- С каких это пор, дорогие коллеги, профессиональные качества сделались отягчающим обстоятельством? В кои-то веки в счетную комиссию выдвигается профессионал, специалист по счету, знаток теории чисел, и мы тут же хотим дискриминировать его как раз по признаку профессионализма. Среди нас всего один математик. Кому же как не ему быть в счетной комиссии?
Леонидов-Запольский возражает на это:
- Но, простите, если бы у нас была конференция не иллюзионистов-нонстейджеров, а, скажем, конференция укротителей диких животных или конференция кого-нибудь еще, да хотя бы тех же математиков, кто бы спорил? - мы бы тогда непременно знатока математики определили в счетную комиссию, но мы не укротители и не кто-нибудь, мы, сами понимаете, иллюзионисты, и зачем же нашего товарища по цеху ставить в ложное положение, когда при всем нашем к нему доверии мы не сумеем, ну никак не сумеем преодолеть нашу к нему недоверчивость? - причем именно профессиональную недоверчивость, прошу это заметить.
Манипулятор Махов:
- Я согласен с предыдущим оратором. Никого не хочу обидеть, но вы все знаете, почему нельзя пускать в огород не скажу кого. Я ничего не имею против данной кандидатуры в составе, скажем, мандатной комиссии. Но только не счетной!
- Это оскорбление! - кричат с места. - Он оскорбил человека! Он оскорбил конференцию!
- Я оскорбил? Где оскорбил?
- Господин Махов, мы не огород! - говорит председатель конференции. - Призываю всех быть корректными. Давайте голосовать, наконец. Это не самый важный вопрос. Валентин Львович, ну вы же выступали уже…
- Секундочку, секундочку! - Водоёмов сильно взволнован: он должен сказать.
- Валентин Львович, пощадите время!
10:27
- Друзья-иллюзионисты! - не отступает от микрофона Водоёмов. - Будем откровенны, мы все тут иллюзионисты, все мы тут манипуляторы, это наше ремесло, и мы блестяще им владеем. Но подумайте сами, ответьте на этот вопрос: чем числа, как объект манипуляций, качественно отличаются от карт, носовых платков, костяшек домино и прочих нами любимых объектов? Если мы отказываем манипулятору числами в членстве в счетной комиссии, то по той же логике мы должны не допускать в мандатную комиссию ни специалиста по картам, ни микромага-спичечника, ни зарукавника. А вдруг они будут манипулировать нашей легитимностью, фокусничать с мандатами? Если мы не изберем Капитонова в счетную комиссию на том основании, что он математик, мы создадим опасный прецедент, мы сами под себя заложим бомбу замедленного действия, обречем себя на паралич, запустим генератор проблем, которые рано или поздно поставят нашу дееспособность под очень большое сомнение! Да хотя бы только поэтому мы обязаны проголосовать за Капитонова!
Выходит ветеран профессии Мшинский - он спокоен, на лице его - трезвость мысли.
- Вы меня знаете, я старый фокусник. Скажите мне, есть ли среди вас, кто не умеет считать до ста? А до ста пятидесяти? Отлично. Умеют все. Я вам честно сознаюсь, я не знаю, что такое интегральное исчисление, но я знаю, что больше - 62 или 67. Я уверен, что и вы знаете, я даже уверен, что вы знаете, на сколько 67 больше, чем 62.
- На пять! - закричали с места. - Ровно на пять!
- Правильно! И в чем проблема? А проблема в том, что выдвижение Капитонова, знатока интегрального исчисления, в счетную комиссию конференции это издевательство над здравым смыслом! Это из пушки по воробьям! Это… преумножение сущностей, вот что это! А сущность у счетной комиссии одна - считабельность! - один, два, три!.. - умение считать до ста! Максимум до ста пятидесяти!
Проголосовали. Кандидатура Капитонова в счетную комиссию не проходит. Прошла кандидатура Божко.
- Не огорчайтесь, - шепчет Капитонову сосед слева, микромаг Заднепровский.
