VII
Добрый папаша! Не знаю, как и просить Вас… Я в ужасном положении. Я поставил чужой бланк на векселе, и 7 ноября срок… Спасите… вышлите тысячу рублей… Не погубите Ваше и Вашего сына доброе имя. Я пробовал перехватить у товарищей по полку, но у всех безденежье полное, поэтому бога ради поспешите.
Ваш покорный сын Николай Самоглот-Загребаев.
VIII
Французскому подданному Анри Тюрбо.
Вещи Ваши вышвырнуты из квартиры в сарай. Дабы мне не марать рук о Вашу физиономию, советую Вам самому за ними не являться. Медальон с Вашим портретом, сорванный мною с шеи той, которую я имею несчастие называть женою, при сем препровождаю. Надпись на портрете - "подлец" сделана моей рукой.
Лев Самоглот-Загребаев.
IX
Левушка мой старенький, но миленький! Я опять без денег. За квартиру нужно, за лошадей, портнихе. Вчера привезли новую коляску и тоже требуют денег… Привези.
Твоя Софи Бучкова.
Отчего тебя вчера в балете не было?
X
Ваше превосходительство, многоуважаемый Лев Викторович!
По поручению артистки Надежды Михайловны Одуванчиковой (по сцене Онежской), имею честь при сем представить Вам поданный ей из нашего магазина счет в 2844 р. 30 к. и просить по оному сделать уплату. Счет признан г-жою Онежской и подписан ею.
Обойный и мебельный фабрикант Оноре.
XI
Вы можете по неделям не видеться с Вашей женой, но все-таки, пока Вы с ней не разведены, обязаны заботиться о том, чтобы она не терпела лишений хоть в своих мелких нуждах. С подательницей этой записки, горничной Машей, пришлите хоть пятьсот рублей.
Лариса Самоглот-Загребаева.
XII
Осмелюсь Вам напомнить, уважаемый Лев Викторович, о карточном долге в 1800 р. Веря Вашему слову, я не записал тогда в клубе Вашего имени в книгу, но вот уже прошло три дня, а уплаты я не получал.
Искренно преданный Ф. Кинд.
XIII
Папаша! За долги меня выгнали из полка. Не с чем выехать в Петербург. Ради бога, вышлите хоть триста рублей.
Ваш сын Н. Самоглот-Загребаев.
XIV
Многоуважаемый Лев Викторович!
Сейчас я узнал конфиденциально, что у нас назначена экстренная ревизия всех сумм. Меня поразило как громом. Что делать? Надо доложить растраченное. Бога ради, ищите скорей где-нибудь денег, иначе мы погибли.
Преданный Вам П. Сыроедов.
XV
Счет из оружейного магазина К. Флинте. Господину Л. В. Самоглот-Загребаеву.
Один револьвер центрального боя. Р. 50. Деньги верю получить артельщику.
К. Флинте.
XVI
Мы слышали, что в… обнаружена крупная растрата. Заведующий… арестован домашним арестом.
XVII
Вдова и дети действительного статского советника Льва Викторовича Самоглот-Загребаева извещают о кончине первая любезнейшего мужа ее, а вторые отца их, последовавшей сего 17 Января 188… г. Вынос тела покойного из квартиры его для отпевания и погребения на Волковом кладбище имеет быть 20-го Января в 10 час. утра.
С подлинным верно! Н. Лейкин.
КУСТОДИЕВСКИЙ
(Краткий роман в документах)
I
Добрый друг Леша!
Ты поздравляешь меня с окончанием курса, радуешься, что я кандидат, с университетским дипломом в кармане. Спасибо тебе, - конечно, лучше кончить курс хоть как-нибудь; но я недоволен собой, я разочарован, зачем я филолог, зачем я классик. Теперь надо выбирать дорогу, жизненный путь. А какой мой путь? Поступить на казенную службу я не могу, это было бы против моих принципов, против убеждений. Нет, я не чиновник, я не вицмундирный человек; я враг формалистики, враг всяких рамок, хотя бы и в педагогии. А вдруг еще пришлось бы служить среди взяточников? Ужас! Поступить на частное место… но куда? на какое? Я искалеченный классик. Бегать по домам и вдалбливать ребятишкам то, к чему сам не чувствуешь симпатий? Нет, друг, я этого не в силах… Ты спрашиваешь, как я устроился… Пишу в журналы и газеты; но горек и скуден этот хлеб. Болтать печатный вздор не хочется, а писать то, что хотелось бы, - нельзя. О, боже! Когда же наконец мы дождемся свободы слова, свободы печати!
Прости. Кончаю письмо… Пришла Лиза. Вот ангел-то! Если я живу, то для нее одной. А как любит меня эта трудящаяся девушка!
Твой Рафаил Кустодиевский.
II
Добрый друг Леша!
Я расстался с Лизой… Конечно, на время… Мы решили ждать, пока переменятся наши обстоятельства. Зачем распложать нищих? Лиза едет к вам, в Москву. Она получила там место гувернантки. Она зайдет к тебе и оставит свой адрес. Друг! В случае чего… будь ее защитником в чужом городе… Если можешь, достань ей переводы.
Теперь о себе… Жив, здоров. Решил заниматься естественными науками. Авось, пополню в себе этот пробел. Буду слушать лекции. Странно: в душе я реалист, ненавижу классицизм, а меня сделали классиком! Горько.
Твой Р. Кустодиевский.
III
Ты спрашиваешь: как и что? Живу, существую, друг Леша, но бьюсь как рыба об лед. Предлагают место учителя греческого языка в гимназию… Но нет, это сверх сил моих! Лизе я писал… Как только хоть чуть-чуть изменятся обстоятельства к лучшему - выпишу ее в Петербург и женюсь на ней… Крепко скучаю о ней.
Твой Р. Кустодиевский.
IV
…Прозябаю. Пишу в газеты, пишу много, но редакторы боятся помещать, говорят: чересчур красно. Боже! Да не могу же я им писать сине! Впрочем, теперь приготовляю сына одной богатой вдовы в гимназию. Вдова купца она, фамилия ее - Расбубнова. Дура вдоль и поперек, имеет два каменные дома и, представь себе, начинает за мной ухаживать, делает мне глазки… Писал об этом Лизе. Пусть поревнует.
Твой Кустодиевский.
V
Зачислены на службу по министерству… кандидаты университета: Иванов и Кустодиевский.
VI
Рафаил Кузьмич Кустодиевский и Настасья Даниловна Расбубнова покорнейше просят пожаловать на бракосочетание их в церковь Иоанна Предтечи, а оттуда к обеденному столу и на бал в квартиру кухмистера Королькова, на Гороховой ул., д. № 146.
VII
…Напрасно укоряете Вы меня, Алексей Иванович, в перемене моих убеждений. Но если кто был слеп и прозрел - как тут быть? Вы вспоминаете, что я ненавидел классицизм, а теперь стою за него… Но ведь это были только юношеские заблуждения. Вы сообщаете, что какая-то Лизавета Ивановна Перехрамова умерла в больнице, но - представьте себе - я даже не помню такой. Впрочем, знавал ли я ее или не знавал, вечная ей память… Сын Ваш являлся ко мне; я, правда, высказал ему мое сожаление, что он поступает на естественный факультет, но что могу - сделаю для него с полной готовностию. Естественные науки я не отрицаю, но они хороши для зрелого ума, а юношей приучают только к вольнодумству…
. . . . . . . . . .
Ваш Р. Кустодиевский.
VIII
В книжный магазин А. П. Куклова.
Рафаил Кузьмич Кустодиевский просил меня возвратить Вам прилагаемый счет для надлежащего исправления. Дело в том, что счет адресован "господину" Р. К. Кустодиевскому, тогда как Рафаил Кузьмич с Нового года произведен в действительные статские советники, и, стало быть, его надо титуловать не "господином", а "его превосходительством". Будьте добры и перепишите.
Ваш слуга Г. Горохов.
IX
М. г. Алексей Иванович!
В ответ на письмо Ваше имею честь Вам объяснить, что просьбу Вашу я никак не могу исполнить. Ходатайство о цензурном пропуске Вашей статьи шло бы вполне вразрез с моими убеждениями. Бесспорно, что статья правдива, но там есть такие мысли, которые не должны быть высказываемы массе, ибо мы уже и так отрываемся от почвы. Возвращаемую Вам статью прочел, впрочем, с большим удовольствием.
Искренно преданный Вам Р. Кустодиевский.
X
…прилагаемые же при сем пятьсот рублей прошу Ваше Превосходительство не счесть за взятку. Боже меня покарай, если бы я смел предложить Вам взятку, многоуважаемый Рафаил Кузьмич. Эти деньги даже не могут назваться и так называемою благодарностию, ибо я и мысли не допускаю, чтоб Вас можно отблагодарить деньгами. Пятьсот рублей суть должное вознаграждение за Ваш труд: Вы приказывали по моему делу, просили, утруждали свою память обо мне, а это труд нелегкий.
. . . . . . . . . .
Примите уверение в искренней преданности к Вам Вашего покорного слуги.
А. Бескровный.
XI
Многоуважаемый Анисим Петрович!
Письмо Ваше получил. Спасибо. Очень рад, что мог быть полезен Вам своим влиянием. Но вот просьба. Я слышал, что у Вас прелестные оранжереи. Пришлите мне несколько пальм и других тропических растений для моей гостиной. Жена так любит растения. Кстати: если Вы еще не сдали Вашу дачу, то я оставляю ее за собой. О цене найма не спрашиваю. Надеюсь, что не заспорим.
Готовый к услугам Р. Кустодиевский.
XII
…Мой совет Вам, уважаемый Алексей Иванович, употребить все Ваши силы для удержания дочери Вашей Варвары в недрах семейства. Женские врачебные курсы, пожалуй, и будут продолжать свое существование, но, скажу Вам откровенно, я не сторонник их. Зачем женщине мудрствовать? Мудрствование приводит девушек к тлетворной гидре неверия, а это расшатывает основы. И труд… Труд женщины должен заключаться в воспитании своих детей, а не в резании лягушек. Вот поэтому-то я советовал бы Вам скорей выдать Вашу дочь Варвару замуж за хорошего, солидного человека, после чего и все эти девичьи бредни у ней сами собой исчезнут.
Ваш слуга Р. Кустодиевский.
С подлинным верно:
Н. Лейкин.
ИМЕНИНЫ СТАРШЕГО ДВОРНИКА
Николин день. Вечер. Старший дворник Николай Данилов вправляет "престол" по деревне и день своего ангела. Небольшая комната, треть которой занята русской печкой, переполнена гостями. За ситцевым пологом на кровати попискивают сложенные туда грудные ребята, принесённые с собой гостьями. Сама дворничиха тоже с грудным ребенком у груди. В ее распоряжении только правая рука; ею она наливает гостям в рюмки и стаканы водку и пиво. Упрашивая, чтоб пили, дворничиха то и дело восклицает:
- По рукам, по ногам связал меня ребенок! У людей младенцы как младенцы, лежат себе смирнехонько на постели да покрякивают, а у меня из рук выпустить нельзя. Как положишь, так и заорет благим матом. Кушайте, гости дорогие, груздочков-то да рыжичков… Грибки отменные. Это мелочной лавочник Данилычу взаместо чашки именинной поклонился.
- Да попробуй ты попоить ребенка-то водкой - он и уснет, - советует городовиха, толстая, в чепчике с помятыми лентами и цветами. - Намочи булку вином, да в соску - и распречудесное дело.
- А и то попробовать, - соглашается дворничиха. - Верите ли, ведь смучил он меня. Не идет от груди, да и что ты хочешь.
Гости сидят за столом, уставленным питиями и яствами. Тут пирог с капустой и пирог с черничным вареньем, на тарелках соленые грибы, селедка, мятные пряники и мармелад. Стол и подоконник уставлены бутылками пива и водки. На почетном месте, под образами, сидит городовой, рядом швейцар в ливрее. Подалее два лакея во фрака и белых жилетах играют на медные деньги в орлянку. Какие-то две бабы возятся около самовара, раздувая его хозяйским сапогом. У окна приютился солдат в гвардейском мундире нараспашку, плюет в колки гитары и налаживает струны. Тут же повар с поварихой. Повар лезет через стол к городовому и говорит:
- Емельян Трифоныч… Я так полагаю, что господа теперича ни шиша не стоют… Купцы главное… Как вы чувствуете?
- Купец на первом планте - это действительно, - отвечает городовой. - Теперича барин обнищал. Он только одне неприятности может делать.
- Правильно, - подхватывает дворник. - Барину нониче грош цена. Возьмем праздник - Новый год… Купец три рубля, а барин на полтине норовит отъехать.
- Лучше купца и содержанки на этот счет нет… - прибавляет швейцар. - Кабы у меня по лестнице одни купцы с содержанками жили, то и умирать не надо.
- Постой… - возвышает голос городовой. - Окромя всего прочего, барин кляузе заводка… Из-за них вся интрига… Теперича, ежели взять мирового судью… В каких смыслах у него разборка дел?.. Все господа судятся… Не будь барина - спокой. Офицер тоже нашего брата много тревожит.
- Емельян Трифоиыч… Позвольте… Кабы мастеровой народ уничтожили - вот где спокой-то бы был.
- За что на нас такая критика? - послышался пьяный голос около печки, где на лавке полулежал, уткнувшись головой в баранью чуйку и шапку, пиджак с всклокоченной головой. - Коли я столяр, какую такую вы имеете праву?..
- Лежи, лежи, коли уже вино подкосило! - крикнула баба, суетившаяся около самовара, и погрозила кулаком.
- Нет, ты постой… Мастерового человека я не согласен, потому… Петр Великий как любил мастерового человека!
- Верно, верно… От мастерового человека больших препон нет, - согласился городовой. - Мастеровому человеку вдарил по шее - он и молчит. Забунтовал - волоки его в участок.
- Однако ты, брат, участок, иди-ка к себе на угол становиться, - напоминала городовому городовиха. - Сейчас пристав пойдет в обход.
- Врешь… Пристав еще через час… Вот ежели околоточный - так и тот у портерщика на именинах.
- Смотри, Емельян Трифоныч, будет тебе нахлобучка.
- Дура! Да нешто я не мог с поста за подозрительным человеком во двор зайти? Вот и вся механика…
- Врешь, врешь… Коли подозрительный человек во двор вошел - твоя обязанность к дворнику звониться. Иди, иди… А то Николин день, на улице столько пьяных, а ты…
- Иду, иду… Вот пристала-то, словно банный лист… - поднялся с места городовой.
- Не пущу, не пущу без чаю с ромом… - заговорил дворник.
- Чудак человек! Да ведь я приду потом… Пристав пройдет, я и приду… Без четверти в девять он на нашем угле бывает, ну, а вот теперь четверть девятого… Прощай… Компании почтение.
- Господин городовой! Дайте о руки хоть копейку полицейского счастья, - сказал один из лакеев. - Говорят, полицейское не горит, не тонет! Совсем проигрался. На отыгрыш прошу.
- Получай две копейки.
- Мерси… Отыграюсь - пара пива за мной.
Солдат настроил гитару, заиграл и запел:
Ни папаши, ни мамаши,
Нету дома никого,
Нету дома никого,
Полезай скорей в окно…
Пьяный лежал в углу и вдруг заорал совсем не в такт!
- Пропадай моя телега, все четыре колеса!
- Тише ты, полоумный! Чего ты деликатность-то портишь! - крикнула на него баба.
- Мастерового человека обидели - не могу.
Дворник и швейцар провожали городового к дверям. Распахнулась дверь на лестницу, и холодный воздух, ворвавшись в тепло, клубами закрутился по комнате.
- Действительно, купец теперь выше всякого графа стал, - все еще продолжал разговор дворник. - Вот у нас по угловой лестнице… Граф Дербаловский занимает квартиру в пять комнат и по рублю в праздник дворникам дает, а под ним купец Разносов в двенадцати комнатах существует - и синицу отваливает; так кто выше-то: граф или купец?
- Емельян Трифоныч!.. Вернешься сюда опять, так захвати из фруктовой лавки Николаю Данилычу в именинное поднесение виноградцу, - кричала городовому городовиха.
В дверях показалась кухарка. Она держала в руках форму заливного.
- Люди из гостей, а мы в гости… - затараторила она. - Уж извините, Николай Дапилыч, раньше и управиться не могла. Ведь у нас хозяева совсем подлецы… Чем больше у бога праздник, тем хозяйка больше стряпни по кухне заказывает. С ангелом! Вот уж это вам позвольте взаместо чайной чашки в день именин. Формочку рыбки заливной… Самые лучшие кусочки отобрала и залила.
- Да не студите вы комнату-то! Ребят простудите! - кричала дворничиха и начала целоваться с кухаркой.
За кухаркой ввалилась горничная с завитками на лбу и в шелковом платье.
- Фу! Как здесь накурено-то! Словно немецкий клуб! - возгласила она. - С ангелом, Николай Данилыч… А вас с именинником…
Скинь мантилью, ангел милый,
И явись как божий день… -
запел солдат.
- Это вы мне? Мерси вас, - сказала горничная, сняла платок с плеч и села.
ПРАЗДНИЧНЫЙ
(Сценка)
- Эх, загуляла ты, ежова голова! - восклицает ледащий мужичонко в картузе, надетом козырьком набок, и в рваном полушубке нараспашку, пробирающийся в Ямской, по набережной Лиговки, из кабака в трактир. - Ходи ты, ходи я, ходи милая моя! - приплясывает он на тротуаре, размахивая руками и подмигивая проезжающему извозчику.
- Загулял, земляк? - спрашивает его ласково извозчик.
- Загулял, брат, в лучшем виде загулял. Престол справляем. Праздничные мы по деревне. А я батюшку Покров всегда чудесно помню. Хочешь, пивком попотчую?
- Нет, брат, пей один. На фатеру пробираюсь. В ночь ездил, так надо и поспать.
- Поспать! Кто утром спит? Утром гулять надо. Пойдем попотчую, мы праздничные. Ты думаешь, у нас денег нет? Во… Денег достаточно.
Мужичонко запустил руку в штанину и брякнул медяками.
- Айда-ка ты лучше к своей Анне Палагевне, да и выкури хмель-то тихим манером, - сказал извозчик.
- Я хмель выкуривать? Зачем? Вчера только завел, а сегодня выкуривать? Нет, брат, я старых-то дрождей месяц дожидался. Дрожди завел, и баста… Три дня гулять будем. На то Покров-батюшка. Мы его помним чудесно. У нас вчера по деревне белые пироги пекли, попы с образами ходили. Прокати меня на своей егорьевской, а я тебя пивком…
Извозчик едет далее. Мужичонко продолжает свой путь. Попадается ему кузнец в кожаном переднике и с молотом на плече.
- Никитка! Все еще гуляешь? - улыбается мужичонке кузнец.
- Гуляю, Анисим Макарыч… В лучшем виде гуляю. Праздничные… У нас вчера по деревне престол, так нетто не гулять? Мы батюшку Покров предпочитаем. Пойдем сейчас обнову покупать. Рубаху хочу себе новую ситцевую… А потом спрыснем…
- Ну тя в болото! Я работаю.
- После Покрова да поутру работать! Работа не медведь, в лес не убежит. Пойдем рубаху покупать.
- Какой ты теперь покупщик! Тверезый купишь, а теперь оставь. Купец линючий ситец подсунет.