"НЕ В НЕБЕСАХ ТОРА"
Комментарии законоучителей, накопленные за тысячелетия, их мидраши и притчи записаны в Талмуде и на страницах раввинской письменности. Такое ощущение, словно через века, их разделяющие, "вечные жиды" обсуждают какое-либо предписание Торы или библейское событие, толкование добавляют к толкованию для овладения очередным уровнем постижения, возражают, соглашаются или дополняют друг друга, как будто живут в одно время, находятся в одном помещении, лицом к лицу.
Рабби Нахман из Брацлава говорил: "Два человека, разделенные временем и пространством, могут обращаться друг к другу. Один задает вопрос, а другой позже, совсем в другом месте, задает иной вопрос, не сознавая, что его вопрос – это ответ на первый".
"Говори, когда тебя слушают, и молчи, когда не желают тебя понимать", "Высшая мудрость – поиски ее", "Деяния отцов – знак для потомков".
Однажды возник спор между учеными по поводу одного из законов Торы. Рабби Элиэзер бен Гиркан приводил разные доказательства своей правоты, но убедить других ученых не мог. И тогда он воскликнул:
– Если мое мнение верно, пусть рожковое дерево подтвердит мою правоту!
В ту же секунду неведомая сила вырвала с корнем рожковое дерево и отбросила на большое расстояние.
Но это не убедило тех, кто ему возражал.
– Не доказывают с помощью рожкового дерева, – сказали они.
– Если я прав, – воскликнул рабби Элиэзер, – пусть ручей подтвердит это!
И вода в ручье потекла вспять.
– Ручей тоже ничего не доказывает, – упорствовали ученые.
– Если я прав, пусть стены дома засвидетельствуют это!
Стены накренились, угрожая обрушиться на спорящих, но прикрикнул на них рабби Иегошуа:
– Кто вы такие, чтобы вмешиваться в спор мудрецов?
И стены из уважения к рабби Иегошуа не обрушились, но из уважения к рабби Элиэзеру не выпрямились – так и остались в наклонном положении.
Снова сказал рабби Элиэзер:
– Пусть Небо подтвердит мою правоту!
Раздался Глас Небесный:
– Зачем противитесь вы словам Элиэзера? Закон во всем на его стороне.
Встал рабби Иегошуа и сказал:
– Не в Небесах Тора!
Что означали его слова? Еврейский народ получил Тору в пустыне, на "ничейной земле", и она не имеет владельца. Тора принадлежит тем, кто ее изучает, к тому же Господь Сам установил: "Следуй большинству", – а большинство ученых возражало рабби Элиэзеру бен Гиркану.
Спросили при случае пророка Элиягу:
– Как поступил в тот час Всевышний?
Ответил:
– Улыбнулся Он и сказал: "Победили Меня сыны Мои, победили!"
Талмудическое правило гласит: мудрецы не выносят постановлений, которые большинство членов общины не в состоянии выполнить. А также: обычай отменяет закон.
"ВСЕ, КРОМЕ АХЕРА"
Знающие люди неоднократно остерегали: если человек воспринимает понятия, превышающие его понимание, это причиняет вред и может погубить его.
Талмуд повествует о том, как четыре мудреца вошли в пардес – сад мудрости, чтобы приобщиться к высочайшему уровню ее постижения.
Шимон бен Азай "узрел тайны сада и умер";
Шимон бен Зома увидел сокровенные тайны и был поражен безумием, преступив пределы дозволенного. К нему применили притчу царя Шломо: "Нашел ты мед? Ешь по потребности своей, не то пресытишься им и изрыгнешь его";
Элиша бен Авуя "начал рубить насаждения", то есть стал отступником и получил имя Ахер, что в переводе с иврита означает – иной, другой;
лишь рабби Акива, обладавший душевной стойкостью, вошел с миром и вышел с миром, ибо оказался у предела своего понимания и не стал двигаться дальше.
Про Элишу бен Авуя стоит рассказать немного.