- Да что вы, я только рад.
- Все равно обидно.
- Ну, знаете, "обидно". Обидно это когда обидно, вот тогда действительно обидно! - заводится Капитонов.
Ему неприятно, что его успокаивают.
- Извините. Просто давно на собраниях не был.
- Соскучились?
- Не очень.
Единственное, что задело в прениях - это то, что мыслился он участниками конференции, похоже, в двух ипостасях: как собственно Капитонов - с одной стороны, и с другой стороны - как собственно Капитонова кандидатура. Трудно понять, какая из двух сущностей потерпела поражение - возможно, обе?
Кто потерпел поражение, так это Водоёмов. Хотя он и старался не подавать виду.
- Коллеги, впереди большая работа. Призываю вас к большей конструктивности!
Председатель посмотрел на часы.
10:41
- Просит слово председатель мандатной комиссии. Пожалуйста.
Председатель мандатной комиссии подходит к микрофону.
- Хочу обратить ваше внимание, коллеги, на два момента.
- Обращайте, - говорит председатель конференции и снова глядит на часы.
10:43
- Первый момент. Мы только что вывели Вадима Вадимовича Передаша из счетной комиссии, вопрос, однако, в том, намерены ли мы, вообще говоря, продолжать считать его участником
конференции, если он отсутствует и в известных пределах недееспособен?
- Что за вопрос? Конечно, намерены! - выкрикивают из зала люди Юпитерского.
- А как же иначе? - говорит председатель конференции, - Передаш не виноват в том, что по улицам Петербурга опасно ходить. Беда могла бы случиться с каждым из нас. Не вижу необходимости выносить на голосование вопрос о статусе Передаша. Да, он отсутствует. Для нас в отношении кворума его отсутствие не критично. Отсутствие кворума нам не грозит. И потом, вы же сами выдали ему мандат участника конференции!
- Но тогда, - говорит председатель мандатной комиссии, - мы будем обязаны, когда дело дойдет до тайного голосования, послать ему урну в больницу.
- И пошлем! И ничего! - выкрикивают из лагеря Юпитерского.
- Мы тогда никогда не закончим! Никогда не уеде м отсюда! - кричат из лагеря Чернолеса.
- Да, это не простой вопрос. - Председатель опять глядит на часы. –
10:45
Давайте постараемся его решить ближе к голосованию. Друзья, попросим мандатную и счетную комиссии сообща проработать этот вопрос и выйти с предложением непосредственно перед выборами правления и президента.
- Тогда я докладываю конференции, что со вчерашнего дня численный состав участников изменился следующим образом. Убыло - вопрос остается открытым, до его проработки в связи с Передашем. Прибыло - двое. Первый - это известный вам Капитонов, что касается второго, с ним непосредственно связан второй момент моего выступления.
- Пожалуйста, если можно, короче, - просит председатель конференции.
- Буду краток. Вы знаете, что среди нас присутствуют так называемые дистанционисты…
- Почему "так называемые"?! - возмущается Водоемов.
- Прошу прощения, просто дистанционисты. Хотя с ними дело как раз обстоит не совсем просто. Дистанционист, известный под именем Архитектор Событий, прибывший к нам вчера и присоединившийся к нам сегодня, категорически запрещает не только называть его по имени, отчеству и фамилии, но также упоминать его Ф.И.О. в любых официальных документах, и в частности - в протоколе мандатной комиссии. Между прочим, два других дистанциониста, Господин Некромант и Пожиратель Времени, после долгих уговоров все-таки согласились разрешить обозначать себя в официальных документах конференции согласно паспортным данным, касающимся фамилии, имени и отчества. И только Архитектор Событий продолжает упрямо стоять на своем. Прошу конференцию повлиять на Архитектора Событий, здесь присутствующего.
Не все знают, как выглядит Архитектор Событий и где он сидит. Если Пожиратель Времени, несмотря на свою незаметность, уже успел примелькаться, а Господин Некромант и вовсе глаза намозолить, то с Архитектором Событий, опоздавшим на конференцию, познакомиться еще не успели. Поворачивают головы, спрашивая друг друга, где он.
