* * *
Получилось так - в институте отмечали какой-то праздник. Справляли его довольно шумно - с гуляниями, фейерверком, концертом, балаганами, реками пива, как водиться в студенческой среде на пустой желудок.
Поскольку ночи уже были достаточно теплыми, а студенты жили тут же, в студенческом городке при институте, на часы никто не смотрел. Гуляние затянулось до такой степени, что никакой транспорт не ходил.
В общежития к однокурсницам и однокурсникам Василиса идти не пожелала, и я предложил ей провести ночь у себя.
В ларьке она купила фонарик. Двери институтов были закрыты и я провел ее иным путем - сквозь обваленный пол на песочном складе.
Вел я ее путями кружными, не потому что хотел ее запутать, оттого, что большинство проходов были закрыты - запечатаны.
- Осторожно, - вещал я, не подверни ногу, тут скользкая ступенька. А здесь когда-то был бассейн для гидродинамических испытаний - твой пра… один профессор здесь часто копался… Бассейн потом осушили, а оборудование подняли. А за этой дверью - огневая лаборатория, хорошо запечатанная и в приличном состоянии.
Спустились еще на два уровня прошли длинный коридор.
- Как ты думаешь, где мы, - спросил я?
- Не знаю. Под главной аллей института как раз под памятником Ленину. На глубине 30 метров… Крути вот тот штурвал, по часовой…
Я боялся, что механизм безвозвратно пропал и сгнил, но проектировали его на века, а тут-то прошло всего сорок лет. Дверь открылась даже без скрипа.
- Прошу… Только дверь плотно закрывай, а то натянет холода. Выключатель справа, вверху.
Зажегся свет.
- Ух ты, ты тут и живешь?
Я кивнул.
- А у тебя тут хорошо. Чистенько…
- Призраки, знаешь ли, сорят мало…
У порога она сняла туфельки и босиком ступила на ковер.
- Это кабинет начальника?…
- Ректора… Но тут не только кабинет - я указал на дверь в глубине. там есть туалет и душ. Правда вода только холодная, по телефону, - я указал на эбонитовый аппарат ты можешь позвонить… Но я бы не стал этого делать - ты можешь рассекретишь нас.
Она уселась за стол, играясь с песочными часами. Признаться, я тоже любил их - кабинеты были обставлены довольно богато, но безделиц в них почти не было. Обычно, в таких случаях ставили календари. Здесь календаря не было - зато часов было двое - механические стали лет тридцать назад, а песочные перевернуть было под силу даже мне.
Зачем и кому понадобились в этом бункере песочные часы с ходом на пять минут. Вещица красивая и забавная, сделанная хитро - стоило нажать кнопку, и скрытые пружинки и рычаги переворачивали колбы и песок начинал отмерять бег времени.
Я любил эти часы и я знал почему. Песок в них был замкнутым миром, и жил по своим законам - я не мог ни ускорить бег, ни замедлить или остановить. Эти часы нельзя было перевести на летнее время.
Они отмеряли время беспристрастно или не отмеряли вовсе.
Душ она принимать не стала, но зубы почистила - нашлась зубная щетка, но вместо зубной пасты был припасен зубной порошок.
Чтоб согреться включили нагреватели, я нажал кнопку - за стенами бесшумно заработали вытяжные насосы.
В шкафу нашли постельное белье, запечатанное в пакеты из вощеной бумаги проложенное лавандой.
Спать Василиса легла в спальне, на кровати, я же разместился в кабинете на диване.
Двери меж комнатами оставили открытыми, и мы легко могли переговариваться.
Чем мы и занимались чуть не до утра.
Перед тем как все же заснуть, она позвала меня:
- Франц…
- Что?…
- А у тебя есть… Была девушка?
Я кивнул. Поняв, что видит она меня не может, добавил:
- Когда-то была. Солдату полезно уходить на войну с портретом любимой. Даже если с ней ты и не целовался.
Я вспомнил фотографию, которая до сих пор лежит в робе у одного скелета. Ах, Лили Марлен, Лили Марлен…
- Она тебя не дождалась? - спросил Василиса.
- А я разве возвращался?
- Значит не дождалась.
Ответом ей было молчание, то самое, которое знак согласия.
