* * *
Доктор уехал делать дальше визиты и заехал к Бахрушкиным. Рассказал он им про случай с его шубой. Что шуба норковая и у "Яра" отрезали хвостики, и удивлялся - кому это нужно. Сама Бахрушкина, Татьяна Васильевна, всплеснула руками и сказала:
- Боже мой! Как же, ведь теперь мода, хвостики - мода, у воротника внизу рюшкой висят. Ну, будет вам, Николай Петрович, - сказала она доктору. - Как вы наивны, право! Не судите нас, мы - женщины, будьте осторожны, наверно, супруга ваша, Анна Григорьевна, хочет сделать вам сюрприз. Она, она отрезала хвостики, она.
- Да что вы, Татьяна Васильевна, с какой стати? Анна Григорьевна так расстроена, у нее мигрень сделалась, всю ночь я провозился. Примочку Распайля прикладывал.
- Нет, нет - она, вот увидите! Она такая, такая! хвостики в моде, и вот… - убеждала доктора Татьяна Васильевна.
Когда доктор уезжал, его провожали муж и жена Бахрушкины. Но когда ему подавал лакей шубу, то доктор увидал хвостики. Остолбенел в удивлении, поправлял очки и смотрел растерянно. Хвостики норковые были все целы. Доктор смотрел на Бахрушкиных, те на него.
- Непонятно! - сказал доктор.
Татьяна Васильевна посмотрела на отвороченный край шубы и дернула хвостик. Тот живо оторвался. Она посмотрела ближе и сказала, смеясь:
- Ну что же, пришито на живую нитку. Ах, ну, мне все понятно!
* * *
Задумался, ехав домой, профессор, доктор медицины. "Черт знает это что такое! Эти хвостики, если жена пришила, - зачем? А Татьяна Васильевна, она не выходила, она не могла успеть пришить, может быть, приказала".
- Стой, - сказал он кучеру, когда тот заворачивал к дому, - в "Яр"! - крикнул ему доктор.
"Как я домой приеду… Она увидит, опять сцена, огорчение. Черт эти хвостики выдумал! На кой леший они нужны? Жена расстроилась. Чувствую, узнает, что я был у Бахрушкиных. Да я и сам скажу. Я не лгу, не могу лгать! Черт вас дери", - говорит доктор медицины, глядя на шубу.
* * *
В передней "Яра" бросаются к доктору гардеробщики, снимают шубу, ботики, и рожи их расплываются в улыбках, говоря:
- Ваше превосходительство, радость! Нашлись хвостики-то! Эка радость! А мы-то, о Господи, что горя было.
Прошел доктор в большой зал ресторана "Яра" и сел один в углу под пальмой за стол. Вытянувшись, почтительно подошел к нему метрдотель и сосредоточенно выжидал, что ему закажет уважаемый гость. Гость долго выбирал в прейскуранте и рассеянно сказал:
- Навагу с хвостиками, то есть просто навагу, без хвостиков. Ну, и херес, что ль.
- Слушаю-сь, - сказал метрдотель и, передавая заказ официанту, сказал тихо:
- Скажи, чтобы хвосты отрезали.
…За едой доктор видит - нет хвостов, думает: "Что это такое, это хвосты все, как я приеду домой с хвостами, оторвать их, что ли? Скорей забудется эта глупая история. А если пришила жена? Нет, тоже нельзя. Пошлю-ка я кучера за Поляковым, он судебный следователь, по важнейшим делам, он знает, скажет, как поступить".
Написал письмо и отправил кучера по адресу судебного следователя. Писал Полякову: "Выручи, дорогой друг, из безвыходного положения" и еще что-то. Судебный следователь быстро приехал в "Яр" и, садясь к столу приятеля, озабоченно спросил: "Что случилось?"
Доктор медицины Варвинский все подробно рассказал. Про случай с шубой, про отрезанные хвосты.
- Слушай, дорогой, - сказал следователь, - знаешь, священнику и доктору говорят правду, ну, и другу тоже. Скажи мне откровенно - тебе нравится эта Татьяна Бахрушкина?
- Да ты что? - удивился доктор.
- Да ничего, бывает, согласись… Кто же отрезал эти хвосты?
- Да черт с ними, с хвостами, ты скажи, как теперь мне поступить: ходить мне в шубе с хвостами или без хвостов?
- Вот что, - предлагает следователь Поляков, - надо выручить тебя. Хотя я иду против закона, сам же участвую, так сказать, в преступлении. Я эти хвосты от шубы беру себе и присылаю тебе как найденные у похитителя, через полицию. Понял?