А он затаился и вжался в кресло.
Но председатель мандатной комиссии ему не дает стать незаметным.
- Вот он! - указывает на него пальцем.
- Что же вы, голубчик? Зачем же вы так? Это же некрасиво! - осыпают его упреками участники конференции - те, что рядом сидят.
Капитонов со своего ряда замечает, что сейчас Архитектор Событий не похож на себя, на вчерашнего, каким он его застал у стойки ресепшен, - выглядит посвежевшим и одежда на нем вполне человеческая, хотя и неожиданная - комбинезон подсобного рабочего, чистый вполне, синего цвета, но, кажется, с чужого плеча.
Архитектор Событий вскакивает и кричит:
- Я не кто-нибудь! Я не имярек! Я Архитектор Событий! Я даже в гостинице вчера не назвался!
- Кстати, да, - говорит Водоёмов. - Он действительно отказался останавливаться в гостинице.
- Потому что от меня требовали регистрации - под якобы моим настоящим именем! А я - не Сидоров, не Петров! Не Майкл Джексон, не Рабинович! Я Архитектор Событий!
- Где же вы ночевали? - спрашивает председатель конференции.
- В бане на проспекте Бакунина! - гордо отвечает Архитектор Событий.
В зале кто-то присвистнул, кто-то охнул, кто-то хохотнул.
- Там есть гостиница?
- Там есть пристанодержатели, мои ученики!
Высшая степень изумления отражается на лице председателя:
- Из уважения к вашим принципам мы бы вам могли предоставить квартиру! Почему вы не обратились в оргкомитет?
- Интересно, кто ему без паспорта билет продал? - выкрикивает микромаг в желтом костюме. - Тоже ученики? Как он до Питера добирался?
- Автостопом!
- Автостопом?.. Зимой?..
Шум в зале. Раздаются противоречивые возгласы: "Молодец!", "Клиника!".
- И все-таки от имени мандатной комиссии, - объявляет ее председатель, - я обращаюсь к присутствующим здесь дистанционистам. Пожиратель Времени, Господин Некромант! Повлияйте на вашего товарища!
- Некроманта нет! Он манкирует конференцию! - выкрикивают с мест. - Почему нет Некроманта?
Председатель мандатной комиссии взмолился:
- Пожиратель Времени, ну хоть вы повлияйте!
Тот поднимается с трудом. Лицом зеленоват, веки воспалены. Капитонов подумал про свою бессонницу, что она ерунда по сравнению с недугами этого.
- Мы не товарищи, - тихо произносит Пожиратель Времени. - Мы каждый сам по себе.
- Конкретное предложение, - поднял руку Водоёмов. - Называйте его во всех рабочих документах, как он хочет, но со ссылкой на особые протоколы, в которых будут указаны фамилия, имя и отчество.
- Что это еще за секретные протоколы? - не понимает мысль Водоёмова председатель мандатной комиссии.
- А вот именно что секретные! - говорит Водоёмов.
- Я протестую! - подает голос Архитектор Событий.
- Да вы о них все равно не узнаете!
- Тут что-то есть, что-то есть конструктивное, - поддерживает Водоёмова председатель конференции. - Надо мандатной комиссии все это обдумать в рабочем порядке. И редакционной комиссии - тоже. Тема закрыта. Хватит уже. А то мы так никогда, - он посмотрел на часы, –
11:02
не дойдем до главного.
Микромаг Одиночный, с большим бантом бабочкой, и, вообще, очень почтенной наружности, подчиняет себе микрофон.
- Разделяю мнение большинства и в деталях и в целом, но почему нас так заботят проблемы сугубо частного рода? Посмотрите, что происходит в стране. А на планете? А в каждом из нас? Вы мне вчера не дали договорить, так я скажу сегодня. Вас волнуют нюансы признания легитимности, а между тем человечество живет своей жизнью! Как такое может случаться? Если посмотреть на проблему с высоты положения, нашу систему, какой бы функциональной она ни была, губит одно: неуправляемый документопоток. И ради преемственности мы должны с ним бороться!
