- Оправдано ли наше по-прежнему враждебное отношение к хеттам?
- Вы плохо их знаете.
- Ведь они хотят торговать с нами, не так ли?
- Хетты желают захватить Египет и никогда не откажутся от этих планов. Политике активной обороны, которую ведет фараон, нет альтернативы.
- А я если бы я предложил таковую?
- Поговорите об этом со своим отцом, а не со мной.
- Я хочу говорить об этом с вами, и ни с кем другим.
- Вы меня удивляете.
- Сообщите мне точные сведения об азиатских княжествах, и я докажу вам свою благодарность.
- Я не имею на то права. То, что обсуждается во время советов, должно оставаться в тайне.
- Меня интересует именно это.
- Не настаивайте.
- Завтра я стану царем, учтите это.
Старый дипломат побагровел.
- Это угроза?
- Вы еще не ушли в отставку, мне совершенно необходим ваш опыт, ведь я буду руководить завтрашней политикой. Будьте моим тайным союзником, и вы не пожалеете.
Старый дипломат не привык поддаваться гневу, но в этот раз негодование овладело им:
- Кем бы вы ни были я не могу исполнить ваши требования! Как старший сын Фараона может думать о том, чтобы предать своего отца?!
- Успокойтесь, прошу вас.
- Нет, я не успокоюсь! Ваше поведение недостойно будущего правителя. Ваш отец должен знать об этом.
- Не заходите слишком далеко!
- Убирайтесь!
- Вы знаете, с кем говорите?!
- С низким существом!
- Я требую от вас молчания.
- И не рассчитывайте на это!
- В таком случае я помешаю вам говорить!
- Мне помешаете… мне…
Дыхание его вдруг прервалось, старый дипломат поднес руку к сердцу и рухнул всем телом на землю. Шенар тут же позвал слуг, они уложили вельможу на кровать и немедленно вызвали врача. Врач констатировал смерть в результате сердечного приступа.
Шенару повезло. Рискованный поступок закончился хорошо для него.
Красавица Изэт была обижена.
Закрывшись в поместье своих родителей, она отказалась принимать Рамсеса под предлогом недомогания, портящего ей цвет лица. В этот раз она отплатит ему за его поспешный отъезд и длительное отсутствие. Укрывшись за занавеской на втором этаже, она слушала беседу между своей камеристкой и сыном фараона.
- Передайте хозяйке мои пожелания и скорейшего выздоровления, - говорил Рамзес, - и скажите, что я больше не приду.
- Нет! - застонала юная женщина.
Она отодвинула занавеску, стремглав побежала по лестнице и бросилась в объятия своего возлюбленного.
- Тебе, кажется, уже гораздо лучше?
- Не уезжай больше, иначе я, действительно, заболею.
- Ты требуешь, чтобы я не подчинялся Фараону?
- Эти экспедиции так утомительны… Я скучаю без тебя.
- Ты не принимаешь приглашения на вечеринки?
- Принимаю, но мне без конца приходится отвергать авансы молодых людей. Будь ты рядом, мне бы никто не докучал.
- Иногда путешествия идут впрок.
Рамзес отстранил ее от себя и протянул ей шкатулку. Она удивленно раскрыла глаза.
- Открой ее.
- Это приказ?
- Делай, как пожелаешь.
Красавица Изэт приподняла крышку. То, что она увидела, заставило ее вскрикнуть от восторга.
- Это мне?
- С разрешения главы экспедиции.
Она пылко поцеловала его.
- Надень мне его на шею.
Рамзес подчинился. Бирюзовое ожерелье заставило блестеть от удовольствия глаза женщины. Теперь она затмит всех соперниц.
Амени продолжал обыск свалок с упорством, которое не могла сломить никакая неудача. Накануне, обнаружив несколько кусочков мозаики, он решил что установил связь между адресом мастерской и именем ее владельца. Но пришлось разочароваться. Надпись не поддавалась чтению - не хватало букв.
Этот поиск невозможного не мешал молодому писцу прекрасно выполнять работу личного помощника писца фараона. Рамзес получал все больше посланий, на которые нужно было отвечать с принятыми формулами вежливости. Амени старался, чтобы репутация Сына Фараона была безупречна. Он отредактировал отчет о поездке на рудники бирюзы.
- Твоя известность растет, - заметил Рамзес.
- Меня не интересуют закулисные сплетни.
- Считаю, что ты заслуживаешь лучшей должности.
- Я пожелал служить тебе.
- Подумай о своей карьере, Амени.
- Она уже определена.
Эта нерушимая дружба наполняла радостью сердце Рамзеса. Но окажется ли он сам достойным ее?
- Ты продвинулся в расследовании?
- Нет, но я не теряю надежды. А ты?
- Несмотря на вмешательство царицы, нет никакой серьезной зацепки.
- Это человек, имя которого никто не решается произнести, - заметил Амени.
- И не зря, тебе не кажется? Обвинять без доказательств было бы серьезной ошибкой.
- Я люблю, когда ты так говоришь. Ты все больше становишься похожим на Сети.
- Я его сын.
- Шенар тоже. А между тем можно просто поклясться, что он принадлежит к другому роду.
Рамзес нервничал. Почему в момент отъезда в гарем Мэр-Ур Моисея вызвали во дворец? Его друг во время экспедиции не допустил никакой ошибки. Наоборот, рудокопы и воины с похвалой отзывались о работе молодого интенданта и высказывали пожелания, чтобы коллеги брали с него пример. Но клевета и злословие не переставали подстерегать его. Возможно, популярность Моисея задела какого-нибудь высокопоставленного бездаря.
Амени продолжал писать.
- Ты не беспокоишься?
- Беспокоиться? Только не за Моисея. Он твоей породы. Испытания закаливают его вместо того, чтобы сломить.
Этот аргумент не убедил Рамзеса. Характер еврея, определенно, вызвал скорее зависть, чем уважение.
- Вместо того, чтобы терзать себя, почитай лучше последние царские указы, - посоветовал Амени.
Сын Фараона принялся за это, сосредоточившись с огромным трудом. Он раз десять вставал и бродил по террасе.
Незадолго до полудня он увидел, как Моисей выходит из административного здания, куда его вызывали. Рамзес не мог больше ждать, сбежал по лестнице и бросился другу навстречу.
Еврей казался расстроенным.
- Ну, рассказывай!
- Мне предлагают должность старшего мастера на царских стройках.
- Ас гаремом покончено?
- Да, я буду участвовать в строительстве дворцов и храмов, и мне придется переезжать из города в город, чтобы следить за работами главного мастера.
- Ты согласился?
- Разве это не лучше, чем расслабленная жизнь в гареме?
- Так это повышение! Аша в городе, Сетау тоже. Сегодня вечером устроим праздник.
Глава 28
Выпускники Капа провели оживленный вечер: прекрасные танцовщицы, вино, мясо, десерт… - все это было близко к совершенству. Сетау рассказал несколько историй о змеях и поведал о своем способе соблазнять красавиц, спасая их от змей, которых сам подбрасывал им в дом. Это поведение, которое он находил немного безнравственным, позволяло ему обходиться без долгих ухаживаний.
Каждый рассказал о своем будущем: Рамзеса ждала армия, Амени - карьера писца, Аша - дипломата, Моисей займется общественными работами, а Сетау - своими дорогими пресмыкающимися. Как знать, когда они снова увидятся, и будут ли так же счастливы и на взлете сил?
Сетау ушел первым в обществе нубийской танцовщицы, которая весь вечер бросала на него нежные взгляды. Моисей собирался поспать несколько часов перед тем, как отправиться в Карнак, где Сети собирался начать гигантскую стройку. Амени, не привыкший много пить, заснул на мягких подушках. Ночь была благоуханной.
- Странно, - сказал Аша Рамзесу, - город кажется таким спокойным.
- А разве должно быть что-то другое?
- Мои поездки в Азию и Нубию сделали меня умнее. Мы живем в ложной безопасности. Более или менее грозные народы к северу и к югу от нас только и думают о том, как завладеть нашим богатством.
- На севере - хетты, а на юге?
- Ты забыл о нубийцах.
- Но они так давно подчинены нам!
- Я тоже так думал до тех пор, пока не поехал туда и не обследовал все на месте. Языки развязались, и я услышал менее официальные речи, познакомившись с реальной действительностью, а не той, которую нам преподносят при дворе.
- Ты говоришь загадками.
Утонченный и аристократичный, Аша, казалось, не был создан для длительных поездок в негостеприимные края. Однако он оставался в ровном настроении, не повышал голоса и был спокоен при любых испытаниях. Его внутренняя сила и быстрота ума заставали врасплох тех, кто его недооценивал. В это мгновение Рамзес понял, что никогда нельзя пренебрегать мнением, высказанным Аша. Его утонченность была обманчивой. За внешностью светского человека скрывался решительный и уверенный в себе мужчина.
- Ты знаешь, что мы говорили о государственной тайне?
- Это твое фирменное блюдо, - сострил Рамзес.
- В этот раз оно напрямую касается тебя, потому что ты мой друг, и я считаю, что заслуживаешь узнать кое-что на одну ночь раньше Шенара. Завтра он будет среди членов совета, который созывает фараон.
- Ты нарушаешь тайну ради моей выгоды?
- Я не предаю своей страны, потому что убежден, что ты должен сыграть какую-то роль в этом деле.
- Ты можешь говорить яснее?
- По-моему мнению, как и по мнению опытных дипломатов, в одном из номов Нубии готовится восстание. Настоящее восстание, которое может привести к многочисленным жертвам, если египетская армия быстро не вмешается.
Рамзес был потрясен.
- И ты осмеливаешься высказать вслух такую невероятную гипотезу?
- Я изложил ее в письменном виде, подкрепив своими аргументами. Я не пророк, я просто здраво мыслю.
- Нубийский наместник и военачальники обвинят тебя в безумии!
- В этом можно быть уверенным, но фараон и его советники так или иначе прочтут мой доклад.
- Почему они должны согласиться с твоими выводами?
- Потому что они отражают истину. Разве не она руководит нашим владыкой?
- Конечно, но…
- Поверь мне и готовься.
- Готовиться?
- Когда фараон решит подавить восстание, он захочет взять с собой одного их своих сыновей. Это должен быть ты, а не Шенар. Вот тот случай, о котором ты мечтал, чтобы проявить себя настоящим воином.
- А если ты ошибся…
- Об этом не может быть и речи. Будь пораньше в царском дворце.
В крыле дворца, где фараон собрал членов своего совета, царило непривычное оживление. Совет на этот раз состоял из девяти друзей фараона, военачальников и глав нескольких управлений. Обычно фараон ограничивался краткой беседой с визирем и переходил к делам, которые считал наиболее важными. Но на этот раз, был срочно созван расширенный совет.
Рамзес предстал перед помощником визиря и попросил приема у фараона. Ему велели подождать. Так как Сети ненавидел болтовню, Рамзес решил, что обсуждение быстро закончится, но так не произошло. Заседание продолжалось необычно долго. Уже прошло время завтрака, прошел полдень. Должно быть, участники резко разошлись во мнениях, а фараон не хотел произнести последнее слово до тех пор, пока не будет уверен, что выбрал путь истины.
Когда солнце стало уже склоняться к западу, друзья фараона с серьезными лицами вышли из зала совета, за ними военачальники. Через четверть часа помощник визиря вышел за ним.
Его принял не Сети, а Шенар.
- Я желаю видеть фараона.
- Он занят. Что тебе нужно?
- Я вернусь позже.
- Я уполномочен отвечать тебе, Рамзес. Если ты отказываешься говорить со мной, я доложу об этом фараону. Отцу не понравится твое поведение. Ты слишком часто забываешь, что обязан уважать меня.