- Ты ее потом видел?
- Два раза… Один раз ездил домой после смерти. Тогда она уже сошлась с тем лейтенантишкой…
- А второй раз?
- Второй… Еще спустя тридцать лет. Лейтенант к тому времени умер полковником. Она же была сухонькой старушкой с кучей внучат.
- Ты ее сразу простил?
Да, - хотел сказать я, но отчего-то признался:
- Мысли были всякие. Но что я мог ей дать? Любовь призрака не самая существенная вещь. Я ревновал, но потом простил.
- Потом?
- Ну да. Когда увидел ее старухой во второй раз. Мне-то так и осталось двадцать семь.
* * *
Я знал - спать в подземелье было сладко. Именно поэтому, я мучимый бессоницами выбрал эту комнату своим домом - так глубокое не проникал ни один звук, здесь не мог разбудить луч света, грохот грома.
Я из соседней комнаты отлично слышал дыханье Василисы, тиканье ее наручных часов.
И когда она проснулась, ее дыхание изменилось. Но я не стал заходить к ней - подождал пока она придет в себя, вспомнит, где она находится.
- Франц, - наконец позвала она.
- Я здесь.
Я не стал спрашивать зачем я ей - просто она хотела услышать мой голос, узнать, что здесь она не одна.
И действительно - потом она надолго замолчала. Потом встала, оделась в темноте. Включила свет, убрала постель. Вышла ко мне.
- Франц, я есть хочу.
- Вот здесь уже ничем помочь не могу. Будем выбираться?
- Да…
* * *
Когда мы шли назад, она спросила:
- Какой это этаж?
- Смотря откуда считать, - ответил я. - Если с верху, то четвертый. Минус четвертый. У этого здания есть наземный четвертый этаж, поэтому уровень семь именовали "этаж минус четыре". А если считать снизу… То третий…
Мы как раз подошли к лестнице. Василиса остановилась и вместо того, чтоб ступить вверх, вдруг стала спускаться вниз.
- Стой! Вверх - это совсем в иную сторону!
- А что там внизу?
- Там нет ну решительно ничего интересного.
- Я все же взгляну?
- Ты же есть хотела?
- Как раз еще аппетит нагуляю.
Но что я мог сделать против женского любопытства. Я решил прибегнуть к последнему аргументы:
- Там крысы! - она на секунду остановилась и оглянулась. Я решил добить, - И эти… как их… Пауки! Размером с … э-э-э… Кошку!
- Правда что ли?… Пошли, посмотрим!
Эти коридоры были почти полностью открытыми - сварщики отказались так далеко тащить свои аппараты, посему двери завешивали амбарными замками. К нашему появлению они уже сгнили и осыпались на пол.
Ручки здесь были медные, покрытые бело-зеленой ржавчиной.
- А почему они не стальные?
- В туннелях может скапливаться метан. И чтоб вдруг не было случайной искры, от стали стараются отказаться…
- Я думала, метан только в глубоких шахтах… В километрах под землей.
- Да нет, бывает и в десяти метрах под землей связисты задыхаются…
- А мы не задохнемся?
- Не должны.
- Почему?
- Тут еще есть пещеры.
- Где?
В общем, через три минуты мы спустились и в пещеры.
А еще через пятнадцать минут банально заблудились.
Я не был склонен паниковать - существу, которое проходит сквозь стены не трудно найти выход из любого лабиринта. Хуже, что нервничать стала Василиса. К тому же китайский фонарик работал с перебоями и светил тускло.
Светящаяся плесень была повсюду, но к ее освещению надо было привыкнуть. Да и в ее свете плохо было видно паутину. Хотя, надо сказать, что пауки услышав шаги, тут же убежали или спрятались.
Мы вышли к подземной реке. Она была не широка, но глубину ее мерить мы не стали, но вода в ней холодила даже с расстояния нескольких метров и быстрое течение бесновалось в камнях.
Вдруг ногой я почувствовал что-то странное.
- Посвети-ка сюда.
Песок здесь был крупный, но на нем все же отпечатался след. Он был никак не меньше тридцати пяти сантиметров в длину.