- Хорошо, - соглашается председатель, но не со всем сказанным. - Документопоток, - заключает он, - не наш профиль. Сядьте.
- Я сяду! - отвечает микромаг Одиночный и садится на место. - Я сел. И все-таки наш! Наш профиль! Наш!
- Друзья, переходим к проекту Устава, - говорит председатель, деловито перебирая бумажки. - Текст у вас на руках, вы все с ним знакомы. Предлагается утвердить Устав нашей гильдии. Кто за? Кто против? Кто воздержался? Единогласно.
На несколько секунд в зале повисает тишина, потом раздаются отдельные хлопки, но не более того.
Вдруг кто-то кричит:
- Это фокус!
- А вот и не фокус! - торжествует председатель, сам не ожидавший, что так хорошо получится.
- Это фокус! Прошу занести в протокол!
Председатель поднимает руки, демонстрируя свои рукава. Ему аплодируют.
- А теперь - выборы правления! - форсирует председатель. - По Уставу в правлении семь человек. Прошу выдвигать кандидатуры для тайного рейтингового голосования.
Собрание взбудоражено. Одни шумят, другие выдвигают, потом и те начинают выдвигать, не переставая шуметь. Процедуру выдвижения кандидатов в члены правления для тайного рейтингового голосования остановить уже невозможно. Двенадцать кандидатур одна за другой выдвинуты конференцией, а тринадцатой Водоёмов предлагает кандидатуру Капитонова.
- Что за черт! - оборачивается Капитонов, но Водоёмов показывает рукой, что все в порядке, не парьтесь.
- Только не берите самоотвод, - шепчет Капитонову сосед слева. - Водоёмов знает, что делает.
- Да я не собираюсь работать в правлении!
- Никто вас не изберет, не волнуйтесь. Это тактический ход.
Председатель начинает зачитывать список кандидатов, но, не дойдя до середины, прерывается из-за громкого крика:
- Мои часы! У меня пропали часы!
Кто бы ни был тот несчастливец, первая мысль у всех не о нем, а о времени: который час? - делегаты, не сговариваясь, глядят себе на запястья левой руки.
11:29
- Где мои часы?
- У меня тоже!
Председатель собрания, опершись кулаками на стол, медленно поднимается, подаваясь туловищем вперед:
- Что за фокусы, господа? Когда я вчера призывал вас поддерживать фестивальную атмосферу, я имел в виду совершенно другое. То, что вы себе позволяете, это профанация мастерства!..
- Это провокация! - кричат с места.
- Не позволим сорвать конференцию!
Капитонов не носит наручных часов, ему достаточно мобильного телефона, но телефон, к счастью, на месте.
- У кого пропали часы, прошу поднять руки, - обращается председатель к собранию.
- Обращаю ваше внимание, - докладывает микромаг Жданов, - пострадали исключительно те, кто был туда выдвинут! - в правление гильдии!.. Опровергните меня! Но если я прав, то это трижды позорно!
- Да вот же они! - кричит Михаил Шрам, обнаружитель предметов, и все глядят, куда Шрам показывает: на подоконнике стоит пятилитровый баллон из-под воды "Святой источник", а на дне - часы.
Их вероятные владельцы незамедлительно устремляются к окну.
- Однако, браво! - голос из зала.
- Браво, браво!
- Никаких "браво"! Позор!
- Кто-то очень хочет, - горестно произносит председатель, - сорвать наше собрание. Коллеги, я призываю вас к спокойствию и порядку! Сохраняйте единство! Не теряйте чувство реальности!
Стряхиваемые со дна "Святого источника" часы вновь обретают своих владельцев.
Слышится слово "диверсия".
Капитонову словно на ухо кто-то шепчет: открой чемоданчик.
