* * *
Василиса постучала в дверь.
За ней что-то хлопнуло и послышалось:
- Войдите.
Докторишка был классический - не то чтоб толстый, но полный, в очках. Из стакана он тянул давно остывший чай и что-то пописывал в чьей-то истории болезни.
- На что жалуетесь?
- На меня она жалуется! - ответил я.
Конечно же врач никак не прореагировал на мои слова.
- Ну что я говорил? - сказал я Василисе. - Полный лопух.
- Доктор, - начала Василиса, усевшись напротив врача. Меня… Мне кажется, что меня преследует один человек.
- А вы уверены, что это к нам? Может, вам в милицию надо обратиться?
- Дело в том, что он призрак, проходит через стены… И даже… - она понизила голос до шепота, даже сейчаc он здесь, с нами… В этой комнате…
- Не секретничай, - заметил я. - Все равно я все слышал.
- Шизофрения… - рассуждал в слух доктор, - возможно это шизофрения. Вы учитесь, работаете?
- Учусь в… - начала Василиса, но договорить не успела.
- Ну и как у вас с учебой?…
- Как всегда … Нормально то есть…
- Тогда не шизофрения. Галлюциноз, возможно… Вы его только слышите?
- Еще и вижу.
- А он вас касается?
- Нет…
- Странно… Есть слуховой галлюциниоз и визуальный, но нет тактильного. Хотя последний проще визуального… Впрочем, голова - предмет темный…
От его монотонного бормотания мне становилось скучно и кроме того…
- Этот коновал меня раздражает. - заметил я.
- Прошу тебя, - ответила Василиса, - веди себя скромно. Он скоро тебя вылечит.
- Это вы мне? - удивился врач.
- Нет, что вы… Это я ему… призраку…
Прогуливаясь по кабинету я отметил:
- Во-первых, я здоров… Во вторых лечить собирались тебя. в третьих тебя он тоже не вылечит по причине твоего здоровья. Ну а в четвертых - этот эскулап не справиться с геморроем у себя в заднице, не говоря уж про твою голову…
Я подошел к столу, погрузил свою голову в столешницу стола, желая узнать, что у него лежит в верхнем ящике стола. моя догадка оказалась правильной:
- Так я и думал - он тут детективы читает.
- Например, - продолжал врач, - он сейчас что-то говорит?
- Ну да, - согласилась Василиса. Неправда Как раз в тот момент я молчал.
- И что он говорит, если не секрет?
- Только вот сказал, что вы до нашего прихода вы читали книгу. она у вас в верхнем ящике стола. Доктор приоткрыл ящик - книга была на месте. Он вздохнул и задвинул ящик на место. интересно, как бы он прореагировал, если бы книга пропала. Врач придвинул к себе личную карточку Василисы, пролистал ее - времени это заняло немного: карточка была тощей. Затем из нижнего ящика стола вытащил лист с бумагой, вклеил его в - Это он так лечит! - Да в гробу я видел такое лечение!
- Раньше у нас не наблюдались? В психдиспансере не наблюдались? На наркологическом учете не состояли? Менингитом, сифилисом не болели?
Он потянулся к ручке, но я выбил ее из-под его пальцев. Ударил по стакану, но перевернуть и разбить его не смог, только толкнул - в нем заходили волны, часть жидкости выплеснулась на стол.
Я развернулся, задел бумаги, они полетели на пол, зазвенели стаканы, закрытые в шкафу.
- Ну вы знаете, это слишком!
Василиса, чуть не плача проговорила:
- Это не я… Это все он!
- А чего он обзывается? - ответил я.
Махая руками, я сбил с его головы колпак. Тот упал на стол.
Врач его поднял, вытер им пот со лба и с лысины. Поднялся с места, и подбежал к двери.
- Подождите меня немного, я сейчас, - выпалил он и скрылся за дверью.
Но "немного" затянулось - прошло четверть часа, затем половина, а потом и целый час.
- Пойти, поискать его? - предложил я.
- Сиди уже, - ответила Василиса, а то придет меня от тебя лечить, а тебя нету. Конфуз, нехорошо…
Прошло еще полчаса, наконец, дверь открылась. Мы оба вскочили. Но гремя ведрами, в кабинет вошла уборщица.
- Дохтора-то, сегодня не будет, - голос у нее был гремящий как и ее ведра, - Спрятался в манипуляторной и просил передать вам, что уехал по вызовам. Еще попросил, чтоб, значит, вы кабинет его освободили. И что я вам скажу… Вам бы девушка, того… Не к фершалу ходить надоть, а в церковь…
* * *
И что вы думали - Василиса так и сделала.
Благо, церковь была недалече, всего несколько кварталов. Церквушка был небольшая, местного значения, я бы даже сказал - повседневная. потому что венчаться здесь было отнюдь не шиком, но на обедню сходить можно, чтоб не бить ноги и не терять много времени..
И как больнице здесь было затишье.
Скучали все: нищие на паперти, бабушка в церковном ларьке. Даже синицы, что тягали зерно из подвешенной кормушки делали это спокойно - а к чему, собственно торопиться, никто не отберет ведь. Но Василиса шла решительно, спугнув своими шагами птиц. От скрипа снега под ее сапогами, проснулась бабушка в киоске, стала поправлять расставленные часословы, стаканы со свечками, иконки и объявление: "Черным магам свечи не продаем".
Пока Василиса покупала свечки, я прочел - Интересно, а белым, значит продавать можно? Или вот как они определяют - белый маг человек или нет? Черный ли маг человек, или просто плохо выглядит?… Василиса хмыкнула в ответ - отчего-то мне показалось, что думает она так же.
Оживились и нищие, стали вспоминать жалостливые легенды, кривить лицо, тянуть руку за милостыней. Василиса тут же раздала им мелочь. что скопилась в карманах.
Я же, памятуя сказания про юродивых у храма, начал кривляться и прыгать. Чуть не упал с крыльца - но никто на меня не обратил внимание. не заметил.
За нами закрылись двери. В храме было тепло и душно.
В храм я вошел вместе с ней, но почти сразу за порогом отстал от нее. Сделал это намеренно, ибо молитва, это есть разговор с богом, суть его интимна и слушать его - по крайней мере нетактично.
Да и к тому же храм был православным, ну а я был протесантом.
Поставив свечи каким-то святым, Василиса подошла к служке. Говорили они мало, как я понял Василиса просила позвать кого-то ближе к начальству, а стало быть и к богу. И действительно - через пару минут вышел… Нет, не Бог… Вышел приходской священник. с ним тоже разговор не затянулся. Василиса говорила много и импульсивно. Священник отвечал все больше киванием головы. Часто Василиса показывала в мою строну. тот смотрел в указанном направлении добросовестно, но по его глазам читал - он не видит ничего. кроме иконы за моей спиной. Наконец, разговор окончился. Священник ушел через Священные врата, Василиса возвратилась ко мне.
- Что, не помогло? - спросил я у нее.
Она кивнула.
- Что сказал священник?… Не отвечай, я угадаю… Он велел молиться, и зайти к врачам. Меня, он конечно не видел.
Василиса кивнула еще раз. К какому моему утверждению относилось ее согласие, она уточнять не стала. Я подумал, что вероятно, я был прав в обоих случаях.
- Даже не знаю, что тебе еще посоветовать…
Она отмахнулась и пошла прочь от храма.
С паперти к ней тянули руки нищие но она не подавала.
Никому…
* * *
Что ей еще оставалось?
Только поверить в меня, - скажите вы. Если, конечно не знаете женщин…
Против вампира, говорят, помогает чеснок и осиновый кол, против оборотня - серебряная пуля, для одержимых бесом вызывают экзорциста, а что делать с призраком?