- Это чудовище… - запричитала Василиса, - Смотри, какие лапы…
- Нет это не чудовище… Следы большие, но расстояние меж ними… - я сделал пару шагов. - сантиметров на пять выше меня. Весит где-то в полтора раза больше тебя. Неужели это так сложно?
- Мне все равно страшно…
- А ты громче кричи, он тебя услышит, придет и ты не будешь одинока. Некоторое малое время…
- Тогда объясни мне, отчего ты тянула нас в эти катакомбы?
Она всхлипнула. Мне не оставалось ничего кроме как ее успокоить.
- Пятки вдавливают грунт сильней - мы же идем в другую сторону. Стало быть скоро мы отдалимся достаточно далеко.
Но нет, нет не отдалились…
* * *
Он свалился нам на голову в прямом смысле этого слова. Что-то зашумело над нашими головам, посыпался песок, потом камни побольше.
Василиса отскочила в сторону, и вовремя - на место, где она только стояла упал человек.
Ууууу! Е-п… - увидев Василису, он поперхнулся, пробормотал: Простите, сударыня. но это было действительно больно.
Сверху посыпался ручеек песка - прямо ему на темечко и за шиворот. Пока он сидел, мы легко его могли рассмотреть: роста он был среднего, лет тридцати: черная кожаная куртка, стянутая в поясе. черные джинсы. и черные ботинки… Армейские ботинки с высокой шнуровкой. Я сразу понял, что след именно их мы видели у подземной реки. Просто они были с буртом и потому казались значительно больше чем размер ноги человека.
К поясу был приторочен четырехствольный пистолет. Только он нарушал цветовую гамму - вороненый ствол, деревянное ложе.
- Курточку - то вы порвали… - заметила Василиса.
И действительно - с правого локтя упавшего свисал изрядный лоскут. человек поднялся и осмотрел повреждения.
- Жаль куртейку… Жаль еще что тащился в такую глубь, в такую даль и напрасно…
Я увидел его руки - поверх черных же перчаток были надеты перстни все больше белого металла.
- Что вы здесь делаете?
- Этот же вопрос я могу задать и вам!
- Но я первый спросил?
- Вообще-то я первый спросил.
- Мы тут гуляем!
- Странное место для прогулок. Хотя, отчего и нет? Гулять так гулять!
- А вы тут тоже… Прогуливаетесь?… - спросил я.
- Это что за голоса? Я слышу еще один голос… Кроме нас еще кто-то есть.
Он вытащил из кармана монокль из полированного изумруда, оправленного серебром, и вставил его себе в глаз.
- Вот теперь вижу… Не подсказывайте мне… Это… э-э-э… это призрак. Ваш друг, сударыня?
Василиса кивнула.
- Надеюсь, друг проверенный. Потому что среди призраков попадаются довольно самобытные экземпляры. Позвольте спросить Вас, мил-сударь призрак, на кой вы затащили прелестную деву в подземелье?
- Это не я ее… Это она меня…
Василиса кивнула еще раз.
- У вас есть имя?
Спрашивал он меня, но ответила она:
- Я - Василиса, а это - Франц…
- Очень приятно… - начал он, но я прервал его:
- Было бы еще приятней, если бы вы тоже представились…
- Ах да, действительно… Мои родители дали мне имя двойное - Рагволд-Борис. Для удобства окружающих я отзываюсь на оба. Но некоторые старые друзья именуют меня исключительно отчеством - Всеславович. Ротмистр Его императорского величества отдельный курень специального назначения по работе с нежитью!
- Вот теперь действительно - приятно…
Конечно же я немного врал. отчего-то он мне не понравился. и я даже догадываюсь отчего, ибо познакомься мы в ином месте и при иных обстоятельствах, возможно бы стали друзьями, ходили бы на огонек, к друг другу, играли бы в шахматы. но здесь была Василиса, и кто-то из нас был третьим. Возможно и лишним.
У подземной реки мы расположились на привал.
В породе нашли ниточку угля, несколько кусков дерева не слишком окаменелого. Сложили все в кучу. Наш собеседник сложил пальцы в знак и бросил его на костер. Тот загорелся. Рагволд достал из сумки какие-то консервы, одну подал Василисе. Поскольку у нее рот был занят, говорил я.
- А что у вас за линза такая? - спросил я про монокль, через который он меня видел, - Сами сделали?