Этот человек был одним из учителей Закона, и в талмудическом трактате "Поучения отцов" сохранилось его высказывание: "Учащийся в детстве подобен надписи на новом пергаменте, а учащийся в старости подобен надписи на пергаменте истертом". Другими словами, изученное в детстве закрепляется в памяти человека и не забывается, а изученное в старые годы – словно на затертом пергаменте, на котором писали прежде, соскабливали и записывали снова.
В какой-то момент Элиша бен Авуя, он же Ахер, стал отрицать основы иудаизма, препятствовал соблюдению субботы, подталкивал к нарушению Закона, уговаривал детей покинуть дома учения, и раздался Глас Предрекающий: "Вернитесь ко мне, блудные дети, все, кроме Ахера".
Был такой случай. Пришел он в субботу к продажной женщине, и она очень удивилась: "Разве ты Элиша бен Авуя, учитель?" Ничего не ответил на это, но совершил действие, запрещенное в субботу: выдернул из земли растение с корнем, будто вырывал себя из еврейства. Сказала продажная женщина: "Нет, это не Элиша бен Авуя, это другой". (Не отсюда ли пошло его имя – Ахер?)
У Элиши бен Авуя был ученик, знаменитый впоследствии рабби Меир. Он продолжал учиться у отступника, обладавшего немалыми познаниями; как говорили впоследствии, рабби Меир "нашел плод граната, съел содержимое и выбросил кожуру". Он надеялся, что сумеет вернуть Ахера к вере, а для этого уговорил его пойти в иешиву, чтобы на отступника подействовала атмосфера дома учения.
Вошли они в первую иешиву и спросили у юноши: "Что ты сейчас учишь?" Прочитал им стих из книги пророка Иешаягу: "Нет мира нечестивым, говорит Господь". Пошли они в другую иешиву, спросили у юноши: "Что ты сейчас учишь?" Прочитал им стих из книги пророка Ирмиягу: "Даже если будешь смывать щелоком и изведешь много мыла, останется вина твоя пятном предо Мною". Посетили они еще десять иешив, спрашивали у каждого: "Что ты сейчас учишь?", и они тоже не давали утешительного ответа для Ахера.
В тринадцатой по счету иешиве юноша ответил на их вопрос строкой из псалмов царя Давида: "А нечестивому сказал Бог: зачем тебе проповедовать законы Мои и держать завет Мой на устах твоих?.." И понял Ахер: нет ему прощения.
Когда Ахера похоронили, с неба сошел огонь и охватил могилу отступника. Но рабби Меир пришел к могиле бывшего своего учителя, и огонь погас.
"КТО МУДР? КТО УВАЖАЕМ?"
Каждому известно, кто это испробовал: меньше говоришь – реже ошибаешься, и горе тому, кто торопится с выводами, горе ему.
Рабби Шимон бар Эльазар повстречал на дороге уродливого мужчину.
– Ах! – воскликнул он, не удержавшись. – Как некрасивы бывают дети нашего праотца Авраама!
Мужчина сказал в ответ:
– Разве я виноват? Пойди и заяви это Мастеру, Который сотворил меня.
Рабби понял, что обидел человека, упал к его ногам, попросил прощения, но тот был неумолим:
– Нет, нет! Не прощу, пока не пойдешь к Мастеру и не скажешь Ему: "Как некрасивы Твои творения".
Лишь после долгих уговоров он простил обидчика, и в тот же день рабби Шимон сказал ученикам: "Будьте податливы, как тростник, но не тверды, как кедр. Тростник согнется от ветра и устоит, а буря вырвет с корнем и крепкий кедр".
Указано по схожему поводу: "Смотрите не на сосуд, а на его содержимое". А также: "Встречаются, конечно, мудрецы с красивой наружностью. Некрасивые – они были бы еще мудрее".
Из талмудического трактата "Поучения отцов": "Кто мудр? Тот, кто учится у всех… Кто силен? Тот, кто обуздывает свои страсти… Кто богат? Тот, кто доволен своей долей… Кто уважаем? Тот, кто уважает других…"
Талмуд разъясняет:
"Семью качествами отличается глупец и семью – мудрый человек.
Умный не говорит в присутствии того, кто мудрее его;
не перебивает собеседника;
не торопится с ответом;
задает вопросы по существу и отвечает по существу;
на первый вопрос дает ответ сначала, на последний – в конце (если были заданы несколько вопросов);
признаёт истину (не стыдится сказать, что ошибался);
о том, чего не слышал, говорит: я не слышал (другими словами, приучил свой язык говорить: "не знаю").
Глупец же обладает противоположными качествами".
В Вавилонском Талмуде приводится пример "благочестивого глупца": "Тот, кто заметил женщину, тонущую в реке, и сказал: "Не подобает мне видеть ее (обнаженной), а потому и спасать ее"…"
А как отличить молчащего мудреца от молчащего дурака? "Мудрецу молчание не в тягость".
Замечено в поколениях: "Глупец в смехе возвышает голос, тогда как человек разумный лишь тихо улыбнется". Рекомендовано в поколениях: "В уши глупого не говори". Однако "дурак, скрывающий глупость, лучше мудреца, скрывающего мудрость".
Рабби Иоханан бен Закай, законоучитель первого века новой эры, утвердил иудаизм в критических условиях, после того как римляне захватили Иерусалим и разрушили Второй Храм, духовный центр еврейского народа.
Рабби Иоханан основал академию в Явне – "виноградник Явне", где выделились среди прочих пять выдающихся его учеников. Один из них, Элиэзер бен Гиркан, был – по определению учителя – водоем цементированный, не теряющий ни капли мудрости, которая вливалась в него, а другого, Эльазара бен Араха, он называл неиссякаемым источником толкований Закона.
После смерти рабби Иоханана его ученики открыли свои школы, а рабби Эльазар возвратился к жене, зажил ежедневными заботами и потребностями. Он был честолюбив, ждал и надеялся, что товарищи придут к нему для выяснения спорных вопросов, а когда решил наконец сам отправиться к ним, воспротивилась его жена.
– Кто в ком нуждается? – спросила она.
– Они во мне.
Тогда она сказала:
– Кто кого ищет: хлеб мышей или мыши хлеб? Мыши ищут хлеб, не так ли?..
Известно с давних времен: гордость и невежество ходят рядом, но рабби Эльазар не внял этому.
Он послушался своей жены, остался дома и постепенно забыл всё, чему его учили. Когда же пришли к нему бывшие его товарищи, стали задавать вопросы, рабби Эльазар не смог уже на них ответить. А ведь это его превозносили когда-то: "Если поставить всех мудрецов Израиля на одну чашу весов, а рабби Эльазара бен Араха на другую, он всех перевесит".
"Самомнение равно идолопоклонству", "Кто не прибавляет, теряет, кто не поднимается, падает", "Желающему подняться помогают свыше; желающему опуститься не препятствуют".
Поднаторевшие в падениях люди уверяют: если нельзя подняться, то следует опуститься. Рабби Шнеур Залман из Ляд говорил иначе: "Если нельзя подняться, непременно следует подняться". А рабби Дов Бер из Межирича, став знаменитым цадиком, просил Бога объяснить ему, за какой грех он так наказан.
ВРАТА В СОКРОВИЩНИЦУ РАЗУМА
Сказано в притчах царя Шломо: "Затворяющий уста свои – разумен".
Добавил к этому рабби Акива: "Ограда мудрости – молчание", – но как же обучать учеников в таком случае?
Разъясняли законоучители: "Следует поменьше говорить, чтобы не затруднять слушателей лишними словами". И приводили старинную притчу о человеке, который подолгу повторял одно и то же, чтобы поняли его невежественные. Сказали ему: "До того, как поймут невежественные, ты внушишь отвращение просвещенным".
Изучение Торы ослабляет силы человека, требуя затраты немалых духовных и физических сил. Известен, к примеру, случай, когда бывший носильщик тяжестей взялся за изучение и обессилел настолько‚ что собственный плащ стал казаться ему непомерным грузом.
"Вспыльчивый не обучит, застенчивый не выучится", "Если ты не сообщил какие- либо сведения, то как бы похитил у ученика наследие его предков".