Эта угроза не произвела на Рамзеса никакого впечатления. Он решил все поставить на карту:
- Мы с тобой братья, ты забыл об этом, Шенар?
- Наше с тобой положение…
- Разве нам заказана дружба и доверие?
Этот аргумент поколебал Шенара. Его тон стал менее резким.
- Нет, конечно, нет. Но ты так вспыльчив, что часто переходишь границу.
- Я следую своему пути, ты - своему. Время иллюзий прошло.
- И… каков твой путь?
- Армия.
Шенар потеребил себя за подбородок.
- Ты сможешь там блеснуть, это правда… Для чего ты хотел видеть фараона?
- Чтобы сражаться рядом с ним в Нубии.
Шенар подпрыгнул на месте.
- Кто тебе рассказал о войне в Нубии?
Рамзес остался невозмутим:
- Я царский писец и старший офицер. Мне не хватает назначения на поле битвы. Предоставь его мне.
Шенар поднялся. Прошел по залу и снова сел.
- Не рассчитывай на это.
- Почему же?
- Это слишком опасно.
- Ты заботишься о моем здоровье?
- Царевич не должен подвергать себя необоснованному риску.
- Разве сам Фараон не будет во главе наших войск?
- Не настаивай, тебе там не место.
- Напротив!
- Мое решение не подлежит пересмотру.
- Я обращусь к отцу, он пересмотрит его.
- Не надо скандалов, Рамзес. У страны есть другие заботы, помимо твоих дрязг по поводу назначений.
- Перестань вставлять мне палки в колеса, Шенар.
Круглое лицо наследника трона приняло жесткое выражение:
- В чем ты меня обвиняешь?
- Могу я считать, что добился назначения?
- Это решит фараон.
- Если ты предложишь ему.
- Я должен подумать.
- Думай быстрее.
Аша огляделся. Просторная комната, два окна, расположенные так, чтобы обеспечить свободную циркуляцию воздуха. Стены и потолок украшены цветочными фризами и геометрическими орнаментами красного и синего цвета. Несколько стульев, низкий столик, добротная циновка, сундуки, шкаф для папируса… Кабинет, который ему выделили в управлении иностранными делами, показался ему вполне подходящим. Немногие молодые вельможи пользовались такими удобствами.
Аша продиктовал письма, принял несколько коллег, жаждущих видеть того, кого Канцелярия рассматривала как выдающегося дипломата, а потом принял Шенара, желающего познакомиться с новым вельможей, которому предсказывали блестящее будущее.
- Вы довольны новым местом?
- Как можно быть недовольным?
- Фараон оценил вашу работу.
- Моя преданность всегда будет к услугам Его Величества.
Шенар закрыл дверь кабинета и заговорил тихо:
- Я тоже очень ценю вашу работу. Благодаря вам Рамзес очертя голову устремился в ловушку. Он только и мечтает, чтобы сражаться в Нубии! Разумеется, чтобы подзадорить его, я вначале отверг его требование, но затем - уступил.
- Он получил назначение?
- Фараон согласился взять его с собой в Нубию, чтобы подвергнуть его первому испытанию в деле. Рамзес не знает, что нубийцы - страшные воины, и что поднявшееся там восстание может оказаться кровавым. Поездка в бирюзовые карьеры распалила его, и он уже мнит себя опытным воякой. Сам он не дошел бы до мысли наняться в эту кампанию. Мы неплохо подстроили, не так ли, дорогой мой?
- Надеюсь.
- Почему бы нам теперь не поговорить о вас, Аша? Я не хочу быть неблагодарным, а вы блестяще использовали дипломатические способности. Немного терпения, два или три доклада и ваше продвижение пойдет в гору.
- Мое единственное стремление - служить моей стране.
- Мое тоже, разумеется. Но высокое положение позволяет сделать больше. Интересует ли вас Азия?
- Конечно, ведь преимущественно там действуют наши дипломаты.
- Египту нужны специалисты вашего уровня. Обучайтесь, набирайтесь опыта, слушайте других и оставайтесь мне верны - и не пожалеете.
Аша поклонился.
Хотя египетский народ не любил конфликтов, отъезд Сети в Нубию не вызвал никакого беспокойства. Как негритянские племена смогут устоять перед молодой, хорошо организованной армией? Эта экспедиция считалась скорее вынужденной мерой по охране порядка, чем настоящим столкновением. Строго наказанные мятежники не скоро снова осмелятся поднять голову, и Нубия опять станет тихой провинцией.
Благодаря докладу Аша, бившему тревогу, Шенар знал, что египтяне натолкнутся на сильное сопротивление. Рамзес постарается доказать свою доблесть со всей безрассудностью молодости. В прошлом нубийские стрелы и топор положили конец жизни многих воинов, слишком кичащихся своим превосходством. Немного удачи - и Рамзес попадет в такую же передрягу.
Удача улыбнулась Шенару. В игре власти он смог расположить свои фигуры так, чтобы выиграть партию. Бурная деятельность Фараона утомляла Сети, в ближайшем будущем ему придется назначить старшего сына соправителем и предоставлять ему все больше свободы. Укрощать себя, быть терпеливым, действовать в тени - таковы были для Шенара ключи к успеху.
Амени бежал к главному причалу Мемфиса. Не привыкший к подобным упражнениям, он продвигался медленно, с большим трудом пробивая себе дорогу в многочисленной толпе провожавших. обследуя свалку, он нашел важную, может быть, решающую улику.
Должность писца Рамзеса позволила ему пройти через цепь охранников. Задыхаясь, он подбежал к причалу.
- Где корабль Сына Фараона?
- Он уже ушел.
Глава 29
Отчалив из Мемфиса на двадцать четвертый день второго года зимы, в восьмой год правления Сети, корабли египетской армии быстро продвигались по направлению к югу. Высадившись на берег а Асуане, обогнув скалы опасного водопада, войска продолжали движение. Высота Нила в это время года позволила бы преодолеть такие препятствия, но Фараона предпочел использовать корабли, чтобы подняться по реке до Нубии.
Рамзес был счастлив. Назначенный писцом при армии, он управлял походом под прямым началом своего отца. Поэтому он находился на одном с ним корабле, прекрасной ладье в форме месяца, концы которого поднимались высоко над водой. Два руля - один - на левом, другой на правом борту, позволяли осуществлять гибкие и быстрые маневры. Огромный парус на единственной высоченной мачте раздувался от сильного ветра. Время от времени экипаж проверял натяжение снастей.
В центре палубы помещалась большая кабина. Возле носа и кормы были другие кабины, поменьше, предназначенные капитану и двум рулевым. На борту царского судна, как и на других кораблях военного флота, царило радостное оживление. У матросов и воинов было такое чувство, что они совершают увеселительную прогулку. Ни один вельможа не рассеивал этой иллюзии. Все были ознакомлены с приказом Фараона: не позволять никакого насилия по отношению к мирному населению, никого не вербовать силой, никого произвольно не останавливать и не арестовывать. Если Фараон хотел, чтобы проход армии внушал страх и способствовал установлению порядка и уважению, то было недопустимо, чтобы он стал синонимом террора и грабежей. Нарушивших этот кодекс чести ждала суровая кара.
Нубия очаровала Рамзеса. Он всю поездку не уходил с носа корабля. Пустынные холмы, гранитные острова, тонкая полоска сопротивляющейся пустыне зелени и чистейшее голубое небо составляли пейзаж, который запал ему глубоко в душу. Коровы дремали на берегах, в воде спасались от жары гиппопотамы, журавли с хохолками, розовые фламинго и ласточки пролетали над пальмами, на которых резвились бабуины. Рамзес сразу же проникся симпатией к этой дикой стране. Этот край был той же породы, горел тем же знакомым Рамзесу неукротимым огнем.