- Ну нет, что вы, амуниция по долгу службы. Скажем вот и слышу я вас из-за простого артефакта.
Он откинул пядь волос и показал нам клипсу, подвешенную к уху.
- По долгу службы? А что вы тут делаете? Пауков убивате?
- Не велика доблесть давить пауков. Даже размером с мышь. Мой предмет поиска - совершенно иной.
- Ну да, слишком жирно палить по паукам из такой пушки.
- Это не пушка, это стандартная фузея с осиновым шомполом, заряжена серебряной картечью…
- И на что вы здесь охотитесь?
- "Охочусь" - не совсем верный термин. Никеля я здесь ищу.
- Ах, да вы геолог значит? А что есть подозрения, что под городом имеются залежи этого металла.
- Да нет, под землей обитают духи пещер так же никелями именуемые, сиречь шубиными или штрекмастерами. И должен я его был не уничтожить. А всего лишь найти и препроводить в должное место, чтоб он дал показания по одному путаному делу…
* * *
Затем мы вышли на поверхность - сделали это быстро. По какому-то прибору Рагволд быстро нашел нужные проходы. Как ему удавалось это и на каком принципе работал этот прибор, я не знаю. он не просто указывал направление, но и уклон с высотой. Был он размером с компас, хотя думаю, из-за обилия железной руды, компас был бы в пещерах бесполезен.
Наконец, по оставленному штормтрапу поднялись в подвал обычного одноэтажного дома.
Хозяина, невысокого бородатого старичка наше появление совсем не удивило. Он кивнул всем троим, не подымаясь с лавки. У его ног лежал огромный котяра, который осмотрел нас и повторил движенье хозяина - то есть кивнул.
- Старик - Ваш человек, спросил я.
- Вроде того. Это домовой. Хозяева съехали, а дом остался. Ну мы ему выкупили здание - нужна конспиративная квартира и точка входа в подземелье. А кота вы не узнали?
- А должны?
- Да вроде как. Это же кот Баюн. Он работает по специальности в больнице напротив. - по какой специальности? Мышей ловит?
- Ну что вы! Он работает сном! В смысле анестезиологом…
Во дворе дома стоял джип. Когда мы подошли, Рагволд пропел какую-то песенку, маячок сигнализации моргнул, открылись двери. Он снял куртку и бросил ее на заднее сиденье.
- Садитесь я подвезу.
Мне было все равно где сидеть, но из-за куртки Василиса заняла место рядом с водителем. Я уже начинал нашего знакомого тихонько ненавидеть.
Машина тихо завелась, тронулась.
- Хороша машинка… Сколько конских сил?… Заметил я, пытаясь им помешать говорить меж собой, - Кажется, в мое время на танки двигатели и то по слабей ставили. И много ли газолина жрет?
Ротмистр хохотнул:
- Простите, но когда эту машину строили в первоначальном виде, то ее создатель мерил мощность в верблюжьих силах. Ну или в пересчете в тогдашнюю международную - в драконьих силах. И, соответственно, эта телега газолин, pardon, не "жрет"…
- Это как.
- Да очень просто. Эту карету построил Абу Ресиф, звездочет и чернокнижник, в тот самый год, когда на луне загорелась звезда - сие событие - запечатлено на большинстве арабских знамений. В качестве движителя она пользует силу четырех стихий, и не нуждается ни в газолине, ни в угле, ни входящем ныне в моду плутонии… Конечно, ее истинная сущность сокрыта от постороннего, и во все времена приходилось скрывать ее сущность, то привязывая впереди никому ненужных скакунов, а вот теперь - облицевали под автомобиль.
- А гул двигателя?
- Простая имитация.
К моей вящей радости, ротмистр Рагволд-Борис исчез так же быстро, как и появился. Довез Василису до дома, но от приглашения на чай отказался, сославшись на срочную дорогу. Своих телефонов не давал, ее не спрашивал, исчез в тумане. Где-то с месяц я шпионил за домом Василисы, ожидая, что зашуршат колеса, притормозит автомобиль, и на землю ступят ноги в армейских ботинках. Но шли недели, а никто так и не появился.
И я даже стал о нем потихоньку забывать.
А зря…