Пятьдесят ворот ведут в сокровищницу Разума, в тайны глубин беспредельных; Моше (Моисею) были открыты сорок девять из них, а последующим поколениям – всё меньше и меньше.
Рабби Зира говорил со слов Раба бар Зимуны: "Если мудрецы прошлого – дети ангелов, то мы сыновья человеческие. А если они сыновья человека, то мы подобны ослам. Но не ослам рабби Ханины бен Досы и рабби Пинхаса бен Яира, а подобны прочим ослам".
Раввины последующих веков признавали: "Мудрецы прошлого вспахивали ниву знания‚ засевали ее и пололи‚ и корни выкорчевывали‚ и гряды окапывали‚ и жали‚ и в снопы вязали‚ молотили и веяли‚ зерно от примесей очищали‚ мололи и просеивали‚ и тесто месили‚ и на части его делили‚ и хлебы для нас выпекали‚ – а мы‚ мы не знаем даже‚ как рот открыть и насытиться уже готовым".
О том же писал кабалист Моше Хаим Луцатто в книге "Путь праведных" (1740 год): "Мы – сироты сирот. Не нужно особенно всматриваться, чтобы убедиться в нашем ничтожестве… Величайший мудрец среди нас не более чем ученик учеников тех, кто был в прежних поколениях… Наше понимание поверхностно, ум слаб, глупость велика, ошибка преобладает в наших суждениях. И то, что мы знаем, не более чем малое из малого".
И тем не менее. Тем не менее…
Рабби Менахем Мендл из Коцка прочитал работу своего ученика и сказал, – случилось это в девятнадцатом веке:
– Ты создал замечательное произведение. Когда его опубликуют, классические толкования на эту тему покажутся устаревшими. Меня печалит лишь мысль, что огорчатся души святых комментаторов.
Спросили ученики: "Почему во всех трактатах Вавилонского Талмуда нет нумерации первого листа? Отчего нумерация начинается со второго?" Ответил рабби: "Сколько бы человек ни изучал, он должен помнить, что не постиг еще и первой страницы".
Это произошло в Вильно во второй половине восемнадцатого века. Синагогальные служки пришли в дом к раввину, сняли башмаки и сели на пол в молчании. Их поступок, похожий на траур по умершему, означал, что раввин уже не существует для общины и должен ее покинуть.
Каковы же причины этого? Одна из них такова: по ночам в комнате раввина не горела свеча, а это означало, что он недостаточно занимался учением. Ибо утверждал рабби Моше бен Маймон: "Бóльшую часть мудрости человек постигает ночью".
В том же веке жил в Вильно раввин Элиягу бен Шломо Залман, Виленский Гаон. Он спал два часа в сутки, закрывал ставни в комнате и занимался при свете лампы: "лицо обращено к стене, глаза к книге, а сердце к Небесам". Виленский Гаон говорил: "Если бы даже ангел с Неба открыл мне научные истины, я бы не дорожил ими, раз они достались без моих усилий… Только муками можно добиться истинного знания".
"И ЭТО К ЛУЧШЕМУ"
Каждая буква в языке иврит имеет числовое значение; буква "ламед", к примеру, – 30, буква "вав" – 6. Так появилось выражение "ламедвавники" – 36 тайных праведников, живущих в одно и то же время, которым мир обязан своим существованием.
Эти люди – как правило, бедняки, внешне грубые и невежественные – ничем не отличаются от прочих евреев. Они занимаются простой физической работой, тайно оказывают помощь нуждающимся, изучают премудрости Торы, и никто не подозревает, что рядом с ними живет человек, своей праведностью удерживающий этот мир, чтобы он не вернулся в первозданную пустоту.
Праведного человека сравнивают с рыбой, выброшенной на берег. Земную жизнь он проводит не в своей стихии, обретая ее лишь после смерти. Когда один из "ламедвавников" умирает, эта обязанность переходит к другому праведнику в иной, возможно, части света.
Рабби Яаков Ицхак, Ясновидец из Люблина, часто повторял:
– Если скажут близкие твои, что ты праведник, не верь этому. Если скажут мудрецы Израиля, что ты праведник, не верь этому. Если явится ангел небесный и скажет, что ты праведник, тоже не верь этому. И даже если Всевышний скажет, что ты праведник, имей в виду: это относится только к данному моменту, но не к следующему.
Когда умирает праведный человек, в мире усиливается зло, так как его заслуги уже не защищают людей. Не зря сказано: "С приходом праведника приходит благословение", но: "Благословение нечестивца хуже проклятия".
Испытание определяется на Небесах пропорционально величию человека или поколения.
Чем выше духовный уровень‚ тем суровее испытание.
Чем праведнее человек‚ тем суровее возмездие.
Всевышний взыскивает с праведников даже за провинность толщиной в волосок. Он проявляет терпение до тех пор, пока грехи не достигнут стадии‚ лежащей за пределами раскаяния, но не начинает наказание с души человека (отсюда, должно быть, и поговорка: "Бог обеими руками не бьет").
В начале второго века новой эры жил в Эрец Исраэль рабби Нахум, по прозвищу Иш Гамзу ("иш" на иврите – "человек", "гам зу" – "и это"); что бы с ним ни случалось, он постоянно повторял: "И это к лучшему".
Больной и ослепший, рабби Нахум доживал последние дни в обветшалой, полуразвалившейся хижине; под ножками его кровати стояли миски с водой, чтобы муравьи не заползали к больному. Его ученики заметили, что хижина может обрушиться, и сказали:
– Рабби, здесь опасно оставаться. Вынесем тебя наружу вместе с кроватью, а затем вытащим из дома все вещи.
Но рабби Нахум с ними не согласился:
– Нет, дети мои, раньше вынесите вещи, а уж потом кровать. Пока я здесь, дом мой не обрушится.
Ученики так и поступили. Как только они вынесли кровать с больным, стены и потолок рухнули.
За что же рабби Нахум, праведный человек, был наказан слепотой, немощью рук и ног?
В один из дней он шел по дороге и вёл осла с поклажей. На его пути оказался нищий, который попросил: "Рабби, дай мне поесть". Рабби Нахум ответил: "Подожди, пока разгружу осла". Но не успел он это сделать, как нищий упал на землю и умер от голода. И тогда рабби воскликнул: "Да ослепнут глаза мои, не возымевшие жалости к твоим глазам! Да лишусь я рук и ног, которые не возымели жалости к твоим рукам и ногам! Да покроется мое тело нарывами!"
– Горе нам, рабби, – воскликнули его ученики, – что мы видим тебя в таком положении!
– Горе было бы мне, – ответил рабби Нахум, – если бы вы не увидели меня в таком положении. Лучше пострадать здесь, чем получить наказание в будущем мире.
Праведник – нет ему покоя в этом мире. Когда он просит покоя, является Сатан и говорит Богу: "Разве недостаточно праведнику того, что уготовано ему в будущем мире? А он еще просит чего-то на земле".
Рабби Иегуда га-Наси, выдающийся законоучитель второго–третьего веков новой эры, – случилась с ним такая история.
Однажды рабби шел по улице, а мимо него вели на бойню теленка. Тот кинулся к рабби с жалобным ревом, спрятал голову в его одежды, как бы умоляя заступиться, но рабби оттолкнул его и сказал:
– Ступай, куда тебя ведут, на то ты и создан.
Что, собственно, произошло? Рабби разъяснил теленку естественный ход событий, ожидавших животное, однако сообщил об этом немилосердным образом, не пожалев несчастного, и решили на Небе:
– Этот человек не знает жалости. Пусть и сам испытает страдания.
В ту же минуту рабби поразила тяжелая болезнь, которая терзала долгие годы, пока он не излечился необычным путем.
Служанка обнаружила во время уборки выводок крохотных хорьков и решила вымести их вместе с мусором. Но рабби закричал ей:
– Не трогай их! Милость Господа на всех творениях Его!
– Он смиловался, – решили на Небе, – смилуемся и над ним.
И рабби Иегуда га-Наси выздоровел.