Он открывает.
Там котлетки. Капустные. В прозрачном полиэтиленовом пакете.
- Это не моё! Мне подменили! - вскочил Капитонов.
- Что у вас? Что вам подсунули?
- Котлетки! Капустные!
Все проверяют свои чемоданчики. Но никто не возмущается, у других с чемоданчиками полный порядок.
- У меня изъята очень важная вещь, - возвещает на весь зал Капитонов, - очень важная вещь!
- Если важная, надо искать! - объявляет микромаг Мокроногов.
- Господа! - поднимается Чернолес. - Кто-то заранее недоволен результатами выборов в совет Гильдии. Выборов, которых еще не было, но они обязательно будут!
По проходу поскакал кролик.
- Извините, он мой!
- Котовский, прекратите безобразничать!
В руке Котовского образуется черный плоский предмет, похожий на сильно подгоревший блин.
- Артур, ко мне! - кричит Котовский, опустив блин к полу: кролик разворачивается и проворно скачет обратно.
В мгновение ока блин обретает измерение "высота" и на глазах зрителей (все глядят на Котовского) превращается в головной убор, именуемый в обиходе цилиндром.
Котовский подставляет цилиндр кролику, и тот, недолго думая, исчезает в цилиндре.
- Виноват, виноват, не хотел, - раскланивается Котовский.
Цилиндр оказывается на голове иллюзиониста, слышатся жидкие аплодисменты и смех. Иные возмущены:
- Котовский, прекращайте ваши дешевые трюки!
- Жанровый ренегат!
- Не наш профиль!
- Я хотел в кулуарах, - оправдывается Котовский. - Не уследил. Простите великодушно.
- Объявляется перерыв, - произносит председатель, - так нельзя. Потом разберемся. Кофе-брейк.
11:51
Кофе-брейк. Фойе.
Капитонов стоит с чемоданчиком и кофе не пьет. Неприязненно поглядывая на делегатов, в каждом подозревает недоброжелателя. Между тем ему выражают сочувствие. Сам Чернолес подошел - поддержать Капитонова словом:
- Вас утюжат, потому что мы вас выдвинули в Совет Гильдии. Вы мужайтесь, а мы разберемся, мы так не оставим!
- Это может занять некоторое время, - говорит иллюзионист Жаропенкин, - только вы должны знать: на каждый фокус есть свой контрфокус.
- В чем смысл моего выдвижения? - ледяным голосом спрашивает Водоёмова Капитонов.
- Психическая атака, - отвечает ему Водоёмов, - маленькая такая, на наших с вами оппонентов. Мы им очень своевременно смешали карты. Вы разве не видели, как они заволновались, когда я вас предложил? Вас что-то смущает? Шансов у вас при данном раскладе нет никаких, но ведь вы и не хотите попадать в правление, я правильно понял? А эффект… он был сильный, эффект.
Михаил Шрам подошел, обнаружитель предметов:
- Вы тогда в гостинице меня не захотели услышать, а чемоданчик-то надо было открыть…
Теперь Капитонов не расстанется с чемоданчиком, держит в руке. Чемоданчик - по меньшей мере, улика. Капитонов скользит подозрительным взглядом по лицам в надежде кого-нибудь уличить. Уличи-ка, попробуй. Не уличишь.
Настроение участников конференции довольно минорное.
Общаются известным порядком в известных пределах.
Кладут в чашки кто чая пакетик, кто ложку-дру-гую растворимого кофе, возмущаясь властями, погодой, хитрожопостью человечества в лице ближайших друзей и коллег. Льют в чашки кипяток из титанов.
Берут с блюда кто сушки, кто вафли, кто двойное печенье с прокладкой из джема.
Некоторые просят Капитонова показать злополучные котлетки, а когда он, примечая реакцию публики, с нарочитой готовностью демонстрирует внутренность чемоданчика, вспоминают, что были такие на шведском столе и что у многих тогда исчезли котлетки.
Воробьев говорит: