
- Времени ему сколько?
- Времени! - усмехнулась она. - Двенадцать лет… Еще второй есть, в Политехническом учится в Алма-Ате… - Машина заскакала по пыльным колдобинам, а Зинаида Анатольевна умолкла. - Приехали, - сказала она, остановив машину в тени дома. - Здесь подождите. Полчасика.
- Полчасика… Вы мне это… - замялся Глеб, - рубля полтора денег временно не дадите? Курева куплю пока, у Васьки просить не хочется…
Она внимательно посмотрела на него и достала из сумки два рубля.
- Магазин - вон там, за углом.
- Куда она? - крикнул из кузова Васька, проводив ее взглядом.
- За сыном. Полчаса ждать велела.
- А ты куда намылился?
- Курить куплю.
- Так у тебя же ни гроша…
- Есть временно…
Глеб протянул продавщице деньги, замешкался:
- С одной стороны - "Примы" бы пачек десять, с другой - портвейн хороший…
Его перебили: рука с татуированными пальцами - "1958" - совала продавщице жеваную десятку.
- Послушай, э-э-это, - Глеб обернулся, - молодой такой, а лезешь…
- Тебе не к спеху - подождешь. Не понял?.. За четыре двенадцать дай две!
- Я с этим не согласен временно… - Глеб решительно повернулся к продавщице: - "Примы"…
Продавщица брезгливо отмахнула татуированные пальцы с десяткой, взяла деньги Глеба. Глеб рассовал сигареты по карманам и вышел из магазина.
- Эй! Отец!
Глеб обернулся. Невежливый из магазина махал ему. Глеб завернул во двор. Махавший с товарищем топали сзади.
Глеб перешагнул через лавочку и обернулся к погоне…
Первый - "1958" - закинул ногу на лавочку:
- Сейчас ты у меня попрыгаешь, сука лысая!.
Сказал и, взмахнув руками, отпал на землю. Товарищ наклонился над ним и обалдело поглядел на Глеба:
- Куда он тебя, Валек?..
"Валек" тихо мычал.
- Э-э-это, мол, чего скажу… - участливо начал Глеб. - Когда вот один хулиганит, так и подраться можно, а если двое вас или много - там некогда… Разок надо покрепче, как вот Вальку твоему сейчас… Он и вздохнуть временно долго не наладится…
К машине он потрусил, но уже не прежним маршрутом - подальше: мало ли как карты лягут - вдруг оклемаются и побегут догонять, хотя и не должно бы. Глеб обернулся: ударенный с товарищем тихо шли в противоположную сторону.
- Дудишь, Билов? Дуди, - благодушно сказал Глеб. - И правильно, чистый заклинатель… Зинаида Анатольевна не выходила? Должно, кушает, временно. И этот тут! - как старого знакомого приветствовал он осла, лежащего в пыли перед колесами машины. - Ну, лежи, лежи…
Билов вынул из рыжей бороды флейту, посмотрел на Глеба и снова засунул флейту в бороду. Лежащий под кустом Юля, чтоб меньше слышать, натянул на уши свою вязаную шапочку.
Из почты вышел Васька. Билов отложил флейту.
- Люсеньке телеграмму слал временно? - пронудил Глеб. - Гормон в тебе играет…
- Папаша где-то в этих местах хаживал, - сказал Билов.
Васька поглядел на Билова: Билов сидел на солнцепеке голый по пояс, толстый, залитый грязным потом: худел и загорал одновременно.
- Подъем - негромко скомандовал Васька. - Прораб идет!.. Поедешь в кузове, понял? - он подтолкнул Глеба к машине.
В кабине рядом с Зинаидой Анатольевной сидел мальчик лет двенадцати.
- Я тогда в кузов?.. - засуетился Васька.
- Сиди, места хватит, - сказала женщина. - А чего Глеб?
- Наверх захотел. Проветриться… Сынок ваш?
- Саша, - кивнула Зинаида Анатольевна.
- А меня Васей зовут. - Он протянул мальчику руку.
- Дядей Васей, - поправила женщина и со скрежетом включила передачу.
- Осла не задавите временно! - донеслось из кузова.
Васька кашлянул, достал сигареты, щелкнул по пачке, сигарета выскочила и свесилась наполовину. Васька протянул пачку Зинаиде Анатольевне.
- Не курю… Какой ты вежливый, не то что Глеб… Не захотел в кабине ехать, - она насмешливо посмотрела на Васю.
- Да он у нас вообще… - Васька поморщился и махнул рукой.
- Чего "вообще"? Он мне тут рассказывал… И в министерстве он работал, и машина у него есть…
- Это-то да, - неохотно подтвердил Васька. - И машина, и министерство… Лучше бы рассказал, как он оттуда смотался!.. Фокус был еще тот! У них фотограф работал; познакомил Глеба с товарищем своим, геофизиком. Геофизик в пустыню ехал, ну, и позвал Глеба поохотиться. А тот раз - заявление об уходе! Рабочим в экспедицию оформился. Мать чуть не окочурилась… Да он и в институте чумовой был, мы с ним вместе учились…
- Работаете тоже вместе?
- С кем, с Глебом? - Васька хмыкнул. - Да он нигде не работает…
- А на что живет?
- Мать кормит.
- Тунеядец, выходит? А мне показалось… Семья-то у него есть?
- У Глеба? Семья? Жена была когда-то… Далеко еще? - спросил Васька, переводя разговор на другую тему.
- Сейчас приедем.
Совхоз был широко размазан по степи. Дорога от Бузбулака упиралась в него, дальше шла степь без дорог. В совхоз были воткнуты недоразвитые тополёчки. Ветер гнал раскаленную пыль. Невысокие домики до половины вибрировали в мареве.
Машина остановилась у школы.
- Вылезайте! - Зинаида Анатольевна хлопнула дверцей. - Значит, так. Жить здесь, в интернате. Уборщица белье даст, скажите, я велела. Столовая - там, - она ткнула пальцем за спину. - А мы с Василием на объект. Сашок! Ты домой беги.
Коровника не было. Были щербатые стены, по изъеденному верху которых кое-где росла бурая травка. Васька напряженно соображал, как быть.
- У нас меньше месяца осталось…
- Хорошо работать - хватит.
- Сколько длина?
- Сорок.
Васька присвистнул.
- Захочешь - сделаешь… - отрезала Зинаида.
- А материал?
- Дам. Все дам. Значит, так! Стены довести, крышу шифером, побелить. И всем по…?
Васька медленно оглядел щербатые стены и поднял палец.
- По куску? Ладно, по куску. Не торгуюсь. Значит: беретесь - завтра начинайте, нет… - она развела руками, - всего, хорошего…
- Завезли, а теперь "всего хорошего". - Васька криво усмехнулся.
- А чего зря трепаться? На мосту вы прогорели. Другого ничего не найдете, летом людей хватает. У меня вон двадцать человек студентов. Коровник с нуля гонят. Так что…
Васька щипал бородку.
- А растворомешалка?
- Я тебе готовый раствор дам.
- Мне мешалка нужна, а не готовый. Готовый на жаре за час встанет.
- Дурак-дурак, а хитрый, - Зинаида Анатольевна усмехнулась. - Ладно. Студентам я сейчас расскажу. Мешалку сами поволочете. И меня больше не дергать. Сам. Все - сам! Понял?
- Обижаете, Зинаида Анатольевна!
- Ну, смотри. - Она села за руль.
Мешалку дотянули к коровнику только к вечеру.
- Зря осла в Сары-су не взяли, сейчас бы как хорошо… - Глеб курил, облокотясь на мешалку. - А песок на чем сеять?
- Сетку панцирную возьмем от кровати, первый раз, что ли?
- Пацан какой-то на велосипеде, - сказал Юля, снимая свитер.
- Так это ж Сашка!
- Здравствуйте! - издалека крикнул Сашка. - Вы мешалку не подключайте сегодня. Завтра электрик сам. А то вас током убьет…
- Зинаида Анатольевна сказала? - спросил Васька.
Сашка молча кивнул. Он стоял, наклонив велосипед, одной ногой касаясь земли, и не отрывал глаз от Билова. Билов скинул рубашку и просыхал на ветерке, расставив руки и зажмурив глаза.
- А зачем это у вас? - спросил Сашка.
- Что зачем? - Билов открыл глаза.
- Вот… Висит.
- Это, мальчик, крест православный.
- Ты на ветру-то не больно стой, - пробормотал Глеб. - Продует, и крест не спасет.
Билов лениво посмотрел на него, как на убогого.
- У мамы тоже крест есть, - весело сообщил Сашка.
- У Зинаиды Анатольевны? - удивился Васька. - Она в Бога верит?
- А почему бы и нет? - с достоинством произнес Билов.
- Не… Зина не верит… - Сашка смутился. - Мама верит… ну, бабушка моя… в Бузбулаке, папина мама…
- Не понял, - наморщил лоб Билов. - Поясни.
- Подмостки сколачивай, - оборвал его Васька. - Вот с Глебом. А мы с Юлей сетку притащим.
- На кой хрен я Билова взял? - сокрушался Васька по дороге в интернат. - Все Глеб с его милосердием… Сейчас пахать - от зари до зари, рогом упираться, как папа Карло, а он? Класть не умеет, раствор таскать - у него давление!.. Куда его?..
- Пусть на мешалке стоит, - посоветовал Юлька. - А не взять? У него четвертый вот-вот…
- Четвертый, пятый, - Васька поддал ногой невесть откуда взявшуюся консервную банку.
Припекало все сильней. Юля снял шапочку.
- Василь… - он помолчал. - А вдруг Иван Егорыч… Что тогда?
- Ха! Да ничего не будет. Несчастный случай. Не забивай себе голову!.. У тебя что, забот мало? Чего с кооперативом?
- Отец уже внес, - не глядя на Ваську, сказал Юля и виновато опустил голову.
- Я обмен присмотрел хороший, - продолжал Васька, - комнату свою на однокомнатную с большой кухней. Дед там больной, без соседей боится: в коммуналку хочет с телефоном, врача вызывать… И доплату - тысячу. Я ему говорю: а деньги-то вам зачем? На похороны, говорит, на поминки… не помер бы до меня…
У дверей интерната толпились студенты.
- Привет коллегам! - крикнул Васька.
Студенты мрачно ответили и расступились.
- Злые. - Васька за веревку, привязанную к ремню джинсов, вытянул ключ от класса. - За мешалку. Перебьются…
Тюфяк с Глебовой койки Васька скатал вместе с постелью и переложил на койку Билова. Ружье сунул себе под тюфяк.
- Не очень крупная? - засомневался Юлька, щупая сетку.
- Нормальная. Под Смоленском на такой же сеяли… Снял?.. Спинку вот туда, в угол. Тяжелая, зараза!.. Поехали!
Вынося сетку из интерната, они чуть не сбили с ног старуху казашку.
- Бабка! Посторонись! - крикнул Васька.
- Ком-мен-дант… - прошептал Юля.
- Кыроват куда понос? - старуха растопырила руки. - Зачем кыроват брал?..
- Зинаида Анатольевна велела!.. Не останавливайся, Юль! Мы вернем! Быстрей! Быстрей!
Старуха ругалась сзади…
- Самое то, - сказал Глеб, устанавливая сетку возле мешалки под углом на подпорках.
- Ты вроде на полу любишь спать? - спросил его Васька.
Глеб оторвался от сетки, укоризненно посмотрел на Ваську.
- Мою взяли? Ох, пацаны корыстные… А ружье?!
- Я к себе положил, - успокоил его Васька. - Так, вы песок с Биловым сейте, Юля стены приготовит, а я в ПМК смотаюсь: "Беларусь" поищу, фундамент вручную долбить - обрыгаешься.
Зинка приехала утром на велосипеде.
- Вы чего кровать-то?.. - не поздоровавшись, понесла она на Ваську и тут увидела сетку, установленную на подпорках возле мешалки, и засмеялась: - А-а… Ну это ладно… А то старуха прибежала: кровать украли! Зачем, думаю, им кровать!..
- Раствор надо! - буркнул Васька, нагоняя серьезность. - Фундамент перелить.
- А не слипнется?.. Жирно жить хочешь, - Зинка дотронулась до ушей и чуть поморщилась. - То ему мешалку, то ему раствор…
Подошел Глеб, несмотря на жару, в утреннем варианте: штормовка, свитер, рубашка.
- Не озяб? - спросила Зинка.
- Самое то. Здрасьте! Кровь не греет, подыхать пора… А чего морщитесь?
- Да вот… нарывают… - она потрогала уши.
- В отношении?
- Проткнула… Для сережек. Гноятся…
- Сережки-то золотые хоть?
- Откуда? - хмыкнула Зинка.
- Тогда веревочки надо было сперва… ниточки шелковые… Э-э-э… - Глеб сочувственно смотрел на ее распухшие мочки. - Ну, кто же так… Мумием если…
- Само заживет…
- …вроде взял, - не слушая ее, вслух размышлял Глеб, - в носок клал… Вы в котором доме живете?
- В последнем… с того края.
- Вечером найду - принесу. Как рукой…
- Этот вылечит, - не удержался Васька. - Подтверди, Юль!
Юля порозовел.
- Я вон и Билову геморройчик в момент погасил, - сказал Глеб.
- Хватит трепаться! - Зинка, по-прежнему держась за уши, подошла к траншее, заполненной кирпичным боем, улыбнулась: - Та-а-ак… "Беларусь" - ПМК?
- Угу, - кивнул Васька.
- Договорились?
- Обижаете, Зинаида Анатольевна…
- А бут где добыл?
- Обижа-а-аете!..
- Ишь ты!.. - Зинка с любопытством оглядела Ваську.
Позавчера заказала работу, а сегодня уже фундамент, выпиравший из земли в двух местах, заново перерыт, забит бутом.
- Молодец, - сдержанно сказала Зинка.
А все было просто. Остатки денег - даже в столовой кормились в долг до аванса - Васька зажал и нанял на них экскаватор в ПМК. Тот за час прокопал им траншею под фундамент. Пятерка - всего делов. Чем вручную корячиться. Да за бутылку скрепер - там же в ПМК. Скрепер по стройплощадке повертелся; сам в себя кирпич битый сгребал. Опять-таки - чем бут ждать.
- Смотри, бригадир! - пригрозила Зинка. - Хоть один силикатный увижу - сразу в шею!
Она прошла над траншеей: выглядывала белый силикатный кирпич. Даже раскидала кое-где бут. Не обнаружила.
Белый кирпич, облицовочный, воды боится, и кладут его только в стены снаружи, а в основание, в фундамент - ни-ни! Раскиснет в воде - фундамент сядет - стены полопаются..
- …Прорабша там… с другой стороны. В окно стучи…
Глеб подошел к окну.
Зинаида Анатольевна сидела на кровати, на коленях - аккордеон. Она играла, прижавшись к нему щекой, одной рукой растягивала мехи. Зинка пела, и песня ее просачивалась на улицу: "…Сладку ягоду рвали вместе, горьку ягоду - я одна…"
"Жидковато, - подумал Глеб, - против Лидки не тянет…"
Глеб вспомнил про Лидку и поморщился. Вернется в Москву, опять она голову долбить начнет: женись - "узаконить отношения". Да пропади ты пропадом, Лидия Васильевна!
Он затушил сигарету и тихонько постучал в окно. Зинаида Анатольевна вздрогнула, сдвинула аккордеон на постель, мехи развалились.
- Открыто там, - Она глянула на себя в зеркало, сунула ладонь в волосы.
- Чего ж у вас окна замкнуты? - Глеб расстегивал на пороге сандалии. - Жарко…
- Не снимай, все равно полы мыть.
- Неудобно как-то… - просипел снизу Глеб, расстегивая второй сандалий.
- А чего ж ты такой плешивый? - Зинка ногой поправила перед ним дорожку…
- Порода такая, неволосатая… - Глеб распрямился. - Раньше-то были, раньше все было… - Глеб вдруг усмехнулся ни с того ни с сего.
- Ты чего? - удивилась Зинка.
- Да так просто… Егорыч так же вот говорил… про зубы: были, мол…
Зинаида Анатольевна пожала плечами, но Глеб объяснять не стал; достал из кармана газетный комочек, развернул его:
- Вот! Мумие. На Памире наскреб…
- Чего? - Зинаида Анатольевна недоуменно глядела на него.
- …сейчас водички чуть… И помазать… Да не бойтесь, природа… Дайте-ка!
Глеб положил руки на плечи Зинке - посадил. Осторожно отвел волосы от уха.