Дело было уже к вечеру, и она отправилась домой. Туда надо было ехать трамваем через полгорода. В вагоне было прохладно и пусто, шел он быстро, но в темноте движенья было почти не видно. Василиса села в конце салона. Я присел рядышком и всю дорогу ей что-то рассказывал. Но она всю дорогу просидела без слова, прильнув щекой к стеклу и смотрела в никуда.
На меня она тоже не реагировала, и я даже на мгновение испугался, что она уже не видит меня. Но тут, обгоняя трамвай по дороге промчался автобус с проблесковыми маячками.
- Девушка, - спросил я, - а вы не подскажете, куда идет автобус за номером "02"…
Она улыбнулась краешками губ.
Может, она меня и не видела, но слышала точно.
Затем был ее дом, подъезд, лифт, похожий на пыточную клеть и с запахом то ли карцера, то ли клозета.
Василиса попыталась захлопнуть перед мои носом дверь, и ей это удалось. Почти удалось - я легко прошел через дверь.
- К вам можно? - спросил я.
- Нельзя.
- Да уже поздно - зашел уже.
Василиса сбросила куртку, хотела переодеться в домашнее, потянула, было за низ свитера, и я невольно оцепенел. Но она остановилась и повернулась ко мне:
- Хоть отвернись! Не подсматривай!
- Ну вот еще. Меня же нету, я не существую. А как может подсматривать тот, кого не существует?
Василиса махнула рукой и осталась в том, в чем была. Пока она готовила ужин, я сидел в уголке кухни:
- А не проще ли смириться? К чему все это?
- Прямо мои мысли, - заметила Василиса. - Я об этом думала полчаса назад.
- И что надумала?
- Решила, что покоряться безумию глупо. Сегодня мне видишься ты, завтра, возможно, увижу еще десять призраков и решу, что я Жанна д'Арк.
- Ты не Жанна д'Арк…
- Ну и я о том же…
- Но ведь ты и так со мной разговариваешь - клянусь, мне больше не надо. Да и вдруг… Вдруг болезнь сама пройдет.
Садясь за трапезу она отрицательно покачала головой:
- Не надо заниматься самолечением.
Затем она улеглась спать, не раздеваясь, лишь укрывшись войлочным одеялом.
Я сел в кресло напротив и глядел как она спит. Она часто просыпалась, проверяя, на месте ли я.
Лишь часа в три ночи я решил, что неплохо бы пройтись размять ноги. Краем глаза я видел, что она заметила мой уход и выдохнула с облегчением.
Ну что ж - пусть поспит спокойно до утра.
А утром…
* * *
А утром я вернулся.
Прошел тихо и уселся на кухне, ожидая когда она проснется.
- Доброе утро, - сказал я ей, когда она вошла на кухню.
Ответом мне был горький вздох:
- Угу…
- А почему "угу" а не "ага"?
- Да ведь утро же… Еще не проснулась.
Поела она на скорую руку - кофе, бутерброды. За завтраком читала какую-то толстую книгу.
- А что читаешь? - спросил я.
- Историю Испанской инквизиции…
- Ну и как?…
- Забавная это вещица - испанская инквизиция.
Сразу после трапезы стала одеваться.
- Поехали? - позвала меня из прихожей.
- Да ладно, могу и здесь подождать.
- Нет уж, поехали - все же из-за тебя собралась.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Что у нее было на уме, я не знал. Она же мне не сообщала, вероятно, боясь спугнуть.
Мы проезжали мимо больниц, мимо церквей… Дорога была мне знакома - хотя в городе было мало дорог, которые я бы не знал. Мы возвращались к нашему институту.
Но не доехав одну остановку, Василиса вышла из троллейбуса. Это был студенческий квартал. И действительно - Василиса направилась к одному зданию, вошла, поднялась по лестнице, прошла полутемным коридором. Постучала в нужную дверь, толкнула ее - заперто, постучала опять. Я прошел сквозь стену, осмотрелся - берлога явно мужская. Вернулся к Василисе.
- Нету там никого. Но если хочешь, могу попробовать открыть дверь.
Василиса покачала головой: не надо…
Дальше по коридору сидели и курили ее сокурсники, она подошла к ним, поздоровалась и спросила какого-то Витю.
- А на кой он тебе нужен? Ответили ей вопросом на вопрос, - По какой причине ты его ищешь?…
- Причина эта, - ответила Василиса, - стоит за моим плечом и дышит мне в спину.
Ребята посмотрели в указанном направлении и сквозь меня. Конечно же на мне их взгляд не задержался.
- А, тогда понятно. Так бы сразу сказала, мол рехнулась и ищешь родственную душу. Да на базар он пошел… Можешь его у нас подождать, чайку попьешь, согреешься. Только заварка у нас старая и кипяток остыл вовсе.
Василиса покачала головой побрела прочь.
Благо базарчик был недалеко и не столь большой - разминуться с кем-то по дороге к нему было трудно, а найти кого-то там - проще простого.
Наш случай не стал исключением - мы нашли его в ряду, где он покупал куриные яйца. Яйца эти были мелкими, грязными, и как следствие - недорогими. Собственно все эти эпитеты можно было бы применить и к самому базарчику.
- Ой, чего это у тебя на лбу? - начала Василиса вместо приветствия.
На лбу у этого приятеля переливаясь всеми цветами радуги рос фурункул.
- Это, понимаешь ли, третий глаз Вишну.
- Во первых не Вишну, а Шивы, - заметил я, - а во-вторых Шива ему попался какой-то косоглазый.
Фурункул явно был больше смещен к левому глазу.
- Витя, мне нужна твоя помощь… -.
- Мне нужна твоя одежда, - попытался пошутить я, - и мотоцикл…
- А что случилось? - Ответил он.
- Разве ты сам не видишь?
Он внимательно вгляделся в Василису. Меня он, конечно же не видел.
- Да, - заметил он, - у тебя что-то с кармой…
- По-моему, вопрос исчерпан, - сказал я, - пошли отсюда.
Но нет, меня никто не послушал, хотя я и был услышан. С базара они пошли вместе.
Шли они взявшись под руку, чтоб не упасть.
Погода стояла премерзкая, дул жуткий ветер, дул ветер, заметая снежинки в карманы и во все складки одежды. Снег был редкий, но злой, он как наждачной бумагой обдирал лица прохожим.
И весь город медленно превращался в огромный каток. Льдом покрылись даже газоны.
Мороз и солнце боролись друг с другом с переменным успехом. Утром дворники подсыпали песка, но днем лед таял, песок опускался на дно луж, вода не сходила. Ближе к вечеру ее схватывал мороз, и прохожие ближе к ночи видели странную картину - дорожки щедро посыпаны, но до песка пять миллиметров крепкозамороженного льда.
Но Витя шел без перчаток, руки замерзли и он чтоб поменять руки, он отпустил Василису, сделав пару шагов сам.
И тут я его и ударил.
Удар призрака - не самая сильная вещь в мире. Вероятно, даже наоборот - иной призрак будет лупить вас целый день, замучается в конец, а вы вероятно. Но я у меня получилось - я сделал подсечку, Виктор словно крыльями часто замахал руками. Но не взлетел, а, напротив, рухнул вниз.
- Бинго! - воскликнул я. - Нокаут с одного удара! Три десятка яиц всмятку одним махом!
- А вот это уже подло…
- Ну а что мне еще делать, чтоб ты в меня поверила?
- И чем он теперь будет ужинать?
- Ничего страшного, пожарит яичницу вместе со скорлупой - молодой растущий организм нуждается в кальции.
- Что ты говоришь, прости, не расслышал, - отозвался Витя с земли.
В ответ Василиса молча протянула ему руку - вставай, мол, и пошли…