- Вот благодарю, отлично.
И доктор жмет руку другу следователю и вдруг говорит:
- Постой, а как же Бахрушкины скажут жене, что на шубе оказались хвосты, когда я был у них?
- Верно, - согласился следователь Поляков. - Постой, вот что, ты утром сегодня заехал ко мне, понял? Я нашел преступника, и хвосты пришили опять тебе у меня.
- Отлично, - согласился доктор. - Едем ко мне, ты объясни жене. А если жена пришила, - задумывается доктор. - Ну, хорошо, делай, как знаешь, решай. Ты юруспруденция. Выручай.
- Отлично, - сказал следователь, - едем!
* * *
В меховом магазине на Кузнецком Мосту сам хозяин Михайлов наскоро готовил большую муфту из лучшего меха, на которую нашивают хвосты по фасону парижских мод. В отдельном кабинете "Яра", на столе, убранном цветами, муфта. Летит тройка по Тверской-Ямской, в ней доктор, огорченная его супруга и судебный следователь по важнейшим делам. Увидав муфту, супруга, Анна Григорьевна, крикнула от восторга.
- Да, - сказал торжественно следователь, поднимая бокал шампанского. - Все он, - показал он на мужа. - Все он. Я только исполнял долг закона.
Жена, схватив муфту, приложила ее к щеке и ласково смотрела на супруга.
- Ну, что ж ты молчишь, ты страдал, вот он какой у меня!
* * *
Много прошло времени, и нет этих милых людей, и вспомнил я детство, рассказ художника Прянишникова, когда у лежанки зимним вечером, там, в Москве, он, смеясь, рассказал мне:
- Вот ты был какой мальчишка. Вся Москва говорила про знаменитого доктора, у которого отрезали у шубы хвосты.
И, как сон, сейчас передо мной пролетают воспоминания прошедших дней…
Новый год
Новый год в России ждали, встречали торжественно и радостно. К Новому году получались награды, повышения по службе, раздавались ордена за службу отечеству. В день Нового года делали визиты, ездили на санках, санки весело поскрипывали по мерзлому снегу. Визитер всегда был в новом костюме с иголочки, причесанный, надушенный, всегда радостный и веселый. Поздравлял, расплываясь в доброжелательной улыбке: "С Новым годом, с новым счастьем вас…"
"Что значит, - думал я, - что это за новое счастье такое? Было счастье одно, а вот наступил Новый год - и вот явилось еще какое-то новое счастье. Старое-то уж прошло, значит, несколько прокисло, и новое тут как тут. Новый год".
Однажды мой приятель, несколько желчный человек, спросил одного визитера, Колю Хитрова, молодого человека с красными не в меру губами:
- Скажите, - говорит, - дорогой, с каким это вы меня новым счастьем поздравляете?
Тот не ожидал такого вопроса и несколько удивился.
- Я, - говорит, - желаю вам, Петр Васильевич, нового счастья от всей души.
- Какого же, дорогой? Вот вы и жену мою, Софью Петровну, тоже поздравили и ей новое счастье объявили. Скажите, что такое? Я понимаю, счастье. Желаете счастья, но почему новое?
Коля Хитров растерялся и только мог сказать:
- Везде так говорят в Новый год, так принято…
- Мало ли говорят неприличных вещей, а вы повторяете, - строго сказал Петр Васильевич. - Остерегайтесь!
* * *
Вечером Коля Хитров в компании других знакомых, где были и актеры драматического театра, рассказал, что вот как странно бывает: Петр Васильевич вроде как бы обиделся на новое счастье.
- Еще бы! - сказал ему актер Вова Тамарин. - Это что ж ты говоришь, да еще жене его: с новым счастьем… Вроде как ей любовника желаешь.
Приятели засмеялись.
- Как глупо! - обиженно сказал Коля Хитров.
- Ну нет, совсем не глупо. У ней же муж, а ты ей нового счастья желаешь. Ясно, что старое счастье - ни к черту! Менять, значит, нужно…
- Позвольте, позвольте… - горячился Коля Хитров, - позвольте… Может быть, я этим словом желал ей прибавления семейства, ну, допустим, сына или дочь, мало ли что…
- Вот так ловко! Какое же тебе до того дело? Какая наглость!.. - хохотали кругом.
- Да вы с ума сошли, что ли? - кричал Коля Хитров. - Все поздравляют "с новым счастьем", так принято.
- Невозможно глупо… - говорили друзья. - Ты это брось, потому настоящий человек, женатый, может тебе и морду набить.
Коля Хитров ужасно расстроился: "Что ж это такое?.. Я столько сделал визитов, и везде я говорил "С новым счастьем"".
Простившись с друзьями и проезжая Пречистенкой, подумал: "Заеду к Савве Тимофеевичу, поздравлю". Приказал извозчику подъехать к подъезду. Слез с саней и вбежал в подъезд особняка.
Савва Тимофеевич, такой радостный, лицо веселое, гости, на столе бутылки. Коля шаркнул ножкой и поздравил хозяина дома с Новым годом, а про новое счастье умолчал.
- Ох, - говорит хозяин дома Коле Хитрову, - с Новым годом… А что такое Новый год, что в нем, чего ждать? Вот если бы новое счастье вышло, ну тогда… Хотя что это такое за новое счастье - никто и не знает… Вот сегодня поутру ко мне приехал артист, дорогой Михаил Провыч. Я его и спросил: "Вот скажи мне, дорогой, что это такое за новое счастье такое, которое все в Новый год сулят, - есть ли оно?"
Задумался Михал Провыч и сказал мне:
- Есть.
- Какое "такое"? - спрашиваю я у него.
А он: "Это, - говорит, - не иначе, как интеллигентная содержанка…"
"Вот, - думаю, - до чего верно, - прямо меня по сердцу шаркнуло. - Верно". Я ему говорю:
- Вот уж я, дорогой друг, давно ищу интеллигентную содержанку. Трудно - не найдешь. Думаешь, нашел, интеллигентная… а потом видишь - нет, енот. Нет этой самой изюмины-то интеллигентской, нет. Да и он согласился, что трудно. Таких сколько хочешь, а вот интеллигентную - трудно найти…
Коля Хитров слушает и думает: "Вот что, это оказывается, новое-то счастье…"
И поехал дальше делать визиты.
Едет и думает: "Заеду-ка к знакомому доктору", и так раздумался дорогой, что, позабывшись, сказал опять доктору: "С Новым годом, с новым счастьем…" И вдруг вспомнил про разговор у Саввы Тимофеевича и смутился:
- Не подумайте, - сказал он доктору, - что этим поздравлением "с новым счастьем" желаю вам завести интеллигентную содержанку…
Доктор посмотрел пристально на Колю Хитрова и замигал глазами от удивления.
- Это что же вы такое говорите, дорогой? Вы что - пьяны, что ли?..
Коля Хитров опешил.
- Нет, - говорит, - я ничего… Михал Провыч говорит, "с новым счастьем" - это интеллигентная содержанка. А я-то подумал, вам-то она зачем? И по нечаянности сказал - от чистого сердца… Оговорился…
* * *
Наш Новый год за границей - совсем другой. Балы, танцы, благотворительные аллегри, нужда, забота… Лекции с углублениями, объяснениями - почему так вышло, неожиданно так случилось, что вот мы здесь.
Мрачный человек сидит в бистро и говорит собеседнику:
- Положение! Сиди и жди.
- Да! - соглашается собеседник, - до Нового года опять… Новое счастье!..
- Что же делать? Еще Куропаткин сказал, помните: "Терпение, терпение…"
- Да как же, помню. Умница был.
- Верно, я его видал. Много у нас было умов-то, куда делись? Сейчас, признаться, как-то ровно все. Нету эдаких-то сил. Вы давно Желтобрюхова не видали?
- Какого Желтобрюхова? Я его и не знаю.
- Виноват, не Желтобрюхова, а Брюханова. Вот, батюшка, голова. Он это сразу все насквозь видит и все вперед знает - как и что. Но жаль - пьет… У нас как талант, то пьет…
- А, да! А пьет-то что? - спрашивает собеседник.
- Да вы про кого?
- Я? Да так, вообще… говорю - это верно. У нас как ум или талант - то пьет, обязательно пьет.
- Ну, да. А пьет-то что?
- Как что? Вино, аперитивы, коньяк, кальвадос.
- Но позвольте, позвольте… В Париже столько бистро, ресторанов, и везде эти бутылки и вино. Его же пьют. Разве пьют только таланты, умы русские? Пьют все. В чем же дело?
- Конечно, все пьют, но только не видно, внимания на себя не обращают… А я, знаете, между делом вроде статистики веду, на всякий случай. Вроде как искусством таким занимаюсь. Надо же удовольствие иметь. Вижу - кто-нибудь обедает в ресторане, думаю - интересно. Ну-ка, что он пить будет. Гляжу - и что же? Красное вино, полграфина. Думаю: "Притворяется". Представьте, ни рюмки водки, ни кальвадоса. Притворяется!.. Все же вынимаю книжечку и записываю: "Пьет красное вино".
- А зачем вам это нужно - записывать-то?
- А… А как же - интересно! Про него скажут: он и то, и это, а я знаю - вино пьет, записано. Сижу это, скажем, и вижу нашего знаменитого коммерции советника Растаковского. Вижу: рюмку водки выпил. Я записал: пьет водку.
- Интересно это вы… занятно…
- Очень интересно! - обрадовался собеседник. - Советую и вам - записывайте на случай. Я так: когда про кого говорят, то это я в книжечку сейчас себе и посмотрю и вижу: пьет аперитивы - пикон, ситрон а л-о. Скажем - лекции у нас часто. Читает такой-то. Ну, что-нибудь такое: "Христианство и социализм", или "Свобода и эстетика", или мораль какая-то, все равно. Я к концу вечера и смотрю, что докладчик, что пьет после лекции?
- Интересно!.. - сказал мрачный человек.
- Еще бы, как утешает, знаете.
- Верно, - сказал мрачный человек, вставая из-за стола. - Ну, а вы-то пьете? Я ведь вас пьяным видал…
- Пью, только не выделяю себя, пью все.
- Ну, прощайте, с вами разговориться интересно, очень интересно.
- Подождите минутку. А Смирнов-то - женился, люльку качает и младенцу поет, подумайте, эдакую песню:
Едут с товарами в путь из Касимова
Муромским лесом купцы.
Есть для тебя у них кофточка шитая,
Шубка на лисьем меху.
Много я душ для тебя, черноглазая,
Много я душ погублю…
…Такую песню, младенцу… подумайте… А ведь общественник был. Я, говорит, хочу, говорит, ему душу русскую вставить. Почему бы это с ним?..
Рождество Христово
В середине суровой зимы, когда были короткие дни и уже в три часа наступали сумерки декабря, среди покрытой снегами России, в городах, селах и бедной лачуге у глухого леса, приветливо в канун великого праздника нашего, Рождества Христова, в окнах мелькал огонек. И радовалась душа, что вот есть праздник - Рождество Христово, Бога нашего, и есть Он.
В жизни и трудно, и горько, и нужда, и незадача, и неправда живет меж людей. А вот есть Рождество, есть надежда, есть Свет разума. Обойдется все это злое, нечестное, обманное, житейское, низменное. И придет и воссияет правда, воскреснет приязнь и дружба человеческая, смягчится душа человека, и обнимет чувство любви душу, и возлюбят друг друга.
На кухне в моем деревенском доме хлопоты. Там жарят, варят - гусь, поросенок.
Композитор Юрий Сергеевич как-то изменился в лице, глаза круглые, озабоченные. Зашел ко мне в комнату, сказал:
- Где перец?
Взял так серьезно из шкафа перец и ушел. В коридоре мимо меня прошел молча мой слуга Ленька. Тетка Афросинья серьезная. Все молчат. Как-то меня не замечают. Барана моего, собаку и ручного зайца выгнали из кухни. Они как-то все примолкли. Там горит, кипит работа. Завтра Рождество.
Я это пошел было за квасом, а мне говорят: "Нет квасу". А барана, так прямо по заду - раз! Он прямо бегом ко мне и смотрит в страхе белыми глазами. Прямо чувствуешь себя виноватым, каким-то ненужным.
Приятель Коля Курин лежит на тахте и говорит:
- Юрий, знаешь, там жарит, варит, не подступись. Я спросил: "Позвольте пройти". - "Куда тебе?" - спрашивают. Я говорю: "На крыльцо выйти, поглядеть на звезду Вифлеемскую". - "Это, - говорят, - завтра, а сейчас убирайся отсюда, мешаешь". Это еда у Юрия - все, брат, оттого он и толстый, ужас какой толстый, живот какой у него!
- Это где же вы Вифлеемскую звезду, Николай Васильевич, здесь увидели? - спросил его приятель мой, доктор Иван Иванович.
- То есть как это - где? Она вот к двенадцати часам ночи будет над горизонтом на востоке. Это вот по ту сторону, - показал он рукой.
- Нет, уж это ошибаетесь, - сказал, встав, доктор Иван Иванович. - Это здесь не Вифлеем, а Север, Владимирская губерния. Этой звезды здесь нет, нет-с.